Счастливого Рождества, милорд!

— Гермиона, ты ведешь себя нелепо, это канун Рождества, ты не можешь провести его в одиночестве, — сказал Гарри через дверь ее квартиры, которую она упорно отказывалась открывать. — Я же сказала тебе, Гарри, я не пойду, — крикнула Гермиона в ответ. — Гермиона, открой дверь. Не упрямься! Мгновение спустя дверь распахнулась, практически сорвав цепочку с двери, — Не упрямься? Я упрямлюсь? Это не я та, кто отказался пойти на благотворительный ужин Министерства, потому что они не подавали эти крошечные канапе. Не я та, кто прекратила трехлетние отношения из-за квиддичной майки! Честно говоря, я бы предпочла, чтобы мне в глазницы воткнули горячую кочергу, чем смотреть, как мое жалкое подобие БЫВШЕГО парня вынюхивает свой новый аромат месяца под грустную рождественскую музыку Бинга Кросби. Спасибо, но нет! — Взвизгнула Гермиона. Гарри вздохнул: — Послушай, Гермиона, я знаю, что Рон совершил ошибку... Гермиона прервала его, прежде чем он смог закончить: — Ошибку? Гарри, он трахнул Лаванду Браун на моем дне рождения! Только не говори мне, что ты искренне поверил ему, когда он сказал, что споткнулся, и его член просто приземлился в ее влагалище. — Ну, это могло случиться... — Сказал Гарри, почесывая затылок, пытаясь понять траекторию такого падения. Гермиона только приподняла одну бровь, глядя на него. — Гарри, просто уходи. Со мной все будет в порядке. Кроме того, я не одна, у меня есть Лапик. — Сказала Гермиона, подхватывая своего большого полукниззла на руки и зарываясь лицом в его густую шерсть, когда он раздраженно зарычал на нее. Гарри вздохнул: — Ты уверена? Я имею в виду, мне неловко оставлять тебя одну... — Сказал Гарри, бросив на нее последний умоляющий взгляд. — Я в порядке, Гарри, просто иди. — Сказала она с явным пренебрежением, отступая в свою квартиру, грустно улыбнувшись ему, прежде чем закрыть дверь. Когда она услышала его удаляющиеся шаги по коридору, Гермиона выдохнула, что задерживала дыхание, прислонилась спиной к двери и сползла по ней, подтянув колени к подбородку. Она оглядела свою маленькую квартирку, и ее взгляд упал на маленькую рождественскую елку, на которой не хватало половины украшений. — Косолап, похоже, в этом году будем только ты и я. — Гермиона вздохнула, наблюдая, как полукниззл бросил на нее презрительный взгляд, прежде чем отвернулся и начал кромсать кусок частично пережеванной мишуры. Она встала и направилась на свою маленькую кухню, взяла шоколадное печенье из банки, которое Молли прислала с Джинни ранее на неделе, и рывком открыла холодильник. Она вытащила коробку с гоголь-моголем и налила себе стакан, а затем прикусила губу, когда ее взгляд упал на закрытую бутылку бренди, стоящую на стойке. Гермиона купила ее по наитию, вместе с гоголь-моголем, когда вспомнила, что это было любимым напитком ее родителей, которое они пили по праздникам. Она подавила рыдание при воспоминании о своих родителях; всегда было трудно думать о них с тех пор, как она стерла их воспоминания, но было особенно тяжело в это время года. По крайней мере, у нее была уверенность, что они в безопасности. Гермиона схватила бутылку бренди, открыла ее, щедро плеснула в свой гоголь-моголь, вернулась в гостиную с банкой печенья и плюхнулась на диван перед своим крошечным телевизором. У нее не было кабельного телевидения, но у нее был DVD-плеер и, по крайней мере, несколько DVD-дисков. Она прочитала название «Эта прекрасная жизнь», и схватила еще одно печенье, запив его гоголь-моголем и бренди. Гермиона знала, что позже пожалеет обо всех потребляемых калориях, но прямо сейчас она не могла заставить себя беспокоиться об этом. Час спустя у нее появилось приятное ощущение легкости в голове, и она взглянула на бутылку бренди, заметив, что она была практически пуста. Как раз в этот момент раздался звонок в ее дверь, и Гермиона застонала. — Гарри, сколько раз я должна тебе повторять... — Пробормотала она, распахивая дверь, только для того, чтобы столкнуться лицом к лицу с насмешливым взглядом Питера Петтигрю. Ее рефлексы были намного медленнее, чем обычно, учитывая обильное количество выпитого ею алкоголя, и прежде чем она смогла призвать свою палочку, Гемиону поразил Петрификус Тоталус. Последнее, что Гермиона увидела, прежде чем все погрузилось во тьму, был Питер Петтигрю, идущий к ней с мешком.

