Полымя

Ирина кое как нашла в себе силы разорвать поцелуй, уткнулась лбом Анатолию в шею и сделала глубокий вдох. В эту секунду её голова полнилась самыми разными мыслями, складывающимися в вопросы, но выбрать, какой из них следует задать первым не могла. Вместо этого вновь подняла на него взгляд. Смотрела в его глаза, прикусив нижнюю губу. Надеялась прочитать что-то там, но то, что увидела, заставило сделать шаг назад. Анатолий повиновался ей. Он не хотел и не мог отпустить её прямо сейчас, казалось, что сделай это, весь мир мгновенно покроется мраком, и не будет ни одной искорки, способной подсказать путь к свету. Медленно, как завороженный, шёл за ней, по-прежнему держа за талию. — Я очень много хочу тебе сказать, — прошептала Ирина, почувствовав спиной барную стойку — немного сбилась с курса спальни. — Очень много, и не знаю, если честно, — нервно усмехнулась, — с чего… — Не надо, — он мотнул головой, запустил ладонь в её волосы и наклонился, успев заскучать за такой короткий промежуток времени по её губам. — Всегда было лучше, когда ты молчишь, — снова поцеловал её, прижимая своим телом к гарнитуру. Она вновь ответила, приподнявшись на носочки. Происходящее казалось нереальным, у неё было ощущение, что это всё сейчас происходит не с ней. — Я могу с концами замолчать… — Прошептала на ухо Анатолию, скользнув ладонью под его пиджак. — Сегодня я буду этому даже рад, — его совершенно не волновало, что он сейчас говорит — важнее всего была Ирина. Не мог ничего с собой поделать, с каждой секундой его желание разгоралось сильнее, он понимал, что вокруг померкло абсолютно всё, кроме неё. Не было никого и ничего важнее. Ладони спустились на ягодицы и сжали, затем поднялись, снова оказались на талии. Анатолий сделал шаг назад, потянув Ирину за собой. Она, зацепившись пальцами за дверной косяк, отстранилась, разорвав поцелуй. Сделала шумный и глубокий вдох, ощущая вкус коньяка на губах. — Может быть, всё-таки чаю? — Посмотрела в глаза Анатолия и в одно мгновение покрылась мурашками — от того, что там увидела. Тот мотнул головой, его ладони посильнее сжали её талию. — К чёрту чаи, к чёрту твою работу, на которую ты вечно опаздываешь, к чёрту твоего маньяка, к чёрту всех, — яростный шёпот обрушивался на её ухо. У неё не было никаких шансов на победу, да она к ней и не стремилась. Скользнула ладонями под его безбожно смятый пиджак, вновь посмотрела в глаза. — Где ж ты был, что пришел в таком виде? — Когда ты молчишь, — Анатолий, стараясь сделать это максимально аккуратно, подтолкнул Ирину к постели, — я лучше сосредотачиваюсь… Ты же не хочешь на полу, верно? — В конечном счёте подхватил её на руки и опустил на неразобранную постель. — Так что, пожалуйста… Не вынуждай меня повторять ещё раз… — На полу не хочу, это ты прав… — Отстраненно сообщила она и прикрыла глаза на несколько секунд, желая провалиться в пучину тех чувств, которые сейчас начали её окутывать. Оставив поцелуй на её скуле, Анатолий начал медленно спускаться ниже, попутно освобождая Ирину от мешающей одежды. Он не мог себя сдерживать, не мог растягивать удовольствие в захватывании контроля над таким податливым телом, не мог посвятить время изучению новых точек — хотелось её здесь и сейчас. Она чувствовала его напор, ощущала суетливые движения и не успевала за его желанием. Не успевала ничего сказать, не успевала ничего сделать и даже не могла вспомнить, когда последний раз их накрывало с такой скоростью. Коснувшись его щек ладонями, притянула к себе ради очередной короткой серии поцелуев, отчаянно ерзая под ним — возбуждение проникло в каждую клеточку её тела. — Как ты все это делаешь… — Сорвалась на хриплый шепот, согнув одну ногу в колени, ощущая нарастающее тепло внизу живота. — Ты… Демон-искуситель… — Об этом, — его ладонь пробралась под её блузку, поползла выше, добираясь до груди, скрытой от него тонкой тканью белья, — мы поговорим потом… И расскажешь мне, — прикусил кожу на шее, — почему решила меня разжаловать… — Помолчи уже ты, — шикнула ему на ухо, быстрыми движениями пальцев избавляясь от его рубашки, — и не наглей… — Коснувшись его горячего тела, не сдержала стон нетерпения. — Соскучилась… — Вырвалось против её воли. Он, оторвавшись от её шеи, одарил снисходительным взглядом. Медленно повёл ладонью по внутренней стороне правого бедра, ощущая каждую мурашку. Ирина замерла, ощущая, как становится тяжелее дышать, как пересыхают губы, как становится некомфортно в области сосков из-за кружевной ткани. Ощущала, как подрагивают кончики пальцев, не знала, куда