Чудо Господне

Вместе с мистером Эндрюсом они спустились к двухэтажному длинному зданию, которое соединялось со зданием управления стеклянным переходом на уровне второго этажа. - Вам повезло, - сказал Томас Эндрюс, когда они подошли к невысоким ступенькам перед входом в здание. – Такая солнечная погода – редкость в это время года для Северной Ирландии. Как вы доехали? - Прекрасно, - равнодушно ответила Роза. Этот непременный обмен бессмысленными любезностями порядком ей надоел. Погода, поездка, поздравления с грядущей свадьбой - она так устала от этих бесконечных светских разговоров. Эндрюс продолжал восхвалять погоду, и она слушала его вполуха, рассеянно улыбаясь из вежливости. Подошедший к двери, чтобы открыть ее и пропустить Розу вперед, инженер вдруг обернулся, словно почувствовал ее настроение, внимательно посмотрел ей в глаза, но ничего не сказал. Они вошли в большой холл на первом этаже, отделанный деревянными панелями, украшенный морскими репродукциями и макетами кораблей. Там мистер Эндрюс рассказал ей о уже построенных на верфи кораблях, чьи небольшие, но очень подробные модели стояли вдоль стен в витринах под стеклом. - Это «Адриатик», первый в мире корабль, на котором мы разместили бассейн и турецкие бани. Он сейчас ходит из Ливерпуля в Нью-Йорк. Видите, какой необычной формы у него корма? Это принципиально новая техническая особенность наших судов. Роза нагнулась поближе, рассматривая за стеклом чудесную модель большого двухтрубного парохода. - А это, - увлеченно продолжил Томас Эндрюс, – наш «Селтик». Мы спустили его на воду десять лет назад. Недавно он потерял винт на стоянке в Портсмуте и сейчас в ремонте. Несколько месяцев он был самым большим судном в мире, но его сместил «Балтик», его младший брат. Он указал на макет соседнего, почти идентичного корабля и продолжил с улыбкой: - Тот еще капризный тип. Когда мы его строили, он выкидывал фортеля, постоянно что-то случалось. Даже котлы не хотел запускать с первого раза. Но теперь исправился, за несколько лет плаваний с ним ни разу не возникло проблем. Он говорил о судах так, как будто они были живыми существами со своим характером и судьбой. На удивление, Розе оказался интересен рассказ Эндрюса о кораблях. Она ничего не смыслила в технических параметрах, но инженер старался избегать сложных терминов, объясняя ей устройство судов. И, возможно, его очевидная страсть к своей профессии придавала его рассказу увлекательности. Его глаза разгорелись тем особенным светом, которой появляется во взгляде людей, говорящих о чем-то, что они по-настоящему любят. - А у вас есть любимый корабль? - спросила Роза. - Любимый? – Эндрюс, кажется, немного растерялся. Роза с досадой было подумала, что задала глупый вопрос. Любимый корабль, ну что за глупости! Он любит свою работу, это очевидно, но вопрос прозвучал по-детски наивно. Чтобы скрыть смущение, она принялась рассматривать очередную модель. - На каждый из этих кораблей я потратил много труда и времени, мисс Бьюкейтер. Вы задали действительно сложный вопрос. В его голосе было что-то такое, что она забыла о смущении, обернулась и увидела, что он улыбается, широко и открыто. Неловкость исчезла, и Роза улыбнулась в ответ. - Впрочем, есть один корабль, к которому я отношусь особенно трепетно. Но его модели здесь пока нет, - продолжил мистер Эндрюс. - «Титаник»? – догадалась она. - Верно, - кивнул Эндрюс. – «Титаник». - Почему у вас особое отношение к этому кораблю? Эндрюс задумался на несколько мгновений. - Работа над ним помогла мне пережить трудный период в жизни. И я вложил в него все свои знания, все свои представления о совершенном судне, которые занимали меня с самого детства. Этот корабль - воплощение моей мечты. Глаза у него в самом деле будто затуманились, когда он говорил о «Титанике». Роза поняла, что