Seoul»Tokio/Tokio»Seoul

https://pp.vk.me/c408116/v408116656/8df8/ewdGq27bQdQ.jpg За обложку огромное спасибо моему дорогому Кристинычу. — Стоп, Кико. Стоп, — выговаривает сквозь зубы Джиён, взмахнув рукой. — Почему это я не могу пойти с тобой в этот долбанный love-мотель? Хлопаешь ресницами, то открывая, то закрывая рот. Нет, ну что за баран упёртый? Сам, что ли, не понимает, почему? Хочется просто-напросто сомкнуть руки на шее Квона. Вы препираетесь уже около часа, который ты, между прочим, могла бы провести более полезно — например, уже по-быстрому смотаться в этот самый, пресловутый мотель и вернуться обратно. Но нет же — Джиён уперся рогом и не может отпустить тебя туда одну. — Как ты это себе вообще представляешь? — сердито шипишь, взмахом руки предлагая ему взглянуть на себя со стороны. Так как Квон собирается на модный показ, то и сам выглядит, словно рождественская ёлка — странного дизайна одежда, больше похожая на драный кокон, и куча увесистых украшений. Вкупе с синими волосами и многочисленными серёжками в ухе, не узнать в парне G-Dragon'а не сможет разве что полностью оторванный от цивилизации человек. — Заявишься со мной вот такой, весь из себя one of a kind, в мотель и снимешь номер? Да тебя вычислят за пять секунд. Пискнуть не успеем, как нас в клочья разорвут. Тебя на сувениры, а меня… Меня просто, чтобы не повадно было ручонки свои в сторону оппы тянуть. Молодой человек приподнимает бровь, отчего-то широко улыбаясь. Так широко и радостно, что ты аж смолкаешь на мгновение, ожидая какого-то подвоха с его стороны. — А ты разве тянешь ручонки в сторону оппы? — пристально глядя в глаза и поигрывая браслеткой часов, спрашивает парень. Хочется треснуть его по голове уже только из-за того, что сразу же снова вспоминаешь, куда именно в последний раз тянула ручонки. За такое тебя ждала бы куда более красочная и мучительная смерть от рук разгневанных фанаток. Господи, ну вот зачем ты тогда пила? И зачем полезла после всего этого к нему в трусы? Краснеешь, словно спелый томат, отводя взгляд в сторону. Понимаешь, что Джиён имеет ввиду не конкретно тот случай, однако легче от этого как-то не становится. — Вот ещё, — фыркаешь пренебрежительно, откидывая рукой прядь волос, упавших на лицо. Ещё не хватает, чтобы Джиён догадался, что ты реально задумывалась о такой перспективе. Стыдно за саму себя. Очередной раз мысленно уверяешь себя в том, что кроме дружбы между вами ничего и никогда не будет. Ничего и никогда. — Слушай, ну ведь серьёзно, ты не можешь пойти со мной в таком виде. Джиён-а, я ведь ещё хочу пожить на этом белом свете, каким бы жестоким он порой ни был. Надеешься, что хотя бы этот аргумент повлияет на решение парня. В конце концов, может Квон и экстремал, однако не садист же? Молодой человек неожиданно согласно кивает, однако даже при беглом взгляде на него понимаешь, что ничего хорошего тебе это всё равно не даст. — Хорошо. Я переоденусь и смою make-up, — заявляет Джиён, и ты тяжело вздыхаешь, качая головой. Нет, ну вот что это такое? Уже не так боишься самого мотеля, сколько того, что твоего спутника узнают. Аж потряхивает от волнения и нехороших предчувствий. — Да не трясись ты! Реально, я же без make-up'а вообще другой человек. Меня и родители-то не всегда без него признают, а тут… Какой-то десяток-другой японских развратников. Скептически киваешь. Джиён пока не понимает, что с твоей сукой-кармой никогда и ничего не бывает хорошо. Однако напоминание о развратниках, крутящихся вокруг love-мотелей, заставляют решить, что идея отправиться туда с Квоном не такая в принципе и плохая. Поэтому, наверное, и