охота на дураков

Дело было к ночи. Машина, причём военная, мелькала фарами у школьного сада. Тогда не было редкостью увидеть военную машину где-то на шоссе, не слишком медленную, не слишком быструю. Но было редкостью видеть, как троя военных затаскивают тело учителя по французскому в машину, закидывая его со всей небрежностью и не осторожностью, присуще только таким мужчинам.Лишь руки Ганса не болтались, ведь были туго связаны. —Не имеете права! — шла по пятам за парнями возмущённая дама. —Да как у вас совести хватает! Он же живой, а не какое-то пугало! — Шарлен схватила Альдо за руку, что повернулся, выдавливая из себя старательно для дамы вежливость. —Не пугало? Ха, ненадолго. — посмеялся Альдо, за что получил звонку пощёчину. Он прищурился, а улыбки на его уже не было. —Милая дамочка, — он убрал её руку. —Ваш "дорогой учитель" ничерта не учитель. —С чего же подобное убеждение?! —мадам де Лоне заглядывала Альдо за плечо, стараясь разглядеть в вечерней темноте своего приятеля, что небрежно валялся на кузове пикапа. —У меня нет времени искать для вас доказательства. — он отмахнулся от женщины, уперевшись в бока, а после крикнув Смитсону: —Подальше его подвинь, а то выпадет. А нам его размазанные кишки по дороге некогда собирать будет! — а после Альдо снова взглянул на мадам, оглядев с ног до головы. У неё подрагивали губы от желания что-то сказать. Но и сказать было нечего. —Выпейте чаю, или чего-то покрепче. И забудьте об этом своём "коллеге". Он получит, что заслужил, мадам. Можете спать крепко. —Альдо подмигнул ей, сжав сигарету в зубах. Женщина не была глупой. Она сразу поняла, что, будь это официально, Альдо сразу преподнёс бы ей все доказательства и документы. Она задумчиво кивнула на слова Альдо. —Хорошо, лейтенант Рейн, а что вы собираетесь делать с этим негодяем? — она состроила невинность, поправляя свои кудри. —Накажем.— хмыкнул Альдо, а после направился к машине, где занял переднее пассажирское сидение, ведь за рулём был старший сержант. —Удачно я зашёл. Эффектно. — не мог прекратить хвастать Донни. —Побольше бы твоих эффектных приходов, сержант, у меня было бы меньше шрамов. — Альдо закурил, а Донни цокнул. Погода к утру разворачивалась липким моросящим дождём,что в купе с постоянными кочками на дороге заставил Ганса открыть глаза. Дождь за всю ночь намочил Ганса до ниточки, что отрывая голову от деревянных досок, тяжесть головы из-за струйки, стекающей с его волос, становилась ещё тяжелее. Естественно, в память врезался не сразу весь вечер, лишь его часть, где Ганс шёл к этой школе через тот же дождь, а после уже то, как он получил по морде. Солнца не было, хоть и утро, поэтому Ганс сначала вовсе не понял сколько он так пролежал. Он поднял голову снова, озирнувшись. Шея, руки — всё затекло и невыносимо болело, особенно с приходом памяти. Лицо вязала засохшая кровь. —Вот проклятье. — ругался Ланда, когда дёрнул руками. Деревья сменяли поля, поля - деревья. От постоянно движения кружилась голова. Кочки заставляли Ганса каждый раз подпрыгивать, из-за чего спина болела. Когда машина замедлилась, Ганс сделал вид, что всё ещё в отключке, закрыв глаза, ложась почти в ту же позу. Но машина замедлилась из-за грязи вокруг, из-за всяких ям. Ганс понял это, когда выглянул на дорогу. Слабые потоки меняющейся дороги заставили Ганса поверить в себя. Нельзя