пока-пора

Ночь-полночь, ты не спишь       Костя замирает у двери в квартиру Юры, прикрывает глаза. Стыд – все, что он испытывает. Стыдно за то, что не замечал перемен с человеком – единственным человеком, которого он любил. Уралов коротко вздыхает и зажимает кнопку звонка. Открывают не сразу. Бледное юрино лицо показывается в темном проеме, и Костя ужасается, насколько хуже тот стал выглядеть с последней их встречи. - Чего тебе? – хрипло спрашивает Татищев, заводя руку с белым платком (Косте хочется верить, что красный цвет на белой ткани ему померещился) за спину. - Можно войти? За порогом ночи мы, огни       Юра не бегает, накрывая на стол, ставя старый чайник на плиту, как сделал бы раньше. Юра тяжело падает на стул, вздыхает и прочищает горло, желая избавиться от хрипоты.       Костя смотрит на него, как побитый щенок. Татищев выглядит плохо… нет, Татищев выглядит просто ужасно. Он и раньше был очень бледным – так уж вышло, проблемы с экологией никуда не девались, но сейчас он был белым, как мел. - Что, жалко? – шипит Юра, криво усмехаясь. - Ты сгораешь, Юш. Так легко потерять       Только сейчас Уралов в полной мере осознает, как сильно он Юру подвел. Он должен был быть рядом – всегда рядом, помочь, увидеть раньше, придумать выход. А он настолько погрузился в свои мысли и страдания, что не заметил того, что заметить должен был самым первым – Юра умирает. А потом с огнём и днём не сыскать       Юра продолжает смотреть на него в упор своими темными глазами, потом вздыхает. Отворачивается, и Костя видит, как он напрягает горло, подавляя очередной приступ кашля. - Ты невовремя, - говорит тихо, когда скребущийся ком все-таки отступает. - Я знаю. Я опоздал, - Уралов накрывает его руку своей рукой. Юра инстинктивно дергается, пытается выдернуть руку, и в черных глазах проскальзывает искренний ужас. Так смотри, я как сталь       Костя вздыхает, сжимает худую юрину ладонь крепче. - Позволь мне хотя бы сейчас остаться с тобой, Юр. Пожалуйста.       Юра хмурится сильно, отводит взгляд. В глазах буквально сиреной сигналит вопрос «Зачем?». Костя этот вопрос видит прекрасно. - Потому что ближе тебя у меня нет никого. Закаляй меня, закаляй       Юра криво приподнимает уголок губ, кивает. - Тогда почему ты пропал? За гроши обнажай       Юра Костю всегда видел насквозь, и Уралов понимает, что этот вопрос был просто проекцией глубокой ядовитой обиды, которая засела у Татищева в груди. Нищая душа, смотри, нищая - Потому что я всегда был слабым. - А ты уверен, что выдержишь то, что будет дальше? Если сейчас не уйдешь, обратно уже не вернешься, - Татищев все-таки убирает руку из-под ладони Кости. - А мне есть, куда возвращаться? – Уралов ловит его за запястье, проводит большим пальцем по тонкой бледной коже.       Юра снова криво усмехается. Пока, пора       Юра быстро устает. Костя провожает его до спальни, ждет, когда тот ляжет, потом садится рядом, снова берет за руку. Татищев еле заметно улыбается тонкими бледными губами, хмыкает. - Прям как педики себя ведем. Завтра точно будет лучше, чем вчера       Костя тихо посмеивается. Юра находит в себе силы на шутки – совсем как раньше. - Да ну тебя, - хмыкает он, а лежащий в кровати парень улыбается чуть шире, когда видит румянец на щеках Кости.       Уралов молчит немного, потом вздыхает, поджимая губы. - Юр, мы справимся. Веришь? – врет он, глядя на Татищева со стеклянной нежностью и болью. - Верю, - врет Юра, прикрывая глаза. Пока, пора       Костя сидит рядом с Юрой, который уже уснул, практически не двигаясь и не произнося ни звука. Рука Татищева холодная, но Костя чувствует, как у него бьется пульс на тонком запястье. Уходить не хочется.       