прекращаешь препирательства. Садишься на диван, пока парень набирает номер своего менеджера. Через десять минут раздаётся звонок в дверь, и Квон по-хозяйски идёт её открывать. Терпеливо ждёшь, пока он возится в ванной. Проходит десять минут, и парень наконец появляется в гостиной. Без макияжа, в простых джинсах и байке, с капюшоном на голове Джиён выглядит чуть ли не соседским мальчишкой. Улыбаешься неожиданному открытию. Оказывается, под толстым слоем пафоса скрывается вполне себе обыкновенный человек. Точнее, не совсем обыкновенный, но всё же человек. Определённо, такой Квон нравится тебе гораздо сильнее. — Почему ты улыбаешься? — спрашивает парень, с интересом тебя разглядывая. Тут же прячешь глупую улыбку и, напустив на себя серьёзный вид, поднимаешься с дивана. Накинув на плечи ветровку, надменно фыркаешь: — Собираешься так долго, словно ты девчонка. Я всю попу отсидела, пока тебя ждала. Идиотизм в том, что ты могла бы просто ничего ему не отвечать, однако почему-то выдаёшь весь этот бред. — А, ну я так и подумал, — отвечает Джиён, усмехаясь и качая головой. Понимаешь, он ни черта тебе не верит. Направляетесь к входной двери, и парень услужливо распахивает её перед тобой.  — Знаешь, у меня есть пара способов, чтобы помочь твоей затёкшей попе. — Не сомневаюсь, — цедишь сквозь зубы, вновь краснея. Почему с Квоном всегда так? Почему каждое его слово попадает прямиком в цель? — Однако обойдусь своими силами. Спускаетесь на лифте в подземный гараж, садитесь в автомобиль и называете шофёру адрес. Мужчина с интересом оглядывается, и ты натянуто улыбаешься. Так как водитель японец, то, возможно, он понимает, куда именно вы направляетесь. Во всяком случае, тебе так кажется. Становится немного не по себе - начинаешь ёрзать на сидении. Неожиданно Джиён накрывает твою руку ладонью. Чуть сжимает пальцы, откидываясь на сиденье и спокойно глядя на городской пейзаж, мелькающий за окном. От его поддержки становится немного спокойнее, хотя, конечно, некоторое волнение по-прежнему присутствует. — Если нас поймают, — начинаешь неуверенно и, перевернув ладонь внутренней стороной к ладони парня, смолкаешь. Запускаешь пальцы между пальцев молодого человека и крепко их сжимаешь. Ты чертовски ему благодарна. Пожалуй, никто не сделал бы подобного ради малознакомого человека. Кто ещё рискнул бы всем из-за какой-то идиотской статьи? Аж ком в горле от осознания того, что Квон идёт на такой риск ради тебя.  — Джиён-а, ещё ведь не поздно отказаться. Давай просто вернёмся назад? Ты пойдёшь на показ, а я по-быстрому накатаю статью, и всё. Качает головой, глядя на тебя. — Да ты трусишка, Кико Мидзухара, — тянет иронично, но при этом в голосе ни намёка на какую-либо издёвку. Наоборот, становится как-то тепло от слов Квона. Отворачиваешься, чтобы скрыть лёгкую улыбку. — Если нас поймают, то ты мне будешь должна в качестве компенсации совсем немного — только то, в чём нас заподозрят. Недоуменно оборачиваешься к парню, а затем возмущённо фыркаешь, когда до тебя наконец доходит «цена вопроса». Только Розовый фламинго мог до такого додуматься. — Даже не мечтай! — восклицаешь возмущённо и только теперь замечаешь, что молодой человек едва сдерживает смех. — Кико, ты просто женщина моей мечты, — едва выговаривает парень сквозь смех и тут же получает за это увесистый тычок локтем под рёбра. Впрочем, это уже не может испортить его хорошего настроения — продолжает хохотать, прикрыв рот тыльной стороной ладони. И смеётся так заразительно, что и сама начинаешь улыбаться. — Я всего лишь пошутил, а ты уже меня мысленно, наверное, четвертовала. Качаешь головой, обхватывая