Крокодилы и миротворцы

25 июня 799 года, столица Великого Рейха планета Феззан Райнхард фон Лоэнграмм с раздражением оттолкнул от себя последнюю сводку. Листы бумаги, в которых через слово поминался Хайнессен и Ян Вэньли, заскользили по гладкой столешнице и рассыпались веером. — Вы хотите сказать, что меры безопасности, если можно их так назвать, на этой его свадьбе согласовывались с администрацией наместника? — Именно так, Ваше Величество, как и указано в отчете. — Они не переусердствовали! Райнхард смерил взглядом фигуру замершего у стола неподвижного, как камень, Оберштайна, и его глаза издевательски сузились. Фанатик мог бы притащить туда не просто бластер, а мощное взрывное устройство! Полный дом сливок местного общества, верхушка нынешней администрации, военной и гражданской. И всем можно предъявить сотрудничество с Империей. Но покушались только на будущую председательницу Комитета по обороне и вооружениям. И стрелок был один. Опознали его сразу. — Так этот коммодор Форк… бывший пациент местного дома скорби? Я помню его. Жаль, что блестящая карьера коммодора закончилась столь бесславно. Он был исключительно полезен. План по вторжению в Рейх — в некотором роде он преподнес нам их флот на блюде. Разумеется, Форк действовал не один? — Вне всяких сомнений, Ваше Величество. Однако основная версия их уголовного следствия — фанатик-одиночка, сумасшедший идейный милитарист. Джессику Эдвардс он якобы собирался убить из идеологических соображений, как видную фигуру миротворческой партии, ратующей за диалог с Рейхом. — Конечно, это чушь. — Эта версия крайне выгодна новому правительству. Как будет выглядеть раскрытый заговор антиимперских радикалов, возглавляемый бывшими офицерами Альянса сразу после подписания Балаатских соглашений? Правительство Лебелло опасается, что Рейх в лице вашего полномочного представителя, наместника Раненнкампфа, решит вмешаться, если официально будет раскрыто, что коммодор Форк — лишь исполнитель. Следы могут тянуться к их адмиралитету, недовольному подписанием Балаатских соглашений и осуществлением мирного плана Вашего Величества. Райнхард вскинул голову: — Вы предлагаете использовать это как повод поставить выполнение мятежниками соглашений под сомнение? — У нас пока нет оснований. Мы не можем проводить на Хайнессене собственное расследование. Но можем потребовать от правительства мятежников ответа: каким образом антиимперский радикал, недавно вышедший из сумасшедшего дома, смог попасть на свадьбу действующего флот-адмирала с оружием в руках, обойдя все меры безопасности? Логичная версия: ему помогли. Не исключено, что даже сам Ян или кто-то из его окружения. Кайзер надолго замолчал, отвернувшись от своего бывшего начштаба. Его длинные тонкие пальцы нервно перебирали цепочку на груди. — Ну разумеется, он даже жениться не может без суматохи, покушений и половины правительства, дающего свидетельские показания в уголовной полиции, — проговорил Райнхард негромко, а затем резко повернулся к своему адмиралу. — Меня интересует, кто действительно стоял за этим покушением. И вы, конечно, выясните это. Информация о произошедшем до сих пор не просочилось в их так называемую свободную прессу? Что ж, мятежники не так глупы, если быстро усвоили уроки по поводу крепкого поводка для разнообразных писак. В голосе кайзера слышалось все возрастающее раздражение, но Оберштайн даже бровью не повел и просто поклонился. — Я сделаю все, что в моих силах, Ваше Величество. Наше агентурная сеть на Хайнессене еще не развернута, хотя нам и удалось получить удаленный доступ к документам следствия. Можно предполагать, что уголовное производство по факту убийства нападавшего, вероятнее всего, будет свернуто. Они постараются замять дело, квалифицировав его как типичную необходимую самооборону. Бывший