В лазурной россыпи

Во время полета в голове Адель звучал голос Люцифера: «Первые капли, что попадают на землю – слезы морских драконов». А что если океан тоже наполнен их слезами? Они же не просто так морские… Частые полеты Адель в пещеру, затаившуюся в скалах близ школы, были единственной возможностью побыть одной. Только здесь она чувствовала себя прежней: простой смертной, только что выпустившейся из универа. Среди тысячелетних камней, что меняли свою форму сотни раз от соприкосновения со здешними обитателями, Адель растворялась в незначительности, маленькости. Навязчивые мысли о вновь «обретенной» матери покидали ее. Приходили воспоминания детства и юности, шутки, согревающие сердце. Непризнанная ходила из угла в угол, осматривая пещеру. «Здесь не место бессмертным. – думала она. А вот Фыру здесь могло бы понравиться… Интересно, а где его дом вообще? В школе ему не отведено койки». С воспоминаниями о драконе приходили образы и силуэты. Постепенно они прорисовывались, заполняя собой все мысли. Ее руки давно чесались от желания что-то нарисовать, но в школе было проблематично найти краски и остаться одной. Глаза судорожно забегали по полу пещеры. Наконец взгляд зацепился за подходящий камень. Вцепившись в него мертвой хваткой, Адель подошла к ближайшей стене вычерчивать линии и изгибы. На левой ладони проступила кровь от соприкосновения с острым концом камня. Страсть, которой наполнились её глаза, мозг и руки, притупляла боль. Линии соединялись с волнами, штрихи очерчивали выступы в скале. Казалось, что неровности и шероховатости делают полотно непригодным для рисования, но Адель соединяла особенности ландшафта («изъяны» для большинства обывателей) с тем, что творили ее руки. – Нужно найти краски. – уверенно заключила Непризнанная, осматривая результат в подступавших сумерках. Она моментально раскрыла крылья и выпорхнула наружу. Туда, где закатное солнце уже сливалось с линией горизонта, отливая сиреневым цветом. Мысли спутывались в один миг, и уже в следующий растекались по своим местам. Сгущавшаяся темнота не смела ее замедлять. Все страхи и волнения разорвались, как атом, а на их место пришло непоколебимое желание воплотить замысел художника в реальность. – Мими, где можно достать краски? – на одном дыхании проговорила Адель, врываясь в комнату. – Краски? Зачем тебе? – обернувшись к подруге спросила дьяволица. – Мими, давай без вопросов, прошу. – Ладно… Но ты как-то странно выглядишь… Все хорошо? – Замечательно. Так что там с красками? – У Мисселины можно спросить, думаю она знает. – Спасибо. Непризнанная стремглав вылетела в коридор. Поддавшись порыву, Адель бежала прямиком к спальне преподавателя. Не желая усмирять саму себя, она твёрдо и громко стучала в дверь, застыв на месте точно статуя. – Дитя, зачем тебе краски? – ласково поинтересовалась Мисселина. «Они с Мими сговорились?» – подумала Адель, но вслух сказала: – Хочу порисовать. – Ох, ты все никак не забудешь землю. Думаю, это плохая идея. – Мисселина попятилась назад, закрывая дверь перед носом Адель. Непризнанная в ступоре стояла с надеждой, что сейчас дверь откроется и Мисселина вынесет ей такие жаланные краски. Но тщетно. – Черт! – вышло на выдохе из ее груди, когда она собиралась уходить. Ступив несколько шагов вперед, за ее спиной вдруг раздался скрип открывающейся двери. Адель быстро обернулась и замерла, увидев перед собой Геральда. – Геральд? – вскинув брови вверх, недоуменно спросила Адель. – Тсс… иди за мной. – прошептал неожиданный помощник, уводя Адель за собой. – Мисселине об этом ни слова, – не оборачиваясь сказал Геральд. – Хорошо. – И вообще никому ни слова. – Поняла… Геральд?.. А вы с Мисселиной вместе? – Об этом тоже никому. – захрипел он. Легкой поступью они приближались к незнакомым для Непризнанной коридорам школы. На стенах смутно проглядывались светлые очертания узоров. Они шли чуть ли не на ощупь, но поступь Геральда оставалась уверенной и быстрой. Безлунная ночь передавала «Привет» на каждом повороте, когда Непризнанная спотыкалась на ровном месте и влетала в спину своего спутника. – Жди здесь. – шикнул преподаватель, когда они остановились возле какой-то двери. Через пару минут туловище Геральда вынырнуло из-за приоткрытой двери и