Любить нельзя ненавидеть

Кей обнаружился в гуще толпы, раскинув руки в стороны, будто собирался обнимать всех, кто находился вокруг. И люди шли к нему, притягиваемые как магнитом, а оказавшись рядом, странным образом успокаивались, приседали на асфальт и моментально двигались в направлении выхода. Кого-то выводили полицейские, кто-то шел сам. Пули по-прежнему свистели со всех сторон, но паники уже не было. Лу ошарашенно посмотрела на Анну: — Он что, ими управляет? Командир неопределенно махнула рукой: — Не совсем. Скорее успокаивает, внушает где безопасно и направляет туда. — Но как такое возможно? Эмпатики же читают эмоции при прикосновении! Не на расстоянии! И тем более не могут заставлять людей испытывать другие чувства! — Как видишь, ничего невозможного нет. В бок многострадального школьного автобуса, уже напоминавшего решето, шлепнулась еще одна пуля, прервав их разговор. На глазах Лу Макс махнул рукой в сторону пожарного гидранта, и гибкая струя воды, словно змея, обвилась вокруг его запястья. Он метнул свое импровизированное оружие туда, где за покореженной машиной сидел стрелок. Зоран щелкнул пальцами, и безобидная вода превратилась в смертоносный рой ледяных пуль. За машиной раздался крик боли, и стрельба стихла. Но Кей по-прежнему был на линии огня. Лу показалось, или он уже не так уверенно стоял на ногах, движения стали более дергаными, а в уголках глаз появились темные пятна. Возможно, это была игра теней, непонятно, псионичка на таком расстоянии не могла рассмотреть. Она огляделась, прикидывая расстояние до напарника, и натолкнулась взглядом на двоих террористов, так некстати показавшихся из густой зелени. У одного в руках она разглядела пистолет, у второго оружия, на первый взгляд, не было, но только на первый. На глазах Лу, злоумышленник вытянул руки, и в опасной близости от Кея начала наклоняться металлическая опора рекламного щита. Телекинетик. — Рид, стой! — крикнула Анна. Поздно. Лу бросилась вперед, голоса вокруг слились в шумовой фон. От резкого рывка мышцы свело острой болью, но кипевшая в псионичке ярость заглушила все прочие ощущения. Тяжелый металлический фонарь сорвался с креплений и обрушился на голову террориста, попросту унеся его обратно в кусты. Второй выстрелил. Лу крутануло на месте, руку словно обожгло огнем. Девушка стиснула зубы. Пистолет вырвался из рук злодея и с размаху приложил его по челюсти, буквально швырнув на землю. Подбежавшие полицейские живо перевернули его лицом в пыль и заломали руки за спину. — Так тебе, ублюдок, — с мрачным удовлетворением подумала Лу. Ее шатало, рука пульсировала болью, но псионичка и не думала останавливаться. Здоровой рукой она метнула спинку кресла от карусели прямо в голову еще одному преступнику, пробирающемуся к фургону со взрывчаткой, практически снеся ему голову. Над ухом пролетели какие-то куски металла — Анна по-прежнему никого не подпускала к фургону. — Да когда же вы кончитесь, твари! — выругалась Лу. Горло начало саднить от тошнотворной вони — рядом тлели и плавились куски какого-то пластика. Вспыхнул павильон с сувенирами, Лу рефлекторно дернулась за валяющуюся на земле груду металла, бывшую недавно рекламной надписью. За ней обнаружилась уже знакомая девушка, Энди Белл. Она огромными глазами смотрела на Лу и тряслась словно в лихорадке. — Что ты тут делаешь? — рявкнула Лу. — Давай вали отсюда! — Я… я не могу. Мне страшно. Эти люди… Столько смертей… — Вали, говорю, если жить хочешь! Да твою же мать! Лу схватила Энди за руку и потащила к выходу. Рядом с ней зло свистели ледяные иглы — Макс и Зоран не дремали. Спихнув перепуганную девушку в руки полиции, Лу бросилась туда, где последний раз видела Кея. Но его там не было. Там уже вообще никого не было, последних нескольких пострадавших уводили полицейские. Девушка похолодела при мысли, что отвлекаясь на других, она опоздала. Внезапно ее накрыло странное чувство спокойствия, на секунду даже приглушившее боль в раненой руке. Страх и ярость отступили. — Крэп, что за херня? — подумала Лу и тут же увидела Кея. Он лежал на асфальте среди покореженных конструкций, глаза закрыты, из-под век по вискам стекали две темные дорожки. Лу упала на колени, рука метнулась пощупать пульс. Кей открыл глаза. — Что ты, черт побери, натворил! — воскликнула Лу. Она изо всех сил пыталась разозлиться, но не могла. Вдобавок прицепилась навязчивая мысль, что там, за забором, будет лучше