Первая встреча с Обоснуем

Был ранний вечер. Мы сидели с Эйтне на диване и обсуждали фильм «Робин Гуд» с Расселом Кроу и Кэйт Бланшет. Муза как раз доказывала, почему Кевин Костнер красивее Рассела Кроу, когда из-под дивана вылезло СУЩЕСТВО. - Ой! - пискнула муза и вскочила на диван с тапкой в руке. - Крис, что это такое? Я боюсь! Существо тоже пискнуло и сбежало в угол комнаты, подальше от дивана. - Ну что ж, мне кажется, что оно боится тебя больше, чем ты его, - сказал я, с трудом удерживая смех. Муза фыркнула. - Ты лучше узнай, что это, и чего оно хочет! - Оно похоже на дииктодона из Первобытного, - сказал я, осторожно приближаясь к углу, в котором сидело существо. - Я так и знала, что ты наконец что-то вызовешь, ведь ты три раза смотрел все сезоны, - пробормотала Эйтне, но опустила тапок, сошла из дивана и встала за мной. - И почему он пришёл? - спросила она подозрительно. - Знаешь, мне кажется, что это может быть Обоснуй, - ответил я. - А на фиг он нам нужен? - охнула муза. - Ведь наш фик по Первобытному давно окончен. Почему он тут? Я задумался. В самом деле, почему он тут? И вдруг меня осенило.. - Эйтне, ты помнишь, как несколько дней назад мы разговаривали с Аллорой про Первобытное? О том, что неизвестно, почему Эбби и Коннор прожили в меловом периоде целый год, а Дэнни Куинн в плиоцене – только полгода? И несмотря на это, они вернулись почти в то же самое время? Муза кивнула головой. - Возможно поэтому и пришел Обоснуй, чтобы выяснить эту проблему, - сообщил я. Дииктодон утвердительно квакнул. Эйтне простонала. - Ты хочешь сказать, что он будет с нами жить, пока мы не напишем что-нибудь в этой теме? - А откуда же мне знать, я ещё с Обоснуями не встречался… - сказал я. Обоснуй снова пискнул и завилял коротким хвостиком. Эйтне пожала плечами. - Только его нам тут не хватало, - пробормотала она. - Ну, ладно, тогда ты придумай что-нибудь. Хорошо хоть, что он вроде симпатичный... а по крайней мере он таким кажется. Два часа спустя - Эйтне, посмотри, я придумал такую диаграмму прыжков через аномалии. Муза перестала играть с дииктодоном в прятки, подошла ко мне и посмотрела на экран. - По-моему, логично, - сказала она минуту спустя. - А теперь, что делать? Напечатать и показать ему? - Отличная идея, - сказал я. Обоснуй нам уже надоел. За эти два часа он успел прогрызть дыру в полу и стене, превратить в стружки мою любимую табуретку и откусить ногу у стола. К счастью, Эйтне удалось заинтересовать его большим резиновым мячом, которого она выколдовала Жестом Телекинеза. Я напечатал диаграмму и сунул её Обосную под нос. Тот бросил мяч (точнее, его остатки) и уставился на рисунок. Пять минут спустя - Ну и как, нравится ему или нет? – не выдержала Эйтне. – Он в кому впал, что ли? Хотя нет, вроде глазками моргает и хвостиком виляет… И как нам узнать, одобрил ли он всё это или нет? - Может, Сканировку провести? – предложил я неуверенно. – Леший его знает, как он вообще с другими общается. Хотя, подожди… я ещё с армии морзянку помню, может он нам хвостиком что-то передает? Муза сомнительно фыркнула, но я всё-таки сосредоточился на хвостике дииктодона, пытаясь поймать какой-либо смысл. После минуты я сдался. - Да нет, он просто хвостом машет и всё, никакого кода в этим нет, - махнул я рукой. – Боюсь, у нас никакой не Обоснуй, а обычное ископаемое существо, которое случайно залезло к нам сквозь аномалию. - Интересно, кто именно её создал, аномалию эту, - пробурчала муза, - и кто случайно вызвал это пермское зубастое нечто на наши головы. И, самое важное – как нам теперь вернуть это обратно? - В-первых, я никакое не „это” и тем более никакое не „нечто”, - сказал вдруг дииктодон увесистым басом. Мы с Эйтне аж подпрыгнули от неожиданности. – Я – Обоснуй с лицензией и дипломом, у меня есть большой опыт сотрудничества с авторами. Во-вторых, облик дииктодона я получил с вашей легкой руки, так что любые жалобы в этом вопросе – не ко мне, уважаемые муза с автором. - Т-т-ты го-го-говоришь? – ко мне как первому вернулся дар речи, правда, вместе с заиканием. Эйтне стояла как вкопанная, явно не зная, что именно