сунуло в руки Адель рюкзак. – Здесь всё, что тебе понадобится. – сказал он, всматриваясь в лицо Непризнанной. – Спасибо, Геральд. – И не говори об этом Мисселине. – отводя взгляд, сурово буркнул он, скорее ради самих слов, чем ради смысла. – А теперь иди. – добавил он быстро, захлопывая за собой дверь. Оставшись одна в темном коридоре, Адель радовалась новому приобретению и одновременно с этим оглядывалась по сторонам в поисках дороги назад. Она развернулась и пошла прямо по коридору, держась рукой о стену, чтобы не упасть и не пропустить поворота. – Здесь вроде направо. – вслух убеждала саму себя Непризнанная. Поворачивая, ее пальцы скользнули по холодному мрамору стены за угол вместе с ней. Ноги шагнули неуверенно и медленно, проверяя под собой пол на наличие препятствий. Сделав еще шаг, она ощутила ведущей ногой чью-то ступню. В момент, когда она поняла, что встретила препятствие, ее рука, скользящая по стене, зацепилась за что-то, вернее о кого-то… – Черт. – буркнула Адель, застыв на месте. – Ну, почти. – ответил мужской, знакомый голос. Возле груди Адель загорелось пламя, исходящее из указательного пальца тёмного силуэта. Её взгляд скользнул вдоль руки, озаренной собственным светом, и приметил знакомые татуировки. – Люцифер. – облегченно выдохнула Адель, поднимая глаза вверх. – Непризнанная. – протянул Люцифер, расплываясь в ухмылке. – Что ты здесь делаешь? – Полагаю то же, что и ты. – сладкой голосовой издевкой ответила она, заговорчески улыбаясь. – Хм… – поднимая бровь вверх, процедил Люцифер. – Не придраться даже… Тогда ты не видела меня, а я не видел тебя. Договорились? – Есть одно условие. – Ты не смеешь ставить мне условия, Непризнанная. – вспыхнул Люцифер. – Дослушай, прежде чем наезжать. – спокойно ответила на выпад Адель. – Ну? – Выведи меня отсюда, а то я потеряюсь… – с ноткой смущения буркнула Адель. Люцифер тихо рассмеялся и потушил огонь. «Хорошо, пошли» - сказал он, аккуратно хватая Непризнанную за руку и таща за собой. – Что в рюкзаке? – прервал молчание Люцифер, заглядывая за угол, прежде чем сворачивать туда. – Не твое дело. – Я же могу тебя здесь оставить. – со злорадством заметил Люцифер, разжимая хватку её запястья. – Не можешь. Я ведь не спрашиваю, что ты здесь делал, верно? – Верно. Я бы тебе не сказал. – Вот и я промолчу. – ответила Адель спеша за темным силуэтом, мельтешащим впереди нее. – Дальше сама разберешься. – сказал Люцифер, когда они вышли к спальням учеников. Он повернулся было уходить, но услышал голос Адель: – Стой. – Что еще? – обернувшись на голос, спросил Люцифер. – Хочешь узнать, что у меня в рюкзаке? – Не особо… Но допустим… и что дальше? – Мне нужен твой огонь. Полетишь со мной – узнаешь. – Хмм… – облизывая губы, протянул ухмыляющийся голос. – Как-то не горю желанием проводить ночь в обществе Непризнанной. – Ну тогда пока. – разворачиваясь и уходя, буднично ответила она. – Другого найду. – Я не сказал «Нет». – бросил вслед Люцифер. – Отлично, тогда шуруй за мной. – бодро ответила Непризнанная. Когда они прилетели на место, Люцифер зажег огонь в руках и с недоумевающим взглядом прошел вглубь пещеры. – И ради чего мы прилетели? – буркнул он, идя за Адель, спешащей к стене с начерченным эскизом. – Ради этого, – она показала на полотно и нагнулась к рюкзаку, чтобы достать принадлежности. Люцифер подошёл вплотную, разглядывая ее труд, а затем перевёл взгляд вниз, на Адель, где она разводила краски. – Ты привела меня сюда, чтобы порисовать? – Нет, ты сам прилетел. – Я тут вместо фонарика? – не унимался раздосадованный Люцифер. – Ну, можно и так сказать. Я же говорила, что твой огонь нужен. – продолжая выкладывать вещи, говорила она. – Адель, ты шутишь? – Нет, Люцифер. – бросила она. – А в чем проблема взять с собой фонарь? – Он не бесится, в отличии от тебя. – забавляясь, ответила Адель, поворачиваясь к Люциферу. Она рассмеялась, замечая в полутьме его ноздри, что вот-вот начнут выпускать пар, как закипевший чайник. – Мне нужна твоя помощь. – Почему нельзя было днем прилететь? – сдержанно и спокойно спросил Люцифер, хотя было видно, что он все ещё недоволен. – Потому что я весь день рисовала это, – показывая на стену, ответила она. – Логично, – безэмоционально заметил Люцифер. Рисование – ее спасательный круг. Лишиться его означало потерять часть себя. Адель не могла позволить смерти и небесам отнять у неё ещё и это. Мечты смертной и так разбились вдребезги. Роль Непризнанной требовала слишком многого: отпустить прошлое, отдаться настоящему целиком… Без остатка. Эта ночь – одна из осколков возможности зацепиться за то, что давно знакомо, любимо. – Не могу я терпеть целую ночь, а потом ждать возможности удрать оттуда… Понимаешь? Люцифер смотрел в её глазах, которые пылали от отчаяния и страсти, и злость отступала. Мольба легко считывалась в этом взгляде, он не мог не поддаться ей. Смотря так на Адель, застывшую в тишине, он выдохнул: «Ладно… Рисуй». – Спасибо, Люцифер. Облегчение высвободило ее страсть и заткнуло пропасть отчаяния. Благодаря его в мыслях раз за разом, страсть к идее разгоралась с новой силой. Она рисовала всю ночь, изредка отходя от стены, чтобы посмотреть издали на то, что получалось в процессе. Люцифер уже давно храпел, сидя на камнях. Под его головой покоился рюкзак, отданный Геральдом. С уголка его рта стекала одинокая нить слюны. Перед тем как окончательно вырубиться, Люцифер зачаровал быстро сделанный факел. В левой руке Адель держала кисть, а в правой свет, от которого исходило тепло. Под утро, когда её конечности затекли слишком сильно, чтобы продолжать игнорировать боль, пришлось остановиться. До завершения творения оставалось совсем немного, когда голова Люцифера съехала со стены и полетела вниз (благо шея подстраховала). Он проснулся и увидел Адель, стоящую поодаль от него. Подойдя к ней и устремив свой взор туда, куда смотрела Непризнанная, Люцифер, ещё не пробудившийся ото сна, широко раскрыл рот и отвесил челюсть. На нарисованных холмах сидят драконы и вниз водопадами стекают их слёзы, заполняя собою пространство земли. Чайки рассекают водную гладь, а где-то там, за горизонтом, на свет появляются первые люди. – Века, если не тысячелетия, прошли от начала их плача. – пояснила Адель, не отводя взгляд от стены. – Когда боль отпустила драконов, очистила от страданий, слёзы иссякли, а людской мир заполонил собою такую громадную площадь, что люди отделив воду от континента, назвали её «Океаном». Скалы, на которых все это время жили и плакали драконы погрузились под воду. Смотри, как из глубины выныривает дракон, нарушая безмолвное спокойствие. – показывала Люциферу Адель. – Брызги от него летят во все стороны и этот до жути знакомый процесс впервые появился на свет вместе с окончанием плача драконов. Они научились там жить и тогда бессмертные прозвали их морскими. Море с тех пор считается зеркалом души, ведь ему одному можно поведать о своей боли, и оно безмолвно будет слушать тебя и принимать таким, какой ты есть. Вода не осудит и сохранит тайну. На картине изображён первый из тех драконов, чья боль улеглась, принеся с собой ещё один механизм равновесия. Штиль и шторм. Грозы и молнии. Цунами и торнадо. Все это часть жизни морских драконов. – закончила свой рассказ Адель. Потрясенный Люцифер молча всматривался в картину. Он то подходил к стене вплотную, разглядывая мелкие детали, то отходил, обводя взглядом полотнище. Выступы в стене органично вписались в картину в виде скал, под которыми расстилалось морское дно. – Но почему они не остались жить в океане? – спросил Люцифер. – Потому что людской мир погряз в легендах о чудовищах, живущих под водой. – размеренно говорила Адель, будто всю жизнь знала об этом. Драконов начали искать, порой это заканчивалось успешно для людей и весьма плачевно для созданий Шепфа. – О роли морских драконов в создании мира не сказано ни в одном томе библиотеки Ада. Никто не может узнать доподлинную историю морских драконов… – замолчал Люцифер. – Сам Шепфа хранит молчание на их счёт. Бессмертные до сих пор не понимают, как драконы общаются между собой. Кто рассказал тебе эту историю, Адель? – тихо, с заметным трепетом проговаривал каждое слово Люцифер. – Узор с чешуйки Фыра перерастает в картину воспоминания. Стоит лишь вглядеться и через время образы сами придут к тебе. Через сны и ощущения появилось это. – показывая на стену, отвечала Адель. – Невероятно… Непризнанная, ты превзошла себя, – без привычной иронии проговорил Люцифер, глядя в глаза Адель.