Что год грядущий нам готовит...

Луна не испугалась, когда свет померк в глазах, а тело пронзила судорога, словно при аппарации. Она всегда воспринимала жизнь как нескончаемое приключение и считала, что если повезло родиться в мире магии, то надо радоваться любому проявлению чудесного и необычного. Ведь в мире столько всего неизведанного, неведомого даже волшебникам! И странно, что они порой отказываются верить в чудеса. Например, в существ, которых не могут видеть, но просто не могут не чувствовать. А те веками живут рядом с людьми и влияют на их поступки… Луна открыла глаза и осмотрелась. Как она и подозревала, некая сила перенесла её совсем в другое место: это была уже не гостиная в доме Гарри Поттера, а какое-то подземелье. Очень знакомое подземелье. Точно! Как же она сразу не узнала?! Это же подвалы Малфой-мэнора, где её и мистера Олливандера держали в плену. И это был довольно интересный опыт: Луна уже мысленно настроилась терпеть пытки от Пожирателей Смерти, которые хотели непременно выяснить, где скрывается Гарри Поттер с друзьями, но на деле вышло совсем не так, как она ожидала. Пожиратели действительно притащили её в сырой подвал и приковали к стене, но вместо получения «Круциатусов» ей и мистеру Олливандеру пришлось слушать истерику явно психически нестабильной Беллатрисы Лестрейндж, печально известной поклонницы Волдеморта. Та сначала орала вполне ожидаемое: «Где Гарри Поттер, мерзкие осквернители крови?!», не применяя никаких непростительных и пыточных заклинаний. А потом и вовсе начала в своём крике потихоньку скатываться на совсем уж посторонние жалобы о своей несчастной женской доле. О том, что долбаный Поттер ей всю жизнь отравляет, потому как Повелитель только о нём и думает, не желая замечать, что рядом страдает такая преданная и потрясающая женщина, как она. Беллатриса проклинала предков Поттера и Волдеморта до седьмого колена, но при этом так сокрушалась о своей неприкаянной судьбе, что Луне стало её очень жалко. А мистер Олливандер не нашёл ничего лучше, чем сказать, что если мадам Лестрейндж не прекратит реветь в три ручья и рвать на себе одежду, то её палочка откажется её слушаться. Это привело Беллу в ещё большую истерику, и она, вскинув палочку вверх, начала запускать в стены «Бомбарду» и ещё какие-то неизвестные Луне заклинания, от которых во все стороны летели осколки кирпичей, а сами стены ходили ходуном. Прибежал мистер Малфой и тоже принялся орать противным и тонким голосом, призывая мадам Лестрейндж прекратить разрушение приютившего её дома. И только Луна видела и знала, что сейчас истерику не остановить — мозгошмыги бешено вращались вокруг Беллы и проникали внутрь, сияя ярко-красным и грозно гудя. «Скорее всего, виноват ещё и алкоголь, — подумала она, — мозгошмыги от алкоголя становятся неуправляемыми и очень опасными». И неизвестно, устояло бы в тот день поместье Малфоев или рухнуло, погребая всех обитателей под завалами, не сумей Луна уговорить собственных мозгошмыгов, чтобы они попытались угомонить пьяных соплеменников в голове Беллатрисы. В отличие от других магов, не верящих в то, чего не могут постигнуть, Луна уже давно нашла общий язык со своими невидимыми спутниками и сумела подружиться с ними. И благодаря этой дружбе была способна сделать или придумать такое, о чём «нормальные» маги даже помыслить не могли. Постепенно истерика Беллы сошла на нет, и она уже просто шумно всхлипывала и бессильно сморкалась в волосы перепуганного Люциуса Малфоя. Потом явился Пожиратель по фамилии Долохов и раздал всем присутствующим по стакану какой-то жидкости, которую Луна пить отказалась — её