и безопаснее, что ей прямо сейчас надо туда. Усилием воли она стряхнула наваждение. Кей разлепил губы: — То, что должен. А ты… Ты так меня и не послушала. Моя маленькая бесстрашная девочка. Он закрыл глаза, теряя сознание. Тут наконец, от Лу отвязались странные желания, боль накатила с новой силой. В стороне раздался вопль Лукаса: — Бомба обезврежена! И следом ответный крик Анны: — Макс, туши тут всё к чертям собачьим! Потоки воды обрушились сверху, как хороший полноценный ливень. Лу ухватилась за Кея, с намерением оттащить его в укрытие. Внезапно в голове будто взорвался ослепительный фейерверк. и наступила темнота. Голова гудела, как чугунный колокол. Лу подумала, что просыпаться неделю с головной болью становится уже недоброй традицией. Стоп. Она не спит. Лу напрягла память. Последнее, что в ней отложилось — псионичка подбегает к Кею, понимает, что он жив, и дальше чернота. Девушка резко открыла глаза, села и охнула от резко ударившей прямо под черепную коробку боли. Пощупала голову, нашла приличную шишку на затылке, отняла руку. Крови не увидела, пальцы были выпачканы то ли в саже, то ли в чем-то еще на нее похожем. Посмотрела на вторую руку — то же самое. Наверное, вымазалась, когда падала. Девушка вытерла руки о штаны и огляделась. Она лежала в машине скорой помощи с распахнутыми дверями, из-за них раздавались приглушенные ругательства. Лу осторожно выглянула наружу. София вполне профессионально затягивала жгут на бедре раненого Пьетро. Телекинетик матерился, София сердито шикала на него, чтобы не дергал ногой. Зоран курил, сидя прямо на асфальте. Макс подпрыгивал рядом, пряча пальцы рук в подмышках и жаловался: — Из-за этого гребаного Санта-Клауса я себе все руки отморозил. Криокинетик выпустил в воздух столб дыма: — Заткнись. Ты легче всех отделался. Будешь зудеть, отморожу что-нибудь поценнее. — Заткнитесь оба, — отрезала подошедшая Анна, — взрослые мужики, а ведете себя как дети. Лу ошарашенно посмотрела на команду, словно они все разом сошли с ума. Площадь за их спинами выглядела как настоящее поле боя, пахнувшее гарью, кровью и смертью, а они еще и шутить умудрялись. Лу смогла разлепить пересохшие губы: — Где Кей? Все головы повернулись в ее сторону. Анна махнула рукой: — В третьей машине. Тебе помочь? — Нет, я сама. Лу спрыгнула на землю. Мир закачался перед глазами, девушка вцепилась в дверцу, чтобы не упасть. Подождала, пока картинка устаканится, и медленно пошла в указанную сторону. На ступеньке машины сидел Лукас. Его левая рука оказалась забинтована от плеча до пальцев, на лице расцветал здоровенный синяк, но в целом выглядел эмпатик сносно. Он увидел Лу и улыбнулся: — Очнулась? Голова трещит? — Ага. Чем это меня? — Опорой от рекламы. Хорошо, что по касательной прошла. — Сам как? — Пойдет. Мы когда уже с бомбой закончили и наружу вышли, возле меня какая-то дрянь пыхнула. Руку обожгло, потом лицом о зеркало фургона приложился. Ничего, жить буду. Лу кивнула на дверцу: — Как он? — Спит. Его накачали лошадиной дозой успокоительного, до вечера точно не проснется. После такого надрыва нужен максимальный покой, иначе мозги съедут. Не волнуйся, через несколько часов будет по большей части в порядке. — Лукас… — Что? — Ты знал? Что он так может? — Читать людей на расстоянии и внушать эмоции? Да. Правда не знал, насколько далеко эти способности простираются, но в целом, представление имел. Странно, что ты не знала. У вас вроде… довольно близкие отношения. — Да, — подумала Лу, — видимо я многого о тебе не знала, напарник. Ей стало горько и обидно. Кею она доверяла безраздельно, а он ей, оказывается, нет. Девушка скосила глаза на Лукаса. Тот ободряюще улыбнулся и опустил глаза в телефон. Не заметил. Кей уже бы сто процентов спросил, что не так. Правильно, Лукас к ней не прикасался, поэтому ее эмоции для него оставались недоступны. Кею прикосновения были не нужны. Лу хотелось верить, что он чувствовал ее на расстоянии, потому что испытывал привязанность, но память услужливо подсовывала моменты, когда этот трюк срабатывал с другими людьми. Получается, что во все те моменты, когда в ней бушевали вызванные им эмоции, эмпатик обо всем знал. И ничего ей не сказал… Подошедший врач отвлек Лу от размышлений. Жестом согнал Лукаса со ступеньки и приказным тоном сказал возвращаться по машинам и ехать в больницу. Лу молча уселась обратно в скорую помощь. Мысли ее все крутились вокруг Кея и их