Nova amicitia

Утро в таком городке не сказать чтобы было каким-то событием, как, например, если бы они жили на полюсе или хотя бы за полярным кругом — однако всё же тихая провинция делала его немного приятным. Здесь никто не привык наблюдать хотя бы какую-то толпу, а уж ровно в полседьмого даже встать с кровати было не принято и считалось даже неприличным. Однако всё же жаворонки (вот уж действительно чудо природы) нет-нет да и встречаются. Одна из таких «жаворонокес» прямо сейчас продрала глаза, сидя на кровати. Чтобы окончательно прийти в себя, она, машинально переставляя ноги, вслепую пошла в ванную — видела она хорошо, а соображала — нет — и зачерпнула воды в ладони. Лёгкое движение рук — и холод обдаёт всё лицо, немного попадая на шею. Веки открылись. Зеркала… нет. Лишь голая-голая голубая безжизненная стена. Девушка грустно вздохнула. В тот день её парень по своему обыкновению, совершенно того не скрывая, пил шампанское литрами: снова сорвался… Но нет времени на воспоминания! Её ждут великие дела! Точнее, нет, совершенно не ждут, иначе бы не было нужды так торопиться. Бодро разворачиваться, прогоняя мысли прочь — старательно, саму себя убеждая, что она совершенно забыла тот случай и уже простила. Даже зеркало простила… Не успела Эмилия коснуться ручки двери, как это сделали за неё, входя внутрь. Неловкое столкновение. Хотелось было поднять взгляд, потянуться, поцеловать ненаглядного… …но, похоже, её оштрафуют за пропаганду. А денег столько нет. Обе девушки одновременно отпрянули — вторая от этого, будучи высокого роста, ударилась о дверной косяк, взвыв. — Что ты тут делаешь? — хором прокричали они тотчас. — Я его девушка! — Эмилия возмущённо скрестила руки. Другая девушка лишь скривилась, пока ладонь потирала ушибленный затылок: — Нет, это Я его девушка! *** Дальше всё было как в тумане. Скандал. Крики. Ссора. Выброшенные вещи парня. Сам парень, тоже выброшенный вместе с его новой пассией. И вот она дома одна. Сердце сдавило в тиски рёбер. Не хотелось больше видеть ни ту кровать, на которой явно уже происходила измена; не хотелось видеть больше то отсутствующее зеркало, проданное им по пьяни; не хотелось больше видеть эту квартиру, в которую она впустила любовь, а её растоптали. Квартиру под названием «сердце». Но его не выкинешь, остаётся лишь уйти, вслепую шагая по улицам. Остаётся лишь выкинуть мысли музыкой в наушниках… Она взяла наушники, надела капюшон и пошла на прогулку под дождём, по вечернему городу. «Ничто не рушится, трещин нет» Медленно с каждым шагом её сердце трещало по швам. «И не злимся мы на всех» С каждым вдохом всё сильнее накатывали воспоминания. То, что раньше, ей казалось, было забыто и прощено, начало вскипать где-то в глубинах. То, что когда-то было задвинуто в шкаф… «Так чего же ещё нам желать?..» …теперь окончательно рушило весь образ того, в которого она была влюблена. Полностью растоптало, уничтожило, выжигая в грудной клетке дыру. Если бы только можно было отмотать время вспять… «Нельзя вечность себе лгать!» … но ничего бы в Адольфе не изменилось. «Тяжесть спину сломит; Шипы роз рвут душу в кровь» Она вспоминала, как ей приходилось тащить пьяное тело, неспособное уже двигаться без падений, домой. Как она вымученно улыбалась, пока он ей дарил цветы, на которые у неё аллергия. Будто бы только для галочки дарил… «Сил лишит забота; Невозможно себе приказать не злиться, не плакать, не кричать» Как ей приходилось каждый день следить за бытом, а он только лежал на диване после работы. Как он ей говорил «улыбнись, тебе не идёт хмуриться» «…боль захватила каждого из нас» Тогда она молчала. Тогда пыталась что-то исправить в себе. Пыталась простить и принять, что такой уж он человек. Теперь же она чувствовала лишь тупую концентрированную боль. «Вечно одни мы идём…» Она шла и рассматривала витрины, людей. Шла одна. Без Адольфа под руку. Без возможности кого-то обнять, поцеловать в щёку, прошептать, как сильно-сильно ты любишь. Без возможности получить объятие в ответ, тепло, улыбку, поцелуй… Без возможности теперь с кем-то поделиться самым важным, самым дорогим. Разделить и горе, и радость… «Нельзя больше так жить, в своих же тенях!» Но всё это было лишь внешней оболочкой, лишь яркой обёрткой. Фантик, ради которого она ушла в собственную