сказать. – Так з-з-зачем ты сразу не пре-представился, да ещё ко-ко-комнату вверх н-н-ногами перевернул?! - А почему она на меня визжала и хотела ударить тапкой? И обозвала меня „оно”? – спросил Обоснуй обиженно, указывая лапой на музу. – Кроме того, ничего вверх ногами я не перевернул. Ну, дырку-две прогрыз, мебель поцарапал, но это лишь потому, что мне нужно было время, чтобы я обуздал инстинкты своего нового облика. Больше такое уже не случится, слово Обоснуя. Отныне я не буду ничего грызть, буду только вам помогать всё обосновать как надо. Мы с музой переглянулись, лихорадочно пытаясь найти нужные слова. Тем временем Обоснуй ещё раз критически взглянул на нарисованную мной диаграмму и сказал: - Вроде у меня нет замечаний, тут всё логично, хотя цветовая гамма – дело вкуса, конечно, - сообщил он важно. – Я одобряю этот рисунок, его можно поместить, куда нужно. А вот прямо сейчас мы должны обсудить условия нашего с вами постоянного контракта. Он вальяжно расселся посередине комнаты и взглянул на нас внимательно. - Итак, мои условия. Первый пункт - мне будет нужно теплое место для жилья, раз уж я дииктодон, - продолжил он деловито. - Причем, меня вполне устроит удобная коробка рядом с батареей, с матрасом, одеяльцем и подушечкой. Пункт второй – я должен регулярно питаться, скажем, пять раз в день, согласно правилам ЗОЖ совместным для моего нынешнего облика. Пункт третий – отныне вы обязаны обосновывать со мной любое ваше произведение, если только у меня возникнет такое желание или если у вас возникнут сомнения. Мы с музой одновременно сели на диван, ибо оба почувствовали внезапную слабость в ногах. Тем временем Обоснуй продолжал вещать гнусавым басом: - Пункт четвёртый – у меня есть право на выходные и отпуск, о сроке которого мы договоримся отдельно. Кроме выше сказанного, вы должны обеспечить мне защиту от домашних животных. Я заметил, что у вас есть большая собака, и я бы не хотел, чтобы она на меня охотилась. Или мешала мне во время приёма пищи. - Ископаемый, ты не спятил случайно? – на этот раз муза как первая пришла в себя. – Какой ещё постоянный контракт, мы же даже тебя не приглашали осознанно! - И вообще, чем питаются дииктодоны? – спросил я машинально. - А вот это действительно самое время спрашивать об этом, - засопела муза бешено. - Ну прости, Эни, но я немножко обалдел… - Я люблю морковку, и вообще овощи, причем сырые, - подсказал Обоснуй, - кроме репы, особенно вареной. Фу… вот это действительно гадость, эта ваша вареная репа… - Какой контракт, я спрашиваю???!!! – в голосе Эйтне прозвучали стальные нотки. Обоснуй опасливо взглянул на неё. Я решил поймать Эйтне за руку, на всякий случай. - Да ладно, уже ладно, - прогудел дииктодон успокаивающе. – Третий пункт можем ещё подробно обсудить, я вполне готов на разумный компромисс. Да и с собакой вашей я сам договорюсь, ибо заметил, что она очень тихая и дружелюбная. Но… вы же сами сделали вызов, несколько дней назад. Точнее, его сделал автор, а муза подтвердила. - Что я сделал?!! – у меня было чувство, что моя челюсть с треском ударила о пол. – Я никого не вызывал!!! - Неужели? – Обоснуй подошёл ближе и внимательно взглянул на Эйтне. – Ну, он может не помнить. Но вы, принцесса, должны помнить, я уверен. Я посмотрел на Эйтне и удивился – муза грустно покачала головой, затем легонько пожала мне руку. - Крис, я вспомнила. Действительно, так и было – мы обсуждали всю эту затею про аномалии и прыжки во времени, и ты вдруг сказал: „А ну, давай мы это хорошо обоснуем, диаграмму нарисуем и всё станет ясно”. А я ответила: „Да, именно, так и сделаем”. Это, может быть, не совсем согласно канонам, но да, такое можно посчитать полноценным Вызовом Обоснуя. И если поблизости находится один из них, если услышит это, если придёт, и автор его не выгонит в течение двенадцати минут или не посчитает дело одноразовым – тогда Контракт можно считать завершенным. А мы же с ним уже два часа общаемся. Она повернулась к Обосную. - Тебе повезло, красавец пермского периода, - вздохнула она. – Во-первых, нам действительно надо было это обосновать, а во-вторых – мы с