мозгошмыги от одного лишь только запаха странного пойла попадали в обморок. А если мозгошмыги в обмороке, то мозгу не позавидуешь. Своему отказу Луна совсем не человеколюбиво порадовалась на следующее утро, когда все, включая мистера Олливандера, страдали жуткой рвотой и похмельем. В глазах появившегося Поттера и его друзей, мистер Олливандер и несколько других пленников выглядели так, будто их и впрямь пытали чем-то страшным. А ароматы в камере витали такие, что мозгошмыгов корёжило и выворачивало от тошноты, а здравый смысл недолго мучился выбором: скончаться на месте или бежать, роняя тапки. Иначе как бы в мозгах всё той же мадам Лестрейндж появилась «умная» мысль: вырезать ножом на предплечье бедной Гермионы сведения о местонахождении всех крестражей Волдеморта и скрыть это всё под косметическими чарами? Вот почему алкоголь убивает ум! А алкоголь от мистера Долохова его ещё перед клинической смертью насилует галлюцинациями в особо жестокой форме. Все эти воспоминания волной нахлынули на Луну, когда она медленно шла по коридору подземелья, подсвечивая себе волшебной палочкой. Оранжевая каска от нарглов надёжно прикрывала её нестандартный, но уязвимый мозг. Где-то во тьме послышались тихий шорох и еле слышное бормотание. Там явно был кто-то ещё. Луна, осторожно ступая, пошла на звук. В одном из закоулков подземелья стоял на коленях человек и увлечённо пытался вытащить кирпич из стены. — Вы пытаетесь разобрать стену? Может, вам нужна помощь? — невозмутимо спросила Луны, направив луч света от своей палочки на незнакомца. — Ай! — воскликнул тот, вскочив на ноги. Он явно не ожидал, что у его занятия найдётся свидетель. Луна узнала своего бывшего однокурсника и сына хозяина дома. — Здравствуй, Драко, — улыбнулась она. — Полоумная Лавгуд?! Во имя грязных трусов Мерлина, как ты сюда попала?! — оторопел Драко Малфой, наставив на Луну свою волшебную палочку. — Не знаю, какая-то неведомая сила принесла меня сюда. Значит, я нужнее здесь, чем там, где была раньше, — пожала плечами Луна, тепло улыбнувшись собеседнику. — Что ты мелешь?! — покраснел от злости младший Малфой. — Ты здесь точно на хрен не сдалась! Как ты проникла в дом?! А может, ты шпионишь?! Нашу семью уже замучили обысками! А ведь мой отец вместе с крёстным помогал Сопротивлению! — Успокойся, Драко. Твои мозгошмыги уже нервничают. Если они совсем испугаются или разозлятся, то их уже будет не остановить. И тебя тоже. Ты потеряешь контроль над своими эмоциями. — Заткнись и вали! Мне всё равно как, только исчезни! — заорал Драко, пытаясь закрыть собой что-то, темневшее у его ног. — Давай доверимся магии, она явно меня сюда не просто так направила, — мягко, но твёрдо сказала Луна. — Хватит нести чушь! У магии есть свои законы! И ты об этом знаешь, хоть и чокнутая! Ты же чистокровная! — не унимался Драко. — Гермиона магглорождённая, но помешана на всяких правилах и законах, поэтому от происхождения степень зашоренности сознания не зависит, — с неизменной улыбкой продолжала стоять на своём Луна и добавила: — Драко, как же вы все не поймёте, что у волшебства нет ограничений и рамок. — Просто уйди! — потерял остатки терпения и воспитанности тот. — Ты что-то прячешь? — Луна направила луч «Люмоса» вниз и увидела деревянную коробку, которую Малфой безуспешно пытался загородить собой. — Это уж точно тебя не касается! Мне тебя самому вытолкать?! — Это плохо отразится на твоём уме, который уже и так ранен насилием и горестями, — покачала головой Луна. — На себя посмотри! Все знают, что у тебя крыша поехала давно и прочно, так же, как и у твоего папаши! — зло выплюнул Драко. — Они