Принцесса ночи

- А вот и он, - произнёс я, тормозя напротив дома, внутри которого, однажды встретил Гаюн. На улице вечерело, и мы специально выбрались в это позднее время, чтобы не привлекать особого внимания со стороны соседей. Удивительно, почему он пустует? Район, в котором когда-то проживала Гаюн, будучи ещё живой, был вполне благоустроенным. На чистых улицах располагались аккуратненькие дома. Дом моего хранителя тоже выглядел вполне мило, только по нему сразу можно было сказать, что он пустующий: трава в палисаднике прилично подросла, окна не украшали занавески, спелые фрукты так и валялись на земле не собранными – всё это говорило о том, что хозяев точно нет дома. Прежде, чем зайти в дом, я предварительно оглянулся, чтобы удостовериться в отсутствии случайных свидетелей, и только после этой проверки, удосужился юркнуть во внутрь. К тому же,странным было и то, что здесь была мебель: обычно после переезда её забирают. Я прошёлся пальцем по комоду, собирая при этом слой пыли. Гаюн же невольно остановилась рядом с фортепиано. - Оно когда-то было моим, - с горечью прошептала она. На какую-то секунду мне показалось, что её плечи дрогнули. Стало невыносимо плохо в этот момент, представив насколько же больно моему хранителю снова находится в родном гнезде. Печаль съедала меня изнутри. После встречи с живым кошмаром прошло около двух недель. Днём я работал, а вечером спешил домой, чтобы поговорить с Гаюн. Бабушка как раз выехала в соседний город, чтобы навестить родственников, поэтому нашему общению уже ничего не препятствовало. Из наших бесед я сделал вывод, что девушка действительно толком ничего не помнит, в голове её всплывают лишь обрывки каких-то воспоминаний, а из-за отсутствия пустующих элементов в её сознании, ни мне, ни ей, не удавалось собрать события её минувших дней в единую картину. Хотя тётушка Сунам рассказывала, что тени в первые ночи своего рождения, то есть после смерти, продолжают помнить все детали своей прошлой жизни, однако, с каждым днём эти воспоминания утрачиваются и стираются из памяти призрака. А Гаюн даже понятия не имеет, какой смертью умерла. Я предполагал, что она скорее всего могла погибнуть в автокатастрофе. А мысли о суициде я сразу отбрасывал, ибо понял, что Гаюн любила жизнь: всегда улыбалась моему Пушку, радовалась солнечной погоде, пёстрым цветам, растущим в нашем саду, да и мысли девушки никогда не были омрачены, за исключением тех моментов, когда речь заходила о её смерти. Гаюн любила читать, особенно какие-нибудь сказочные истории, наполненные волшебством и чарами, поэтому просила открывать ту или иную книжку и перелистывать за неё страницы, до тех пор, пока меня не уносило в царство Морфея. Наблюдая за такой Гаюн, открывшейся мне с другой стороны, я понял, что горю желанием помочь ей. Хочу облегчить её жизнь в этом загробном мире, сделать её дни и ночи не такими тяжкими, какими она проводила до встречи со мной. Я не хочу, чтобы эта девушка становилась монстром, ночным кошмаром, не дающего покой по ночам. Поэтому, я с ярым энтузиазмом взялся за выполнение этой миссии. И так как мой хранитель толком ничего не помнит, мы решили вернуться в её старый, заброшенный дом, чтобы найти хоть какие-нибудь зацепки, говорившие о том, куда подевалась её семья. Ведь именно семья – самое дорогое, что может быть у любого человека. С семьей связаны самые добрые, самые светлые моменты жизни. Она разделяет все радости и печали. Потому что, семья всегда с тобой. От колыбели до могилы… - Ты точно ничего не помнишь? – переспросил я, обращаясь к девушке, - Быть может, что-то вспомнилось? - Хм, - задумалась девушка, подперев подбородок рукой, - Нужно заглянуть во все шкафы, тумбочки и комоды. Я принялся за поиски того, сам не зная чего. Шифоньеры были пусты, в тумбочках валялись различные шурупы, оторванные ручки, куски каких-то бумажек. Комоды же предстали в большем разнообразии, нежели другая мебель, которую я успел обыскать. Здесь хранились многочисленные журналы и поваренные книги. Вытряхнув из комода всю эту