Крисом очень любим дииктодоны. С нас лишь одно условие – не наглей, пожалуйста, а то в жабу превращу на веки вечные. - Жалобу подам! – надулся дииктодон. – Согласно Уставу, нельзя насильно менять раз подаренный облик! - Он ещё и Устав знает, - сказала муза устало. – Хотя, это не удивительно. Он же у нас с дипломом и лицензией. Слушай, отличник зубастый, а рекомендации от других авторов у тебя есть? Или ты их потерял в межмирье? - Конечно, они у меня есть, - сообщил гордо дииктодон. – Вот они, пожалуйста. Он достал сверток бумаг из маленького рюкзака – я только теперь увидел, что он у него есть на спине – и вручил их музе. Эйтне развернула сверток и принялась быстро читать. - Ну да, рекомендации очень положительные, хотя все в унисон пишут, что иногда уши вянут от нареканий, - констатировала она, затем передала бумажки мне. – Крис, посмотри на диплом, он с наградой. Я перелистал все документы и обратил внимание на сверток пергамента с большой печатью и красной надписей „Summa cum laude approbatur” посередине. - Ну что ж, мы рады, что к нам пришёл настолько выдающийся Обоснуй, - сказал я, и вернул бумаги дииктодону. Тот сразу же упаковал их в свой рюкзачок. – Добро пожаловать, уважаемый дииктодон. Меня зовут Крис, а это моя муза, Эйтне. Как ты уже додумался, она действительно принцесса, и я советую не забывать об этом, коллега. Муза фыркнула, но улыбнулась. - А тебя как зовут, коллега? – спросила она. Дииктодон заметно смутился и погрустнел. - Эээ… знаете, мне нельзя сказать кому-либо моё настоящее имя. Вы уж простите меня, но в моём мире такой обычай, что… - Да ладно, уже ладно, - Эйтне быстро встала на колени рядом с дииктодоном и погладила его по лысой голове. – Я это понимаю, и Крис тоже. Она бросила мне многозначительный взгляд. Я вспомнил то, что она мне рассказывала и решил немного сменить тему. - Однако, мы как-то должны к тебе обращаться, и я думаю, что называть тебя просто Обоснуем будет немного неудобно, - улыбнулся я. – А можно, мы дарим тебе имя, в рамках Контракта? - Конечно, можно, - кивнул дииктодон. – Мне будет приятно. Только я прошу, чтобы имя соответствовало облику. - О, это несложно, - я улыбнулся ещё шире. – В сериале, благодаря которому мы тебя вызвали, были тоже дииктодоны – и у одного из них было красивое имя, которое я хочу подарить тебе. С той минуты мы будем звать тебя Сидом. Дииктодон замер на месте. Его нос смешно поморщился, будто он что-то вынюхивал. Наконец он квакнул и махнул лапой. - Сид… Красивое имя, мне нравится, - сказал он тихо. – Спасибо вам, Эйтне и Крис. И я извиняюсь за эти дыры, табуретку и ногу от стола, но вы знаете, я тогда не был вполне собой… - Да ничего, всё это можно исправить, - сказала беззаботно моя музочка. Она выполнила Жест – дыры мгновенно исчезли, на кухне материализовалась моя любимая табуретка, а у стола снова были все четыре ноги. Поздний очень вечер, того же дня. Во время ужина Сид кое-что рассказал нам про себя. Действительно, его судьба отнюдь не была легкой, он даже честно рассказал, почему. - Знаете, я иногда слишком упрямый и точный, особенно если чувствую, что я прав, - говорил он, поедая салатик из морковки и петрушки. – А вот некоторые авторы – и музы, кстати, тоже – не очень любят точно обосновывать, ссылаясь на licentia poetica и право на свободный полёт идей. Некоторые ещё убеждают, что читатель должен многому додуматься, что нельзя выкладывать идею подробно. Ну, с последним я отчасти согласен, да и вообще я не отрицаю ни у кого права на licentia poetica – но если бы вы знали, что некоторые придумывают… Я даже однажды написал такой текст с названием „Жалобы персонажей авторам” и опубликовал его в журнале „А ну, Обоснуйте!”