Видение

Когда бесконечная вереница врачей, анализов и попыток вернуть её к реальной жизни ненадолго отступает, Роза сидит в мягком велюровом кресле в своей комнате и безжизненным взглядом смотрит в окно. Солнце больше не светит ей в глаза, как в прошлый раз, а трава не кажется ядовито-зелёной, да и небо изменило свой оттенок на аспидно-серый, словно шкура одинокого волка. Она обхватывает свои колени в попытке притянуть их максимально близко, и её сгорбленная фигура кажется нездорово маленькой и хрупкой в полумраке холодного летнего вечера в этом унылом помещении. - Они думают, что я сошла с ума. Когда он неожиданно появляется из ниоткуда, снова врываясь в её пространство холодным призраком, она даже не смотрит на него. Ей хватает лишь его сладковатого запаха, шороха его одежды и прерывистого дыхания, чтобы знать, что он где-то рядом, и так было всегда, ещё до его чёртовой регенерации. Его голос ровный, но тихий, и ей вполне хватает данных характеристик, чтобы почувствовать жгучий рывок в глубине грудной клетки. - Кто? - Люди. Торчвуд. Даже Микки сомневается. И Пит тоже. Он сказал маме, что, вероятно, прыжок сквозь Пустоту привёл к остаточному эффекту, усиленному неврозом, который вызывает галлюцинации. Они хотели, чтобы я провела какое-то время в медицинском отсеке Торчвуда. Она сжимает кулаки, до крови царапая ногтями кожу, а её взгляд всё также безразлично устремлён сквозь толстое оконное стекло. Она знает, что плод её грёз и кошмаров стоит рядом с ней, скрытый в тени, но поворачивать голову ей кажется чересчур болезненным. Доктор настолько реальный, его присутствие ощущается кожей как статическое электричество, и это именно тот случай, когда она должна заставить себя отрицать всё происходящее. Она должна заставить себя выжить в этом аду и отыскать силы бороться. А не жить призрачной иллюзией. - Ты не осталась там. - Нет. Она слышит его шумный вздох позади себя, а затем прохладные ладони опускаются на её плечи, в робкой попытке приобнять. Ей больно - каждая клетка тела помнит, каково было находиться в его крепких объятиях, и рвётся повторить полузабытое удовольствие, но она не двигается с места. - Зачем ты приходишь, Доктор? - Чтобы помочь. - Он скользит своими длинными пальцами по её спутанным волосам, по шее, задевая большим пальцем скулы. - Я не могу оставить тебя одну в таком состоянии. Не сейчас. - Ты уже оставил меня одну. - В её голосе слышится нескрываемая горечь. - Ты обещал мне, что никогда не исчезнешь. - Мне жаль, Роза... Она горько усмехается, и в этой усмешке присутствует больше ядерного сарказма. Слова извинения и большие печальные глаза - в этом был весь Доктор. Иногда она думала, что ей хотелось бы увидеть человека, которого хотя бы на малую долю осчастливили эти его пафосные речи. - Я хочу задать тебе вопрос, но не знаю, ответишь ли ты на него. - Если только он не касается твоего будущего или моего настоящего, или любых других вещей, которые могут повлиять на ход времени. - Что ты собирался сказать тогда мне на пляже? Он молчит пару секунд, а затем глухо произносит, - Я не могу ответить тебе. - Так я и думала, - она сердито выдыхает и дёргает плечом в попытке скинуть его руку, но ничего не получается, и это раздражает Розу ещё больше. Такой нереальный и до сих пор такой же глупый. - И в чём же тогда заключается твоя помощь? Ты появляешься здесь, в тот момент, когда мне хочется землю носом рыть, лишь бы ничего не чувствовать к тебе, но даже не можешь дать мне ответ? - Ты сама знаешь ответ. - Он медленно убирает свои ладони с её плеч, обходит кресло, вставая перед ней огромной тёмной птицей, загораживая собой свет из окна. И она, наконец, смотрит на него заплаканными глазами с подтёками туши, и он кажется таким живым, что она невольно начинает завидовать пациентами психиатрических клиник, которым даровано видеть подобные обманы разума постоянно. Доктор садится на корточки и обхватывает её кисти. - Ты всегда его знала. Иногда слова не требуются, поверь - в иных случаях неправильно сказанная фраза может разрушить собой целый внутренний мир. - Только не говори мне о мирах, ладно? - Она злится на него - он видит это в её нахмуренных бровях, в боли, исказившем юное лицо его светловолосой спутницы. - Меня тошнит от этой Вселенной! Здесь ничего нет для меня, я одна, понимаешь? - Роза, я... - начинает он, но она продолжает говорить, заставляя его замолчать на полуслове. - Люди вокруг считают меня сумасшедшей, я будто заперта в вакууме, тут другой воздух, я не могу дышать! Тут нет тебя. Я словно чужая, бездомная, и всё, во что я верила, осталось по ту сторону этой проклятой белой стены! Она резко замолкает и, судорожно хватая губами воздух, в первый раз за долгое время замечает необъяснимую дикую боль в водовороте его карих глаз. Он отпускает её руки и поднимается на ноги, засовывая ладони в карманы брюк. Он выглядит так, будто она только что его ударила. Он выглядит опустошённым. - Может быть, ты не заметила, но я тоже потерял кое-что, - его голос тих и необычайно твёрд, поражает своей сухостью, и Роза коротко вздрагивает. Осознание приходит только через долгие вязкие полминуты, когда она кладёт голову на свои ладони, мысленно проклиная себя за детскую наивную глупость. - Прости, - шепчут её губы, а когда она поднимает лицо, то видит перед собой лишь мелкие частицы пыли, которые озаряет свет, падающий из большого окна. Доктора снова нет, и это позволяет долгожданным рыданиям вырваться наружу.