этот корабль был для Эндрюса не просто работой. Пожалуй, впервые в своей жизни она встретила человека, настолько влюбленного в свое дело. И ей это очень импонировало. А еще ей стало интересно, о каком трудном периоде своей жизни говорил мистер Эндрюс, но, разумеется, расспрашивать об этом было бы бестактно. Они прошли из холла в большое высокое помещение, в полукруглый потолок которого были вмонтированы прозрачные панели. Все вокруг было залито светом, исходящим сверху и от большого панорамного окна, за которым высился строящийся «Титаник». В помещении ровными рядами стояли широкие чертежные столы. На каждом из них лежали свернутые в рулоны бумаги, линейки, чертежные инструменты и множество незнакомых ей вещей непонятного предназначения. Она поняла, почему здесь сделали прозрачный потолок. Здесь создавали чертежи, а работа над ними требовала много света. - Сегодня у офисных служащих выходной, - сказал Эндрюс, положив бумаги, которые он все это время носил под мышкой, на ближайший стол. – Сама верфь работает круглосуточно, в три смены, но конструкторский отдел отдыхает в субботу и воскресенье. - Почему же вы здесь? – спросила Роза. - Ну, - Эндрюс, как ей показалось, немного смутился. – Я исполнительный директор. Я не только возглавляю конструкторский отдел, но и руковожу всем процессом строительства. - А у вас бывают выходные, мистер Эндрюс? Она была уверена, что он проводит на верфи все дни и ночи, нетрудно было об этом догадаться. Мистер Эндрюс по-хорошему был одержим своей профессией. - Бывают, - с нарочито серьезным видом кивнул исполнительный директор самой большой в Великобритании верфи. – Когда лорд Пирри прогоняет меня домой. Роза рассмеялась. Она подошла к одному из столов, на котором лежал сложный чертеж какой-то внутренней части судна. Она поразилась кропотливому человеческому труду и усердию, которые смогли аккуратно и точно отразить на бумаге мельчайшие детали. Мистер Эндрюс тем временем достал из кармашка жилета платок и принялся вытирать темные пятна со своих рук. - Прошу прощения за свой внешний вид, - сказал он. - На верфи трудно во что-нибудь не вляпаться. Я обычно надеваю рабочий костюм, но лорд Пирри предупредил меня, что приедут важные гости и я приоделся. Как оказалось - зря, - он со смехом указал на пятна своем жилете. - Не беспокойтесь, - ответила Роза. - Думаю, это мы внесли ненужную сумятицу своим приездом в вашу важную работу. Он чуть приподнял правую бровь, все так же улыбаясь и глядя на нее. Роза прошлась между рядами столов, рассматривая чертежи и каждый раз отдавая дань их создателям. У нее самой не хватило бы терпения, не говоря уже об умении, начертить даже сотую часть тех сложных деталей и схем, какие были на них изображены. Мистер Эндрюс, безнадежно испортив платок и так и не оттерев часть пятен со своих рук, наблюдал за ней. - Вот здесь, мисс Бьюкейтер, изначально и создавался «Титаник». Это было трудной задачей, только на разработку технической документации ушел год. Но теперь мы на финишной прямой. Он с почти отеческой гордостью посмотрел в большое панорамное окно, за которым виднелся корпус огромного корабля. Роза почувствовала зависть к его увлечению и любви к работе. Если бы только она могла заняться тем, что ей по-настоящему нравится! Она тоже могла бы стать морским архитектором, инженером, актрисой, художницей, читать лекции по истории искусства в университете. Почему в этом мире только мужчины выбирают себе занятие по душе? А если женщина выбирает профессию, считающуюся прерогативой мужчин, то ей приходиться терпеть насмешки, снисходительное отношение, а иногда даже откровенные унижения. - Надеюсь, «Титаник» будет готов как раз к вашей свадьбе, - Эндрюс повернулся к ней, улыбаясь, но ей показалось, что улыбка, в отличии от предыдущих, вышла какой-то