Нет покоя нечестивым

Поздно вечером пятницы преподаватели собрались в учительской для первого в учебном году собрания. Поскольку в этом году пятница Эррора оказалась полностью свободна, им не нужно переносить все на выходные. Он уже закончил собрание клуба, разобравшись с несколькими заинтересованными первокурсниками, включая тех, что с пренебрежением относятся к магловским наукам. Всего-то и требовалось сказать, что они слишком тупы для подобного, чтобы дети с остервенением кинулись доказывать обратное. Да, его методы не серьезны, но они работают. Не может же Эррор отпустить их, так и не познавших природу космоса? Было скучно. Очень-очень скучно. Разрушитель балансировал на задних ножках стула, обращая на себя неодобрительные взгляды. Они должны обсуждать на этих встречах моменты, которые стоит проработать с детьми, относительно политических тенденций или каких-то происшествий, а также способы улучшения образования. Но, по факту, все это просто клуб унылых сплетен, связанных с детьми и их родителями. Когда в середине лета учителей внезапно созвали в связи с необходимостью обеспечить охрану некоему артефакту, Эррор понадеялся, что скука развеется, но старый дурак даже не подумал привлечь его, как Северуса. Видите ли, у учителя астрономии вряд ли есть подходящая квалификация. Существуй в этой мультивселенной другие миры, Разрушитель бы давно ушел, прихватив своего мрачного одержимого друга. Но, кроме бесплодного космоса и отрезанных временных линий, есть только этот маленький клочок земли. После прошлой жизни, все это кажется таким… маленьким. Клаустрофобным. Эта мультивселенная молчалива и самодостаточна, но так молода, что до сих пор не обзавелась АВ, что Эррор уважает, но он не привык к тому, чтобы навязчивое желание уничтожать не терзало его сутки напролет. В голове стало так тихо, что первые месяцы он не осознавал, что все мысли принадлежат ему одному. Часть Ошибки все еще ждала, когда его призовут для новой работы. Без прежней роли Разрушитель был вынужден больше сосредотачиваться на себе и ближайшем окружении. Искать в этом какое-то развлечение, когда даже лень надоедала. Пришлось привыкать к тому, как смертные развлекают себя, когда возможность следить за другими мирами исчезла. После тысяч реальных историй, человеческий художественный вымысел не столь впечатляет, но выбора нет. И он может вязать лишь так долго, прежде чем и это надоест. Так что Эррор нехотя влился в общество, намеренно влезая во все, что покажется ему хоть немного перспективным. Хотя это не отменяет раздражающих факторов. Не секретом будет, что Разрушитель не создан для терпения, а, следовательно, для преподавания. Он бы никогда не ввязался в эту авантюру, если бы Северус не дал Дамблдору эту проклятую клятву. Все время их знакомства Снейп вляпывается в неприятности, что бывает забавно, но то, что волшебник, при всем своем уме, не понимает последствий — просто грустно. Как можно так хорошо сливаться с обществом, пропуская мимо девяносто процентов социальных сигналов? Даже Эррор лучше справляется! Возможно, не будь Сев так зациклен на Лили, ему было бы проще жить. Не было бы ни конфликтов с Мародерами, ни вербовки Волдеморта, ни нечестных сделок с Дамблдором, ни горя, мешающего ясно видеть будущее. Ради Звезд, ему всего тридцать, а создается впечатление, что Северус собирается расстаться с жизнью со дня на день. Если бы Эррор не знал, какой он приятный тупица, когда не варится в котле сожалений, то давно бы списал его со счетов. А так просто создается впечатление, что Снейп не вышел из подросткового возраста со своими тоской, фатализмом и язвительностью. Эррор не ненавидит людей, как Даст. Не видит в них выгоды, как Найтмер. Не видит в них источник неисчерпаемого развлечения, как Киллер. Но и не безразличен, как Хоррор и Кросс. Люди раздражают. Они слишком властны, слишком жадны, слишком завистливы, слишком трусливы, слишком упрямы. В них слишком много этого «слишком». Разрушитель