***

— Люциус! — Рявкнул Темный Лорд. — Милорд? — Люциус ответил, склонившись перед Темным Лордом. — Почему в Бальном зале павлины? Что случилось? — Спросил Волдеморт опасным шепотом. Люциус с трудом сглотнул, слишком хорошо зная, что означал этот тон: — На улице холодно, милорд. Волдеморт моргнул, глядя на белокурого волшебника перед собой. — И поэтому ты подумал, что было бы неплохо, если бы павлины свободно разгуливали на моей вечеринке, а не использовал простое согревающее заклинание? — Спросил Волдеморт, хмуро глядя на Люциуса. — Но Нарцисса... — Начал Люциус, прежде чем Волдеморт прервал его. — Я знаю, что ты просто собирался обвинить в этом свою жену... Но все знают, что она ненавидит этих чертовых птиц больше, чем я. — Сказал Волдеморт, угрожающе крутя палочкой между пальцами. — Я просто... — Люциус указал на птиц и начал ускользать от Волдеморта. — Исправь это. А теперь… — Волдеморт щелкнул пальцами, указывая на павлинов, которые в настоящее время толпились вокруг стола с едой, и Люциус начал действовать, выгоняя павлинов обратно на улицу. — Почему я должен делать все сам, черт возьми, — пробормотал Волдеморт, направляясь к возвышению в дальнем конце Бального зала. Когда он сидел в своем кресле, Нагини скользнула и свернулась вокруг его ног. Он посмотрел на нее сверху вниз и ухмыльнулся, когда заметил, что у нее между челюстями торчит несколько белых перьев. — Моя хорошая девочка, — прошипел Волдеморт на перселтанге, с любовью глядя на большую змею. Пожиратели смерти начали прибывать группами по два или три человека, одетые в свои лучшие парадные одежды и несущие большие подарки. Идея устроить рождественскую вечеринку в поместье принадлежала Нарциссе, и хотя он обычно не любил праздновать, но должен был признать, что Нарцисса действительно превзошла саму себя. Она даже заказала по этому случаю большие ледяные скульптуры, которые были стратегически расставлены по всем углам комнаты; его любимой, однако, была скульптура Гарри Поттера, насаженная на меч рядом с чашей для пунша. Потолок был зачарован, и выглядел так, будто шел снег. Пожиратели Смерти приближались к нему, чтобы засвидетельствовать свое почтение и положить свои рождественские подарки под большую украшенную рождественскую елку; все подарки были для него, конечно, но это была незначительная деталь. Вечеринка была в самом разгаре, когда он заметил, что не видел Хвоста, шныряющего вокруг. Как раз в тот момент, когда он собирался приказать одному из своих приспешников найти его, Петтигрю появился в дверях, взъерошенный и потный, таща довольно большой мешок, украшенный большим красным бантом, в Бальный зал. Волдеморт с любопытством наблюдал за ним, подняв несуществующую бровь, пока волшебник боролся с мешком. — Хвост! Что это? — Волдеморт прошипел, заставив волшебника завизжать, как свинью, и выронить мешок. Раздался громкий вскрик, когда мешок, который он держал, упал на пол. — Подарок для Нагини? Как ... заботливо. — Сказал Волдеморт, с отвращением глядя на растрепанный вид Хвоста. Все разговоры, казалось, прекратились, когда всеобщее внимание переключилось на Темного Лорда и его слугу. — Подарок для вас, милорд. Счастливого Рождества. — Сказал Хвост, опускаясь на колени, пытаясь скрыть свою гордую ухмылку. Волдеморт нахмурился, с отвращением глядя на грязный мешок. Его взгляд метнулся от кучи богато обернутых пакетов под елкой обратно к грязному мешку, и он насмешливо фыркнул. — Тебе не следовало этого делать. — Саркастически сказал он. Если бы у него был нос, Волдеморт бы сморщился от отвращения. Не желая оставаться в напряжении, он щелкнул палочкой по мешку, бант отвалился, и мешок открылся, показав знакомую миниатюрную девушку в рваных спортивных штанах, футболке с изображением кошки и полосатых носках. — Это грязнокровка. — Решительно сказал Волдеморт, глядя на окаменевшее тело Гермионы Грейнджер. — Да, милорд, но не