Бывшие

Сегодня был тяжелый, полный событий день. Он прошёл быстро, среди официальных бесед, с запахом кофе на обед, шелестом бумаг договоров, с визитами в химические заводы в белых халатах поверх классического костюма. Амиля, олицетворение Республики Башкортостан, была бодра в течение дня, как обычно суетлива и быстра, однако, когда она вошла с полными пакетами в руках в свою квартиру, на неё навалилась усталость. Она вдохнула знакомый родной воздух и включила свет. За окном стоял гул проезжающих машин, а город растворялся в сумерках, сверкая огнями фонарей и окон квартир. Всё, теперь можно было расслабиться, выключить голову, смыть усталость под тёплым душем с ароматным медовым гелем и надеть мягкую пижаму. Амиля разогрела оставшийся балеш (бәлеш) и поставила завариваться травяной чай с душицей. Она точно решила, что этот вечер должен был быть уютным, и девушка решила растянуть наслаждение, пусть и в ущерб сну. Только вечером можно жить для себя. Теперь она с наслаждением смаковала балеш, сдобренный сметаной, и запивала всё это чаем с мёдом. Но тут затрезвонил весёлой мелодией телефон на столе, и на экране высветилась картинка с чак-чаком и подписью «Хуже незваного гостя». Это был видеозвонок. Башкирия приняла вызов, после чего на экране появилось довольное лицо Айнура. — Привет, сенел (сестрёнка), — раздался бодрый голос старшего брата Татарстана. — Салем, Айнур. — Ты хотела сказать Айнур агай (брат)? — Да, именно это я хотела сказать, — вздохнула Амиля, помешивая чай. — Как дела? Когда приедешь в гости? — Всё прекрасно. Как освобожусь — приеду. Ты-то как? — Замечательно, правда устал ужасно. Я тут… Внезапно татарина прервал звонок в дверь. — Погоди-ка, — башкирка со стуком поставила чашку и поднялась. — Стой! Не открывай дверь! Сиди! Сделай вид, что дома никого нет. — Ты так шумишь, что схорониться уже не получится, — фыркнула Амиля. — Не открывай дверь, стой! Меня возьми с собой! — И как ты мне поможешь через телефон? Звонок в дверь не прекращался. — Вот видишь! — перекрикивал звонок Татарстан. — Какой настырный! Маньяк точно! — Не боись, — Башкирия взяла в руки сковородку. — Я знаю уже кто это, сейчас приду. — Ну стой же, Амиля, сестрёнка. Он может быть опасным. — Да, может, но ты-то отдавал меня за него замуж. — А, это он, что ли, — облегчённо вздохнул Айнур. — Ну не буду тебя держать. Амиля юркнула в прихожую и крикнула: — Хватит, соседи будут ругаться. Звонок прекратился. — Выходи, поговорить надо. — Я один раз вышла за тебя, ничего хорошего из этого не получилось, — ответила Амиля настолько громко, чтобы тот услышал. — Ну выйди, а. — Зачем? — Я цветы принес. — Оставь под дверью. — Ты их действительно примешь? — Украшу ими свою мусорку. — Ну давай просто поговорим. Я дальше порога не пройду. Иначе не уйду. — А если я полицию вызову? — Вызывай, меня они не смогут остановить. А ты потеряешь ещё больше времени, вместо пяти минут разговора. — Хорошо, у тебя пять минут, — распахнула дверь Башкирия. Перед ней предстало удивленно-раздраженное лицо Оренбурга. Мужчина в пиждаке и в джинсовых штанах держал в руках букет красных роз. Уютный вид тоненькой девушки в коротких шортах с распущенными волосами взволновал его. Он, сидя в своём доме в одиночестве, представлял, что вместе с ним живет она. Домашняя, сладкая его жена. Она стояла совсем рядом, но теперь он не мог после тяжелого дня прижать ее к себе и целовать, забывая все свои проблемы. Тёплый запах еды вперемешку с пряным ароматом чая ещё больше раздразнил бывшего казака. От одной мысли, что в его доме сейчас пусто, ему стало тошно. Его никто не ждёт там. Остаться бы здесь… — Обязательно меня со сковородкой встречать? — нахмурился он. — Хорошенькая пижама, мне нравится зелёный цвет. — Минуты тикают, — напомнила Амиля. — Слушай, давай начнем все с начала. Я ведь изменился, ты знаешь. Обещаю, не обижу, ты будешь со мной счастлива. Мы будем счастливы, за мной ты будешь как за каменной стеной. — Я с тобой буду как за решёткой. Я что, дура к тебе возвращаться? Мы уже говорили об этом, всё, иди, — башкирка хотела было закрыть дверь, но Оренбург не позволил. — У меня есть ещё время! И вообще, я не хотел быть грубым по отношению к тебе. Я на самом деле очень мягкий. Просто мне твой брат сказал, что у тебя ужасный нрав и посоветовал давить твой характер. Чтобы ты стала покорнее. — Клевета! — раздалось с кухни. — Он врёт. Сам подонком оказался и меня обвиняет! Оренбург покраснел от возмущения. — Выйди сюда, — казак протиснулся в прихожую. — Это видеозвонок! — Амиля метнулась на кухню и вернулась с телефоном. — Я думала, что ты отключился. — Врёт он все! — повторил Айнур. — Ты за базар никогда не отвечаешь, татарин, — прорычал Григорий. — Это я то за слова свои не отвечаю?! — ахнул Айнур. — Да как ты смеешь! Амиля выключила телефон. — Хватит, если хочешь выяснять отношения с братом, езжай к нему. — Не верь ему, ты ведь брата своего знаешь. — Тебе верить? — Да, я не обману тебя. Я…я цветы буду дарить каждый день. Это, кстати, тебе, — мужчина протянул цветы. — Не надо, — отмахнулась Амиля. — Бери, ведь все девушки любят красные розы. — Ты столько лет жил со мной и не знаешь, какие цветы я люблю, — вздохнула башкирка. — Точно, ты мне цветы никогда не дарил. Оренбург положил цветы на тумбочку у двери. — Виноват, но это легко исправить. А какие цветы ты хочешь? — Аленький цветочек. — Издеваешься? — Это ты издеваешься, покоя мне не даешь. Ты ведь гордый, хватит унижаться, губернатор. Сколько можно преследовать меня? — От тебя зависит, это ведь ты себе цену набиваешь, — прошипел Оренбург. — Что?! — всплеснула руками Амиля и замахнулась сковородкой. Оренбург перехватил оружие и вырвал из рук девушки. Башкирка тут же схватила то, что было рядом — цветы, и ударила ими по лицу бывшего мужа. — Они же с щипами! — Оребург дернулся назад, смахивая с лица лепестки роз. Его толкнули в грудь так, что тот чуть не споткнулся о порог двери, и захлопнули перед носом дверь. — Да пошла ты, мымра! — рявкнул Оренбург и спешно покинул подъезд. Амиля же устало опустилась на тумбочку и взяла уже который раз звонивший телефон. — Да? — Где он?! — появилось злое лицо Татарстана. — Ты зачем сбросила меня? Зачем трубку не брала? Что он вообще себе позволяет?! Щенок, ему хватило наглости обвинить меня во лжи! — Он уже ушел, — перебила его Башкирия, рассматривая лепестки роз, рассыпанные по полу. Вечер был безнадежно испорчен.