The Outlaws Scarlett and Browne

Секрет успешного преступника заключается в том, чтобы быстро передвигаться на легке. Никаких уз, никаких привязанностей. Ограбил один город - направляйся в следующий. Не бойся пустоты между ними. Не оглядывайся назад. Вот что отличает тебя от дураков в их маленьких домиках, прячущихся за надёжными стенами. В лесу слишком много опасностей. Они не хотят далеко гнаться за тобой. Тем не менее, ее челтенемские преследователи оказалась куда более решительными, чем ожидала Скарелетт МакКейн. Она сидела в укрытии на опушке леса, наблюдая в бинокль за оживлением на болотистой дороге. Поисковые группы расходились веером от грузовика, припаркованного под дамбами. Следопыты с винтовками; ополченцы в своих зелёных шляпах-котелках; парни с большими чёрными собаками, снующими вокруг. Скарлетт не знала, как эти собаки могли идти по следу велосипеда, но у них неплохо получалось. Все двигались быстро, эффективно, с мрачным и целеустремлённым видом. Кооперативный Банк Челтнема был их банком, и в ее сумке лежали их деньги. Они определённо рискнули бы пройти немного по лесу, прежде чем стемнеет. Скарлетт наморщила нос. Вот и минусы работы в обед - погоня продлится немного дольше, чем обычно. Но все было в порядке. Велосипед находился под водой в канаве. Наличные были у нее в рюкзаке, и рюкзак снова был у нее за спиной. У нее было все, что ей было нужно, ничто не могло ее замедлить. Убрав бинокль и низко опустив голову, она отступила через заросли папоротника в тень деревьев. Начнём с того, что лесные массивы были редкими и наполовину приручёнными. Скарлетт миновала лагеря лесорубов, неровные поля для пастбищ, заросшие травой яблоневые сады, ряды ульев. Вооружённые охранники присматривали за свиньями, копавшимися в садах, в то время как пастухи ходили рядом со стадами овец, не спуская глаз с зарослей за ними. Скарлетт проскользнула мимо них незамеченной и так добралась до отдаленного, залитого солнцем луга, где на древней бетонной платформе стояли городские посты наказания. Цепи висели пустые. Свет пробивался сквозь облака; деревья вокруг были мягкими и золотистыми. На поляне царила атмосфера мрачной меланхолии. Скарлетт почувствовала укол в животе, глубокую, мягкую, хорошо запомнившуюся боль, в которой она не хотела признаваться. Издалека доносился собачий лай. Она углубилась в глухие дебри и оставила позади челтенемские тропинки. Она шла быстрым шагом, шаркая ботинками по песчаной почве, мимо тенистых стволов и упавших веток, не потрудившись замаскировать свой след. Время от времени она сверялась с компасом на цепочке у себя на поясе, держа курс с севера на восток, в общем направлении мерсийского пограничного городка Стоу. Если она будет держаться подальше от дорог, то доберётся до безопасных земель Стоу рано утром следующего дня. Это означало провести ночь под деревьями, но Скарлетт это не беспокоило. Она совершила много подобных путешествий, и ничто еще не убило ее. Через час пути по лесу она попала в мёртвую зону, где стволы покрывала чёрная плесень, а в воздухе стоял кислый запах золы. Здесь она увидела грубые символы на скалах, черепа животных, втиснутые в расщелины, тёмно-синие полосы, намалёванные на ветвях. Следы были старыми и едва заметными, но в этом месте нужно было ступать осторожно. Скарлетт прислушалась и услышала крики животных в подлеске и крики птиц над головой. Ее движения стали легче. Если бы дикая природа была спокойна и непринуждённа, Испорченные вряд ли оказались бы поблизости. Прошёл еще час, и, когда деревья снова зазеленели, а воздух стал чистым, она замедлила шаг. Она начала думать о достопримечательностях Стоу: его пабах, игорных столах и горячей еде. Когда она доберётся туда, то сначала отдаст свой долг Братьям по Руке, а затем начнёт получать удовольствие от жизни. Тем временем она была предоставлена самой себе в дикой местности, и именно это нравилось Скарлетт МакКейн. Она не слышала лая собак. Поисковые группы, несомненно, остались далеко позади. При условии, что она будет держаться подальше от волков и других опасностей, ей не о чем будет беспокоиться. Именно тогда она нашла автобус. Выбравшись из заросшего папоротником оврага, она увидела впереди изогнутую насыпь асфальтированной дороги, прокладывающей себе путь через лес. Вероятно, это была дорога, соединявшая Челтнем с Ившемом на севере. Склон круто поднимался