Любить нельзя ненавидеть

Это было ощущение дежавю. Тот же больничный коридор, те же кресла, та же темнота за окном. Только вместо Анны рядом София, а вместо ненависти к Кею — безумное слепое желание, чтобы он выжил. Лу то сидела, уставившись в одну точку, то принималась ходить из одного конца холла в другой, пытаясь хоть как-то успокоиться. Время тянулось так медленно, что начинало конкретно бесить. — Да что ж так долго-то! — не выдержала Лу. — Они там что, целый взвод штопают?! София подняла глаза от телефона: — Ты просто на взводе. Всего час прошел. Сядь и попробуй успокоиться, ты себе только хуже делаешь. Лу тяжело плюхнулась на холодное металлическое сиденье. Подняла страдальческий взгляд на приблизившегося Лукаса, ловко удерживающего в руках три стаканчика с кофе. На его лице отражалось искреннее сочувствие. — Прекрати себя винить. Ни к чему хорошему это не приведет, — сказал он, подавая девушке стакан. Лу ответила излишне резко: — Ты что, тоже на расстоянии меня читаешь? Лукас хмыкнул: - Нет. Просто подобное выражение лица я видел и не раз. А что, если бы… А вот я бы… Уже ничего не изменить. Остается только минимизировать последствия. Лу закатила глаза: — Ненавижу психологию. София кивнула: — Я тоже. — Перевела взгляд на эмпатика, тот ответил ей нежной улыбкой. — Но с ними по-другому не получится. Лу недоуменно посмотрела на коллег по очереди, потом ее осенило: — Охренеть. Вам только в разведке работать. И давно? София отпила из своего стаканчика: — Восемь лет. Лукас бормотнул что-то про необходимость отойти и тактично удалился куда-то вглубь коридора. София проводила его взглядом: — Доверие и только доверие. Возможно, звучит глупо и наивно в наших реалиях, но по-другому ничего не выйдет. Да, сложно смириться с тем, что для своего партнера ты — открытая книга, но в этом есть и положительные моменты. Отпадает необходимость притворяться и что-то объяснять. Но зато он поймет тебя, как никто другой. Это как наркотик, Лу. Связав свою жизнь с эмпатиком, ты больше не сможешь воспринимать рядом кого-то еще. И сама при этом изменишься навсегда. Готова ли ты к этому? Лу промолчала, крутя в руках стакан. Выворачивать душу она не привыкла, но София и не собиралась наседать. Она лишь легко сжала плечо Лу и указала рукой в сторону: — А вот и наш доктор. Пойдем. В палату ее пустили неохотно. Врач сначала попытался вяло протестовать, но Лу пригвоздила его таким взглядом, что он махнул рукой и разрешил. В полутьме бледное лицо Кея казалось почти восковым. Его опутывала паутина проводов, приборы ритмично попискивали, возвещая, что пациент все-таки жив. Волосы падали ему на глаза, и Лу, удостоверившись, что дверь закрыта и никто ее не видит, осторожно убрала мешавшие прядки с его лица. Не сдержавшись, провела пальцами по уже начавшей обрастать щетиной щеке, стараясь не касаться многочисленных ссадин. На глаза навернулись слезы, и Лу отдернула руку, отходя от койки. Готова ли она довериться ему опять? Готова. Принять неизвестную ранее сторону его сущности? Да. Простить недомолвки и нераскрытые тайны? Уже простила. Потому что любит его. Осознание этого факта огрело по голове не хуже той рекламной опоры на площади. Лу хмыкнула сквозь готовые сорваться слезы. Если бы ее социальная группа присутствовала здесь сейчас, они бы решили, что перед ними самозванка. Что прежнюю жесткую и независимую Лу заменили на ее сопливую копию. София говорила, что эмпатики меняют людей. И похоже, Лу уже изменилась. Она подтянула стул ближе к койке и села так, чтобы можно было облокотиться о матрас рядом с плечом Кея. Осторожно положила голову на согнутые руки, чтобы макушкой касаться его предплечья, и закрыла глаза. Под монотонный шум оборудования и тихое дыхание Кея ей даже удалось задремать. Видимо, Корпус вывернулся наизнанку