было расслышать звуки из кабины, постоянный шум мотора и ветер мешал впрочем то что-то услышать. Ганс подвинулся слабыми движениями к краю, глубоко вдохнув и зажмурившись. "Хуже уже точно не будет"— подумал тот и дал себе толчок, плюхнувшись и покатившись, издав хриплый стон боли. —А я ей, мать твою, и объяснил. — распинался Альдо, что всё пытался убедить сержанта в своей правоте. Альдо и Донни спорили уже третий час, раздув обычную тему на миллион лекций, от чего Ютивича уже тошнило. Смитсон сидел сзади, потирая ножик лейтенанта, всё время слушая их дискуссии. —Да она скажет кому. Бабы болтливые. Надо было пришить её. —Пришьем. Надо сейчас с этим колбасником разобраться. Ютивич хмыкнул, невзначай взглянув в заднее стекло, где вместо привычного тела Ганса - пустота. Он выпучил глаза, перестав тереть ножик. Ганс бежал, спотыкаясь, не в силах отдышаться, а дорогая оставляла его следы, как и следы колёс их пикапа. Он старался найти место, где может переждать их исчезновение, а затем выбраться из леса по следам колёс на грязи. Его утешало то, что он может выбраться и не потеряться. Хотя лес выглядел густо, а в ночь, наверняка, ничерта не видно. —Сэр.— голос Ютивича дрогнул в неуверенности, ведь именно он отвечал за то, чтобы Ганс не убежал и не выпал. —Тогда на кой черт вообще ей было пояснять что-то? — разводил руками Донни, перебивая Альдо. —Она бы приняла это за сраное похищения. —Сэр... —А это разве было не оно? —Да как ты не поймёшь, что- —СЭР.— разорался Смитсон, крепко сжав рукоятку ножа, словно вот-вот готов напасть. Альдо и Донни повернулись на него, ошарашенно смотря. —Ланда исчез. —Что?! — хором крикнули те, и Донни нажал на тормоз. —А раньше нельзя было сказать?! — Альдо почти не дождался остановки машины, выйдя из неё, пробежав к тропе, где были лишь следы машины, значит, Ганс сбежал ранее. Альдо был уверен, что он сбежал, а не выпал. —Вот же мразь. —он отобрал у провинившегося Ютивича свой ножик, нацепив его на ремень, побежав вперёд по тропе, не дождавшись товарищей. А они, впрочем то, не спешили за ним. —Он помешался на этом Гансе. — добежал до Ютивича Донни, хмуро смотря вслед лейтенанту. —И не говори... Точно катушка поехала. Ганс засел под кустом, убежав так далеко, насколько хватило его сил, лишь следы на грязи его подводили, но он просто надеялся, что они уедут далеко и оставят затею его искать. Со связанными руками было сложно, тем более, Ганс прекратил их ощущать. Он прикусил нижнюю губу, чтобы кашель его в случае чего не выдал. Дыхание было тяжёлое, как и веки, что стремились сомкнуться. Солнце, недавно вышедшее из-под горизонта тёмных туч, светило Гансу прямо в лицо, даже несмотря на то, что лес был густ. От усталости, Ганс не смог сжимать губы и хриплый кашель, идущий из легких, вырвался и разодрал ему горло. Альдо шёл по тропе, наконец увидя неестественные следы. Видимо, здесь Ганс и упал, а затем его шаги. Альдо победно ухмыльнулся. Он шёл по ним, свернул туда же, хлюпая по грязи, заглядывая под каждый куст, дерево, в каждый поворот. Он улыбался, ему было интересно. Их вражда всегда заряжала Альдо неясной энергией, что заставляла гореть от злости и от интереса, адреналина. Альдо никогда бы не признал, но без Ганса ему было бы ужасно скучно. Может быть, поэтому он его и искал, злясь с того, что его помиловали. Ганс зарылся в