Слишком мало времени осталось. Разбиваемся о стены бытия       У Кости получается уснуть только под утро, когда Юра просыпается. Не проходит и нескольких минут, как он начинает сильно кашлять, хватает из коробки на тумбочке салфетку и зажимает ей рот. Уралов с ужасом наблюдает за тем, как по белоснежной салфетке расползается кровавое пятно.       Юра тяжело вздыхает и прикрывает глаза. - Дерьмо ебаное это все. Костян, сделай мне чай, если тебе не сложно. Пока, пора       Костя сглатывает. Ближе к обеду ему звонит Саша – как чувствует, что другу нужна помощь и поддержка. Парень подходит к Юре, сжимает его плечо. - Я отойду ненадолго, ладно?       Юра хмыкает. - Без проблем. Не пропадай только. Стены слышат наши голоса       Саша молчит, когда Костя рыдает ему в плечо, содрогаясь в истеричных судорогах. Он лишь поглаживает широкую костину спину, печальным взглядом глядя в стену напротив.       Уралов жмурится, стискивает зубы, изо всех сил стараясь подавить рвущуюся боль, которая распирает его изнутри, ломает ребра, разрывает в клочья легкие и сердце. Пока, пора       Костя не хочет прощаться. Он бы все на свете отдал, чтобы вернуться на несколько лет назад, когда ситуация с Юрой была поправима, когда еще можно было хоть что-то сделать. Он все проебал.       Косте дышать больно, шаг делать в сторону дома Юры больно. Больно и мерзко. Завтра точно будет лучше, лучше, лучше       Уралов смотрит на свое отражение в маленьком слегка потрескавшемся по краям зеркале, когда едет в лифте. Выходит на нужном этаже, и тускло освещенная площадка поглощает его, укутывает своей мрачной атмосферы.       Юра дверь открывает и смотрит на Костю, щурясь слегка. Уралов заходит в квартиру и крепко его обнимает, обхватывая ладонью голову парня и прижимая к себе. Татищев не вырывается и даже не язвит. Костя думает, что лучше бы он опять извернулся, бросил что-то в духе «Фу, Костян, че ты как пидор ко мне лезешь?!». Но Юра только тяжело вздыхает и обнимает его в ответ. Ночь-полночь, ты не спишь        Сегодня они долго сидят на кухне. Татищев наливает им черный чай, смотрит на Костю из-под полуприкрытых век, выдыхая в потолок сизый дым от сигареты. Часы на стене показывают час ночи. Уралов отпивает из чашки, и его свободная рука слегка дергается, порываясь накрыть собой ладонь Юры.       От сигаретного запаха становится как-то полегче. Пахнет как раньше, когда они проводили много времени вместе, когда Юра подшучивал над ним и Аней, когда они шутливо дрались, когда смотрели фильмы, сидя на узком диване в квартире Уралова. Когда все было хорошо. Рядом ты со мной, мой друг, рядом ты       У Юры начинается приступ лающего кашля, как только сигарета отправляется в пепельницу на подоконнике. Татищев сгибается пополам, потом подрывается со стула, отрывисто машет рукой вскочившему было Косте, приказывая остаться на месте, потом убегает в сторону ванной, ударившись плечом о дверной косяк.       Костя смотрит на каплю крови на полу, потом все-таки торопливо идет следом. Смотрит обеспокоенно, как Юра умывается холодной водой. От розоватых разводов в раковине становится дурно, но Уралов не позволяет себе дать слабину. Всё пройдёт, так и знай       Юра ложится в кровать и вздыхает, дрожащими руками укутываясь плотнее в одеяло. - Х-холодно стало как-то, пиздец, - говорит тихо, глядя в потолок.       