либо продал душу дьяволу, но через несколько дней Кея уже готовили к выписке. Лу знала об этом со слов Софии, потому что сама, после той ночи в его палате, когда угроза миновала, и мужчина явно пошел на поправку, в больницу приходить не решалась. Она оттягивала момент встречи до последнего, еще надеясь устаканить всё в голове. Когда же Лу все-таки собралась с духом и позвонила в больницу, выяснилось, что Стоуна выписали еще утром. Нужно было продумать дальнейшую стратегию действий. Лу невыносимо было сидеть в четырех стенах дома, поэтому она выбралась в единственное место, где не чувствовала себя в клетке — на крышу. Девушка села почти на край и обхватила колени руками. Начинал накрапывать мелкий противный дождь, но она не обращала внимания, разглядывая живший своей жизнью ночной город. Скрипнула чердачная дверь. Сердце Лу забилось с удвоенной силой. Она медленно обернулась. У выхода на крышу стоял Кей. Он немного неловко прижимал одну руку к ребрам, но в целом выглядел почти нормально. Как будто и не было тех дней кошмара с террористами, погонями и ранениями. Лу поднялась на ноги, отряхнулась. Тихо спросила: — Откуда ты знал, что я буду здесь? Кей улыбнулся. Улыбка вышла виноватой: — Я не знал. Сначала пошел к тебе домой. Понял, что там никого нет, съездил на работу, с тем же результатом. Лу подняла брови: — А позвонить не пробовал? Кей развел руками: — Мой телефон остался где-то в овраге возле химзавода. А купить новый я еще не успел. Хотел в первую очередь разыскать тебя. Мужчина сделал два шага вперед. Остановился. Лу прикинула расстояние — метра два, не меньше. Специально не подходит ближе, чтобы она не попала в зону влияния его пси. Девушка обхватила себя руками, словно ей вдруг стало холодно. Кей дёрнулся было к ней, чтобы обнять, согреть, но снова затормозил. Отошел обратно. Тихо проговорил: — Прости. Привычка. Лу позволила себе осторожно улыбнуться: — Не самая плохая, на самом деле. Это я должна извиняться. — За что? — За то что наорала на тебя тогда в больнице. Отказалась выслушать. Но и ты меня пойми. Я думала, что мы доверяем друг другу. Кей попятился назад и присел на металлическую лестницу. Тяжело вздохнул: — Я хотел тебе всё рассказать. Сначала думал, что еще рано, надо сработаться, приглядеться. О моей эмпатии на самом деле знает не так много людей, как тебе кажется. Я постоянно откладывал этот разговор, подбирал слова, репетировал, но не знал с чего начать. А потом понял, что ты для меня не просто друг и напарник. Я все глубже увязал в этом болоте недосказанности и никак не решался что-то изменить. И тут стало слишком поздно. Теперь ты знаешь всё. Жаль только, что при таких обстоятельствах. Но я клянусь, Лу, что никогда не применял к тебе свою пси. Ты сама видела, каких усилий мне это стоит. Да и невозможно заставить человека испытывать какие-либо эмоции постоянно, это работает только пока он рядом. Но я подвел тебя. И ты имеешь полное право мне не верить. — Какого хрена ты поехал туда один? Почему ничего не сказал? Захотелось поиграть в гребаного героя-одиночку? — Ты была ранена и очень расстроена. Я надеялся справиться сам. Еще на площади я понял, что с Сэмом что-то не так. Посмотрел документы, оказалось их с Белл никто в патруль не отправлял, и в сопровождение они вызвались сами. Попросил Уэйна отправить меня туда, думал, что с таким количеством полицейских у нас не будет проблем. Но спешка не дала детально проверить всю информацию. Я упустил момент, что Белл имеет доступ к блокатору. А перенапряг после площади не дал мне вовремя почувствовать угрозу. Когда я ее ощутил, уже было поздно. Поэтому случилось то, что случилось. Лу безумно хотелось подойти к нему, обнять, разрушить эту стену, выросшую между ними. Усилием воли она заставила себя стоять на месте. Проговорила, внутренне