сейчас деть ладони. — Я чувствую, — Анатолий прошептал в её губы, лишив поцелуя и нагло накрыв пальцами промежность, — если бы я знал, — медленные движения заставили её податься к нему и развести бедра, — насколько сильно… — Может и сам помолчишь? — Прошипела Ирина, нетерпеливо ведя стопой по смятому пледу. — Толку от твоей болтовни… Не хочу, — слегка сжала его волосы на затылке, — разговаривать… Не хочу, — приподняла голову, поцеловав его. Поймала себя на единственной четкой мысли, что сейчас ужасно боится всё испортить. К чёрту всё остальное, сейчас она хочет быть с ним, точнее под ним, или как ему заблагорассудится, а остальное уже совсем не важно… Приняв ее правила игры, он ответил на поцелуй, скользнув кончиком языка по нижней губе. Пальцы медленно пробрались под белье, приступив к резкой ласке клитора — ему сейчас хотелось чувствовать её максимально. Ощущать каждый спазм мышц, каждую мурашку, пробегающую по телу, жадно поглощать каждый стон, раствориться в ней, свести весь мир до Ирины. Подчинить её себе, поглотить без остатка. Расстегнув её блузку почти до конца, с жадностью припал губами к бархатной коже груди, однако не пойми откуда взявшийся внутренний тормоз заставлял целовать с каким-то упоением, и от этих контрастов градус её напряжения лишь повышался. Ирина зажмурилась, цепляя пальцами его плечи, переходя на спину. Непрерывно прикусывала внутреннюю сторону нижней губы, вдыхая аромат такого знакомого одеколона. Анатолий медленно спускался поцелуями ниже, желая запомнить каждый сантиметр кожи, прочувствовать его, отложить в памяти навсегда. Юбка собралась гармошкой на бедрах, но одна лишь мысль о том, что придётся отвлечься для того, чтобы избавиться от неё окончательно, выводила из себя. Прервать хотя бы на секунду возможность обладать Ириной казалась настоящей пыткой, к которой он был не готов. С её донельзя искусанных губ сорвался протяжный стон. Беспомощно откинув руки наверх, она позволяла ему делать с собой всё, что ему заблагорассудится, целовать туда, куда хочет. Промелькнула мысль, что ведет себя так потому, что хочет искупить вину за недавнее происшествие, но её сразу же перекрыло другой: хочет, чтобы именно он ласкал её сейчас, и чтобы эта пытка на грани фола не заканчивалась. Анатолий всё-таки прервался, дабы избавить Ирину от нижнего белья, которая окончательно потеряла смысл существования. Вернувшись к зацеловыванию шеи, постепенно опустился ниже, в ямку между ключиц, а пальцы резко потянули тонкую ткань — снимать по-человечески не было сил. Он сгорал от собственного возбуждения, вызывающего пульсацию в каждой клеточке тела. — Я всё возмещу, — рыкнул ей на ухо, едва затих характерный треск ткани. — Потом… — Нетерпеливо прошептала она. — Всё потом… — Выгнулась, но сразу же рухнула обратно, облизала пересохшие к чертям губы. Ей было некомфортно от того количества одежды, которое по-прежнему оставалось на её теле, но сделать с этим сейчас ничего не могла. Пальцы дрожали, мысли путались, сил ни на что не хватало. Даже на то, чтобы избавить Анатолия хотя бы от ремня, за который так безуспешно пыталась ухватиться. Заметив ее страдания, он резко перехватил её ладонь, устроил её чуть ниже, на молнии. Ирина, слабо улыбнувшись, медленно ее сжала, затем провела вверх-вниз, ощущая напряжение его члена, повела бедрами, чувствуя, как собственное возбуждение лишь увеличивается. — Я думала, что в нашем возрасте так не бывает… — Прошептала, подвинувшись к нему, заглянув в его глаза. Увидев в них лишь четкое желание обладать собой же, потянулась к его губам. — В твоем — может быть, — парировал Анатолий, вновь жадно целуя ее — так, будто это последняя возможность прикасаться к ней в принципе, а его пальцы вновь устроились на клиторе, периодически скользя ниже, — а меня пока не списывай, — оттянул её нижнюю губу. — Дурак, — прошептала, вновь простонав, — выход где, помнишь? Его глаза мгновенно потемнели. Резко повернул Ирину на бок, одна ладонь осталась меж ее бедер, ускоряя движения пальцев, вторая обосновалась на груди, начиная медленно сжимать. Она вновь тихо простонала, буквально вжалась в него, снова нетерпеливо поерзала. Понимала, что долго он не продержится, и теперь злилась на невозможность его нормально целовать. Он же наоборот, смог слегка утихомирить свой пыл — губы нашли свое пристанище на светлой макушке, подушечки пальцев скользили по её коже, вспоминая и изучая каждую клеточку. Никогда бы не подумал, что сможет до такой степени скучать по кому-то. Наверное, ни одна из его женщин не вызывала