Перо

От нее ничего ни скрыть, ни спрятать, не утаить. Она знает все-все, лгать бесполезно. Время склоняет голову в бок как птица, смотрит своим фирменным флегматично-спокойным взглядом. В кружках медленно-медленно остывает чай, а аромат пирожных с какими-то ягодами не так манит, как пару секунд назад. Мадам умеет задавать нужные вопросы, конечно, она умеет. Она ведь знает все-все. А еще Петр понимает, что запомнил ее голос и тот слабый образ, что едва ли не стерся из памяти. Он помнил, как она попросила его не унывать. Так что ее образ стерся настолько, что он не помнил черты лица или был не уверен в правильности. Когда-то ему казалось, что у нее овальное лицо, а на самом деле обычное, чуть сужающиеся к подбородку. Такое было (ну почти) и с господином Сириусом, хотя его он запомнил лучше. Даже мог пусть и неуверенно, но сказать откуда у него шрам на ладони. — Вы очень изменились Петр Яковлевич, — и в том как она произносит слова есть что-то странное. Умиротворенное. — Подросли, возмужали. От красавиц отбоя нет? "Какие красавицы?" хочется сказать ему, но вместо этого глупая улыбка кривит губы. — Граф Шварц также сказал, ну почти. Мадам едва заметно улыбается, берет аккуратную чашечку. Фарфоровую, расписанную причудливым узором цветов. Брюс почему-то повторяет ее действия, очевидно чтоб не показаться грубым. Его ведь пригласили на чаепитие. А к угощению он так и не притронулся. Невежливо. Чай со вкусом малины в совокупности с ягодным пирожным напоминает вечерние посиделки с Софьей Алексеевной. Тогда совсем юный Петр слушал ее рассказы о каких-то забавных случаях на корабле, но их прерывал сонный Яков Вилимович, мягко, пусть и строго, напоминал: "Время позднее господа." Разговоры прекращались и все разбредались по своим комнатам. Время запомнила его маленьким. Низким, худощавым от заклятья Шварца. Бледного почти как сама она, ведь мальчик терял кровь. И где-то там, внутри, где есть у людей сердце, что-то сжалось. Ей было жаль его. Но как же было приятно видеть, как мальчишка радовался подарку Сириуса. Хотя сначала застеснялся, заговорил быстро-быстро: "Ну что же вы. Господин Сириус, да как же. Кораблик такой дорогой наверное." Когда магистр сказал ему, что кораблик-то, вручную сделан, лицо так вытянулось от удивления и мальчик вообще начал отказываться от подарка, но все же принял его. С восторгом разглядывая проделанную работу, такую кропотливую, ювелирную! Перед ней сейчас сидел молодой мужчина лет тридцати. Сильный маг неустанно следивший за равновесием, занимающийся и другими делами. Это вовсе не тот мальчишка, что боялся сказать не то слово. Нет. Это не Петруша или Петенька. Это Петр Яковлевич Брюс, сын одного из весьма известных чародеев равновесия. — Отговаривать вас не стану. Сие ваше решение. — снова говорит она и чашечку на блюдце ставит. — Но если позволите, я кое-что дам вам. Петр кивает. Ему очень нравятся эти пирожные. Надо будет все-таки поинтересоваться, что за рецепт. Софье Алексеевне понравится наверняка! В ее руке образуется перышко, аккуратное такое, темно-фиолетовое, но с желтоватыми проблесками. Оно в миг становится будто из металла, напоминая собою часть подвески или кулона. Легкое движение и перышко осторожно подлетает к гостю. Парит перед ним. — Когда потребуется помощь или вы не будете знать, что делать, просто сломайте его. Я обязательно помогу вам, Петр Яковлевич. — Не стоило...Что вы мадам. На что ему лишь кивают. Металл приятно холодит кожу и оказывается вопреки совсем легким, прямо-таки как пушинка! Разглядывая вещицу, Петр думает о том, что все это странно. Но чувство это проходит, как только Брюс вновь понимает, кто перед ним сидит. От нее ничего не укрыть, не утаить и не скрыть. Время знает все-все. Они беседуют обо всем. О магии, об исследованиях, даже затрагивают юность Сириуса. И Петру правда смешно с истории, про «кражу» амулетов. Прощаются они поздней ночью, хотя в его мире сейчас раннее утро. Перо дает о себе знать лишь дома. Выпадает из кармана, когда Брюс небрежно стаскивает камзол с себя, дабы забыться сном на пару часов и не выглядеть настолько вялым. Не хочется волновать недосыпом отца или других. К тому же, в планах у Софьи Алексеевны устроить пикник в саду, для этого нужно быть бодрым…