печальной. – Лорд Пирри сказал, ваша свадьба с мистером Хокли будет весной, верно? Ее приподнятое настроение как рукой сняло. Роза внезапно почувствовала раздражение и усталость. Какого черта ему понадобилось напоминать об этом? - Да, - сдержанно кивнула она. – Я выхожу замуж весной. Весной. Через каких-то восемь месяцев. Как всегда, когда она думала о свадьбе, неприятный холодок пробежал по ее спине, от шеи до самого низа, заставив ее содрогнуться. - Должно быть, вы очень счастливы, - сказал Эндрюс все с той же задумчивой улыбкой. Возможно, этот вопрос-утверждение был слишком откровенен для столь скоротечного знакомства. Но причина ее поднимающегося раздражения была не в этом. Роза шумно вздохнула. О, да, она счастлива. Так счастлива, что почти каждую ночь рыдает в подушку. Так счастлива, что не находит в себе силы даже улыбнуться своему жениху. Так счастлива, что с леденящим ужасом думает о грядущих годах своего завидного замужества. Взявшаяся из ниоткуда злость еще сильнее закипела внутри нее. Как можно спрашивать у дамы такое при первом знакомстве, что за невоспитанность! Прежде, чем она успела подумать и сдержаться, Роза язвительно произнесла: - Мистер Эндрюс, вы ведь племянник лорда Пирри, владельца верфи? Этим объясняется ваша высокая должность? Он приподнял брови, в замешательстве глядя на нее. Улыбка медленно исчезла с его лица. - Извините меня, если я вас чем-то обидел, мисс Бьюкейтер, - тихо сказал он. – Я не хотел. Роза промолчала. Почти сразу ей стадо стыдно за свои слова и за свою несдержанность. В конце концов, он не сделал ничего дурного и не виноват в том, что ее так сильно раздражает любое упоминание о собственной свадьбе. Но ее характер, взрывной и неспокойный, всегда создавал ей проблемы. Вот и в этот раз она сказала то, что говорить не хотела, поддавшись минутному порыву. Когда она демонстрировала подобное Кэлу, мать устраивала ей настоящую истерику, боясь, что такому великолепному во всех отношениях жениху надоест взбалмошная невеста. И если с Кэлом Роза научилась сдерживаться, то другие время от времени могли ознакомиться с ее несдержанностью. На сей раз этим кем-то стал бедный мистер Эндрюс. Тишина в помещении стала невыносимо неловкой. Боясь встретиться с инженером взглядом, Роза отвернулась к окну, за которым высился корпус юного «Титаника». У дверей чертежной раздался шум, и в проеме показался сначала лорд Пирри, а затем и Кэл. - Вот вы где! – громко воскликнул лорд Пирри, который, кажется, совсем не умел разговаривать обычным голосом. – Надеюсь, вы не успели заскучать, юная мисс? Томми бывает иногда слишком… технически увлеченным. - Мне было очень интересно, лорд Пирри, - возразила Роза. – Я наконец-то узнала, чем корма корабля отличается от носа. Лорд Пирри захохотал, приобняв своего племянника за плечи. Кэл, взяв Розу под локоть, лишь криво усмехнулся. - Роза, мы обговорили все нюансы, и готовы подписать договор. Вечером я еще раз навещу лорда Пирри. - Подпишем договор в моем загородном доме! - прогремел Уильям Пирри. – И сразу отметим это знаменательное событие. Так что жду вас обоих к семи часам! Томми, ты тоже обязан прибыть. Нет, не качай головой, верфь не развалится в твое недолгое отсутствие. Все вместе они направились к выходу, сопровождаемые громкими рассуждениями лорда Пирри о предстоящем ужине. Прощаясь у ворот верфи, где был припаркован ожидающий их автомобиль, за рулем которого сидел скучающий Джеймс МаКкарди, Роза бросила быстрый взгляд на мистера Эндрюса. Он был задумчив, смотрел себе под ноги и привычная уже улыбка отсутствовала на его лице. Она почувствовала себя виноватой. Сегодня вечером на приеме у лорда Пирри она просто обязана будет перед ним извиниться. С этой мыслью Роза уселась на заднее сиденье автомобиля, не заметив на себе внимательный взгляд Каледона Хокли.