в нём такие чувства, но до этой мысли он пока не дошёл. Такая пытка длилась слишком долго по ее мнению и слишком мало по его, но терпеть больше было нельзя. Почувствовав его в себе, Ирина уткнулась лицом в смятую подушку, выдохнула, всхлипнула. Немного не ожидала, что он сделает это так резко, и сразу. Не будет ее мучить неполными проникновениями, как это было в прошлый раз, у стены, когда она едва ли соображала, что происходит. Анатолий зацеловывал заднюю сторону ее шеи практически в такт движений собственных бедер. Периодически что-то рвано шептал ей на ухо, но она этого не слышала. Точнее, слышала лишь обрывки фраз, на большее её просто не хватало. — Думал, что сойду с ума без тебя… И, по-моему, — оставлял влажные следы от поцелуев на её шее, не обделяя вниманием пульсирующую венку, — уже сошёл… — Ты… — Выгнулась, хрипло выдохнув, чувствуя, как быстро стучит её сердце. — Только… Сейчас… — провела пальцами по его ладони, обосновавшейся на её груди. — Это понял? — Вновь прикрыла глаза. — Плед можно было и снять… Ко… Колется… Он хмыкнул, коснулся губами задней стороны её шеи, затем ухитрился поцеловать ниже, в лопатку. Одарил её сдавленным стоном, слегка ускорив движения — торопиться не хотел, но и слышать её дурацкие возмущения, не относящиеся к процессу, тоже не было желания. — Сходим и купим новый, ничего страшного, — оттянул зубами мочку её уха, опуская ладонь ниже по её телу. Ирина дёрнулась, прогнувшись в спине, неприлично громко простонала, резко остановила его руку — не хотела окончательно остаться в позиции проигравшей. Анатолия такое не устроило, за что на её шее образовалось небольшое, но ярко-красное пятнышко, а ладонь, получив долгожданную свободу, опустилась ниже, на лобок, через секунду пальцы приступили к ласке клитора. Он знал её от и до, знал, как и в какой момент нужно приласкать, и сейчас хотел довести её до состояния, когда она не сможет абсолютно ничего ему сказать. Ирина, тяжело дыша, всё-таки повернула голову, желая сейчас его поцеловать. Потянулась к его губам, уложила ладонь ему на шею, притягивая к себе. Он, не прекращая своих движений и не прекращая ласки, отрывисто поцеловал её, опустился губами на щёку. Ей этого оказалось мучительно мало. Собравшись с силами, Ирина резко отстранилась, уложила Анатолия на спину, устроилась на его бедрах. — Чувствуешь, как колется, м? — Сощурилась, медленно двигаясь вперёд-назад, ощущая пульсацию его плоти. — Неприятно, да? Он, поморщившись, резко схватил её за шею и притянул к себе, вынуждая наклониться. — У секса в одежде есть свои плюсы… — Сжал её бедра, вынуждая продолжить начатое. — Я запомню… — Она понимала, что их диалог не имеет совершенно никакого смысла. Он втянул воздух, вновь ощутив её так, как ощущал до того, как ей захотелось сменить власть. Поудобнее устроился на постели, одна ладонь стала скользить по её телу, вторая устроилась на ягодице — сжимала до бледно-розовых следов. Он понимал, что уже на пределе — напряжение, которое стало копиться ещё в коридоре, достигало своего апогея. Ирина слабо улыбнулась, продолжая медленные, издевательские движения, ощущала его нежные прикосновения к своей груди, всхлипывала, чувствуя, как он сжимает затвердевший сосок. Наклонилась, желая почувствовать прикосновения его губ, и он с большим удовольствием поддался ей. Оставляя влажные, собственнические поцелуи на разгоряченной от всего происходящего коже, сильно сжал её талию, вынуждая увеличить амплитуду движений. Она шикнула, осознавая, что после такого останутся синяки, но пора было признать, что эта ночь бесследно не пройдёт — и в плане её тела и в плане их отношений. Тем не менее ритм её бёдер стал жёстче, Ирина ощущала пульсацию напряженного члена, и ей одновременно хотелось закрыть глаза, чтобы окончательно потеряться в ощущениях, но и сохранить зрительный контакт тоже было важно. Анатолий внимательно смотрел на неё, медленно провёл подушечкой пальца по её нижней губе, затем снова притянул для поцелуя. Казалось, что они ещё никогда не были так близки, несмотря на то, что между ними было. Теперь уже с её искусанных губ стали слетать обрывки фраз, влажная чёлка нещадно лезла в глаза, дышать было тяжело, а узел внизу живота начал развязываться, заставляя дрожать всё тело. Анатолий, услышав своё имя, успел улыбнуться и позволил неприлично громкому стону отскочить от стен спальни, всё-таки закрыл глаза. Слышал стук собственного сердца, ощущал бегущую по виску капельку пота, а через пару мгновений почувствовал, что Ирина устроилась у него под боком.

