"Друзья богатых сирот"

Вайолет рассматривала себя в зеркале и думала о том, что ей непривычно видеть себя такой. Она всегда была красивой: такой уж сделали родители. То, что не шло Клаусу и делало его похожим на трагического заморыша, преображало Вайолет в настоящую красавицу: и бледная кожа, и вьющиеся тёмные волосы, глубокие бархатные глаза, удлиненные кости, даже круги под глазами — всё это удивительным образом ей шло. Раньше она носила тёмные платья, выгодно подчеркивающие нездоровую аристократичность её внешности, однако теперь, когда у них наконец всё стало хорошо, они сменились белыми кружевными нарядами, розовыми юбками и прочими цветами радуги. Она была благодарна, но вся эта одежда в конечном итоге смотрелась на ней очень странно… или же это она просто никак не могла привыкнуть к своему новому облику. Когда у тебя мало денег, то у тебя почти никогда нет друзей — эту истину она усвоила тогда, когда вместе с братом и сестрой спасались от графа Олафа. Но, когда у тебя много денег, друзей у тебя нет по-прежнему — вместо тебя видят молодой и привлекательный денежный мешок, а вовсе не человека. Когда ужасный граф хотел забрать себе всё их наследство, это было, конечно, ужасно; но он был честен и не скрывал своих планов. А теперь, когда ей пожимают руки в пристойных местах, и раз за разом звонят все те люди, которые бросили их с Клаусом и Солнышко на произвол судьбы… почему-то именно это казалось Вайолет самым худшим, что только существует в этом мире. Лицемерие и нечестность. О, она много для себя открыла за эти годы бегства. Хотя бы то, что доверять не стоит никому, кроме своей семьи. Только они не бросят и не предадут, как это сделали их многочисленные опекуны, названивавшие теперь в их дом по сто раз на дню. Лучше бы никогда не было этих денег, этого наследства Бодлеров. Они столкнулись случайно: дорога к дому семейства Квегмайров лежала мимо длинного тюремного плаца (должно быть, столь невесёлый пейзаж и повлиял на судьбу несчастных тройняшек). Машина Бодлеров сломалась, и им пришлось ждать, когда из города приедет подвыпивший механик, чтобы всё починить. Вайолет сама рвалась отремонтировать автомобиль, так как пребывала в абсолютной уверенности, что у неё получится намного лучше; но на ней было нарядное платье, и взрослые категорически запретили ей его портить и пачкать. Они печально переглянулись с братом и сестрой, и им больше ничего не оставалось, как смиренно ждать. Но за ними кто-то наблюдал через дырявую проволочную сетку; и когда Вайолет повернула голову, то онемела от удивления и ужаса, узнав в этом ком-то проклятого графа. Он ничуть не изменился, хотя прошло достаточно много времени: странно, что тяжелые тюремные будни не сказались на его внешности. Хотя он всегда был столь омерзителен, что вряд ли даже сам сатана испортил бы его облик сильнее. Не исчезла и наглость во взгляде, та бесцеремонность, с которой он оценивающе рассматривал Вайолет Бодлер. Она вспомнила день их несостоявшейся свадьбы, и её пальцы задрожали. Не зная, куда отвернуться, она завертела головой, и только тогда Клаус и Солнышко обратили внимание на графа. — Какой ужас! — произнёс Клаус. — Он тоже оказался тут! — Гварх! — согласно кивнула Солнышко, и это означало: «Что за отвратительные чудеса!». Но в это время прибыл механик, и Вайолет наконец смогла отвлечься от дурного переглядывания с графом; вскоре машина заработала, и они могли продолжить свой путь. Вайолет последний раз посмотрела в сторону неподвижно застывшего графа; тот, кажется, всё это время не шевелился и лишь разглядывал проклятых сирот. Он зашевелил губами, и из-за дальнего расстояния Вайолет не могла распознать, что же он такого сказал ей. Но, если верить науке физиогномике, отчасти позволяющей понять речь человека, лишь читая его по губам, то Олаф говорил ей «Я скучал, Вайолет». Когда у тебя нет денег, у тебя нет друзей, и некому защитить тебя от опасности. Когда у тебя есть деньги, у тебя всё равно нет друзей, которые смогли бы уберечь от дурных воспоминаний. Да никуда они не денутся от Олафа, никогда им не спастись от него. Даже если у них будет семья и собственное состояние.