не пытается превозносить монстров, они тоже полны недостатков и излишеств, но есть в людях что-то такое, что не позволяет им заниматься своими делами и не вмешиваться туда, куда не просят. Монстры намного чаще плывут по течению, и Эррор как раз из тех, кому не нравится, когда кто-то строит посреди потока. Дамблдор из таких людей, хотя по нему и не скажешь, но Разрушитель провел с ним достаточно времени, чтобы уловить некоторые вещи. Есть в нем тонкий и сладкий аромат дурмана намерений, пронизывающий каждое слово и действие, присущий кукловодам и манипуляторам. Эррор бы знал, он провел сотни лет, наблюдая за Найтмером и его негативной империей. Распространение негатива — это больше, чем нападения на отдельные города в разных вселенных. Нужно быть очень изобретательным и осторожным, чтобы заставлять целые народы саморазрушаться так, чтобы это было невозможно исправить простым появлением Дрима. Как-то заставить жертв обвинять друг друга и себя, а не становиться их общим сплачивающим врагом. Мастермайнды раздражают, когда считают тебя одной из фигур или помех. Веселее, когда они относятся к тебе, как к союзнику или равному сопернику. Изначально Дамблдор не обращал на него внимания, и это было взаимно, но затем Северусу стали как-то часто попадаться сомнительные книжки в библиотеке Хогвартса, затем Слизнорт начал трубить о его таланте на всю школу, хотя ранее предпочитал молчать об этом и красть идеи для улучшений зелий. Следом инцидент на каникулах, когда Снейпа чуть не покусал оборотень в полнолуние. Единственный раз, когда Эррор оставил его одного в Рождество. Мародерам, кстати, все спустили с рук, из-за чего Сев озлобился на «светлых» магов еще сильнее. Северус был и остается бойцом, но даже у такого злобного и разгневанного человека не много шансов против четырех ровесников, двое из которых не видят в нем человека. Мародеры не рисковали физическими нападками в присутствии Эррора, но не брезговали словесными издевательствами. Когда же им удавалось застать Снейпа одного, это часто едва не переходило в физическое насилие, вспоминая проклятия, которые они любили использовать. На пятом курсе они совсем вышли из-под контроля, когда Люпин и Эванс стали старостами. Лили вмешивалась, когда могла, но однокурсников не сдавала, чем подрывала отношения с Северусом. Ничего удивительного, что, долго мирясь с чувством предательства, он огрызнулся, а затем метнулся к Пожирателям Смерти, которые помогли бы ему добиться успеха и отомстить. Драма была хороша, Эррор с удовольствием наблюдал за этим, когда все накалилось в старших классах, но даже у его садизма есть предел. Он не любит, когда его друзья страдают. Так что после инцидента, разрушившего отношения Лили и Сева, Разрушитель позаботился, чтобы Мародеры никогда больше не смели прикасаться к тому, на что он заявил права. С другой стороны, Эррор был рад, что Эванс показала истинное лицо и надолго пропала с радара. Наконец-то у Снейпа появилась возможность думать о чем-то, кроме нее. А то как приворот навела, честное слово. В глазах Эванс всегда сверкало что-то расчетливое, но не обязательно холодное. Она избегала людей, которые ей не нравились, но не портила с ними отношения. Если не контактировать с ними было затруднительно, Лили находила способ сделать так, чтобы они исчезли сами или стали потише. В тех же людей, которые ей приглянулись, она запускала пальцы, оплетала, словно лоза. Всегда милая, спокойная, собранная, образованная, но не терпящая компромиссов. Чуть что не по ее, Эванс давила на чувство вины, заставляла думать, что человек навредил ей и обидел до глубины души, вынуждая заглаживать вину. Северус привык к этому. Даже больше, он нуждался в этом ласковом контроле. После родителей, Лили стала ему ближе всех, на их фоне она казалась ангелом, призванным развеять мрак вокруг него. Однако из-за этого Снейп долгое время вообще ничего вокруг не замечал. К счастью, Эррор заметил его и спас от унылого вечного