коммодор Форк собирался выстрелить и убить председателя Комитета по обороне и вооружениям мисс Эдвардс. Жена адмирала Яна, по видимому, оказалась там случайно. Кайзер гипнотизировал взглядом прыгающие перед глазами буквы разбросанных на столе документов. Он не хотел смотреть в неподвижное невозмутимое лицо своего бывшего начштаба. И чувствовал, как холодная ярость удушливой волной поднимается и стискивает ему горло. — Эта его невеста, дочь адмирала Гринхилла... Райнхард смял в кулаке бумаги, другой рукой судорожно цепляясь за медальон. Протоколы предварительного опроса, схема места преступления, — материалы дела удалось скопировать с серверов уголовной полиции Хайнессенполиса. — И у нее совершенно случайно бластер оказался частью свадебного туалета? «Разрешение на ношение оружия… табельный ствол, номер… Офицер, ну не могла же я одеть кобуру поверх платья… Нет, это была моя идея… Да, специальный карман… Я не объяснила миссис Кассельн, почему остановила свой выбор на этом платье и зачем мне он нужен, просто попросила помочь… Я не очень-то хороша в шитье…» Эта… адъютант. Она принесла на церемонию маленький «дамский» бластер, спрятанный в юбках. Заранее оформила на него разрешение, — вот оно, в материалах дела, ведь тяжелый армейский пистолет не спрячешь даже в таком пышном тюлевом «торте». Выстрел в голову, почти в полной темноте. У нее было меньше секунды, когда Форк развернулся к ней с оружием в руках. А они все стояли… Стояли и беспомощно смотрели, как Кирхайс в рукопашную схватился с вооруженным убийцей. Ни у кого из них не было оружия. Он запретил. Эта мелкая девица с розочками в волосах перед собственной свадьбой думала прежде всего о том, как она будет защищать своего жениха и командующего. Кирхайс тоже думал об этом. И погиб. Потому что он, Райнхард, велел отобрать у него бластер. Бешенство внезапно сменилось отвратительным липким ощущением наваливающейся беспомощности. Как тогда, на Гайесбурге, его снова накрыло с головой. Красное на красном — волосы и кровь. Его руки в крови. Кровь стучит в ушах, и перед глазами плавают красные пятна. Райнхард мотнул головой, тяжело опершись на стол. Кажется, Оберштайн что-то говорит. Что-то про Джессику Эдвардс, про то, что она вообще делала на свадьбе Яна, какое-то расследование… — Нет, — оборвал он своего министра, неимоверным усилием воли вытаскивая себя из затопивших сознание картин прошлого, чувствуя, как рубашка под мундиром промокла от пота и прилипла к спине. — Вы передадите приказ адмиралу Раненнкампфу не вмешиваться в это дело. Райнхард перевел дух и медленно уселся за стол, откинувшись на спинку стула. Ноги держали плохо. — Достаньте мне все, что накопает полиция мятежников на этого Форка. С кем общался, с кем встречался, этот сумасшедший дом, где его держали… Кто его лечил и оттуда выпустил. Здесь указано, что такого рода заведения, как и на Феззане, часто спонсируются сектантами, поклонниками Терры. Если Яна хотят подставить, то я хочу знать, кто и зачем. Прежде чем играть в эту игру, мы должны знать всех игроков за карточным столом. Оберштайн секунду поколебался, а затем осторожно переспросил: — Ваше Величество подозревает, что дело не просто в антиимперском армейском заговоре кучки мятежников, недовольных поражением? — Капитуляцией, адмирал, капитуляцией. Стоит называть вещи своими именами. Это не было поражение. Мы знаем, что бывший ландшер Феззана Адриан Рубинский купил с потрохами председателя Трюнихта. Однако он не предполагал, что под прицелом флотов Двойной Звезды тот сдаст нам Альянс. А теперь видную лоялистку пытаются убить на свадьбе самого известного командующего мятежников. Черный Лис любит выдернуть камешек из фундамента и смотреть, как рушится здание. Я хочу знать, не его ли руки кукловода торчат из-за этих кулис.