Чудо Господне

Кэл не сводил с нее взгляда. Она видела в его глазах что-то новое, не привычную надменность и усталость от собственной идеальности, а нечто, что было для Кэла совершенно чуждым и то, что она не могла понять. - Пожалуйста, не уходи. Я просто хочу поговорить. Она оглянулась по сторонам. Вокруг них сновали прохожие, мальчишки-газетчики выкрикивали заголовки, звенели трамваи, раздавались гудки машин. Роза сильнее сжала пальцами сумочку, пытаясь скрыть дрожь. - Нам не о чем говорить, Каледон. Ты преследуешь меня? - Нет, что ты. Я просто прогуливался. Какая неожиданная встреча, правда? – он улыбнулся. - Почему ты не уехал в Англию? Кэл приподнял брови. - Я просто хотел… прийти в себя, знаешь ли. Отдохнуть. И я так и не увидел хваленые ирландские красоты. Она подумала о том, о какой ерунде они говорят, после всего, что случилось. Как все это выглядит искусственно и напряженно, и как сильно ей вдруг захотелось уйти. - Может быть, пройдемся? Или зайдем куда-нибудь? Кэл говорил это очень спокойным тоном, с непроницаемым лицом и от этого ей стало еще тревожнее. Раньше она могла читать его как открытую книгу, но сейчас она не понимала, что он чувствует и что собирается делать. - Каледон, нам не о чем говорить. Мы все сказали друг другу в последнюю встречу. - А мне кажется, нет. Кэл сделал жест рукой и шагнул вперед, но она не двинулась с места. - Я никуда с тобой не пойду. - Мы просто прогуляемся, милая. Она вздрогнула от его обращения. Бархатный, глубокий голос напоминал ей о всем, что она переживала рядом с ним, чувства безысходности и отчаяния, уже было забытые, накатили с новой силой, как штормовая волна. - Роза, прости за то, что ударил тебя и был так груб. Это недопустимо для джентльмена, даже учитывая нашу деликатную ситуацию. Она глубоко вздохнула. - Кэл, чего ты хочешь? Он выпятил губы, потом улыбнулся. - Я же сказал, поговорить. - Говори. - Прямо здесь? – он развел руками, заставив прохожих с недовольным видом обойти его. - Да, прямо здесь, - Роза с вызовом посмотрела ему в глаза. Внутри нее все дрожало, и ей стоило огромных усилий не показывать своего смятения и тревоги. Кэл задумчиво кивнул, глядя ей в глаза. - Хорошо. Роза, за эти дни я многое понял. Я неправильно вел себя с тобой. - В самом деле? - Я слишком давил на тебя, я признаю. Был порой высокомерен. Многое тебе не разрешал, учитывая, что мы даже не поженились. Но ты должна понять меня, я лишь заботился… Он увидел ее изменившийся, разгорающийся возмущением взгляд и прервался. - Роза, давай забудем о этом досадном происшествии. Сделаем вид, что ничего не произошло. Я понимаю тебя. Ты очень молода, и он, этот…, - Кэл нахмурил брови, стараясь подобрать слово, и тень усмиренной ненависти пробежала по его лицу. – Этот конструктор, или кто он там, вскружил тебе голову. Я не виню тебя. Такое случается. Роза разглядывала его лицо, вглядывалсь в темные глаза с изумлением. Кэл решил притвориться понимающим и сдержанным? Получалось у него неплохо, но она видела, как он напряжен. - Давай начнем все с чистого листа. Уверяю тебя, я изменился, Роза, и многое понял. Надеюсь, и ты осознала поспешность своего решения. Ты ведь даже его не знаешь… - Я его прекрасно знаю, Кэл. Так же хорошо, как и тебя. Он улыбнулся. - Полагаю, сравнение не в мою пользу? - Да. Он слегка побледнел, хотя и так выглядел гораздо более бледным, чем обычно. - Я поговорил с твоей матерью, и она согласна со мной, Роза. Она уже едет сюда по моему приглашению. Нам стоит спокойно поговорить обо всём всем вместе. Упоминание матери и тот факт, что Кэл ее пригласил, заставили ее судорожно вздохнуть. Она вдруг вспомнила, что Томас совсем недавно говорил такие же слова, но какая