листья, как смог, надеясь, что это хоть что-то может ему дать. Только Ганс подумал, что тишина идеально, что никто не развернулся и не поехал обратно, как услышал шелест листьев и шаги по грязи. "Проклятье"— выругался Ганс, плотно зажав губы из-за наступающего кашля, затаив дыхание. Шаги привели Альдо к этому месту, где они и кончались. Сначала Альдо молчал, долго, стоя на одном месте, надеясь застать Ганса врасплох, но этот лис молчал. —Я нашёл тебя, ублюдок, выползай. — молвил тот приподнятым тоном, разглядывая деревья, а после его взгляд остановился на кусте, что неестественно был продавлен. Альдо любил играть в "кошки-мышки". Ганс тоже любил, но уж точно не в роли мышки. —я чувствую, как ты дрожишь, засранец. " Заткнись"— подумал Ганс, а лёгкие разрывались от недостатка воздуха и от кашля, что хотел вырваться, ведь дождик и ветер заставили Ганса простудиться. Рейн игрался с его страхом, ведь Ланде теперь некуда убежать, он в безысходности. —А когда я тебя найду, Ганс, — он медленно подходил к кусту. —я раскидаю твои потроха по всему лесу, и будешь бегать собирать. Ганс уже почти его не слышал, будучи слишком озабоченным болью в лёгких, стараясь до последнего не сдать себя, но организм дал заднюю. Ганс разомнул губы, не успев издать кашель, как в висок ему влетел кулак. —Ай, черт возьми! — прохрипел Ганс, упав на бок, разразившись приступом кашля. —Ну и какого черта сбежал, если знал, что всё равно поймаю? — Альдо схватил его за рубашку, поднимая на ноги, выталкивая из кустов на землю. —Даже руки не смог развязать, как ты живёшь вообще? —Мать твою, когда ты исчезнешь?! — сквозь кашель ругался Ганс, побагровев от злобы, стресса и прочих вещей. —Как же я тебя оставлю? — хмыкал Альдо. — ты же тогда спокойно заживешь. Не могу такого допустить. —Куда вы меня хотите отвести?! Да ещё так старательно не даёте мне умереть, что аж привязали, но я всё равно мог выпасть! — бесился Ганс, отползая с помощью ног. —Мм, у вас с той дамочкой одна песня. — Альдо кинул окурок в грязь, подняв Ганса с земли одной рукой. Ганс сразу понял о какой дамочке была речь, ведь за него могла переживать всего-лишь одна единственная. —Не смей даже заикаться о ней! — даже подпрыгнул Ганс в дикой ярости. —А то что? — он посмеялся, провоцируя. —Я как раз подумал, чтобы заглянуть к ней, как с тобой разберусь. А то, как я вижу, у неё совсем нет вкуса. —Дьявол! — крикнул Ганс и накинулся на Альдо, но всё, что он смог - свалить себя и его в грязь. —Слезь с меня, придурок! — Альдо скинул его под себя, замахнувшись, чтобы ударить Ганса по морде, как за руку Альдо крепко схватил комиссар французской полиции. Альдо выпучил глаза, смотря на Ганса, что так же ошарашенно смотрел то на Альдо, то на мужчину в форме. —Вы оба арестованы. — раздался томный голос мужчины. Альдо и Ганса подняли ещё пару мужчин в форме. Пока Ганс покорно стоял, Альдо пытался вырваться, куда-то сбежать, отбиться, за что получил крупную шишку, а после его запрягли. Гансу сначала развязали верёвки, с непонятливым взглядом. —Ам, сэр, — сказал помощник комиссара, смотря на верёвку. —Что? Юноша показал верёвку. —И что? —Ничего.— Юноша не стал пачкать свои наручники, связав Ганса той же верёвкой. —Ненавижу.