надеясь, что ее голос звучит ровно: — Есть еще что-то, что ты скрывал от меня? Если да, самое время об этом сказать. Мне нужно решить, что делать с этим дальше. Кей покачал головой: — Я предоставлю полное личное дело. Отвечу на все твои вопросы. А касательно дальнейшей работы… Я могу переговорить с Уэйном. Тебе дадут нового напарника. Лу подняла брови: — Это единственный вариант? — Нет. Анна не против, если ты присоединишься к ее группе. Мы в любом случае будем пересекаться, так или иначе. Но работая с Анной, подобное будет происходить на порядок реже. Он помолчал. Ветер трепал его волосы, бросая их на лицо, но мужчина не обращал внимания. Его взгляд был прикован к Лу. С болью в голосе он сказал: — Прости меня. Я хотел бы, чтобы всё вышло по-другому, но уже ничего не сделаешь. Я могу только попытаться минимизировать последствия. «Минимизировать последствия». Где-то она уже это слышала. Такими же словами Лукас успокаивал ее в больнице. Эмпатики, чтоб их. Лу размашисто шагнула вперед. Несколькими большими шагами преодолела разделявшее их расстояние. Увидела, как удивленно расширились глаза напарника, когда он считал её. Кей резко встал с лестницы и, больше не колеблясь, заключил девушку в крепкие объятия. Она уткнулась носом в его грудь, вдыхая уже ставший родным запах, и почувствовала на макушке легкий поцелуй. Осторожно обхватила мужчину руками, стараясь не задеть травмированный бок, подняла голову, встретившись с ним глазами: — Я хочу третий вариант. В котором ты мне больше не врешь. Никогда. Какой бы мерзкой и неприятной не была правда. Обещай. — Обещаю. И Лу… — Ммм? — Я тоже тебя люблю. — Что? Ах, да… Эмпатик… Кей сделал виноватые глаза: — Я не специально. Это сложно контролировать, но я по максимуму буду… — Ой, да закройся ты, — оборвала Лу, прикладывая палец к его губам. Над их головами отчетливо прогремел гром, и дождь из редкой мелкой мороси превратился в полновесный ливень. Лу запрокинула голову, подставляя лицо под капли, и рассмеялась. Схватила Кея за здоровую руку и потянула за собой. Эмпатик не сопротивлялся, но на всякий случай прокомментировал: — Мы можем подхватить простуду. Лу отпустила его и закружилась под дождем, раскинув руки в стороны: — И что? Я всегда мечтала так сделать. Как в старом глупом доштормовом кино. — Это как? — А вот так. Она прижалась к мужчине всем телом, чувствуя как под уже промокшей футболкой учащается биение его сердца. Провела пальцами по мокрым волосам, притягивая эмпатика к себе и поцеловала, легонько потянув зубами за нижнюю губу. Чёрт, как же ей этого не хватало. Его рук, мягко гладящих ее по спине, легкого покалывания щетины, теплых губ, мгновенно угадывающих каждое желание. Интересно, если он так откликается на поцелуй, то как его эмпатия проявляется в постели… Кей издал легкий смешок: — В моем нынешнем состоянии я вряд ли буду на высоте, но ход твоих мыслей мне нравится. Лу наигранно нахмурилась: — Да ну тебя. Я же не совсем маньяк, кидаться на человека, который совсем недавно словил три пули и чуть не умер. Это так, на перспективу… Кей уже откровенно засмеялся и взъерошил ей волосы: — Я же сказал, ход твоих мыслей мне нравится. Пойдем, пока мы действительно не простудились. С тебя уже ручьи льются. — Куда? — А куда ты хочешь? Лу на секунду задумалась: — К тебе. У тебя кухонный блок лучше. И кровать шире. — И когда ты успела это выяснить? Лу поднялась на цыпочки и чмокнула его в нос: — Скажем так, о перспективах я задумывалась не в первый раз. Не волнуйся, приставать не буду. По крайней мере, сегодня. Кей ответил ей в тон: — Ну что ж, раз мне не грозит опозориться, тогда вперед. Лу хихикнула и, чувствуя как с сердца свалился огромный камень, потянула его в сторону выхода, чувствуя внутри неколебимую уверенность, что теперь всё точно будет хорошо.