же разительная разница была в ее отношении к этому. Мать всегда была на его стороне. Ну почему она не согласилась, чтобы Томас проводил ее домой! - Кэл, - собираясь со всей тающей с каждым мгновением решительностью сказала она. – Ты должен понять одну простую вещь. Чтобы ты не сказал, чтобы ты не предпринял, я не вернусь к тебе. Ни за что и никогда. - Это мы еще посмотрим, - сказал Кэл, спокойно улыбаясь. – Я никогда не проигрываю, Роза, ты же знаешь. - Это не игра. И я не приз в соревнованиях. И если ты… - она вновь вздохнула. - Если ты хоть что-то собираешься предпринять… - Ну что ты, Роза, - она увидела, как на крохотное мгновение исказилось его лицо и поняла, что Кэл сейчас представлял собой огромный, клокочущий вулкан, внутри которого плескалась и кипела магма, но который еще не исторг из себя миллионы тонн пепла и огня. – Не нужно обо мне так думать. Я не собираюсь ничего предпринимать. Впрочем, верфь и так довольно опасное место. Он улыбался, а глаза на секунду будто полыхнули всполохами глубинного жуткого пламени. - Я не хотела делать тебе больно, Кэл. Он, кажется, немного растерялся от ее слов. - Не трать свою жизнь и силы на ненужную никому месть. Этим ничего не изменить. Кэл сглотнул, она видела, как дернулся его кадык над ослепительно белым воротничком рубашки. Это деланное спокойствие слетело с его лица, он стал непривычно растерянным, будто истратил все силы на то, чтобы казаться спокойным и собранным. - Роза, я люблю тебя. Пожалуйста, вернись. Мы будем счастливы, я обещаю тебе. Я куплю тебе все, что ты захочешь. Его голос начал слегка дрожать. - Хочешь, я куплю тебе целую картинную галерею? Ты откроешь собственный музей. Хочешь поступить в Сорбонну, в Парижский университет? Или стать актрисой? Мы поедем в Голливуд и я куплю тебе отдельную студию, только для тебя. - Кэл… Он говорил все быстрее и налет надменности исчезал из его голоса и его лица. - Мы купим дом на Манхэттене, целый небоскреб, ты видела, какие дома там строят сейчас? Огромный дом, Роза, только представь, какой с него откроется вид. А хочешь, я куплю тебе машину? Самолет? Хочешь научиться летать? Я куплю тебе железную дорогу! Или пароход. Больше, чем этот чертов «Титаник»! Сколько же раз он повторил слово «куплю»? Она покачала головой. - Не нужно мне ничего покупать, Кэл. Каледон Хокли закрыл глаза ненадолго, зажмурившись, будто от сильного солнца, хотя солнце опять затянуло бледными тучами. - Роза. Ты моя невеста, и ты выйдешь за меня. Ничего не изменилось. Это все, - он повел рукой вокруг. – Это все просто недоразумение. - Возвращайся в Америку, Кэл. Прости, мне пора. Роза повернулась уходить, но он взял ее за локоть, ее словно током ударило от его прикосновения. - Не трогай меня! Кто-то из проходящих мимо мужчин оглянулся на них. - Господи, Роза, я просто хочу поговорить! - Нам не о чем говорить. Судорога пробежала по его лицу. - Роза, постой! - Кэл! – она вырвала свой локоть из его руки. – Перестань меня преследовать. Он тяжело задышал, сдерживаясь, и она даже не представляла, каких усилий ему того стоило. - Роза… - Кэл, мы поговорили, как ты и хотел, больше мне нечего тебе сказать. Дай мне пройти. Он стоял перед ней, высокий, элегантный, по-прежнему безупречный. Но его взгляд и лицо несли в себе новый отпечаток, отпечаток яростного недоумения, непонимания того, как и почему получилось вдруг так, что он в одночасье лишился долго желаемой вещи. - Хорошо, - Кэл улыбнулся с деланным спокойствием. – Мы поговорим позже, в более подходящих условиях. Рад был тебя видеть. Роза стремительно прошла мимо него, чуть задев его плечом, стремясь уйти дальше как можно быстрее. Она чувствовала, как его взгляд прожигает ей спину.