просто грязнокровка…Грязнокровка Поттера. — Гордо сказал Хвост, в волнении заламывая руки. Глаза Волдеморта почти незаметно расширились, и на его губах появилась зловещая улыбка. Мысли обо всем, что он мог с ней сделать, начали кружиться в его голове; возможности были действительно бесконечны, а затем он прочистил горло, возвращаясь к настоящему. — Энервейт, — сказал он, указывая на нее палочкой. Ее глаза все еще были плотно закрыты, а лицо исказилось от боли, когда стон сорвался с ее губ. Этот звук заставил Волдеморта улыбнуться. Он не мог дождаться того момента, когда она поймет, где находится… Грейнджер перевернулась, сумела встать на четвереньки и поползла к нему, остановившись у его ног. Как раз в тот момент, когда он собирался заговорить, громкий звук рвоты и бульканье эхом разнеслись по комнате. Волдеморт посмотрел вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гермиону Грейнджер вырвало прямо на его мантию и дорогие итальянские кожаные туфли. По всей комнате раздался коллективный вздох, поскольку каждый Пожиратель Смерти стоял неподвижно, ожидая его гнева; никто не блевал на Темного Лорда или просто не выжил, чтобы рассказать подобную историю… — Клянусь, если ты заставишь комнату перестать вращаться, я больше никогда не буду пить! — Гермиона захныкала, застонав от боли. — Мисс Грейнджер ... это было крайне неразумно, — прошипел Волдеморт, указывая палочкой на лужу блевотины, чтобы она исчезла. Гермиона замерла. Она медленно подняла лицо, когда ее взгляд упал на пару дорогих кожаных туфель, на высокую фигуру, одетую в хорошо сшитую черную мантию, пока она не встретила довольно равнодушный багровый взгляд Темного Лорда. — О, черт. — Она выпалила, прежде чем смогла остановиться. — Правильно. Вы, мисс Грейнджер, облажались. Полностью облажались. — Сказал Волдеморт, ухмыляясь ей. Прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, ее рука взлетела ко рту, и ее снова вырвало. — О, черт возьми, Нарцисса! Иди, приведи ее в порядок и дай ей отрезвляющее зелье. — Приказал Темный Лорд. Снова заиграла музыка струнного квартета, когда Нарцисса вывела очень пьяную Гермиону из бального зала и повела по коридорам Малфой-мэнора, вынужденная несколько раз шикнуть на нее, когда она говорила очень громко, невнятно произнося слова и покачиваясь из стороны в сторону. — Я даже не хотела приходить на эту дурацкую вечеринку. Все, чего я хотела, это провести спокойную ночь дома со своим Лапиком, но нееееет…Тупой крысиной морде вздумалось пойти и похитить меня. — Гермиона разглагольствовала, когда Нарцисса вела ее по коридору, скрипя зубами от раздражения. Когда они подошли к дверям, ведущим в комнату для гостей, она толкнула Гермиону в ванную и бросила в нее полотенце. — Приведи себя в порядок. Ты будешь выглядеть презентабельно, когда окажешься перед Темным Лордом. — Нарцисса не спрашивала. Гермиона фыркнула и потянулась к своим любимым спортивным штанам: — Его королевское высочество может поцеловать мою задницу в спортивных штанах. — Смеясь, сказала Гермиона, подбрасывая полотенце в сторону Нарциссы, прежде чем дверь бесцеремонно захлопнулась у нее перед носом. — Стерва. — Гермиона пробормотала, снимая спортивные штаны, чуть не упав. Что она должна была сделать? Ах да, принять душ. Она повернулась и посмотрела на кран, открыла его и встала под теплые струи воды. В данный момент ей было все равно, где она находится, горячая вода казалась восхитительной. Сбоку стояло несколько дорогих на вид бутылочек с шампунем и кондиционером, так что Гермиона взяла шампунь и вдохнула его аромат. Это даже пахло дорого. — Не возражаю сделать это, — подумала она, щедро брызгая на руки и начиная намыливать свои густые волосы. Теплая вода в сочетании с приятным ароматом шампуня навевали на нее сонливость. Гермиона посмотрела на большую ванну и свернулась калачиком на боку, пока вода продолжала расслабляюще лить на нее.