себя руками. Ты — женщина его мечты. Пусть только шутки ради, но всё равно. Кто ещё может похвастаться таким? Охватывает какое-то странное ощущение лёгкости и.. Счастья? Пожалуй, да. Как это ни парадоксально, ты счастлива. Здесь и сейчас. Рядом с Джиёном. — Остановите здесь, — просишь у шофёра, решая, что не стоит «светить» дорогим автомобилем у самого мотеля. Вчера ты уже была здесь на разведке и знаешь, что дойти до мотеля отсюда раз плюнуть. Всего пять минут, и вы уже будете на месте. — Пойдём, — обращаешься к Джиёну. Молодой человек накидывает капюшон и спокойно выходит из автомобиля. Так спокойно, словно вы отправляетесь на прогулку в парк. Словно он простой смертный, а не популярный айдол. Тяжело вздыхаешь, следуя его примеру. Нервно одёргиваешь короткую клетчатую юбку и поплотнее запахиваешь ветровку. Изначально ты очень хотела «слиться с толпой», однако сейчас ненавидишь себя за такую идиотскую конспирацию. Холодный ветер задувает под юбку, и твоя пятая точка тут же покрывается мурашками. Вот зачем ты вообще напялила сегодня ещё и стринги, хотя обычно надеваешь простые хлопчатобумажные трусы? Будто тебе тут кто-то таможенный досмотр вне очереди устроит. Зла не хватает на себя. Нервно поправляешь гетры, чуть сползшие по ногам вниз, даже не замечая, что Квон слегка поотстал. Впрочем, парень тут же даёт о себе знать — вдруг резко одёргивает твою юбку, выражая глубокий скепсис по поводу твоего внешнего вида: — И ты хотела пойти одна? Да твоя задница, словно рождественская звезда, сияет посреди этих убогих пейзажей. На радость любому, даже самому приличному извращенцу. Шикаешь на него, резко распрямляясь. Нет, конечно, с одной стороны ты благодарна Джиёну, однако с другой — его комментарий наотмашь бьёт по самолюбию. — Боюсь, что после общения с таким представителем «неприличных» извращенцев, как ты, мне уже ничего не страшно. Молодой человек расплывается в такой улыбке, словно ты только что отвесила ему самый лучший комплимент из всех, которые он когда-либо слышал. Хмуришься, прикусывая губу. Научишься ли ты когда-нибудь «разгадывать«Джиёна? Почему-то кажется — до конца, вряд ли.  Ругаешь его — он смеётся. Просишь не идти с тобой — он идёт. Ну что за невыносимый человек? — Кико, притормози-ка, — неожиданно говорит Квон, и ты останавливаешься, как вкопанная. Наверное, адреналин, бегающий сейчас по венам, диктует новые правила. В этом месте всё же нужно запихнуть свою гордость и эмансипацию под юбку и подчиниться мужчине, находящемуся рядом. И этот мужчина, как ни крути — Квон.  — Пойдём снимать номер вместе. Не хочу оставлять тебя на улице одну, — говорит так, что даже и не думаешь о том, чтобы возразить. Покорно вкладываешь ладонь в протянутую руку и идёшь следом за решительно шагающим в сторону мотеля молодым человеком. Квон крепко сжимает твою ладонь, открывая дверь. Вы оба в надвинутых на лицо капюшонах, но по факту тут много таких же, пытающихся остаться не узнанными молодых людей. Только вот им остаться в тени не настолько необходимо, как вам. И у тебя сердце колотится всё быстрее от мысли, что сейчас кто-нибудь поймёт, кто перед ними.  — Кико, ты можешь не трястись? — шепчет парень, когда резко тормозишь, упираясь в пол ногами. — Мне ведь не придётся тащить тебя за собой силой? Мотаешь головой, а затем обвиваешь его шею руками. Делаешь вид, что хочешь поцеловать его в ухо, а сама едва-слышно шепчешь: — Они попросят удостоверение. Твоё нельзя показывать. Квон мгновение смотрит на тебя исподлобья, словно обдумывает сказанное, а затем нехотя кивает. Испытываешь огромное облегчение, так как уже успела испугаться, что и тут молодой человек упрётся рогом. Чуть ли не вприпрыжку несёшься к администраторской конторке, на ходу доставая из кармана водительские права. Боишься, что парень в любой момент передумает. Седоволосая женщина понимающе улыбается, по-своему трактуя твою спешку, и ты краснеешь так, что даже кажется, вот-вот и пар просочится через щёки. Заикаясь и неся какую-то ересь, снимаешь наконец один из номеров и возвращаешься к стоящему в нескольких шагах от тебя Квону. Тот тут же снова берёт твою руку и, забрав ключ, направляется на выход. Почти сразу же находите правильное направление и поднимаетесь по лестнице на узкую террасу. Идёте, разглядывая цифры над хлипкими на вид дверями, и чем дальше, тем больше нервничать ты начинаешь. Зачем вы вообще сюда приехали? Ругаешь себя на чём свет стоит, осознавая наконец, что вполне могла бы не изображать из себя гения журналистики и написать об этом месте по комментариям о нём в сети. Однако нет же! Кико Мидзухара лёгких путей не ищет и теперь сполна расплачивается за это. Морщишься, слыша за одной из дверей громкие стоны, сопровождённые отборным матом. «Ещё, ещё, трахни меня по-жёсткому! Какой большой! Какой красивый!» — голосит незнакомая девушка на японском языке, и ты с ужасом думаешь о том, понял ли её призывы твой спутник. Хотя тут же отбрасываешь эти нелепые размышления. Какая, собственно, разница, понял ли он, что именно она кричит в таких обстоятельствах? — Наш номер, — заявляет Джиён, и ты вздрагиваешь, испуганно таращась на него. Квон вопросительно вскидывает бровь, глядя тебя в глаза, а ваша крикливая соседка как раз возобновляет свои оды большому члену своего любовника.  — Может, ты уже передумала?  «Блядь, ну давай уже, засади мне!» — вопит незнакомка, и ты раздражённо выхватываешь из рук Квона ключ. Трясущимися руками вставляешь его в замочную скважину, проворачиваешь по часовой стрелке и надавливаешь на дверь плечом. Из-за угловатости своих движений чуть ли не вваливаешься в номер. Парень же спокойно входит за тобой следом.  — Всем не двигаться, офицер Мидзухара сейчас произведёт здесь обыск. Сердито разворачиваешься к громко хохочущему парню. Нашёл, когда прикалываться. Вокруг одни извращенцы и развратники, а Квон ржёт, словно конь, закрывая за собой дверь и проворачивая ключ в замке. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты невыносим? — шипишь недовольно, оглядываясь по сторонам. На самом деле всё не так плохо, как изначально предполагала. Во всяком случае, чистенько и аккуратненько. Постель выглядит так, словно её только что перестелили, да и в самом помещении пахнет свежестью. Радуешься, что взяла адрес самого приличного из множества подобных этому love-мотелей. Аж выдыхаешь от облегчения и тут же награждаешься ещё одним раскатом хохота. Оборачиваешься к Квону, невозмутимо упавшему на кровать и начавшему на ней ёрзать, словно проверяя на прочность.  — Ты чего это тут развалился? Джиён поворачивается набок и качает головой, пристально на тебя глядя. — Ты разве не хотела всё здесь проверить? — спрашивает вкрадчиво, проводя пальцами по губам, однако когда у тебя испуганно расширяются глаза, падает на спину и снова начинает громко смеяться. Хочется его чем-нибудь стукнуть, однако сдерживаешься и просто презрительно отворачиваешься. — Кико Мидзухара, ты самое удивительное создание из всех, которые на данный момент известны человечеству. Раздражённо отмахиваешься рукой, доставая смартфон и начиная фотографировать помещение. Заходишь в небольшую ванную и тут же делаешь ещё несколько снимков. — О Боги, посмотри, Кико, что я нашёл! — доносится радостный