«Ищете спокойствие и уединение? Устали от шумных городских тусовок? Тогда отель-пансион «Замок у озера» - то, что вам необходимо. Посреди густого, реликтового леса, простирающегося на десятки километров вокруг, вы сможете познать наслаждение единения с природой. В то же время сам отель — представитель неоготической архитектуры, является настоящим музеем, стены которого таят в себе невероятные произведения живописи и скульптуры.
В проживание входит трехразовое питание.
Со стоимостью услуг, предоставляемых отелем, вы можете ознакомиться на нашем сайте».
Особняк Фаворлейк, принадлежавший ее семье с незапамятных времен, действительно был редким памятником, дожившем до наших дней и не утратившем своего лоска. Хотя, по-видимому, новые владельцы сменили не только имя, но и произвели полноценный ребрендинг, оставив нетронутым лишь стены. Первым желанием было скрыть объявление, как она и сделала. Но что-то внутри, какая-то давно забытая тоска, которую много лет назад поглотил слепой ужас, не позволила стереть его насовсем. Прошло слишком много времени. Она гасила воспоминания о доме, где знала каждый потаенный уголок, каждую трещину, каждую лазейку. Она не вспоминала вечно занятого отца, который несмотря на это всегда находил время, чтобы прийти в ее комнату перед сном. Даже когда она кричала, что уже слишком взрослая, Евгений садился на край кровати и начинал рассказывать очередную невероятную историю, а после, с нежностью, трепал по голове, целовал в нос и уходил, оставляя за собой пустоту и аромат кофе и одеколона. Она на корню гасила любые воспоминания о матери, белоснежные волосы которой всегда пахли сдобой, а на румяном лице отражалась смешная гримаса, когда она придумывала новое приключение для них с сестрой. Клара сделала все, чтобы навсегда стереть из памяти любую мелочь, которая связывала ее с сестрой. Спустя еще несколько дней, расправившись с очередным скучным заданием, Клара написала быстрое сообщение шефу, прикрепляя к нему законченную версию кода, и запустила очистку. На часах было без четверти шесть, а значит к доктору Чану она планировала опоздать как минимум на половину сеанса. Лео имел дурную привычку, когда она задерживалась хоть на минуту, всем своим видом показывать то, как он в ней разочарован. Однако, куда более худшим правонарушением в его внутреннем кодексе, который занял бы всю память на ее флешке, реши девушка ознакомиться с ним, считалось: в последний момент отменить сеанс вообще. Чтобы избежать, или хотя бы минимизировать последствия проступка, Клара поспешила зайти с козырей, вывалив с самого порога на него историю об отеле. Она готовилась к очередному «типичному» сеансу, когда док спросит о чувствах, которые в ней пробудила эта новость, а она поведает о смятении и странной пустоте там, где раньше был страх и стыд. — На какие дни вы забронировали номер? — Что? — Я не могу вас отпустить в такое путешествие в одиночку, так что мне хотелось бы понимать на какие дни нужно будет взять отгулы. — Но я не бронировала. — Почему? И это "почему" было таким странным. В интонации сквозило что-то далекое, словно ребенок, который спросил «почему трава зеленая» и ты не знаешь, что ответить. Хотя, конечно, было миллион версий. Но все они так и остались висеть обрывками предположений в сознании, пытаясь собраться воедино даже когда за окном старого джипа на смену деревенским пейзажам вдоль дороги, начал сгущаться лес. Вязкая гуща неба укрывала и вплеталась меж заснеженных крон, пока солнечный диск принял решение отстать от путников, понимая, что там, куда они направляются, ему все равно не пробиться сквозь туман. Дорога струилась, извиваясь словно змея, которую скрытый за горизонтом, невидимый заклинатель науськивал, гипнотизировал, подталкивая слиться с занимающейся грозовой тучей. — Только дождя нам сейчас не хватало, — сплюнул в окно водитель, отрывая путешествующих от собственных мыслей. — Простите? — Клара вынула наушник, чтобы разобрать слова их проводника, но тот не соизволил повторить, переключаясь на поиск волн радио. — Кажется, скоро метель сменится ливнем, — прокомментировал доктор Чан, переводя взгляд с книги на пациентку. — А, ну разумеется. — Это было для вас так очевидно? — Вроде того. Лео огляделся по сторонам, в поисках закладки, но та пожелала раствориться в складках пассажирских кресел, вынуждая теперь уже бывшего владельца обходится без нее. — Клара, полагаю