***

Раздался резкий стук в дверь, и Нарцисса распахнула ее с широко раскрытыми глазами, когда Волдеморт стоял с другой стороны, нетерпеливо глядя на нее сверху вниз. — Милорд? — Спросила она, сделав небольшой реверанс. — Ну? Что так долго? — Он рявкнул, явно раздраженный. — Я… Она все еще в душе. — Нервно сказала Нарцисса, ее глаза смотрели на дверь ванной. — Прошло уже тридцать минут. Что она вообще может там так долго делать? — Вскрикнул Волдеморт, а затем оттолкнул Нарциссу, направляясь к двери ванной. — Очевидно, если я хочу что-то сделать, мне придется сделать это самому. —Пробормотал он мрачно. Когда он открыл дверь, на него обрушилась стена пара и запах шампуня. — Выбирайся оттуда немедленно! — Рявкнул Волдеморт тоном, не терпящим возражений. Его встретила тишина, а затем он услышал тихий храп. — Серьезно? Ты уснула?! — Волдеморт отодвинул занавеску для душа и обнаружил, что Гермиона отключилась в ванне, на ее волосах все еще была мыльная пена. — Ты, должно быть, шутишь, — пробормотал он, наклоняясь к ней и снова направляя свою палочку. — Энервейт. Ее глаза внезапно распахнулись, и она увидела склонившегося над ней Волдеморта, когда поняла, что голая. — А-а-а! Убирайся! Я голая! — Внезапно закричала она, хватаясь за занавеску для душа в попытке прикрыться, при этом выдергивая балку из стены. Она ударила Волдеморта, и тот упал вперед в ванну, приземлившись лицом между ее ног. Гермиона замерла. Это было плохо. Это было хуже, чем в тот раз, когда она случайно пукнула, целуясь с Виктором Крамом. Лицо Темного Лорда было у нее в промежности. В ее голой промежности. Когда его взгляд встретился с ее глазами, она так нервничала, что безудержно расхохоталась над абсурдностью ситуации и выпалила первое, что пришло ей в голову. — Ну, это неловко. Несмотря на ситуацию, он ухмыльнулся. Она выглядела нелепо, завернутая в занавеску для душа, с волосами, полными пены, но ее смех был таким заразительным. — Если это не преуменьшение года. — Ответил он, поднимаясь и вылезая из ванны, а затем протянул руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. Она покраснела и схватила его за руку, быстро отпустив ее, как только поднялась на ноги, между ними повисло неловкое молчание. — Возможно, ты захочешь ополоснуть их, — сказал он, указывая на волосы. Гермиона посмотрела вверх, запустила руку в волосы и фыркнула, когда поняла, что так и не смыла шампунь с волос. — Да. Можно я немного уединюсь? — Спросила она, подняв бровь, глядя на него, крепко прижимая занавеску для душа к груди. Теперь Гермиона начала немного трезветь, и, несмотря на то, что она знала, кто стоит перед ней, вся ситуация была настолько сюрреалистичной, что она просто не могла собраться с силами, чтобы бояться его после того, как его лицо было у нее между ног. Он пристально посмотрел на нее, а затем, не сказав ни слова, вышел из ванной, захлопнув за собой дверь. Гермиона хихикнула и ополоснула волосы, затем выключила воду. Она обернула вокруг себя полотенце, которое Нарцисса бросила ей ранее, и вышла из ванной, чтобы найти Волдеморта, нетерпеливо постукивающего ногой со скрещенными на груди руками. Он явно был взбешен. — Мисс Грейнджер, вы основательно испортили мне рождественскую вечеринку. — Он сердито огрызнулся, одарив