существования лучшего друга во френдзоне. Да, Эванс сделала все возможное, чтобы настроить Сева против него, но она мало что могла сделать против того времени, которое они проводили вместе в общежитии и на занятиях. Ради Звезд, девчонка даже ни разу не села за слизеринский стол и не пригласила друга за грифиндорский. После школы Эррор и Северус остались друзьями, но Снейп с головой погрузился в получение мастерства в зельеварении и дуэлях, а также поддержку Волдеморта, а Разрушитель отправился путешествовать. Ведь, вот сюрприз, мир не кончается на магической Британии. Эррор никогда не был из тех, кто нянчится, поэтому оставил Сева заниматься своими сомнительными делами. Трудно заниматься морализаторством, когда твое второе имя Геноцид. Пожиратели Смерти едва ли настолько плохи, как банда Найтмера. Кто знает, может быть это дало бы Северусу чувство принадлежности, за которым он так гоняется. Все неприятные вещи происходят со Снейпом в тот момент, когда Эррор отлучается. В тот раз Разрушитель был занят душными делами наследования, которые на него возлагало родство с Синистрами. Проще говоря, он застрял в Греции на похоронах и последующей дележке имущества, с чем вообще не хотел иметь дел, но понадеялся, что на это будет забавно смотреть. В это же время Северус умудрился подслушать пророчество, разочароваться в Волдеморте и заключить нелепую сделку с Дамблдором. И все на эмоциях, не обдумав все как следует. Знал бы Эррор, что существование Эванс доставит столько проблем, давно сам бы задушил. Сказать, что Ошибка был в ярости, узнав об этом, значит ничего не сказать. Эррор и сам не образец здравых суждений, поэтому его так взбесил поступок Дамблдора. Непреложный обет, твою мать! За защиту семьи, которую и так должен защитить, как хороший лидер! Еще и формулировку такую выбрал, чтобы не пострадать в случае провала: «клянусь, что они будут защищены в безопасном месте». Даже не «я защищу их». А что он потребовал взамен? Всячески помогать Дамблдору в борьбе с Волдемортом! Хорошо прикрытое рабство. Старый пердун может попросить практически о чем угодно, прикрывая это Темным Лордом. Северус оказался между молотом и наковальней, но гордо отказывался признавать, что попал в… непростую ситуацию. Почему-то идея, что эта жертва спасет Эванс, оправдывала и облегчало все. Он смирился с тем, что станет двойным агентом на ближайшую вечность. Ну, Эррора не устраивала возведенная в квадрат вероятность смерти. Итак, выбирая из двух зол, он решил, что пора поговорить с Волдемортом об увольнении. Разрушитель привел несколько смертельно убедительных доводов поначалу не очень настроенному на беседу Темному Лорду. Тот оценил свою жизнь дороже одного подчиненного, и следующее, что Северус знал, как Волдеморт под пристальным взором Авроры Синистры снимает с него знак Пожирателя Смерти и велит никогда не возвращаться. Затем Поттеров предали и убили, Волдеморт рассеялся, начались суды. Без метки на Снейпа ничего не нашли, да и Дамблдор сделал полезное дело, заступившись за него. Затем Сев по его указке пошел в преподаватели, а Эррор решил, что не может оставить друга наедине с этим манипулятором и пробился в астрономию. Не при помощи шантажа и угроз предыдущему профессору, внезапно решившему уйти на пенсию и написать рекомендацию. Очень удобно. Собственно, так Разрушитель и оказался в штате Хогвартса, и вот почему ему плевать на детей. — Нужно что-то сделать с мистером Малфоем. Мало того, что он одевается крайне неподобающе, так еще и явно не дружит с нормами поведения. Сегодня я поймала его всего в крови животного, бродящего по замку. Дважды, — резкое замечание МакГонагалл вырвало Эррора из тумана воспоминаний. Возникший перед глазами образ Киллера вызвал ностальгическую улыбку. Гремлин совсем не изменился. — Я написала его родителям в надежде, что они образумят мальчика, но если не заняться этим сейчас, у нас может оказаться на руках кто-то похуже близнецов Уизли. — Такая яркая личность, — посмеялся