***

Дома она постоянно подходила к окну, каждый раз со страхом ожидая увидеть внизу Кэла. Разумеется, это было глупо, но теперь он мерещился ей в каждой высокой мужской фигуре. На улице ее волнение выдавали лишь дрожащие пальцы, но здесь, в уютной, ставшей почти родной квартире Томаса, все ее тело начала сотрясать крупная дрожь. Каледон Хокли так просто не откажется от того, что должно принадлежать ему. Он вызвал сюда ее мать, преследовал ее, и бог знает, что еще задумал. Роза не находила себе места, то вставая, то снова садясь. Первым ее порывом было позвонить Томасу, но он сразу бы приехал, а у него и так много забот на верфи. Она потерла виски, в которых противно пульсировала покалывающая боль. Слишком все было хорошо. Наивно было надеяться, что Кэл уедет в Америку и просто отпустит ее. Она дождется Томаса, и они обо всем поговорят и вместе что-нибудь придумают. Ей не стоит сейчас паниковать, говорила она себе. Но паника холодной волной все же поднималась внутри. Томас, как назло, опять задерживался. Кэтрин, внимательно поглядывая на нее, словно чувствуя беспокойство молодой гостьи, подала поздний ужин, заметив, что «мистер Томас может вернуться черт знает когда, и будет ругать ее, если его невеста уморит себя из-за этого голодом». Роза поела без особого аппетита. На часах было уже почти десять вечера, когда она не выдержала, села перед телефоном в гостиной и попросила соединить ее с кабинетом Томаса на верфи. - Слушаю вас, - раздался мужской голос в трубке, но это явно был не Томас. - Мне нужен мистер Эндрюс, - сказала она. - Он занят, мисс. Что-то передать? - Артур, это вы? – догадалась она. - Мисс Роза? Да, это я. Сожалею, мистер Эндрюс не может подойти. Внезапная тревога заставила ее посильнее сжать трубку. - Артур, ничего не случилось? На верфи все в порядке? Он помолчал. - Артур? - Произошел несчастный случай, мисс… - Что? С Томасом все в порядке? – в глазах у нее запульсировали красные пятна, воздуха мгновенно стало не хватать. - Мистер Эндрюс в порядке, мисс. Насмерть разбился рабочий, совсем мальчишка, он был подмастерьем. Мистер Эндрюс cейчас на месте происшествия. - О, Боже, - проговорила она. - Такое случается, мисс. Верфь – довольно опасное место. Артур повторил то, что сказал ей Кэл совсем недавно и от этого холодом сковало сердце. Она представила изувеченное тело этого несчастного мальчика, а следом, сменяя друг друга, перед глазами пронеслись еще более жуткие картины – как раскаленный болт летит прямо в голову Томасу, как он поскальзывается на мокрых сходнях, как с крана срывается какой-нибудь тяжелый груз… - Я передам ему, что вы звонили, мисс. Думаю, он освободится нескоро. - Спасибо, Артур. Она повесила трубку и судорожно вздохнула. Нет, она не будет сегодня рассказывать о Кэле Томасу. Даже представить трудно, что он сейчас чувствует, он так по-человечески просто относился к рабочим, так переживал за каждого из них… Когда она, наконец, легла в постель, было далеко за полночь, и Томас еще не вернулся.

***

Когда она открыла глаза, за окном едва забрезжил серый рассвет. Роза накинула халат и вышла в коридор. В кабинете Томаса горел свет. Она тихо постучалась и приоткрыла дверь. Томас сидел за столом, перебирая стопку бумаг, поднял на нее покрасневшие, смертельно уставшие глаза. Около его губ залегла скорбная складка. - Томас… Роза стремительно пересекла кабинет и обняла его, прижимая его голову к груди. Томас положил руки на ее талию. - Ты совсем не ложился? Он покачал головой. - Уже утро. Тебе нужно поспать. - Я высплюсь позже. Мне надо принять ванну и побриться, у меня встреча с утра с профсоюзной комиссией, - глухим голосом ответил он. - Я знаю, что случилось, Том… Он помолчал. Роза отстранилась, внимательно глядя на него сверху вниз. - Мне очень жаль. Томас устало кивнул, привлек ее к себе, и она уселась ему на колени, обняв за плечи. - Мальчишке было всего четырнадцать. Его отец утонул на торговом судне, в семье было еще двое младших сестер. Он старался помогать матери как мог. Сорвался с палубы, из воды его вытащили уже мертвым. И это не первый раз… Роза погладила его по волосам, ласково расправляя скрутившиеся в кольца пряди. - Его мать прибежала на верфь, она так кричала… Я надеюсь, Роза, дожить до того дня, когда дети в этом мире не должны будут работать, чтобы прокормить свои семьи. Когда такой опасный