хотят, чтобы ты открыл это! — не обращая внимания на его грубость, сказала Луна, с восхищением глядя на таинственную коробку. — Кто?! — Твои мозгошмыги! Они очень редко удаляются от головы своего хозяина, но твои устремились к этой коробке и летают вокруг. Я могу это рассмотреть. Когда я была маленькой, то попала под действие эксперимента моей мамы. Случился взрыв, мама не выжила, а я стала видеть то, что не могут различить другие. — Да у тебя вся семейка звезданутая… — закатил глаза Малфой. — Хотя… — он тоскливо махнул рукой. — Моя не лучше теперь. После войны papa сдвинулся от тесного общения с Волдемортом. Теперь он днями и ночами расставляет павлиньи перья по разным вазам из своей многочисленной коллекции и разговаривает с ними, как с живыми. Лишь крёстный может вернуть его в реальный мир. А мама разрывается между заботой обо мне, моральным выеданием последних мозгов отцу, как главной причине своих несчастий, и поисками своей сестры Беллатрисы, пропавшей без вести прямо с поля последней битвы. Отцу, наверное, уже не помочь, но вот с тётей Беллой ещё не всё потеряно, и с ней было хотя бы не скучно… А всё этот Поттер и его куча Уизли! Дорвались до власти и теперь хотят разорить нас до нитки! — В этом виноваты, скорее, бывшие члены Ордена. А Гарри просто стажёр Аврората. Он наделён не властью, а тяготящей его славой символа победы, о котором скоро все забудут. — Лучше бы все о нас забыли! Может, тогда родители бы стали такими как раньше, и тётя Белла вернулась. Она странная с виду, но… — Малфой как-то сник, сгорбился и, свесив голову, прислонился к стене, умолкнув на полуслове. — Драко, не всегда те, кто ведёт себя не так как другие, больны и опасны, — ласково сказала Луна и продолжила: — Я чувствую, что ты не знаешь силы той вещи, которую пытаешься спрятать в этой коробке. — О, Мерлин! — застонал Малфой, схватившись за голову. — Да хрен же с тобой! Он взмахнул волшебной палочкой, коробка у его ног открылась, и в руке оказалась чёрная кожаная маска, похожая на те, что надевают на карнавал. — Это какой-то тёмный артефакт, который я обнаружил в хранилище нашего рода. Я точно не знаю, как он действует и откуда взялся. У отца сейчас бесполезно выяснять, а мама не в курсе всех малфоевских секретов. Вот и решил припрятать пока, чтобы не конфисковали, как другие наши фамильные реликвии… — Надень её, — попросила Луна. — Ты спятила?! А вдруг это подарок Волдеморта?! Или ещё какая проклятая вещь! — Тогда мозгошмыги к ней не прикоснулись бы, а она их явно интересует. — Да нет никаких мозгошмыгов! Они только у тебя в мозгах шмыгают! — Драко выразительно покрутил пальцем у виска. — Хочешь, сначала я надену? — предложила Луна. — Ну, если тебе непременно хочется расстаться с жизнью в нашем подземелье, пожалуйста! — Драко махнул рукой. — Этот подвал и не такое видел. Луна заклинанием призвала к себе маску и безбоязненно надела. — Ну, что чувствуешь? — насторожился Драко. — Боль, жжение? — Ничего не чувствую, — ответила Луна, снимая загадочный артефакт, — наверное, на меня её магия не действует. Попробуй теперь ты. — Если я её надену, ты свалишь? — Хорошо, если ты меня прогонишь после того, как наденешь маску, я уйду, — кивнула Луна. — Вот! — Драко натянул маску на лицо и демонстративно развёл руки в стороны. — Тебе идёт. — А-а-а! — вдруг неожиданно завизжал Драко. — Что случилось? — в этот раз Луна тоже испугалась. — Они везде! ВЕЗДЕ! Летают! Такие разноцветные козявки с крылышками! — Малфой истерично тыкал пальцем в разные стороны. — Вокруг твоей головы они радужные! А вокруг моей… Вот! — он замахал руками перед лицом. — И вот! Они