отношений, тех неведанных до этого эмоций, которые он в ней пробуждал. Внезапно девушка вздрогнула, словно ее окатили из душа ледяной водой. А ее ли эмоции это были? — Так, дыши Рид, думай трезво, — пыталась успокоить она сама себя. Получалось плохо. Лу не вчера из монастыря сбежала, в ее жизни были привязанности, но таких бурных чувств, как к Кею, не возникало никогда. Что, если эти эмоции внушил ей он? Но зачем? Влюбился и хотел взаимности? Или манипулировал? Лу вспомнила все те моменты, когда от одной его улыбки или легкого прикосновения едва в обморок не падала и скрипнула зубами. Она не будет гадать и мучиться, а спросит у Кея напрямую. Никому и никогда псионичка не позволяла собой манипулировать. И сейчас тоже не позволит. Но сразу к Кею ее не пустили. Сначала Лу прошла несколько кругов пыток обследованиями, заменой повязки на руке и шпигованием лекарств в разные части тела. Потирая мягкое место, пострадавшее от уколов больше всего, девушка вышла в холл, в котором обнаружила Анну. Командир увидела ее и махнула рукой на соседнее кресло. — Пьетро в операционной, — пояснила она, — дождусь, когда выйдет врач, иначе не успокоюсь. Кей практически пришел в себя, ты же к нему идешь? Лу кивнула: — Шла. Но сначала хочу спросить. Что случилось четыре года назад? — Это давняя история и… — Анна, пожалуйста. После всего, что случилось, я имею право знать. — Ладно. Слушай. Для полной картины придется начать издалека. Как ты уже поняла, мы со Стоуном давно знакомы. Когда он пришел в Корпус, мы с Максом и Лукасом работали в патруле, Стоуна распределили к нам в команду. Наши задачи тогда разнообразием не отличались — гоняли хулиганов, отлавливали правонарушителей, поддерживали порядок на праздниках. То, что Кей не простой эмпатик, мы поняли быстро. Однажды он успокоил демонстрантов без единого выстрела, правда потом отлеживался сутки. На ежегодном празднике разнял серьезную драку, тоже практически без эксцессов. — Практически? — Один из зачинщиков оказался под стимуляторами. А у любителей подобных веществ замедленное восприятие посторонних воздействий, хилеры не дадут соврать. Так что этот наркоман успел порезать Кея ножом, но рана была пустяковая, заштопали быстро. Начальству, естественно, такая работа пришлась по душе, Кея забрали в сопровождение, охранять важных шишек. Я ушла в группу быстрого реагирования, забрав Макса и Лукаса с собой. А потом случился праздник Обретения. Нас с Максом привлекли в оцепление, Кей работал в сопровождении у Викария, охранял семью кого-то из приближенных, я уже не помню имени, да это и не столь важно. Два психа, недовольных властью, решили пострелять в церковников. — Три, — внезапно вспомнила Лу слова Кея на площади, — их же было три? Анна удивилась, но уточнять не стала и продолжила: — Да. Третий работал на досмотре, что снимает вопрос, как эти уроды пронесли оружие в церковь. До Викария им добраться, само собой, не удалось, поэтому они просто стали палить во все стороны. Началась безумная паника, люди пытались выбраться на улицу. У Стоуна была возможность это остановить, мы с Максом просили его попробовать, обещали прикрыть, когда начнет отключаться. Но тогда пришлось бы оставить охраняемых, к которым так рвались наши стрелки. И Кей сделал выбор. Он вывел своих подопечных из-под огня, за что потом получил личную благодарность Викария. А потом признался, что нежелание нарушать приказ было не единственным, что его остановило. Он почувствовал окружающие нас страх и отчаяние люде,й и они захватили и его самого. Лу медленно проговорила: — Раз он не нарушал приказ, то почему его перевели из охраны? Анна оторвала взгляд от своих сцепленных пальцев и посмотрела на псионичку: — Его никто не переводил. Он ушел сам. Наверное, считал себя виноватым, не знаю. Мы никогда больше об этом не говорили. В палату к Кею Лу шла, словно во сне. Мысли в голове скакали галопом, не давая сосредоточиться. Кея на койке не оказалось. Он стоял спиной к Лу возле окна, смотря на вечерний город. Сказал, не оборачиваясь: — Ты все знаешь. И злишься. Лу глубоко вздохнула, пытаясь не сорваться. Получалось не очень. — И когда ты собирался мне рассказать? — Рассказать что? Как я облажался, и погибло много людей? Как с тех пор каждый день жалею, что сделал так, а не иначе? Как запорол свою карьеру на старте из-за того, что просто испугался? Это ты хотела знать? Кей говорил спокойно, но когда повернулся, Лу увидела