***

Такая психологическая и физическая встряска не позволила Анатолию даже подумать о душе. Несмотря на то, что Ирина ушла туда несколько минут назад, он продолжал лежать на кровати, смотреть в потолок и ощущать приятную усталость после не менее приятного занятия. Теперь, когда удалось выплеснуть пар, вернулся к мыслям относительно их отношений. Да, соскучился. Да, соскучился так, что не мог и не хотел видеть этот вечер другим. Только может ли это что-то поменять? «Ты же сейчас наверняка захочешь поговорить… Только вот я совершенно не хочу разговаривать… Абсолютно не хочу, Ирина Алексеевна… Может быть, нам правда разъехаться? Будем встречаться раз в недельку, на ссоры просто времени не будет» Никогда бы не подумал, что когда-либо придёт к такому выводу, ибо серьёзность отношений всегда имела для него значение, но, кажется, пора окончательно преступить прошлые принципы. Ирина зашла в спальню, пару секунд постояла, затем всё-таки села на край кровати, поправив халат. Внимательно посмотрела на Анатолия — в её голове произошедшему до сих пор не было логического объяснения. Да, она тоже соскучилась, но такие эмоции, такая скорость, такая короткая прелюдия — всё это, казалось, было между ними в первые. «И что теперь? Допустим, мы оба соскучились, допустим, нам обоим это было надо, но дальше-то что?» Но ловила себя на мысли, что не хочет сейчас говорить. Сейчас испытывала совершенно другое желание. — Я хочу есть, — закинула ногу на ногу, — а в холодильнике пусто. Анатолий посмотрел на неё, лениво поёрзал и закинул обе ладони под голову. — Сделай доставку, я оплачу. — А я не хочу доставку, — поднялась, села к нему ближе, не удержалась и поправила его волосы. Он перехватил её ладонь, аккуратно погладил по тыльной стороне, затем слегка сжал пальцы. Хотел её чувствовать рядом с собой. Посмотрел в глаза. Ирина прикусила язык — почему-то показалось, что этот момент имеет какое-то особое значение. Анатолий вновь изучал её взглядом, вспоминал такие знакомые черты — после дня рождения старался не смотреть на неё так, старался наоборот, отвязаться… И ничем хорошим это не кончилось. — Хорошо, — проговорил, медленно ведя подушечкой большого пальца по её костяшкам, — почему не хочешь доставку? — Потому что я не хочу ничего тяжелого. Пойдём в магазин? — От чего-то сейчас ей было важно вынудить его согласиться. Он поморщился. Видя, что она не собирается отступать, поморщился ещё раз. — Я в магазин в такое время суток уже сто лет не ходил. Ну, что ты там хочешь купить? — Потянул её на себя. Ирина, поддавшись, легла рядом, накинув на них всё также колющийся плед. Устроилась поудобнее и посмотрела в его глаза. — Йогурты, Анатолий Борисович. — Завела светлую прядку за ухо. — Обычные. Молоко… Творог. — Ну и, — приобнял её за талию, — ты хочешь сказать, что этого не будет в доставке? — Я пойду одна, — покачала головой. — Твою доставку ждать полчаса, если не больше. Магазин, — провела ладонью по его груди, — в десяти минутах ходьбы. Сразу поужинаем и спать. У меня смена завтра. — А если я не хочу творог? — Анатолий навис над ней, наклонился и, отведя в сторону ткань халата, поцеловал в ключицу. — И молоко… Ирина улыбнулась, устроив ладони на его спине. — Ну, Толь… Пожалуйста. Итак нервная… — Ладно, — затрагивать тему её нервозности ему совершенно не хотелось, — сходим. Тогда приготовишь сырники. — Не наглей… Он, снова посмотрев в её глаза, всё-таки поцеловал её, прижав собой к постели. Она улыбнулась и ответила, вновь обняв за шею.