Дамблдор, поглаживая бороду. Колокольчики на его нелепой мантии глухо позвякивали. У Эррора всегда чесались руки одеть его во что-то хотя бы минимально менее безвкусное. — Насколько я пока видел, он хорошо ладит с окружающими. И пока он не нарушал никаких правил, даже если его модный выбор вызывает сомнения. Я слышал, что он входит в группу, которая делает помещение для клуба кулинарии? — Так и есть, — Помона расплылась в довольной улыбке. — Такие милые дети. И все с разных факультетов! Приятно видеть, как они помогают друг другу. Уверена, подобное сотрудничество хорошо повлияет на атмосферу в школе. В последние годы из-за соперничества все стало слишком напряженным. Несколько моих ребят уже заинтересованы присоединиться. — Я рад, что мисс Грейнджер участвует в этом. Она ни с кем не разговаривает на факультете, кроме мисс Кристалл. Но я беспокоюсь, что эта отстраненность вызовет неприятие, — обеспокоенно сказал Флитвик, кивнув Спраут. — В любом случае, им не нужна помощь с ремонтом? Я был бы рад наложить чары, которые они еще не изучали. — О, я спрашивала, но мистер Дурсль заверил меня, что они обратятся за помощью, если понадобится. Насколько я поняла, он хочет, чтобы это соответствовало его магловским стандартам, — с удовольствием поведала Помона. — Р-разве м-м-мистер Дурсль не куз-зен Га-арри Поттер-ра? — высказал между делом Квиррелл. Эррор не мог не закатить глаза. Без куска Волдеморта в башке этот парень был приятнее. — Так и есть. Никогда бы не подумала, что он окажется волшебником. Впрочем, думаю, никто также не ожидал, что мистер Поттер окажется на слизерене, учитывая все… обстоятельства, — чопорно высказалась МакГонагалл. — Северус, как он себя чувствует? Как он справляется? — спросила она слегка обеспокоенно. — Насколько я могу судить, мистер Поттер не нуждается в чьем-либо беспокойстве, — медленно, с едва скрываемым раздражением ответил Снейп. — Он достаточно компетентен, чтобы получать баллы и не навлекать на себя всеобщее недовольство. Следует правилам, сдержан, воспитан, первый ссору не начнет. Из стычки, произошедшей с Ноттом, видно, что предпочитает использовать голову и решать все словами, а не хвататься за палочку, — клинически констатировал он, затем довольно хмыкнул. — Приятно знать, что от отца ему не перешла не только внешность, но и характер. — Северус, — предупредил Дамблдор, смотря над очками-половинками. — Это действительно неожиданно, но беспокоиться не о чем. Если мистер Поттер может объединить маглорожденного и чистокровного, чья семья известна нетерпимостью, можно не сомневаться, что он не останется без поддержки. — Честно говоря, дико слышать, что кто-то из Малфоев снизошел с пьедестала, чтобы вести себя так приземленно. Ни Люциус, ни Абраксас не отличились дружелюбием, когда я учил их, да и Энцелад в наши школьные годы был тем еще ослом, — жизнерадостно поделился Кеттлберн, кряхтя, как старый пень. Эррора больше удивляет, как он еще не загнулся на своей должности за семьдесят лет. — Учитывая дикие истории, которые я слышала от своей троюродной племянницы о проделках мистеров Малфоя и Лонгботтома, я не совсем удивлена. Мистер Лонгботтом тоже не управляем? — спросила Бабблинг, оторвавшись от чашки чая. Зная, что там намешано, Разрушитель не мог ее винить. — К счастью, мистер Лонгботтом показал себя образцовым студентом. Похоже, что он во многом сдерживает безумные порывы мистера Малфоя, — с облегчением вздохнула МакГонагалл. — С другой стороны, он бы хорошо вписался в Хаффлпафф или Райвенкло, учитывая, как он любит оправдывать проступки своих друзей, цитируя свод правил наизусть, — одновременно гордо и обиженно добавила она. — В их компанию входит еще и младший мальчик Уизли? Я слышал от него, что мисс Грейнджер — его сестра, но не совсем понимаю, как это вышло, — снова заговорил Флитвик, и тема заинтересовала бы Эррора, если бы он уже не услышал все лично от Даста. — Это довольно увлекательная история. Помню, несколько