вопль Квона из комнаты, и ты бросаешься на его призыв. - Всё, как ты любишь, — высокий и неустойчивый. Закрываешь глаза на мгновение, чтобы не броситься вперёд. Страшно хочется вырвать из рук Джиёна торшер и хорошенько отходить им молодого человека. Открываешь глаза, однако картинка не меняется. Закусив губу и обхватив стойку торшера руками, Квон пошло раскачивает бёдра взад-вперёд. При этом делает это с таким энтузиазмом, что отворачиваешься, пытаясь не расхохотаться. Если ты при своём танце выглядела так же, то это просто полный трындец. Откуда в тебе только такая тяга к осветительным приборам? — Я так и знала, что начнутся подколки, — выдыхаешь обиженно, хотя на деле вовсе не злишься на парня. Просто пытаешься сохранить хотя бы видимость того, насколько глубоко оскорблена таким поведение молодого человека. Зачем? И сама не знаешь ответа на этот вопрос. — Этот торшер будет преследовать меня, — вздрагиваешь и смолкаешь, когда Джиён неожиданно оказывается у тебя за спиной и обхватывает руками твою талию. Прижимает тебя к себе и легко касается губами скулы. — Джиён? — Кико, мне чертовски понравился твой танец с торшером, — немного хрипло говорит Квон, и у тебя табун мурашек пробегает по коже. Сердце на мгновение замедляет свой ход, а затем начинает стучать всё быстрее. А парень не останавливается. Оставляет на твоей коже ещё один поцелуй — уже на шее у уха. — Мне вообще всё, что ты делаешь, нравится. Всё, всё, всё. Понимаешь? Ты ничего не понимаешь, потому что начинаешь «закипать» от пяток до самого затылка. В голове вообще ни одной адекватной мысли, и всё, на что ты способна — отрицательно замотать головой.  — Я люблю тебя, госпожа Мидзухара, со всеми этими долбанными торшерами, пьяными безобразиями и с каждым из тараканов в твоей голове. Это нокаут, из которого, похоже, не выбраться. Стоишь и смаргиваешь отчего-то подступившие к глазам слёзы. Джиён тебя любит? С губ срывается нервный смешок. Очень злая шутка. Пытаешься вырваться, однако Квон не отпускает. Сжимает руки замком у тебя на груди и устало утыкается носом в плечо. — Кико, я всё равно тебя не отпущу. Ни сейчас, ни потом, — говорит тихо, но так уверенно, что прекращаешь сопротивление. — Не знаю, что творится сейчас в твоей голове, да и думаю, что сам чёрт там ногу сломит, однако просто остановись. Остановись и послушай меня. — Джиён, не нужно так, пожалуйста, — говоришь тихо, вдруг чётко осознавая, что очень не хочешь, чтобы всё это действительно оказалось лишь злой шуткой. Пусть Квон лучше вообще ничего не говорит, чем скажет, что пошутил. — Мы с тобой… Чёрт, нет никаких «мы с тобой»! Ты говоришь всё это смеха ради, а ведь мне может быть от этого больно. Очень больно, Джиён-а. Таким не шутят. — Знаю, — соглашается парень, разворачивая тебя к себе лицом. Смотрит в глаза, вскользь проводя подушечками пальцев по скулам, и ты «утопаешь» — кажется, земля начинает из-под ног уходить. Ощущение настолько сильное, что даже хватаешься пальцами за байку парня. — Я никогда тебя не обижу. С тобой всё по-другому. С тобой всё по-честному. С тобой так, как должно быть. Понимаешь? Снова не понимаешь. Ни черта не понимаешь. Особенно, когда Квон сгребает тебя в охапку и целует. Не осторожно, не вкрадчиво, а словно бросаясь в омут головой. Словно испытывая последний выпавший ему в жизни шанс. И ты ни черта не можешь, а главное не хочешь сопротивляться. Пусть он врёт. Пусть на самом деле не любит. Просто вдруг очень хочется почувствовать, что значит быть любимой Квон Джиёном. Одно мгновение, и все сомнения отброшены прочь. Полное безумие — от каждого его прикосновения начинаешь