Нежности

Дождь закончился.  Раскидистое дерево больше не спасало, наоборот подливало безразличных капель за ворот. С его широких малахитовых листьев холодные жемчужины скатывались, желая быть ближе к земле, и больно разбивались о ровный пробор.  Морозит кожу.   Свежесть опьяняет. Озоновый воздух бродит под кожей, раззадоривая вольную душу.  Не вериться, что это всё.  Конец.  Даже небо оплакало их разлуку.  — Ну, теперь мне точно пора, — бесшумная ухмылка, и блондин без страха ступает прямо в лужу.  Здесь все — лужа. Пара звуков сложились в слова, и магия, что отдалила их прощание дождем, треснула, словно сухая ветка.  Не вериться, что в этом мире осталось хоть что-сухое.  Казалось их грусть затопила весь свет. Она безмолвно вскинула руку, неосознанно пытаясь удержать, хоть мгновенье, хоть секунда. Обернись!  Не дай забыть твое лицо. Но опустила, шурша мокрой плащевкой. — Ты прав, нам лучше… не совершать ошибок… Не ясно куда спрятать взгляд, ведь здесь ничего и нет, кроме юноши в сером костюме. Все блекнет, теряет краски и очертания, только его обрис остался виден глазам, искрящимся от слез.  Еще пара капель с листьев, переливаясь ксилофоном, упали в отраженное небо. — Зря ты это сказала, — он ведь почти ушел. Развернувшись, в два шага со звонкими плюхами, поднявшими муть, снова рядом. Медовые глаза, разливаясь золотом, согревают сердце девушки, что в смятении сжимает полу плаща. Она снова забыла, кто они и где. Все исчезло, потеряло смысл. Только теплый взгляд в россыпи зацелованных веснушек.  Феликс ласково убирает прилипший локон за ледяное ушко, согрев его бархатным поцелуем. — Самая большая ошибка — оставить тебя, — шепчет он тихо, чтобы ни листья, ни капли, ни даже ветер не слышали этого безумства. Эти слова только для неё.  От сердца к сердцу.