вверх, почти достигая крон деревьев, но взгляд Скарлетт был прикован к его подножию, где лежал перевёрнутый автобус, разбитый вдребезги, его разбитый бок был направлен в небо. Она могла видеть, где он съехал с шоссе на повороте дороги, расщепив столбы барьерного ограждения, прежде чем перевернуться на крышу и соскользнуть большую часть пути вниз. Сквозь растительность было пробито большое чёрное пятно, и множество камней отвалилось из-за яростного спуска. У подножия холма автобус ударился о камни и снова накренился, остановившись на боку посреди небольшого ручья. Перед ней стояла ходовая часть, чёрная, блестящая, неприлично открытая. Колеса стояли неподвижно. В маленькой лесной долине царила тишина. Тонкая струйка масла танцевала и извивалась в воде, вытекая из-под капота и мерцая на солнце. Стайка мух кружила в воздухе по обе стороны металлического каркаса, словно чёрные кружевные занавески, трепещущие на ветру. Но ветра не было, и, кроме мух, никаких признаков жизни. Несмотря на это, Скарлетт МакКейн не сдвинулась со своего места в тени папоротников, а оставалась неподвижной, наблюдая за взлётом и падением мух. Что-то быстрое и голубое промелькнуло над водой. Зимородок сделал петлю вдоль ручья и скрылся за деревьями. Скарлетт вышла из-за машины. Она подошла к тому месту, где лежал автобус, похожий на раненого зверя: огромная штука, глупая в своей безнадежности. В той части автобуса, которая обращена к небу, зародилась великая надежда. Металл вокруг отверстия был вытянут вверх и наружу, как лепестки железного цветка. Пахло бензином и кровью. Скарлетт остановилась, опустив носки ботинок в маслянистую воду, и снова прислушалась. Только жужжание насекомых, равнодушное журчание ручья. Обрывки окровавленной одежды были разбросаны по камням на обоих берегах, там, где мягкая земля была взрыта гигантскими лапами. Она могла видеть отпечатки в грязи и кровавые следы волочения, поблескивающие под дрожащим налётом мух. Следы изгибались в сторону от насыпи и уходили к деревьям. Это был житель Уэссекса, работавший на одном из автобусных маршрутов, связывавших укреплённые города. Кровь на земле уже не была свежей. Авария произошла по меньшей мере за день до этого. Возможно, некоторым выжившим удалось выбраться до того, как звери вышли из леса, но, конечно, не все они спаслись. В любом случае теперь они ушли, оставив свои пожитки. Скарлетт запустила руку себе в волосы и почесала затылок. Затем она оценила положение солнца. Существа, которые обыскивали автобус, вряд ли вернутся до наступления темноты. Была еще только середина дня. Она запрыгнула на пробитую сторону автобуса и направилась вдоль него к огромной рваной дыре. Сквозь окна у себя под ногами она могла видеть сломанные сиденья, чемоданы, разбросанную одежду - груду окровавленного мусора. Кого-то съели внутри автобуса. Медведи или волки, может быть, повинуясь острому чувству голода. Только когда они наелись, они могли бы оттащить оставшиеся тела подальше. Добравшись до дыры, Скарлетт снова остановилась на некоторое время, размышляя о последствиях изгиба металла наружу и о том, как отверстие было пробито изнутри… Но внутри автобуса ничего не шелохнулось, поэтому она осторожно спустилась с края, мгновение раскачивалась, как маятник, а затем спрыгнула в пространство внизу. Она легко приземлилась, подогнув колени, пальто развевалось вокруг нее. Мягкий желтый дневной свет, насыщенный пылью и смертью, струился из ряда окон наверху. Все в автобусе было повёрнуто на девяносто градусов не так, как надо. Двойные ряды сидений выступали в ее сторону сбоку, образуя глубокие ниши, похожие на ячейки чудовищного улья. Один ряд сидений был низким, другой нависал над ее головой. Все было усеяно хаосом обуви, одежды и предметов лёгкого багажа, которые были разбросаны вокруг перевернувшегося вагона и позже разорваны когтями. Скарлетт не увидела ничего интересного, но после десятиминутного тщательного осмотра она вскрыла несколько пакетов и собрала кое-какие полезные вещи: три банки с мясом, одну с шоколадным пудингом, фонарик на заводной батарейке и две книги, сильно потрепанные и починенные. Скарлетт умела читать и знала цену книгам. На мерсийских ярмарках за них можно было бы получить хорошую цену. Там же был маленький металлический чемоданчик, запертый на висячий замок, который Скарлетт не смогла взломать. Она не стала утруждать