дрожать, шумно вбирая в лёгкие воздух. Втягиваешь живот, когда оказываешься на кровати, и парень начинает ловко освобождать тебя от одежды. Сегодня ты трезвая, однако нет ни капли хоть какого-то стеснения. Ощущение, что ты отдельно, разум отдельно. Подчиняешься только Джиёну. Джиёну, который, придерживаясь одной рукой за пресловутый торшер, нетерпеливо стягивает с себя джинсы. На мгновение молодой человек теряет равновесие и чуть не падет вместе с торшером. Начинаете смеяться, однако вскоре смех тонет в ещё одном поцелуе. Скользишь ладонями по обнаженным плечам Квона, в то время как он спускается всё ниже, оставляя мокрые поцелуи на твоей покрывшейся мурашками коже. Обхватывает губами твёрдую бусину соска, и ты впиваешься пальцами ему в плечи, выгибаясь навстречу этой ласке. Впервые у тебя так, что аж задыхаешься от силы ощущений. Даже становится страшно, что просто-напросто позорно умрёшь под Джиёном в этом дешёвом мотеле. Пытаешься выкарабкаться из-под молодого человека, когда чувствуешь пальцы на внутренней стороне бёдер. Внизу живота творится что-то невообразимое — аж ноги дрожат от нарастающей пульсации. — Джиён, тише, — выдыхаешь испуганно, осознавая, что сейчас случится непоправимое. Видимо, все фантазии насчёт подобного этому момента всё-таки сказались на твоём эмоциональном и физическом состоянии. Парень пропускает предупреждение мимо ушей и продолжает неторопливые движения пальцами. Сжимаешь ноги, однако это не помогает. По телу пробегает лёгкая дрожь, а с губ срывается протяжный сдавленный стон. Закусив губу от досады, бросаешь виноватый взгляд на Квона, изумлённо смотрящего на тебя.  — Прости, Джиён-а. — За что? — переспрашивает молодой человек, довольно усмехаясь и наваливаясь на тебя. Лёгкий поцелуй в плечо, и ты уже тоже улыбаешься. Правда, не так уверенно, как Квон. — Кико, не стану скрывать, я безумно рад, что хоть в чём-то с тобой легко. Шутливо щипаешь парня за бок, пряча улыбку на его плече, а Квон тем временем начинает примеряться к тебе. Ёрзает бёдрами из стороны в сторону. Вдруг понимаешь, что как-то пропустила момент и даже не обратила внимание, воспользовался ли молодой человек контрацептивом. Испуганно просовываешь руку между вашими телами и обхватываешь пальцами возбуждённый член. С облегчением выдыхаешь, чувствуя, что «резинка» всё же на месте, и только затем замечаешь устремлённый на тебя удивлённый взгляд Джиёна. — Кико, можно всё делать не так резко? — язвительно интересуется, усмехнувшись. — Я уже подумал, что ты мне его хочешь оторвать. — Будешь подкалывать, и… Ой, осторожнее! — восклицаешь на выдохе, когда Квон вместо продолжения беседы вдруг толкает свои бёдра вперёд. — Осторожнее. Джиён замирает, но лишь на мгновение, а затем снова начинает двигаться. Убыстряет темп, с каждым разом всё мощнее проникая в тебя и срывая с твоих губ очередные приглушённые «осторожнее». Действительно в какой-то момент кажется, что скончаешься от этих толчков, однако парень и не думает тебя щадить. Приподнимается на мгновение так, чтобы видеть твои глаза, и хрипло шепчет: — Блядь, Кико, чем больше ты говоришь об осторожности, тем меньше толку. Закусываешь губу, затыкаясь наконец и просто позволяя себе расслабиться, а Джиён начинает двигаться ещё быстрее. Чуть повыше закидывает твои ноги и вдалбливается так, словно это его основная миссия на этой долбанной планете. Однако парадокс в том, что тебя «уносит» и от этого темпа, и от капель пота, проступивших на его коже, и от вкуса соли на языке, когда слизываешь их с плеча Квона. Настолько, что «отпускаешь» себя окончательно. Громкие стоны, вперемешку с