Костя поджимает губы, ложится рядом и сильной рукой обнимает Татищева за плечи. Тот отрывисто хмыкает, закрывая глаза и хмуря темные брови. - Не переживай так, Кость, - шепчет Юра совсем тихо, когда уже начинает засыпать. – Прорвемся. Нам неведом страх с тобой, прощай       Костя улыбается, утыкаясь носом в его мягкие черные волосы. Жмурится, но не издает ни звука. В комнате очень темно, и Уралов знает, что Юра никак не увидит его мокрые от слез щеки и покрасневшие глаза. Он опускает веки, заставляя себя погрузиться в беспокойный сон. Пока, пора       Через неделю Юре становится хуже. Костя не отходит от него, переставшего выходить на улицу и реже встающего с кровати. Практически каждый день приходит Аня, помогает Косте с готовкой и часами сидит с Татищевым, говоря с ним о всякой ерунде.       Юра улыбается чаще, когда они сидят все втроем, и в его потухающих глазах снова загорается живой огонек. Завтра точно будет лучше, чем вчера       В такие вечера и Косте, и Ане кажется, что еще есть шанс. Что завтра Юра встанет с кровати, хлопнет в ладоши и рассмеется, скажет что-то вроде «Че, идиоты, повелись? Я же пошутил!». Костя думает, что это даже для Татищева было бы слишком. Аня думает, что в таком случае она бы придушила Юру сама. Пока, пора       Но Юра снова заходится в приступе жуткого кашля, и Костя с Аней опускают глаза в пол. - Придурки, вот вам делать нечего, - шепчет Юра, улыбаясь потрескавшимися губами, сипло стараясь набрать в грудь как можно больше воздуха.       Его пальцы слегка судорожно скребутся по одеялу, и Костя спешит взять его ладонь в свою. Юра смотрит на него глазами, и Уралов впервые видит в них то, что мечтал увидеть больше двухсот лет. Костя видит в черных зрачках любовь. Разбиваемся о стены бытия       Аня тихонько выходит из комнаты, и Костя вздыхает, глядя на Татищева, который смотрит на него своими непонятными черными глазами. - Спасибо, что был рядом, Кость, - шепчет он, улыбаясь и сжимая руку Уралова крепче. Костя наклоняется, касается губами теплого лба, оставляя легкий поцелуй. - Отдыхай, Юш.       Косте кажется, что только что его сердце улетело вниз, оборвавшись. От внезапной боли в грудной клетке в горле застревает крик, но Уралов стискивает челюсти и молчит. Пока, пора - Доброй ночи, Катюш. Спасибо тебе. Я тебя очень люблю, - в полусне шепчет Татищев, и Костя шмыгает носом, слыша это нежное обращение. Юра раньше его так звал в шутку или издевку, но сейчас это «Катюш» звучало истинно правильно. Оно звучало, как прощание. Стены слышат расщеплённые на слоги и на атомы слова       Уралов тихо выходит из комнаты Юры, бесшумно проходит на кухню и садится рядом с Аней, которая смотрит на него, позволяя слезам течь по ее бледным щекам. - Кость… - она всхлипывает отрывисто, обнимает Костю за шею, начиная всхлипывать чаще и резче. Уралов жмурится, обнимает ее в ответ, поглаживает по медного цвета волосам. - Все хорошо, - голос у него дрожит, и парень сглатывает. – Мы справимся, слышишь?       Аня отзывает сдавленным тихим стоном, полным боли и отчаяния. Пока, пора       Юра утром не просыпается. Юра утром ужасно холодный, похожий на большую восковую куклу. Косте хочется выброситься из окна, лишь бы не чувствовать эту жуткую сгрызающую его плоть боль. Завтра точно будет лучше, лучше, лучше       «Не будет», думает Костя, стеклянными глазами тупо пялясь на белое лицо Юры, когда называет скорой адрес.       «Не будет», думает Костя, провожая взглядом медиков, которые уносят в машину накрытое простыней тело. Поверхность полотна белоснежно-белая, и на ней не появляется никаких красных пятен крови. Аня забивается в угол, закрывает лицо руками, но Костя к ней не подходит. Он, словно загипнотизированный, идет за медиками до самой машины, и долго стоит на одном месте, даже когда скорая скрывается за поворотом.       «Не будет», думает Костя, когда целует ледяной лоб Юры. Юра красивый. С причесанными волосами, в лучшем (потому что единственном) костюме, со спокойным выражением лица.       «Не будет», думает Костя, когда черный блестящий гроб скрывается в глубокой могильной яме.       Не будет.