себя поисками ключа. Вероятно, он был у кого-то в кармане, а это означало, что теперь он оказался в брюхе волка. Но футляр был достаточно тяжёлым, чтобы быть интересным, так что она взяла и его. Она вернулась к исходной точке под отверстием, упаковала свои призы в рюкзак и надёжно повесила чемоданчик рядом с молитвенной тубой. Она как раз смотрела на небо и облака, готовясь вылезти обратно, когда услышала шум. Застыть было легко, самое сложное было раскинуть мозгами, чтобы понять, что она на самом деле услышала. Ни единого звука, подумала она, но звуки – глухой удар, возня, обрывки слов, произнесённых шёпотом. Она оглянулась и впервые заметила большую, похожую на коробку конструкцию, выступающую из потолка. Это было удобство, которое было во всех вагонах: туалетная кабинка. Его дверь была закрыта. Вокруг царила мёртвая тишина. Скарлетт посмотрела вверх через отверстие на плывущие облака, на свободу неба. Она подняла руки - мышцы на них напряглись - готовая броситься вперёд, и... И вздохнула. Бесшумными шагами она отошла от дыры и снова приблизилась к кабинке. Когда она приблизилась к двери так, что оказалась почти под ней, то заметила красную полоску, видневшуюся рядом с металлической ручкой. На ней было слово: ЗАНЯТО. Кроме того, на покрытом лаком дереве было множество длинных царапин, глубоко врезавшихся в него, показывая, где что-то предпринимало отчаянные попытки проникнуть внутрь. Скарлетт прислушалась. Из кабинки не доносилось ни звука. Она придвинулась ближе. Дверь была в нескольких дюймах над ее головой. Судя по петлям, она открывалась вниз. У нее возникло странное желание вежливо постучать в дверь, но она решила, что это слишком абсурдно. Вместо этого она прочистила горло: она не произнесла ни слова с тех пор, как покинула банк три часа назад. — Эй. Было странно вообще слышать ее голос в этом разрушенном месте. Это прозвучало фальшиво и тяжеловесно. Ответа из-за двери не последовало. — Здесь кто-нибудь есть? Она ждала. Ни движения, ни шороха. Скарлетт прислонилась спиной к крыше автобуса, почесала нос, надула щеки. На этот раз она протянула руку и легонько постучала по стенке кабинки. — Уже почти четыре часа. Скоро солнце скроется за деревьями, и поляна погрузится в тень. Существа вернутся. Они учуют ваш запах и нападут на дверь. В конце концов они снесут ее. Я путешественница, простая паломница и верующая девушка. Сейчас я здесь, но скоро уйду. Никакая другая помощь к вам не придёт. Если вы ранены, у меня есть лекарства. Я могу помочь вам выбраться на дорогу. Но вы должны выйти, — сказала Скарлетт. — Через двадцать секунд. Таков уговор. Или я ухожу. Ее уши уловили обрывки разговора шепотом. Это было небольшое пространство, в котором могли оказаться запертыми два человека. Она представила себе удушающую жару и темноту. Она представила, как находится там, внутри, пока автобус катится вниз по склону. Она представила, как находится внутри, в то время как звери поедают других пассажиров, в то время как волки воют, пускают слюни и царапают фанерную дверь. У Скарлетт МакКейн было богатое воображение. На самом деле, слишком богатое: это было то, что она не могла ни съесть, ни продать, чтобы получить ощутимую выгоду, и она сожалела, что у нее это было. — Десять секунд, — сказала она. Кто-то что-то сказал внутри кабинки; почти в тот же момент шквал быстрых ударов обрушился на дерево прямо над головой Скарлетт. Она отступила - но недостаточно быстро. Дверь распахнулась, сильно ударив ее по голове сбоку. Когда она отшатнулась назад, перед ее глазами засверкали звезды, кабинка извергла своего обитателя. Он упал к ее ногам, покатился по обломкам размытым пятном молотящих ног и рук. Скарлетт МакКейн, вцепившись в ближайшие сиденья так, что зубы зазвенели у нее в челюсти, с трудом выпрямилась. Она безмолвно смотрела вниз на распростёртого человека. Это был юноша, жилистый, бледный и угловатый, с огромными вытаращенными глазами и гривой растрёпанных чёрных волос, которые торчали во все стороны, как фонтан воды, застигнутый внезапным морозом. Только один локон упал ему на лицо, как будто кто-то ударил его сзади. Он поднял тонкую руку и откинул пряди с глаз, затем вернулся в исходное положение. Паренёк смотрел на нее снизу вверх. — Вот дерьмо, — выдохнула Скарлетт. Дрожащими пальцами она достала из кармана монету и положила ее в свою коробочку для ругательств.