Пересменок

Borislav Slavov | Path of the Godwoken (Oud Version) | Divinity: Original Sin 2 https://youtu.be/P2stj2eMmjo После всех работ, навстречу полыхающему рыжим огнём, закату, я отправился с Саньком. Тот, уже переодевшийся в шаровары-калоши-рубаху, вприпрыжку нёсся слева от меня. Выдыхая затяжку за затяжкой, я прикончил папиросу и затушив тщательно о землю, бросил в карман.

Солнце ложится на травы, комаров и прочих насекомых, едва видный пух и пыльцу поля… И ничего на горизонте, кроме леса и солнышка… Вальготно… Счастливо…

Но тут же эти настроения во мне поутихли, так как пацан внезапно попросил: -Дядь, а дай дёрнуть! Я опешил: меня окатило льдом осознания. ~Отец мой пил-курил, да и я пью-курю… Вот пацану щас пример дрянной подам… Да не зазнаюсь ли? Где родители кстати-то их семейства? Познакомиться надо… Ну вот потом потянется пацан к папиросам, Славя же за меня не выйдет потом… Тьфу, бля! ~ Взвыли нервы мои осознанием и, тяжело вздохнув, я пригладил серебряную стальную колючую щетину бородки своей, сказав: -Это гадость. Не надо тебе курить -А сестра говорит, что тебя любит! А ты куришь! Все взрослые курят! Я сказал: -Это ошибка моя. Вот у тебя двойки бывали? -Ну… -Так вот это точно двойка. Исправить тяжело? -Если постараться, то не очень! ~Вот он тут-то и переиграл меня, пострел… «…постараться, то не очень» блять~ Я тяжело вздохнул, а пацан заливисто засмеялся, что хоть меня улыбнуло: -Ну вот, научи меня двойку мою исправить Саня. Как-то вмиг стало легко и просто, да я и ляпнул: -Вот папка-то у тя курящий? Паренёк мигом смолк, головою поник, перестал нестись вприпрыжку и внезапно тихо подошёл ко мне и взял за левую руку. Тяжело вздохнув, я вспомнил что там про мою роль говорила бабушка и поник. -Прости. Я не знал. Точнее и сейчас не знаю. До пастбища дошли молча. Паренёк всё не выпускал моей руки, какими-то бездонными, пустыми глазками смотрел на Кнопу, которая подошла к тому и стала нюхать его свободную ручку, пальцы которой он растопырил и гладил зверушку сверху-вниз по морде. Я чуть разжал хватку, как пацан высвободился и отошёл в сторону. Ударяя молотком в разные стороны колышка, я поймал себя на мысли: ~надо бы пацану дать, как и с любым ребёнком, сказать ему мол он уже взрослый, поэтому с ним по-серьёзному~ Но только я повернул к нему голову, как улыбнулся облегчённо вздохнув: пацанёнок оседлал Кнопу, которая стала бегать и пытаться его скинуть, а ребёнок, впервые за полчаса засмеялся заливисто. Оставив молоток, как вратарь встал я на траектории Кнопы и, как только она, лягаясь и бегая, приблизилась, ушёл влево и, подняв мальчика, взял его на руки, обнял крепко и сказав: -Поймал! — стал упоённо слушать, как он, ещё недавно смурной, уже смеётся, показывая детскую, с отсутствующим молочным зубом впереди, улыбку. Потихоньку ребёнок притих и обняв меня, стал пальцами мять обратную сторону воротника моей шинели. Погодя немного, я поставил его на землю и спросил строго: -Пионер, потрудиться готов? Тот радостно отдав салют, ответил: -Всегда готов! -Молодец! Так Александр. Ты уже взрослый состоявшийся мужчина, так? -Так -Ну значит с тобой как со взрослым буду. Могу на тебя положиться? У ребёнка заблестели от радости глаза и он ответил: -Можешь! -Хорошо. Выручи, а то что-то колошко не поддаётся. Ты у нас силач, как мне сестра твоя рассказывала, подсоби-ка мне, а то я курящий совсем без сил сделался… Паренёк уже вошёл в азарт и, взяв молоток, стал выбивать колышко. Я же сидел на кортах и смотрел за тем, как и тени не осталось от горя на ангельском лике ребёнка. -А сил не осталось из-за папирос? -Ба! Откуда знаешь? Так точно, Александр. Курить будешь - всю силу растеряешь. Бегать медленно станешь. Как Родину защищать будешь? Пионер — всем ребятам пример, а курить это гадость. Бяка, а прилипает к телу и отодрать хочешь, а не можешь. Страшное мучение. Пока паренёк выбивал колышко, я ему скромно подсказывал: -Сань, слушай, а попробуй под другим углом. Во! Во, пошло? Молодец! Могу на тебя, как на взрослого положиться. С тобой Александр, хоть куда! -Хоть в разведку? -Хоть в разведку. Но курить будешь — не возьмут. Сходи-ка, Машку освободи — произнёс я, улыбаясь вслед детскому силуэту, радостно сказавшему: -Ага! — и побежавшему с молоточком навстречу счастью в труде, позабыв былое горе… Кнопа фыркнула, поддержав.