нам стоит обсудить то, что произойдет через пару часов. Девушка нехотя вернула взгляд на собеседника, отгоняя остатки мыслей. Лучше бы он рассказал хоть что-то сам. Ведь они не на приеме. Это просто уикэнд. Ему точно не заплатят, а он даже в поездку умудрился одеться так, словно сейчас они были не на пути в ее родной дом, а случайно оказались в одном такси и едут в клинику. Таким, до отвратительного правильным, он был всегда. Что бы ни произошло, Леó Чан ни одним мускулом не позволил бы себе выдать, что это не являлось его основным планом. Тридцатипятилетний врач психотерапевт, кандидат наук, по праву, в свое время, считавшийся самым успешным и, возможно, даже гениальным студентом. Он родился, кажется, в небольшой провинции то ли Китая, то ли Вьетнама, но в действительности лишь небольшая папка с документами, которая хранилась в клинике при институте психоанализа, могла создать иллюзию истории его жизни. Однажды в палату, где проходила реабилитацию Клара, вошел мужчина в строгом классическом костюме — тройке из-под пиджака которого выглядывал ворот водолазки, и начищенных до блеска туфлях. Непроницаемо черные глаза, глядя поверх съехавших на кончик носа очков, оценили обстановку палаты, а после и саму пациентку. Все в нем, от образа до движений, было совершенным. Если, конечно, можно было представить на его месте идеально запрограммированного робота, то никому и в голову не пришло бы анализировать поведение доктора Чана, считая это частью большого, грандиозного плана талантливого инженера. Но Лео был, по крайней мере если рассуждать логически, забыв те фантастические фильмы, которые девушка любила смотреть, оставаясь один на один с собой, самым настоящим, живым человеком. Клара в тот день подумала, что если при помощи сантиметровой ленты измерить длину его шага, то каждый последующий, вплоть до миллиметра, будет соответствовать тому же значению. Из общей картины выбивались лишь волосы, цвета жареного каштана, не желавшие хоть как-то соответствовать образу непогрешимой идеальности владельца, торча в разные стороны и, то и дело, падая непослушными прядями на лоб, перекрывая обзор. Каждый раз, в моменты, когда Кларе доводилось стоять возле «любимого» доктора, а в особенности, если при этом рядом был еще хотя бы один человек, она тут же расправляла плечи и старалась как можно сильнее вытянуть шею, чтобы разница в их росте была еще более ощутимой. Вот и сейчас несмотря на то, что водитель старался всеми силами игнорировать их присутствие, девушка вытянулась на пассажирском сидении, отчего была похожа на прилежную студентку, которая ждет шанс показать себя. На каждой кочке, а с момента как закончилась дорога и они въехали в лес, таковые встречались очень и очень часто, Клара уверенно пыталась пробить макушкой крышу автомобиля. — А что насчет воспоминаний? — Мне кажется, док, я рассказала вам больше историй из своей жизни, чем их было в действительности. — Вы рассказываете их не мне, Клара. Я лишь помогаю искать в них ответы. — Допустим. Но мне было очень и очень мало лет, когда я… когда меня отправили в академию. Большая часть либо домыслы, либо разыгравшееся детское воображение. — Какое место вы покажете мне первым делом, когда мы окажемся на месте? Клара в очередной раз дернулась, потирая ушибленную голову. В этот раз удар был сильнее прежних, так что даже угрюмый водитель пожалел девушку сбавляя скорость. — А что вы хотели бы увидеть? Судя по описанию, в доме оборудовали музей. Вы, вроде, любитель живописи. — Я обязательно оценю коллекцию, но мой вопрос был не об этом. Какое место в ВАШЕМ доме вы покажете мне первым делом? Девушка поджала и без того тонкие губы, попутно морща нос и щуря глаза, будто бы пытаясь разглядеть между деревьев то самое место. — Папину библиотеку. — Задумчиво протянула она, но тут же встрепенулась и вернула своему голосу прежние, легкомысленные ноты. —Хотя, я почти уверенна, что от нее ничего не осталось. Папа и на минуту не расстался бы ни с одной из своих книг. — Вы часто в ней бывали, когда жили в особняке? Послышался хриплый, слегка надрывный, но отнюдь не веселый смешок. — Библиотека — это папино логово. У всех в доме было такое. И никому нельзя было туда ходить без приглашения. Я всего раз попала внутрь… Девочка кралась по коридору, озираясь и прислушиваясь к каждому шороху. Время близилось к полуночи, но это был тот редкий случай, когда