лет назад это было большой головной болью отдела правопорядка, — рассказала Бабблинг. — Мисс Грейнджер часто оказывалась в доме Уизли, когда сбегала из своего. Поначалу ее приходилось возвращать каждую неделю, но всем это быстро надоело. Ничто не могло заставить ее терпеть магловское общество, и семье Уизли предложили взять над ней опеку. — Я правильно понимаю, что эта маглорожденная девочка не любит маглов? — нахмурилась Помона. — Ха! Не любит — это мягко сказано! — рассмеялся Эррор, нарушив размеренную атмосферу своим срывающимся голосом. — Даст ненавидит людей настолько сильно, что скорее убьет одного, чем заговорит с ним. — Откуда взялось это прозвище? Обращайтесь к ученикам по фамилии, — недовольно прищурилась МакГонагалл. — Я буду звать этого парня так, как он представился, — с вызовом ответил Разрушитель, предвкушая жаркий спор. Их с Минервой общение никогда не ладилось. Она слишком любит свои порядки. — Мисс Грейнджер — девочка. Какие бы ребенок ни имел заблуждения, не нужно запутывать ее еще сильнее, Аврора, — МакГонагалл сделала акцент на новом имени Эррора, что его позабавило. Женщина все еще не знает, как справиться с осознанием, что больше десятилетия никто не знал, кокой пол ему присвоило перерождение. Он как раз собирался вытащить карту «со мной вы по другому обращались», как вмешался Дамблдор. — Я думаю, что Аврора хочет сказать, что мы должны с уважением относиться к выбору мисс Грейнджер, а Минерва, что забывать о здравом смысле не стоит, — миротворчески предложил он. Эррор надулся и скрестил руки на груди. Вот тебе и развлечение. — Есть ли какие-то замечания, касающиеся астрономии? — Все как обычно. Маглорожденные ни черта не знают о влиянии звезд на магию, а чистокровные думают, что мир кончается солнечной системой, — отмахнулся Разрушитель, удовлетворившись очередным вздохом Минервы. — К концу года я научу их, что Земля ничего не значит в масштабах вселенной. — Пожалуйста, постарайся не вызвать у первокурсников массовый экзистенциальный кризис в этом году, — без жара попросил директор, уже зная, что Эррор все равно все сделает по-своему. Каким бы плохим учителем Эррор временами не казался всем вокруг, его не могли уволить по нескольким причинам. Во-первых, за десять лет преподавания еще ни один ученик не сдал плохо СОВ и ЖАБА по астрономии. Во-вторых, его упорство в объединении магловской космологии и волшебной астрономии помогало маглорожденным и чистокровным найти больше точек соприкосновения и начать узнавать о мирах друг друга. В-третьих, после его прихода в Хогвартс, произошел скачок в исследованиях влияния звезд на магию среди выпускников, что, в свою очередь, приводит к изменениям в других сферах, зависящих от астрономии. Эррор знал это и пользовался. Северус следовал по тому же пути. Требовать от них доброты и понимания не приходится. Они злобные, гордые и востребованные одиночки. Конечно, это было бы невозможно, если бы Разрушитель не приложил усилий заранее. Он потратил всю свою юность на изучение зависимости магии этого мира от звезд, а также дисциплин, что наиболее подвержены влиянию, вроде ритуалистики, зельеварения и алхимии. Поскольку волшебники отстают от обычных людей в исследованиях космоса на добрые пятьсот лет, Эррору пришлось с нуля составлять учебный план и писать собственные учебники. — Кстати, что произошло с тобой Квиррелл? — показательно небрежно сменил тему Разрушитель, хитро прищурившись, словно сам расскажет, если не последует ответа. — Уверен, что история, которая тебя так травмировала, будет более, чем интересна. А то ты прям другим человеком вернулся. Не лучше ли было пройти лечение в Мунго, чем приступать к работе? — У-уверяю вас, про-профессор Синистра, что я п-пребываю в-в добром зд-дравии, — возмущенным тоном ответил Квиррелл, плотнее укутав себя в мантию. — Т-то, что с-случилось со мной, не-не повлияет н-на раб-боту. Северус рядом поморщился от наглой лжи. Может быть он не способен ощущать