Забота она такая

      Низкорослый кра быстро метался по дому, то на кухню, то в спальню, то в гостиную, что-то бубня себе под нос. Его пожилая жена с интересом наблюдала за столь трепетным для неё моментом, любуясь, как он, стоило ей чуть посетовать на здоровье, принялся носиться по дому, делая всё, чтобы его любимой было лучше. Вот он расторопно, но так нежно, заботливо, аккуратно, пусть и зная, что такой сильной женщине как его жена вряд ли что-то будет от лёгкого, случайного, неосторожного прикосновения, но все равно переживая, что ненароком может сделать ей больно, и лишь одна мысль об этом заставляет искренне ужаснуться. Вот он быстро скрывается за поворотом, тут же возвращаясь с чашкой горячего чая в руках, но стоит Бист чуть качнуть головой, как Муш начинает судорожно бегать взглядом по ней, попутно обдумывая варианты напитков, которые он сможет ей предложить. Массивная, горячая ладонь женщины ложиться на его голову, полностью накрывая её, чуть поглаживая щёку большим пальцем, а сама она нежно улыбается, как бы благодаря мужа за старания, и убеждая его, что не нужно нести все существующие напитки к её кровати, дабы порадовать даму. Улыбнувшись он кивает, вновь куда-то убегая, снова вызывая у жены смешок, лёгкий, искренний, заставляя её лукаво подметить, что он, вроде как, в его то возрасте, нередко сетует на больные ноги, но отчего-то сейчас носится так, как, казалось, и в молодости не бегал. Муш лишь отмахивается, смотря на неё взглядом, полным искренней, бесконечной, прошедшей проверку годами, десятками лет, любви, которая даже спустя столько времени пылает во взгляде и нем самом, побуждая делать всё ради неё, ровно так же, как и она делала и делает то же самое для него. Ловко укрывая её одеялом он вновь убегает прочь, а вслед за этим на кухне раздаётся стук и грюк, вперемешку с тихими, еле уловимыми, недовольными репликами, которые, пусть, разобрать Битс не могла, но за столько лет семейной жизни она уже и без слов прекрасно понимала, о чем он думает и что чувствует. В данный момент явно ругается на большие кастрюли, заботливо отодвинутые куда подальше, а после, недовольно рыкнув, принимается ругать ненавистную ложку, затерявшеюся средь остальных столовых приборов. Наконец ругань смолкает и Муш победоносно заходит в комнату, неся в руках тарелку горячего, ароматного супа, ставя его на тумбу возле кровати, садясь на край, двумя руками сжимая ладонь Бист, смотря в её глаза. Та, до этого наблюдавшая за мужем не отводя взгляд, заливается смехом. Мужчина не понимает в чем дело, а женщина, ласково прижимая его к себе тихо произносит:       — Я всего лишь чихнула.