труд будет достойно оплачиваться. На верфи самые высокие зарплаты в городе, но и этого им едва хватает на пропитание и плату за квартиры. Томас вздохнул. - Я далек от политики, Роза. Но я мог бы помочь рабочим, если бы пошел в городской совет и работал бы с профсоюзами. И мне чертовски стыдно за то, что я не могу этим заниматься… - Ты делаешь что можешь, Том. Рабочие на верфи очень уважают тебя. Он хмыкнул. - Этого мало. Я мог бы… - он вдруг замолчал. - Но я просто хочу строить корабли. Роза поцеловала его в макушку. - И у тебя прекрасно получается. Иди поспи хотя бы часок, Томас. Поспать он не успел. Приняв ванну и переодевшись, Томас опять уселся за бумаги, сосредоточенный и очень уставший. Роза помогала Кэтрин накрывать завтрак, когда в коридоре раздался шум. Роза прошла к входной двери и увидела Элизабет, немного запыхавшуюся и раскрасневшуюся, в сером элегантном костюме. - Привет, Роза, - Элизабет, сдвинув брови, прошла мимо нее в коридор. Роза удивленно оглянулась на нее. – Где мой братец, еще не уехал? - Он в кабинете, - ответила Роза, замечая, что Элизабет, которая совершенно не умела скрывать свои чувства, чем-то сильно раздосадована и даже раздражена. – Ты так рано приехала... Ничего не говоря, Элизабет проследовала в кабинет Томаса, распахнула дверь и зашла туда без стука. Роза прошла следом, остановившись в дверях. Томас сидел за столом, обложившись бумагами, приподнял на них голову. - Лиз? Элизабет подошла ближе и силой шлепнула папкой, которую все это время держала в руках, по его столу. - Вот! Отец передал, сказал, что ты знаешь, что делать. Томас, нахмурившись, взял папку и пролистал вложенные туда бумаги. - Ах, да, это насчет фабрики. Надо перезаключить договор. Хорошо, я сделаю. Элизабет, уперев руки в бока, стояла над его столом, всем своим видом показывая крайнее недовольство. - Что-то еще? – спросил Томас. - Ничего! Томас тяжело вздохнул и встал с кресла. - Если тебе есть что сказать, говори, но не надо прожигать меня таким гневным взглядом. Что случилось, Лиз? - Случилось то, что ты опять… - Элизабет набрала в грудь побольше воздуха. – Опять повел себя как идиот распоследний! Томас сощурил глаза, раздражение появилось на его усталом лице. - Элизабет, пожалуйста, сейчас не время, - сказала Роза, но Элизабет даже не посмотрела на нее. - Выбирай выражения, Лиз, - тихо сказал Томас, но в голосе его звучали стальные нотки. - Да что ты! Собираешься обидеться на меня? - Да что случилось, в конце концов?! Элизабет всплеснула руками. - Он даже не догадывается, а! Это уму непостижимо! Я встретила в Комбере Эмили, вот что случилось! Томас пожал плечами. - И что с того? Лиз открыла рот от возмущения, начав стремительно краснеть. - Что с того?! Она была сама не своя! Знаешь, что случайно выпало у нее из сумочки, когда она доставала платок? Стрихнин!! Ты понимаешь, что она собиралась сделать? Томас побледнел. - На ней лица не было, и я очень, очень долго с ней говорила. Эмили мне все рассказала, хоть и пришлось у нее выпытывать. Ты такой… я даже слов приличных не могу подобрать! - Я бы все-таки посоветовал тебе следить за языком в моем доме! – с уже нескрываемой злостью сказал Томас, нависая над сестрой и сжав кулаки. - Мне надоело, что все женщины, оказавшиеся рядом с тобой, рано или поздно рыдают взахлеб на моем плече! – глаза у Элизабет сверкали как молнии. – И если на их месте когда-нибудь окажется Роза, я не знаю, что я с тобой сделаю, Томас Эндрюс-младший! - Не лезь в мою жизнь! – вдруг рявкнул Томас. - О, посмотрите-ка на него, какой он суровый и решительный! – Элизабет деланно рассмеялась, с откровенной издевкой. – Куда девается твоя решительность, когда надо просто поговорить с девушкой, Том? А? Почему ты так поступил с Эмили? - Как я поступил?! Роза стояла в дверях, наблюдая за этой ссорой, но они оба не обращали на нее никакого внимания, испепеляя друг друга глазами. - Ты знал, что она любит тебя! Ты мог бы поговорить с ней, объяснить… - Ты думаешь, ей было бы легче, если бы я вот так, глядя ей в глаза сказал, что я никогда не отвечу взаимностью? Это просто увлечение, Лиз, которым бы она переболела, как любым другим! И это вообще не твое дело! - Да, ей было бы легче! А ей стало легче, когда она вот так узнала, что ты помолвлен? Черт побери, ты даже не сказал ей в кафе, что Роза – твоя невеста! «Приехала погостить!» - она