макулатуру, я с интересом стал рассматривать журнал «Вокруг света», внезапно из которого выпал какой-то старый клочок бумаги. Нагнувшись, чтобы приподнять его, я понял, что это старая фотография, на которой были изображены мальчик и девочка. Повертев клочок в руках, на задней стороне фотографии я обнаружил надпись, написанную кривым детским почерком: «Со Рин от Юн Чжо». - Гаюн, погляди, - позвал я девушку, - Ничего не припоминаешь? Девушка долго вглядывалась в фотографию, затем какое-то время гипнотизировала имя, написанное на задней стороне бумажки, всё сильнее хмурила брови, но так ничего и не вспомнила. Домой мы вернулись, грубо говоря ни с чем, если не брать в счёт вышеупомянутое фото. После такой вечерней выходки, я сытно поел, затем мы с Гаюн посмотрели забавную комедию, и я не заметил, как меня сморил сон. Заснул я, оставшись на диване, а проснулся от того, что до меня кто-то слишком уж возбужденно пытался докричаться. Нехотя разлепив глаза, я обнаружил перед собой вопящую Гаюн. - Кенсу! Кенсу! Я вспомнила! – судорожно начала объяснять моя хранительница, чуть ли не подпрыгивая на месте и указывая на близлежащую тумбочку, где покоилась найденная сегодняшним вечером фотография с мальчиком и девочкой, - Это мой отец! Хан Юн Чжо мой отец! А Со Рин - его сестра! - Это уже меняет дело, - радостно произнёс я, поспешно направляясь в свою комнату, чтобы набрать номер друга, - Алло, Тао? Да, я знаю, который сейчас час! Поднимай свою задницу, мне нужна помощь Криса. Он ведь на дежурстве? *** Две недели спустя Я стоял напротив двухэтажного дома, в котором теперь проживает семья Гаюн, и жутко нервничал. Заметно переживала и сама девушка, ведь ей предстоит встреча со своими родными. И толком не известно, сколько времени прошло с момента ее смерти. Быть может она была привязана к тому дому лет десять? Две недели мы готовились, чтобы посетить этот дом. В общих чертах, мне помог мой друг детства, которому я всегда мог довериться и со спокойной душой уповать на помощь. Старший брат Тао – Крис, работает полицейским, и ему не составило труда по базе данных пробить адрес семьи Гаюн. По счастливой случайности мы узнали, что младшему брату Гаюн необходим репетитор по физике, дабы лучше подготовиться к предстоящим экзаменам. Дверь отворилась и на пороге показалась старая женщина. - Здравствуйте, - поклонился я в знак приветствия и уважения к старшим, - Меня зовут До Кенсу. Я - репетитор. Женщина кивнула головой и впустила меня в дом. Родители Гаюн живут не хило: внутри дом был очень хорошо обставлен. Комнаты были просторными, светлыми и уютными. - Гон Ю не вернулся еще с тренировки, - объясняла она, пока мы поднимались по широкой лестнице на второй этаж, - Посиди пока в гостиной, - мягко улыбнулась женщина и скрылась на первом этаже. - Узнала? – тихо прошептал я, оборачиваясь к Гаюн. Девушка стояла потрясённой, будто бы это она увидела призрак. Как я уже упоминал, почему-то именно лицо до сих пор оставалось блеклым, и я не могу разглядеть черты её лица, в то время, как порой отчётливо вижу её чёрные завораживающие глаза. - Это моя бабушка, - отстранёно отозвалась девушка, словно долго переваривала какую-то информацию, - Кенсу, я вспомнила! – отозвалась девушка, подбегая к стене, которая была почти полностью увешана портретами и фотографиями в рамках, - Это моя семья: папа, мама, бабушка, Гон Ю и ….я, - восторженно начала хранительница, но при упоминании себя заметно стихла. Я остановился рядом, напротив портрета молодой девушки. - Это ты? – удивлённо распахнув глаза, спросил я. Гаюн была очень симпатичной девушкой, только вот на её губах не играла лучезарная улыбка, но в глазах тем не менее пряталась неведомая мне искра. Взгляд был слегка хитрым, озорным и одновременно горделивым. Теперь мне еще сильнее стало любопытно, отчего умерла Гаюн. Печально, что такая девушка, как она, покинула этот мир в столь юном возрасте. Мне стало тяжело, я стал задаваться вопросом, почему я не встретил её раньше. Быть может, моя жизнь сложилась бы тогда по другому?