намерения, как монстры, и больше не связан с Волдемортом, чтобы знать наверняка о его присутствии, но у Снейпа хорошие инстинкты. Какое-то время он постоянно подвергался магии Темного Лорда, и теперь подсознательно может определить ее. Он еще не знает, что именно заставляет его оставаться настороже рядом с Квирреллом, но это только вопрос времени. Постепенно интенсивность обсуждений начала сходить на нет, когда каждый высказался. К концу собраний Разрушитель практически лежал на столе, едва сдерживая импульсивное желание уйти. Он не может оставить Дамблдора и Сева без присмотра. Одно его утешало. Знание, что после всего этого Северус вручит ему заветное средство для ухода за дредами. Слава находчивости мастера зельеварения! Может создать с нуля зелье на любой случай жизни. — Можно было бы закончить и по-быстрее, — пожаловался Северус, когда они отошли достаточно далеко от учительской. — Особенно если бы Квиринус меньше открывал рот, а Батшеда перестала делиться всеми услышанными слухами. — У нее слишком много родственников, с которыми можно пообщаться. Удивительно, как после них она еще находит силы продолжать говорить, — фыркнул Эррор, ухмыляясь. — Ты все еще зол, что тебе не дали вести ЗОТИ, или есть другая причина, почему ты внезапно взъелся на Квиррелла? Раньше ты даже дважды не смотрел на него. — Учитывая все… обстоятельства, которые на нас навлек Дамблдор, у меня есть нехорошее предчувствие, — уклончиво ответил Снейп, вдруг посмотрев на друга с осуждением. — Ты собираешься сказать мне, что не так с Поттером и его свитой? Ведешь себя так, словно знаешь о них что-то компрометирующее. — Эх, клянусь, раньше в этой жизни мы не встречались, — отмахнулся Эррор, надеясь избежать разговора. Он ненавидит рассказывать истории. — Мог бы меня обмануть, — Северус, естественно, отнесся скептически, но докапываться не стал. — Все в силе на выходных? — Обижаешь, — цокнул языком Ошибка. С того дня, как его чуть не обратили, Сев не переставал думать о создании зелья, которое могло бы полностью излечить оборотней или хотя бы сделать их ситуацию более контролируемой. Это далеко не так просто, как сварить простенькое уходовое средство. Уже много лет каждое новолуние они начинают варку, которая должна длиться точно до полнолуния. Не стоит забывать и о том, что из-за вращения планеты им приходится менять место, где это зелье должно вариться. Если бы не короткие пути Эррора, об активных исследованиях не могло и речи идти. Разрушитель вычислил сроки и места, а Северус подобрал оптимальные ингредиенты, и теперь они путем проб и ошибок вычисляют условия. На данный момент они прошли три четверти пути. Они точно знают, в каком котле варить, каков объем жидкости, через сколько добавлять ингредиенты и в какой предварительной обработке, как и сколько помешивать. А еще они узнали, на каких этапах варки зелье выделяет ядовитые пары или становится взрывоопасным. Еще год или два и у них будет готовый продукт, который прославит их, как ничто другое. Эррор не может сдержать ликующей улыбки, думая об этом. Что же должно делать это зелье? Для ответа придется немного углубиться в природу ликанторопии. Волшебники называют это болезнью, но на деле — это форма деформации Души. Обычно Душа волшебника выглядит, как обычная человеческая Душа с сердцевиной, похожей на маленькую Душу монстра, из которой и черпается магия. Но у оборотней эта сердцевина отделена и увеличена, что практически равнозначно нахождению двух Душ в одном теле. Большую часть месяца человеческая часть доминирует, но в полнолуние часть монстра становится сильнее и берет верх. Однако, у этой сердцевины нет самосознания, поэтому ее поведение полностью основывается на инстинктах. Желание укусить другого волшебника основывается на идее, что это освободит собратьев от оков человеческих. Вот почему оборотни не контролируют себя. Зелье должно слить Душу в нормальное состояние. Был еще вариант наладить привязку разума к сердцевине, но Эррор