солнце, в обход традиции, не только не избегало пустошь, но и предпочитало остаться на всю ночь, знаменуя начало весны. Десятилетняя Клара, стараясь не дышать, обогнула западное крыло и уже было ступила на одну из ступеней лестницы, ведущей к выходу, как краем глаза заметила движение в одной из восточных башен. Если бы еще, буквально, пару секунд назад она не слышала голос отца в родительской спальне, то так бы и прошла вперед, игнорируя данное событие. Но она слышала. Еще долю секунды девочка стояла, балансируя на одной ноге, а после рванула в восточное крыло. С трудом вписываясь в повороты она пронеслась по коридору, остановившись лишь возле винтовой лестницы, которая вела прямиком в библиотеку. Над головой раздались шаги. Преодолев несколько ступеней, девочка нерешительно толкнула дверцу, расположенную прямо под потолком, все еще надеясь, что та окажется заперта. Дверь без труда поддалась, пропуская гостью в недра до того недоступного ей пространства. Верхний ярус башни, в котором она оказалась, занимали лишь пара полок, за исключением одной, пустовавших. Основная коллекция книг начиналась ниже, расположенная по периметру комнаты — колодца, на дне которого, в самом центре, сквозь бетонное покрытие пробилось дерево с необычными, обрамленными красным по краям, резными листьями. Пол, а точнее было бы сказать широкие, выступающие на метр дальше остальных полки, служащие полом, имели небольшие разрывы, под которыми располагались маленькие лесенки, ведущие на следующий ярус. Но все великолепие этого места блекло на фоне расписного потолка, в точности копировавшего звездное небо. Клара так бы и осталась любоваться увиденным, не двигаясь с места, если бы не топот прямо за спиной. Она резко обернулась, обнаруживая там младшую сестру, которая только взобралась на ее уровень и грозилась сбить девочку, не желая тормозить. — Ты как здесь очутилась? — полушепотом накинулась на малышку Клара, но та лишь расхохоталась, принимая страх сестры за игру. — Ты вода! — шлепнула ее по руке девочка и принялась убегать, то и дело рискуя свалиться с края. — А ну иди сюда, кому сказала! Папа тебя убьет! — Кажется, правило касается не только ее. Из приоткрытой двери, поднимаясь все выше и открывая себя незваным гостям, появился отец. — Он тогда ужасно разозлился. Несколько дней со мной не разговаривал. Так и не поверил, что это Алиса привела меня в библиотеку, а не наоборот. — И вы считаете, что отец наказал вас незаслуженно? — поинтересовался доктор, дослушав рассказ. — Сейчас я, думаю, правильнее было бы пойти к отцу и сказать, что видела кого-то в библиотеке. Но тогда… Клара замолчала, опустив взгляд на свои пальцы, в которых крутила резинку для волос. Ей было стыдно от того, что она рассказала. И хуже было ее предложение посетить башню, ведь она понимала, что папа теперь не сможет за это наказать. — У него книга была, — тихо, себе под нос, продолжила девушка, стараясь глушить подступившие слезы, — я ее не видела никогда, но она, кажется, была очень ценной. А в тот день она пропала. Может Алиса ее куда переложила. Ей всего пять было, так что могла. А потом забыла. А может папа сам куда-то дел, задумавшись. Вот только обвинили меня. И так никто и не поверил, что я не при чем была. — А вы знаете, что это была за книга? — голос Лео показался Кларе заинтересованным, но когда она подняла на него взгляд, то на лице не отражалось ничего кроме привычной, сухой эмоции: продолжайте, мне «очень интересно». — Не знаю. Какая-то жутко-древняя. Вроде как в семье она была не одно поколение. А я видела только те книги, которые мне папа давал, когда мы занимались. Чан хотел было что-то спросить, но тут голос подал водитель. — Почти приехали. Сейчас будем объезжать озеро, но вон туда, — он указал на спуск, ведущий к водоему, над которым возвышалась мрачная громада особняка, — вы уже ножками. Портье спустится за чемоданами, а мне там не проехать никак. — Хорошо! — поблагодарил его доктор. Как и ожидалось, погода испортилась донельзя. Дождь еще не успел войти в свою полную силу, но уже накрапывал, превращая снег под ногами в хлюпающую, грязную кашу. Стоило им покинуть автомобиль, как к ним из неоткуда выплыл натужно улыбающийся портье в зеленовато-коричневом костюме. Он принял из рук доктора Чана два чемодана и сказал, чтобы гости следовали за ним, проводя их по скользким, мраморным ступеням на территорию особняка.