Магнум Опус

Дайгаку и Канан дойдя до закусочной сразу сели в тень отдохнуть. Пусть уже и наступил вечер, но всё ещё было жарко. Шима с жарой не в близких отношениях, а потому ему поплохело. — Ты как? — спросила Мацуура у парня. — Я бы сейчас поспал… — вполголоса ответил он. Из закусочной вышла Дайя и сообщила, что они закрываются, а как только все оставшиеся посетители уйдут, так они сразу приступят к тренировкам. Куросава заметила сонливого Дайгаку и обратилась к подруге. — Слушай, Канан, с ним всё в порядке? — Долго рассказывать, а так да, просто спать хочет. — А он ну… спортивный? — Он неплох. Знаешь, я бы была рада, присоединившись он к нашим тренировкам, но увы. Неожиданно для всех из закусочной выходит и Мари. — С готовкой я покончила, а потому решила отдохнуть. Что у вас тут такое? — Охара посмотрела на Дайгаку и села рядом. — Спать хочешь? — А ты догадливая. — ответил он. — Тогда мне ничего не остаётся. После этих слов Мари, приложив немного усилий, одной рукой уложила парня себе на ноги. Тот не сопротивлялся. Упав головой на ноги Охары Шима сразу, как по велению волшебной палочки, отрубился. — Почему ты так с ним обращаешься? — спросила Дайя. — Почему? Действительно, почему? — спрашивала себя Мари. — Может, потому что влюблена? Девушка поглаживала спящего Дайгаку по голове и смотрела на него так нежно, словно он тот, кто её знает уже несколько лет. Пусть это и не правда, но она всё же думала, что он тот, кто будет её понимать, принимать и помогать, прямо как подруги, но парень… отношения с таким человеком же совсем другое, так? Наблюдая за подругой, Канан и Дайя задумались о своём. Канан о том, что, похоже, между ними что-то такое было и Мари влюбилась. «Выходит, что теперь я не смогу претендовать на Дайгаку… В-в любом случае, я не влюблена в него, так что… М-да уж, я уже и сама не знаю.» — думала Мацуура. Дайя, заметив волнение Мацууры, сделала для себя кое-какие выводы. — Не знаю, что вы в нём нашли. — вздохнув сказала Куросава, — «Может, он не такой уж и плохой, как я думаю.» — подумала она. … «То был самый обычный день из моего детства, когда мне было девять лет. Я ходил в самую обычную школу, но из-за стеснительности у меня не было друзей в привычном понимании. Были те, кто хотел со мной общаться, а я особо против не был, но говорить желанием не кипел, до четырёх лет я и вовсе был немым по этой же причине. В те времена, когда у меня ещё не появились друзья, со мной была она. Тётя Муги постоянно со мной играла, баловала, помогала с уроками, рассказывала истории. А по выходным брала меня к себе домой. Папа с мамой не были против, что она так много принимала участие в моём воспитании с раннего детства и до момента подросткового периода, который начался у меня в тринадцать лет. У неё не могло быть своих детей, да и выйти замуж она не могла. Все ухажеры, что у неё были, хотели быть с ней либо ради денег, либо ради её тела. А другие мужчины, так уж вышло, её бросали не из-за того, что разлюбили, а из-за того, что их просто увели у неё, а тётя ничего с этим поделать не могла. В один из привычных выходных и случился разговор, поменявший мой взгляд на неё. — А ты никогда не задумывался начать петь, как твои отец и мать? — спросила меня тётя Муги. — Нет, мне это не интересно. — ответил ей маленький я. — А танцевать никогда не хотел? — Нет. — Эх… ладно, а что ты хочешь? — Я хочу… не знаю, чего я хочу… а, нет, знаю, я хочу быть таким же богатым, как и ты, тётя Муги! — Ты такой милашка, Дайгаку. — мило посмеявшись сказала тётя. — Знаешь, я ведь всё это получила не своим трудом, мне это всё просто в наследство досталось от родителей, а я уже в свою очередь продолжаю их дело. — Понятно. — задумался маленький я. — Тогда, я буду так усердно трудиться, что стану таким же богатым, тогда моим детям не придётся волноваться за своё будущее. — Сущий ангелочек… — Тёть. — Что такое, дорогой? — А почему у тебя нет своих детей? — Дайгаку… — тётя резко отвернулась и посмотрела на свой живот. — Тебе ещё рано знать. Маленький я продолжил играть в солдатиков, разворачивая войны мирового значения, как в небезызвестных сериях шутеров. Внезапно тётя Муги обняла меня. Я услышал отчётливые всхлипывания. Был бы на её месте кто-либо другой, мне была бы непонятна причина и я попытался бы спросить, но сейчас, с ней, я всё понимал, пусть мне и было на тот момент девять лет. Да, я ни с кем и не общался, зато в интернете проводил много времени, когда я был наедине с самим с собой. Дураком я себя назвать, наверное, увы, не могу. Так что даже тогда я много чего понимал для своего возраста. По итогу я начал плакать вместе с тётей Муги, пусть и не с такой большой горечью, зато это давало мне силы сказать кое-что: — Тётя Муги, не плачь, из-за тебя и я плачу. Не переживай так, у тебя есть я. — …Действительно, чего это я, совсем как маленькая… — всхлипывая произнесла она — Вот увидишь, тёть, я стану известным, богатым, женюсь на хорошей девушке, у меня будут дети и я буду петь, танцевать и играть на басу и клавишах! — Золотце ты ж наше… как же я и твои родители тебя любим. — И я тебя люблю. У тёти Муги снова начали наворачиваться слёзы и она снова начала рыдать. К тому времени, меня уже ничего не беспокоило.» … По просьбе матери своего друга детства, Хотаро прибывает в Учиуру, заселяется в гостиницу Таками и успевает посетить пляж с закусочной, возле которой так мирно спал на коленках блондинки тот самый друг детства.