передразнила его. – Господи боже, Том! Это даже по отношению к Розе отвратительно! Ты… Ты… - Элизабет, Томас, пожалуйста… - попыталась вклиниться Роза, но они оба даже не услышали ее. - Не говори того, о чем пожалеешь, Лиз, - Томас скрипнул зубами. Розе казалось, появись сейчас малейшая искра, воздух вокруг них полыхнет мощным огненным взрывом. Напряжение было таким, что она даже не решалась больше ничего сказать. - Ты вечно строишь из себя такого правильного, такого доброго, от тебя иногда зубы сводит! И ты даже не понимаешь, какую причиняешь боль! Лицо Тома было застывшим и до незнакомого злым. - А Хелен? Ты же не любил ее, ты сам сказал, но ты выставил ее виноватой! И у тебя хватило совести утешать ее! - Я выставил?! Она бросила меня! - Не так уж ты и страдал, ты просто разобиделся! Бедный несчастный Томми, его бросила невеста, теперь можно выглядеть страдальцем, теперь в него влюбится соседская девочка, которую он будет мурыжить годами, мило улыбаясь и вздыхая! Признайся, что тебе это нравится! - Замолчи, Лиз! - Нет, я не замолчу! Роза влюблена в тебя, и она еще просто не увидела, какой ты! - И какой же я?! - Ты трус, самый настоящий, а еще ты эгоист, и тебе наплевать на людей вокруг, у тебя в голове только твои посудины! - Элизабет тараторила, тоже сжав кулачки, такая маленькая по сравнению с высоким широкоплечим Томасом, но такая собранная и гневная. – Ты всегда говоришь, что я еще не выросла, а сам иногда ведешь себя как подросток! И ты совершенно, абсолютно не понимаешь, как следует себя вести, ты хочешь угодить всем, но на самом деле тебе лишь нужно, чтобы тебя не дергали, не мешали тебе, ты даже любить толком не умеешь! - Замолчи или я тебя выгоню, - прошипел Томас. - Что ты сказал?! - Том, - Роза шагнула вперед. – Успокойся. - Да ради Бога! Ноги моей здесь больше не будет! – крикнула раскрасневшаяся Элизабет. - Лиз! – Роза обратилась к ней умоляющим голосом. – Прекратите, пожалуйста! Элизабет, с блестящими глазами, растрепанная, пыхтя как паровоз, вышла из гостиной и спустя несколько мгновений Роза услышала, как с силой хлопнула входная дверь. Она посмотрела на Томаса. Он тяжело дышал, поджав губы. - Том… - Не трогай меня сейчас, Роза, пожалуйста! - он поднял руки и шагнул назад. - Прости. - Она неправа… - Она права! – он сжал челюсти. – Права во всем. Он сел на диван, обхватил голову руками, сцепив руки в замок на своем затылке. Роза с жалостью смотрела на него, не решаясь подойти. В тишине кабинета тихо тикали часы. Томас потер лицо и посмотрел на нее. - Я боюсь, что разочарую тебя, - глухим голосом сказал он. - Ну что ты, - она подошла к нему и села рядом. – Этого никогда не случится. В его глазах застыла усталость и растерянность. - Все будет хорошо, Том, - повторила Роза слова, которые он всегда говорил ей. Она осторожно привлекла его к себе и Томас бессильно повесил голову на ее плечо. Роза провела рукой по его голове, легко касаясь волнистых волос. Томас глубоко вздохнул, расслабляясь. - Все совершают ошибки, Томас. Главное, что ты осознаешь их. Он молчал, только тихо дышал ей в плеч, а потом вдруг сказал: - Господи, а если бы она что-то сделала с собой? Тишину нарушил резкий телефонный звонок и она почувствовала, как он вздрогнул. Томас освободился от ее объятий, подошел к столу и взял трубку. - Да? Да, я. Он поднял на нее глаза, хмуря брови. - Что?! Как это произошло? На его лицо опустилась тревога, а у нее сильнее забилось сердце. Неужели судьбе недостаточно того, что уже случилось? - Да, я сейчас приеду. Вызывайте всех, и свободную смену тоже. Он повесил трубку, ослабил галстук дрожащими пальцами. - Томас, что случилось? Томас сжал кулаки, пытаясь успокоится, но она видела, как бегали его глаза и как дергался кадык. - «Олимпик» столкнулся с военным крейсером и сильно поврежден. Его буксируют на верфь для ремонта. Он взял со спинки стула пиджак. - Исмей уже едет на верфь, злой как черт и требует отчета. Теперь придется отозвать рабочих с «Титаника» и сдвигать график, освобождать док… Он встал перед ней, одев пиджак, побледневший, со сжатыми в тонкую линию губами. - Том… - Мне нужно ехать. - Я могу чем-нибудь помочь? Какой глупый, идиотский вопрос! Чем она могла помочь ему, на которого навалилось разом столько всего? Как же она за него переживала… Томас дернул краешком губ, пытаясь улыбнуться. - Я справлюсь, Роза.