жёлтые! — Ты их видишь! — рассмеялась счастливым смехом Луна. — Для этого и предназначен артефакт! Он помогает видеть то, что скрыто, но я вижу это и без его помощи! И ты теперь тоже можешь видеть! Драко сорвал с лица маску, оглянулся вокруг, потом вновь надел, потом снова снял, и так несколько раз. — Что я теперь вижу?! — Те, что радужные и жёлтые — мозгошмыги. Они летают вокруг головы каждого человека и могут мешать думать, если не знаешь, как с ними договориться. Но они могут помочь, если тебе удалось с ними поладить. Я дам тебе книгу, которую написала моя мама. Правда, она рукописная, издать её она не успела, но там есть всё о невидимых созданиях. Есть ведь ещё и нарглы, которые опасны, и морщерогие кизляки… — Мозгошмыги могут помочь читать мысли других? Влиять на чужие мысли? — перебил её Драко. — Нет. Это невозможно. — Тогда чем они полезны? — Предупредят об опасности и помогут наладить контакт с теми, кто тебе не безразличен. Они чувствуют дурные мысли и от зла погибают. У Тёмного Лорда мозгошмыгов не было. — Поэтому никто его не предупредил, что от Поттера надо держаться подальше, — пробормотал себе под нос Драко. — Вот видишь! — неожиданно сказал Луна. — Я сюда не зря попала! — Да толку мне от этих козявок, — пробурчал Малфой. — Как только прочтёшь изыскания моей мамы, поймёшь, как вернуть отца в реальность, как сделать жизнь семьи спокойной и счастливой. — Но ты же сама в плен угодила! — язвительно сказал Малфой. — Почему твои паразиты тебя не спасли? — Я в тот момент поддалась панике. А мозгошмыги говорят с теми, кто их воспринимает серьёзно, — ответила Луна. Она подошла к Малфою вплотную и шепнула на ухо: — Слушай… И Драко невольно подчинился, заворожённо глядя на роящихся разноцветных букашек. Следующие несколько минут они вместе наблюдали, как радужные точки перемешались с жёлтыми. — Странно, но я больше не хочу лезть на стену от тоски. — Просто ты научился слушать и сопереживать, а это очень редкий дар. Луна посмотрела на открытую коробку, в которой Драко хотел спрятать волшебную маску, и спросила: — А больше там нет никаких чудесных вещей? Драко покраснел и, помявшись, ответил: — Чудесные есть, но волшебных нет. — Покажешь? — Так и быть… Поколебавшись ещё пару секунд, Драко извлёк из коробки связку кистей и набор красок. — Ты рисуешь? — удивилась Луна ещё больше. Она искренне старалась видеть во всех самое лучше, что в них было, но заподозрить надменного однокурсника в страсти к искусству никак не могла. — Иногда, когда никто не видит, — смущённо ответил Малфой. — Ведь слизеринскому лидеру нужно выглядеть суровым и крутым. Иначе затопчут. — А я предпочитала никогда не прятать свою натуру, — улыбнулась Луна. Она ласково посмотрела на Драко и попросила: — Покажешь, что у тебя получается? — Прямо здесь? — Да! Этот подвал просто вопит о том, что ему не хватает красок! — вдруг рассмеялась Луна, закружившись на месте. Малфой недоверчиво хмыкнул, но язвить и насмешничать по поводу сказанного не спешил. Он наколдовал баночку с водой, взял кисть и открыл краски. Затем как-то странно посмотрел на Луну, словно внутри него шла внутренняя борьба. Видимо, придя к какому-то решению, Драко протянул ей другую кисть и неуверенно спросил: — Может, вместе? Луна просияла. Внутри неё разливалось незнакомое тепло, и искрил детский восторг от предвкушения чего-то прекрасного и чудесного. — Конечно! — она приняла кисть из рук Драко. Луна была ещё не совсем уверена, но кажется, именно сегодня она нашла человека, который разделит вместе с ней всю красоту и волшебство мира магии без границ. Мозгошмыги танцевали над их головами.