матом. Никаких «осторожнее». Только желание получать и отдавать. Уже практически «плывёшь», когда молодой человек проворно переворачивается, и ты оказываешься на нём сверху. Замираешь на мгновение, немного трезвея. Однако в глазах Квона столько теплоты и желания, что неуверенно начинаешь то приподнимать, то опускать бёдра, скользя по возбуждённой плоти вверх-вниз. — Я люблю тебя, — почти одними губами говорит парень и кладёт ладони на твои бёдра. — Врун, — шепчешь в ответ, позволяя Джиёну чуть сменить темп. — Врун. Молодой человек уже так же близок к финалу, как и ты. От этого осознания почему-то становится ещё лучше. Вырываешься из-под опеки и начинаешь двигаться всё быстрее и размашистей. Довольно усмехаешься, глядя в широко-распахнувшиеся на мгновение глаза Квона, и продолжаешь «вести». — Блядь, Кико, — наконец хрипло стонет Квон, напрягаясь всем телом и сжимая челюсть. Впрочем, ты и сама уже летишь в прекрасное далёко. И непонятно, от чего больше — от самого оргазма или же от осознания, что, оказывается, и сама что-то можешь в кровати. До Квона всё, что у тебя было — это две минуты секса в миссионерской позе. Из ночи в ночь одно и то же. Правда и регулярности то у таких «счастливых» ночей практически не бывало. Падаешь на Джиёна и начинаешь тихо хихикать, уткнувшись носом ему в ухо. — Что там опять в твоей гениальной головушке? — спрашивает парень, проводя ладонью по твоим волосам. Ничего не отвечаешь, качая головой. Про прошлую сексуальную жизнь ты и так почти всё рассказала Квону уже на первом же свидании. Начинаешь смеяться ещё громче. Джиён, заявляя о своей любви к каждому из твоих тараканов, видимо, просто не понимал масштаба катастрофы. - Эй, хватить трястись! Меня уже мутить начинает! А я, между прочим, на показ из-за тебя не пошёл. — У тебя ещё есть время, — скатываясь с него, говоришь ты. Пытаешься не смеяться, но ничего не можешь с собой поделать — едва можешь говорить. — К тому же, что ты там намеревался купить? Абажур тебе на голову мы можем свинтить и отсюда. Плюс я заметила в ванной симпатичные занавески с голыми тётками — могу тебе манжеты и воротник из них сшить. Будешь самым свэгонутым артистом Азии. Джиён кивает, лениво указывая пальцем на торшер. — Мы с тобой прямо идеальная парочка. И очень, к тому же, экономная. Мне абажур, тебе торшер для любимого хобби. Начинаешь смеяться ещё громче, закрывая лицо ладонями. Неожиданно чувствуешь ладонь Квона на своём животе.  — Кстати, мы могли бы замутить клип — я в абажуре, ты у торшера. — Нас по-жёсткому зацензурят, — отвечаешь, качая головой. Убираешь ладони от лица и осматриваешься по сторонам. — Чёрт, никогда не думала, что когда-нибудь буду заниматься сексом в таком месте. — Ну, если честно, то и я как-то о таком даже не мечтал, — прежде чем тебя поцеловать, говорит Квон. — Останемся ещё на часик? На два? На три? Навсегда? И у тебя что-то сжимается внутри. Хоть парень и говорит шутливо, но взгляд непривычно для него серьёзный. Словно он спрашивает совсем не про мотель. Отводишь глаза. Страшно хочется ответить «да», однако вместо этого качаешь головой. — Джиён, мы можем остаться здесь на час, на два и даже на три, но это ничего не изменит. Мы… Мы просто друзья. Мы можем, конечно, иногда… — Смолкаешь, отводя взгляд. — Но это ничего не будет значить. Пристально смотрит на тебя мгновение, а затем подаётся вперёд, подминая под себя и оставляя мокрый след от поцелуя на шее. — Какая ты всё-таки глупая, Кико, — произносит, прежде чем коснуться губами твоих губ. — Мы уже никогда не сможем быть «просто друзьями». И тебе остаётся только смириться с таким положением дел.