неподдельную боль на его лице. Он был бледен, под глазами залегли тени. Несмотря на злость и обиду, сердце Лу защемило. Она мотнула головой: — Нет. Ты принял решение, и я не собираюсь тебя осуждать. Когда ты планировал сказать мне, что читаешь эмоции, не прикасаясь? Что управляешь ими на расстоянии? Кей поморщился, но его голос остался ровным: — У тебя не совсем верные сведения. На расстоянии — это сильно сказано. Полметра, метр максимум, зависит от индивидуальных особенностей человека. Кто-то поддается быстрее, кто-то медленнее. С чтением то же самое. Лу сжала зубы, почувствовав подозрительное жжение в глазах. Едва слышно она проговорила: — И к какой категории отношусь я? К быстро поддавшимся или медленно? Кей моргнул: — Что? Эмоции Лу прорвались наружу: — Я все время мучилась, пытаясь понять, почему мы работали-работали, а потом бац! и я вдруг воспылала к тебе чувствами, просто так, на ровном месте?! Только не прикидывайся идиотом и не говори, что ничего не знал об этом! — Знал… — Естественно, ты знал! Потому что это твоих рук дело! Я не дура, Стоун. И мне не пятнадцать лет, чтобы впадать в предобморочное состояние от того, что меня взяли за руку. — Лу, я… — Ооо, только не говори, что ты ничего не делал. На площади тоже? Кей шагнул к ней, протянул руку. Лу отшатнулась к двери: — Не прикасайся ко мне! Мужчина остановился. Мягко пояснил: — Лу, я был практически без сознания, уже ничего не контролировал. Тебя зацепило рикошетом, это случилось ненамеренно. И это был единственный раз, когда я на тебя влиял. Девушка сузила глаза: — И предлагаешь просто поверить тебе на слово? Как я могу это сделать? Ты скрыл от меня свои способности и не планировал говорить правду! Что я должна была подумать? — Ты сейчас на взводе и не понимаешь, что говоришь. Тебе нужно успокоиться, и мы поговорим нормально. И тут Лу не выдержала и сорвалась на крик: — Прекрати! Я не хочу, чтобы меня читали как раскрытую книгу и манипулировали моими чувствами! Я не хочу каждый раз, когда ты прикасаешься ко мне, гадать, нравится это мне самой, или ты мне это внушил! Черт бы тебя побрал, Стоун! Я… Я не хочу тебя больше видеть! Лу выскочила из палаты, чувствуя как по щекам начинают течь слезы. Девушке хотелось кричать и крушить все вокруг, чтобы заглушить ту боль, которая рвала ей сердце. Она резко свернула в сторону, к запасному выходу, чтобы не столкнуться в холле с Анной или другими знакомыми. Ей хотелось остаться одной. Лу плохо помнила, как добралась домой. Кажется, таксист заломил возмутительную цену за проезд в Термитник, но псионичке было плевать. Она также, как казалось целую вечность назад, села на пол и облокотилась на входную дверь. Сейчас, когда ее слабость никто не мог видеть, девушка позволила себе разрыдаться. Слезы лились долго. Лу оплакивала свой рухнувший маленький мир и никак не могла остановиться. В какой-то момент она сняла обувь и, не раздеваясь, перебралась на кровать. Свернулась калачиком, подтянув колени к груди. В голове пульсировала только одна мысль — что делать дальше? Назойливая трель телефона выдернула Лу из забытья. В комнату пробивались лучи солнца. Когда она успела заснуть? Видимо мозг сам мудро решил отключиться, чтобы дать себе передышку. Лу схватила забытый на полу телефон. Если это Кей, она пошлет его куда подальше. Или вообще не станет брать трубку. Но звонил не Кей. Лу нажала кнопку вызова: — Здравствуйте, капеллан. В голосе Нарсиса Уэйна пробивались непривычные обеспокоенные нотки: — Прошу прощения, мадемуазель. Я знаю, что дал вам выходной из-за ранения, но дело не терпит отлагательств. Стоун связывался с вами сегодня? Лу удивилась: — Нет. А почему вы спрашиваете? — Потому что, сегодня утром четверых выживших террористов должны были перевозить в отделение исполнения наказаний для допроса и заключения под стражу. Их повезли под контролем полиции и наших сотрудников, но Стоун зачем-то напросился с ними. Они должны были прибыть на место сорок минут назад. Но не прибыли. На связь не выходят, телефоны выключены. Сердце Лу противно ёкнуло: — Что с ними случилось? — Этого мы пока не знаем. Но прежде чем отправлять поисковую группу, я должен был уточнить, что известно вам. Лу ответила, уже натягивая на ногу ботинок: — Я сейчас приеду. — В этом нет необходимости, мадемуазель. Там без вас разберутся. Но Лу уже не слушала. Она плеснула в лицо холодной водой, схватила шлем и выскочила из квартиры.