тень, лишь бы его не злить… «…открой же глаза, открой же глаза!...» Ей будто кричала сама песня: ну где были твои глаза? Почему ты раньше не ушла? Потому что он был равнодушен к её чувствам, он был холоден, как лёд, остывая с каждым днём отношений. Но, по крайней мере, он ведь не обманывал, верно? Он ей не лгал, говоря, что она у него единственная? Л г а л. Каждую секунду лгал, пока чисто случайно не выяснилось, что он водил в дом другую, чистосердечно клялся этой другой так же, как клялся самой Эмили. «Но годы идут. Устали уже нести, что дано. Довольно слов!» Рано или поздно обман бы вскрылся. Тайна всегда становится явной… И вот это случилось, спустя столько лет терпения. Она устала уже нести, что ей дала судьба в качестве молодого человека — как буквально, так и не очень. И без слов и объяснений просто выкинула из собственной квартиры. «…Видишь? Готова!» Теперь она готова к свободе! Готова вдыхать полной грудью воздух, готова избавляться, жить дальше. Готова… а всё равно пусто. Девушка шла, опустив глаза. За всем этим она и не заметила, как наушники выпал из уха, выдирая в реальность обратно. И, вдруг... Тело. Лежащее, на асфальте, тело. Эмилия запаниковала, но попыталась сделать то, что даже в тяжелых ситуациях не раз выручало ее, а именно — мыслить здраво. Она присела и, вспомнив курс первой помощи, решила померить пульс. Услышав его, успокоилась и подняла девушку. Пройдя неблизкий путь к, теперь уже только её, квартире, она сгрузила тело незнакомки на диван. Подошла быстрыми шагами к окну и открыла его. Свежий воздух резким потоком проник в комнату. Теперь раненной дышать должно стать легче. Затем, вернувшись к кровати, Эмили осмотрела и обнаружила место где девушка с улицы получила ушиб от падения с крыши. Подойдя к шкафчику, она взяла определённые вещи для обработки ушиба. Теперь — как по методичке, чётко и быстро. Взяла лед. Обернула его в мягкую ткань. После этого начала держать на ушибленном месте, периодически просматривая на часы. Пять минут, десять, пятнадцать… Проверила ещё раз пульс и дыхание девушки. Вернувши невольную пациентку в сознание, Эмилия быстро напоила её болеутоляющим. — Фу, — девушка зажмурилась, но, вдруг, прозрела, — Извините, а вы кто? Эмилия вздохнула, проверив лоб незнакомке тыльной стороной ладони. Жара вроде нет. — Зови меня Эмили, — кратко произнесла хозяйка квартиры. Лёд уже почти растаял, так что мокрой тряпкой девушка аккуратно промакивала раны. От боли девушка на кровати сморщилась, но храбро терпела. — А я… Айко, — наконец произнесла она, когда Эмилия закончила. — Спасибо. — Не за что. Теперь лежите и отдыхайте. Чаю? Наушник вновь вернулся в ухо. *** «Из тени выйдем, чтоб всех ярче сиять…» Пожалуй, не было той девушки, которая могла бы быть сейчас счастливее и благодарнее, чем Айко. Весь их разговор за чаем девушка только и делала, что сыпала «спасибо» — то ли от того, что оно ничего не стоит, то ли наоборот. *** «Шипы роз рвут душу в кровь» — Да, и он разозлился тогда, и шипами… прямо по лицу… Пока по лицу Айко текли слёзы, Эмилия аккуратно вытирала их пальцами. Невольно губы сложились в тёплую улыбку. Впервые заботу встречало не равнодушие, а искренняя благодарность. Даже мелочи вроде подхватывания чашки из трясущихся рук встречались смущённой улыбкой. «Единая боль захватила каждого из нас» Они обе столкнулись судьбой, удивительным образом такие похожие в том, что годами встречались с холодным камнем, абсолютно бесчуственным и совершенно без какого-то сочувствия. Но который требовал сочувствия к нему. Обе лишались сил с каждым днём всё сильнее. — Жаль, что разрыв с ним был… таким. *** «Открой же глаза, открой же глаза, открой же глаза!» — Знаешь, я так испугалась, когда увидела тебя. Мне сначала показалось, что ты того… я так надеялась, что ты не в коме. Ждала, когда откроешь глаза… Айко взяла за руку Эмилию внезапно, но не с силой. *** — Эми, ты мне стала очень дорога за это время... - Пронзительно произнесла девушка, немного волнуясь, но продолжила, - И я хотела бы продолжить наше с тобой общение и дружбу... — Айко... Конечно же! - Девушка кинулась обнимать Айко. *** После этого произойдет ещё немало событий, которые сблизят обоих девушек. Они обе обрели лучших подруг, которые в будущем разделят множество и горе, и радость.