ничего не смыслет в ментальной магии, потому никак не может помочь. Распрощавшись с Северусом и забрав флаконы с средством, Разрушитель вернулся в свои апартаменты, чтобы схватить несколько ветвей змеиного дерева, растущего у него в горшке с энтузиазмом сорняка. До начала дежурства еще оставалось немного времени, так что он решил провести его за пределами замка. Эррор привык быть объектом пристального внимания, поэтому он так любил живые картины. Жизнь портретов давно кончилась, их истории не двинутся дальше, поэтому они так погружены в примитивные драмы учеников и учителей. Они напоминают Ошибке о голосах, любопытных и навязчивых, но в некотором роде невинных и участливых. Кроме того, волшебники не так уж и часто обращаются напрямую к картинам, а потому портреты похожи на толпу поклонников для Эррора, который никогда не забывает о них. Еще со школьной скамьи он отвечает на замечания и вопросы портретов, бродя по коридорам, собирая за собой группу энтузиастов. Иногда Целеста Бистли задает вопросы за вопросом о прогрессе людей в освоении Вест-Индии. Иногда Эллис Мортимер высмеивает нынешний слабохарактерный суд. Иногда Бертрам Темплитон удивляется, насколько сильно чистокровные маги возвысились, учитывая, что их чистокровность началась с маглорождения, как у всех. Иногда Роджер Уокер беспокоится, насколько сильно маглы обогнали волшебников, и причитает, что в нынешние времена статут о секретности необходимо сохранять любой ценой. Он разошелся еще больше, когда Эррор рассказал ему о набирающих популярность видеокамерах. Кроме того, портреты большие сплетники. Найтмер еще не понял этого, потому что у них нет Души и настоящих эмоций, но скоро точно начнет этим пользоваться. Запретный лес встретил его темнотой и рокотом сотен тварей, таящихся там. Пристанище опасных, отвергнутых и скрывающихся волшебных существ и самых настоящих монстров. Своеобразный заповедник, в котором охотиться себе дороже. Там царят особые порядки, никогда не узнаешь, какое существо решит, что тебе недопустимо там находиться. Хагрид, пожалуй, исключение, поскольку все лесные твари любят или терпят его. Преимущество обладания Душой доброты, самой редкой черты характера после решимости. Присутствие Эррора вынуждает малоинтелектуальных созданий настораживаться, держаться подальше или бежать, но среди них есть и те, кого влечет к его силе. Человеческий облик или нет, Разрушитель остался при своем околобожественном статусе. Он расположился на знакомой поляне, присев на сгнившее бревно. Чистое звездное небо проглядывалось сквозь кроны деревьев, а светлячки и люминесцентные грибы добавляли атмосфере волшебства. Холодный и влажный ночной воздух пробрал бы любого до костей, но Эррор только сильнее расслабился. Даже зимой он не переобувается из удобных сандалий. Спустя минуту созерцания он приступил к работе. Еще очень далеко до расшифровки кода мультивселенной, а он пообещал Дасту решить его проблему поскорее. Иногда отсутствие контроля, доступное в прежней жизни, злит Разрушителя до гневных вспышек. Он срывается, кричит, что-то ломает, но, в конце концов, продолжает. Если мир отказывается давать ему власть так просто, то придется вырвать эту привилегию силой. Было бы проще, если бы они были в отдельной от оригинала вселенной, как бы противно ни было признавать. Для Эррора нет ничего хуже бесполезных миров. Но они переродились в одном из таймлайнов, а значит подчиняются какому-то сценарию. Есть некоторое количество критически важных моментов, которые еще не были нарушены. Только после того, как мир избежит обязательного события, таймлайн вытечет в свою собственную вселенную. Одного Эррора недостаточно, чтобы это произошло, особенно учитывая его общую пассивность. Но с Найтмером и его бандой пройдет не так много времени, прежде чем временная линия будет полностью нарушена. Разрушитель очень сомневается, что кто-то из них соответствует оригинальным персонажам. Знакомый звук отвлек Эррора. Вслед за