—  прошипел Ганс. К машине их вели теперь, как равных. Оба грязные, злые и связанные. —Я тебя терпеть не могу. — прорычал Рейн, просто из-за желания выразить недовольство. —Это должен был сказать я, Альдо. Пока они собачились, усатый дядька затолкал их в кабинку, где уже сидели на боковых лавках Смитсон и Донни. У Донни под глазом был фингал, а у Смитсона до чёрта идеальное личико, что говорило о их характерах. —Лейтенант? — удивился Смитсон, подумав, что Альдо с лёгкостью оттуда выбежит, но не тут то было. —Откуда тут сраная полиция? — Альдо сел на одну лавку с Гансом, отодвинувшись от него. —Не сложно догадаться. —злобным и рычащим голосом сказал Донни. —Та дама настучала. Ганс со слабой улыбкой отреагировал на эти слова, подумав: "Моя бедная, мы её напугали"— на свои же мысли, он слегла поджал брови. —А я говорил тебе, что её надо пришить! Ганс нахмурился, посмотрев на Донни. —Да ничего бы особо не поменялось, Доновец. —Ну конечно! —Закройте рты. — острил Ганс. —Сейчас отхватишь по первое число! — встал Донни, кажется, желая напасть прямо так. —Заткнитесь.—приказал комиссар, что сидел возле маленькой решётки, что соединяла их кабинку и салон. —Сядь.— кивнул Альдо, а Донни сел. Минуту длилась тишина между ними, что сопровождалась вздохами и воем ветра за окном. —А этот что? — Донни кивнул на хмурого Ганса. —Посадят за былое и на казнь. — Альдо присвистнул, стараясь заставить Ганса ощущать себя ещё хуже,чем сейчас, зная, что за его гримасой хмурости и безразличия - страх. —Документиков то нет, дамочке тоже под юбку не спрячется. Ганс рассерженно улыбнулся. Такая улыбка выглядела даже злее, чем обычная хмурость. —Дамку мы тоже пришьем, когда выйдем. Но перед этим хорошенько- —Да пошёл ты нахер. —Ха, смотри, как завёлся. — кивнул на него Донни вновь, усмехаясь. —За то, что трезвонит она своё получит. —Я сказал, куда тебе идти! — крикнул Ганс. —Заткнитесь.— в том же тоне сказал комиссар. Снова повисла тишина. Смитсон так жалостливо вздохнул, словно самая большая жертва в этой ситуации, на что Альдо не мог не обратить внимания. —Чего вздыхаешь, треска? Был бы ты поглазастей, ничего бы не было. —Ну конечно. — закатил глаза Ютивич. —Жалею, что взял тебя младшим сержантов. —Ну вообще-то, лейтенант, это не я помешан на никому ненужной идее. — обидчиво пробубнил Смитсон. —Да, Донни? —Ещё как. —Ах вы крысы. Снюхались. — прищурился Альдо. —Не ругайтесь, девочки. — встрял Ганс. —А ты можешь отсюда вовсе выкатиться и сбежать! У тебя уже опыт в крысиных бегах! — наорал Донни, снова встав. —Заткнитесь!— уже устало крикнул комиссар. Донни сел. Снова молчание. Смитсон опустил взгляд, после сглотнув, он с дрогнувшим тоном сказал: —Простите. —Заткнись.— хором сказали троя парней. Машина остановилась спустя несколько минут после окончания их неясного никому спора, и мужчины в формах по очереди вывели парней, закрыв их в одной камере, до суда. Грязная пыльная камера ничуть не смущала Донни, что сидел на полу, Альдо, что сидел на койке, и Смитсона, что сидел в пыльном углу. А Ганс стоял у решёток, слушая, как комиссары усмехаются над ними, хмуря брови и багровея. —Клятые.— выругался Ганс, отойдя от решётки. Он проклинал их, ведь только недавно ходил в чистой рубашке на хорошую работу, где была любимая женщина, а сейчас здесь, с придурками, в пыльной камере, весь в грязи. —Заткнись.— моментально отреагировал на него Альдо. —Лучше тебе заткнуться. —Боже, помоги нам. — провыл Ютивич, ткнувшись в свои коленки.