. Меня чуть за это не пристрелили… После ужина я показал ему его кроватку – большую плоскую коробку с мягким матрасом, подушечкой и клетчатым одеяльцем. - Ты не обидишься, Сид, если я её поставлю под диваном? – спросил я. – Тебе так будет удобнее, а то Сара иногда приходит в спальню и может мешать тебе спать. Дииктодон явно растрогался. - Да нет, Крис, это действительно удобно и уютно, - ответил он немного дрожащим голосом. – И вообще, я очень благодарю. На самом деле, ещё никто не… Он не окончил, быстро юркнул в коробку и укутался одеялом. Минуту спустя оттуда донесся истинно богатырский храп. - Ну ничего себе он храпит, будто у нас паровоз под диваном завёлся, - сказал я. – Вот теперь мы точно не сможем выспаться… - Он просто очень устал, Крис, - ответила мягко Эйтне. – Слишком много он странствовал, да ещё и перегоняли его, даже охотились… пусть теперь хорошо выспится. Если будет нужно, я ставлю для нас Купол Тишины, и он не будет нам мешать. - Эни, скажи мне, пожалуйста, почему некоторые музы да авторы настолько плохо относятся к Обоснуям? – я задал вопрос, который мучил меня уже несколько часов. - Ведь они – довольно полезные существа. Я не понимаю… у меня сложилось впечатление, что нашего Сида вроде уважали, но всё-таки прогоняли время от времени. Да и ещё есть сильное чувство, что мы – вообще первые, которые устроили ему более-менее комфортные условия для жилья. Если честно, мне его жаль. Тем более, что ничего особого он не требует. Эйтне таинственно улыбнулась. - Крис, он тебе вроде пояснил, почему некоторые не любят Обоснуев. Кстати, нам тоже с ним будет весело, много раз мы будем с ним ссориться и устраивать выговоры друг другу. Но тебе будет с ним легче, чем другим авторам, потому что ты любишь пояснять свои идеи и не оставляешь „открытых” окончаний в своих текстах. Ты скорее всего оставишь рассказ на какое-то время недописанным в столе, чем покажешь его другим – помнишь, такое у нас уже было, несколько раз. Я кивнул. Действительно, несколько рассказов до сих пор ждало своей очереди в закрытых папках несмотря на то, что Эйтне зарисовала для них по несколько вариантов. - Вот именно, - муза, как всегда, отлично чувствовала мои мысли. – У тебя иногда возникает проблема с выбором варианта, отчасти поэтому, что ты сам не можешь точно его обосновать. И знаешь, я даже рада, что Сид к нам пришёл, ибо он может тебе в этим помочь. Я сама не в праве, ты же знаешь. - Ну да, точно, ты несколько раз говорила мне об этом, - я легонько пожал ей руку. – Тем более я не понимаю тех авторов, которые отказываются от Обоснуев. А уж охота на них… это вообще непонятно. - Крис, просто некоторые авторы – причем, не только писатели – и их музы считают, что Обоснуй может убить их идеи, - пояснила Эйтне. Она подняла руку, предупреждая мой протест. – Да, я знаю, что это невозможно – у Обоснуев нет такой силы, и, кроме того, им это прямо запрещено. Однако, у некоторых музов и авторов иногда есть такое сильное чувство беспокойства за свои идеи. И они не могут ничего с этим поделать. Она улыбнулась мне грустно. - Нам об этом говорили в Академии и предупреждали, чтобы слишком не увлекаться свободным полётом идей. Говорили нам – ваше дело поддержать автора, дарить ему вдохновение, но четко в рамках принятого заранее жанра или сюжета. И, если возникают сомнения – не бояться вызвать Обоснуя. Ибо взгляд со стороны очень помогает, а Обоснуи – по природе своей являются отличными наблюдателями. Хотя и немного назойливыми, это уж точно. Из-под дивана донеслось бормотание. Эйтне улыбнулась и выполнила быстрый Жест. Храп утих, теперь было слышно лишь ровное сопение. - Я сделала ему красивый сон, - пояснила муза. – Благодаря этому и мы не будем страдать бессонницей, а он почти забудет про свои недавные приключения. Она подняла руку, прежде чем я успел задать очевидный вопрос. - Тсс, Крис. Не спрашивай меня, Сид просил пока не говорить о его прошлом. Если захочет – сам тебе расскажет. Хотя я думаю, что он сам предпочтёт забыть обо всем этом. Эйтне тихонько захихикала. - А вообще-то мне кажется, что он уже завтра устроит нам обосновалку всех зарисовок, которые у нас есть, - сказала она шутливо. - И тогда мы пожалеем, что мы приветствовали его настолько сердечно… На самом деле, мы никогда этого не жалели, даже если Сид становился слишком ехидным дииктодоном и наводил скуку своим боевым кличем „А ну, обоснуйте!” Тем более, он во многим бывает прав. И он никогда не подводит нас. И вообще, он наш друг. © Chris Baggins 2011 & 2022