глухим стуком копыт и громким фырканьем из леса вышел сияющий белизной гордый единорог. Ошибка призывно помахал веткой змеиного дерева, и лошадь без промедления подошла, чтобы полакомиться редким угощением. — Ты бы побоялся бродить в одиночестве, Люси. Однажды у тебя будут проблемы, — предупредил Эррор, получив в ответ тихое согласное ржание. В каждой группе есть особь со странностями, которая подвергается остракизму сородичей. У единорогов им стал Люцерна. Имя ему дал Северус, когда они лет семь назад наткнулись на еще посеребренную лошадь, собирая ингредиенты для зелий. Люси все еще держался стада тогда, но уже рисковал уходить на приличные расстояния. О единорогах ходит стереотип, что они подпускают к себе только молодых и невинных девушек и девочек, и это правда, по большей части. Люцерну не беспокоил Северус. Эррор раздражал друга тем, что это потому, что он также чист, как первокурсница. В любом случае, Люцерна был любопытен и ходил за ними, когда пара появлялась в лесу. Откуда-то он всегда знал, где искать. И когда шкура Люси побелела, он и вовсе ушел от стада, прорезая чащу, как одинокий корабль. Неизвестно, было ли это по собственной воле или результатом изгнания. Другие существа не трогали единорогов, опасаясь статусных эффектов, которые эти монстры научились накладывать в ходе эволюции. Механизм практически идентичен кармическому воздействию, только нет недостатка в небольшой ЛЮБВИ противника. Достаточно намерения навредить, чтобы обидчик до конца жизни оказался проклят. В то же время этого бывает недостаточно, чтобы защитить пронизанное зеленой магией тело. Ведь хорошо известно, что кровь единорога продлевает жизнь и борется с проклятиями, включая их собственное. Покончив с угощением, Люси двинулся дальше по поляне в поисках еще не съеденной люцерны, за любовь к которой и был назван. Его красота зачаровала бы любого человека, этот образ романтизирован до крайности. Но, по мнению Эррора, единорогов смело можно было бы наречь змеями искусителями. Их исцеляющий потенциал влечет любую мало-мальски чувствительную к магии тварь, но обещанное спасение оборачивается медленной и мучительной смертью. Об этом не принято говорить и не часто становится известно, но рогатые лошади не побрезгают свежим мясом. Монстры, все-таки, всеядные. Но не хочется портить сказочный образ благородства и неприкаемости. Только ничего не сделаешь с комарами, замертво падающими с Люси горстями. Противная лошадь будет ждать, пока Эррор не погрузится в работу, чтобы дернуть его за волосы, чтобы потребовать внимания и расчесывания. Если бы Люси не давал им свои волосы добровольно, что было одним из ключевых ингредиентов в их с Северусом зелье, что существенно сократило расходы, Разрушитель не был бы так терпелив. И тем не менее, ему нравилось вычесывать гриву и заплетать ее в сложные косы. Эррор вплетал свои нити и завязывал ими узелки, чтобы убедиться, что браконьеры не доберутся до Люцерны, когда никто не смотрит. На одинокого единорога напасть гораздо проще, чем на стадо, которое своих в беде не бросит. Конечно, только безумец позарится на кровь, но рог находится в зоне риска. Люси вряд ли захочет ходить с кочерыжкой на лбу несколько лет. Взамен Люцерна мог показать им, где растут волшебные травы и грибы, избегая территорий кентавров и акромантулов. Ни первые, ни вторые незваных гостей не жалуют. Кентавры не склонны к убийству, но могут и покалечить, а акромантулы сожрут без задней мысли. И все же ловля пауков и сбор яда с них была одной из немногих вещей, которые Эррору нравились. В лесу много животных, с которых можно что-то получить, и подобный способ заявить о своем превосходстве приносил Разрушителю немало удовольствия. Ошибка знал, что не намного лучше браконьеров, от которых защищает Люси, но ему как-то плевать. Он всегда был лицемером. — Не говори потом, что я не предупреждал тебя, — закатил глаза Эррор, пробираясь обратно в замок, на что Люцерна заржал только громче.