ее взглядом, который не предвещал ничего хорошего для ее выживания. Она фыркнула и закатила глаза на его драматизм: — Ты хочешь поговорить о испорченных вечеринках? По крайней мере, твоя девушка не споткнулась и не упала на чей-то член на ужине в твой день рождения. — С горечью огрызнулась Гермиона. Его глаза расширились, и он мрачно усмехнулся: — Боже мой, неужели я чувствую случившиеся неприятности в райском уголочке? Гермиона невесело рассмеялась: — Забавно. Рональд, возможно, был кем угодно, но рай никогда не был связан с ним. — Саркастически ответила она. Теперь это становилось интересным... Золотое трио больше не такое золотое? — Значит, ты больше не общаешься с предателем крови? — Спросил Волдеморт, постукивая длинным пальцем по подбородку. Она бросила на него сердитый взгляд за использование оскорбления, но все равно ответила ему: — Я бы лучше трахнулась с горным троллем, чем снова стала встречаться с ним. В его голове начала формироваться идея, и на губах появилась ухмылка. — Вы голодны, мисс Грейнджер? — Внезапно спросил он, и Гермиона бросила на него смущенный взгляд. Пытки или смерть — вот чего она ожидала, а не ужина. Прежде чем она смогла ответить, ее желудок громко заурчал. Ее глаза подозрительно сузились: — Значит, планируешь отравить меня? — Мисс Грейнджер, если бы я хотел вашей смерти, мы бы не стояли здесь и не вели этот разговор. Итак, ты голодна или нет? — Нетерпеливо спросил он. — Гм... Я думаю да… — Она смущенно призналась, все еще опасаясь его мотивов. Внезапно он направил на нее свою палочку, и Гермиона вытянула руки перед собой в жалкой попытке защититься, зная, что это ни к чему хорошему не приведет. Полотенце, которым она была обернута, внезапно превратилось в короткое облегающее черное платье. Гермиона приоткрыла один глаз, в шоке оглядывая себя, проводя руками по дорогой ткани. — Что это? — Спросила она, глядя на него в замешательстве. — Я не допущу, чтобы ты была в полотенце на моей вечеринке. Последнее, в чем я убедился — ты не домашний эльф. Я полагаю, что "Спасибо" было бы подходящим ответом. — Снизошел до ответа он. — Спасибо, — тихо ответила она, не желая давить на него дальше. Волдеморт кивнул, поворачиваясь к двери. — И я Гермиона. — Добавила она ему вслед, и он остановился, оглядываясь на нее через плечо. — Тогда Гермиона. Следуй за мной. — Сказал Волдеморт, выходя из комнаты для гостей и ведя ее обратно в бальный зал. Ее глаза нервно забегали по бальному залу, когда она вошла вслед за Волдемортом. С одной стороны, Гермиона логически понимала, что он был единственным человеком, о котором она должна была беспокоиться больше всего, но в данный момент он, казалось, больше намеревался накормить ее, чем убить по неизвестным причинам. Не из тех, кто смотрит дареному коню в зубы, она опустила глаза в пол и сосредоточилась на том, чтобы переставлять одну ногу другой. Герммиона не поняла, что он остановился, пока не врезалась прямо ему в спину. Она сделала шаг назад, в замешательстве глядя вверх, и ее глаза расширились. Над его головой парила веточка омелы. — Люциус! — Темный Лорд рявкнул, и белокурый Пожиратель смерти быстро приблизился, бросив не очень приятный взгляд в сторону Гермионы. — Милорд? — Спросил Люциус, глядя на омелу и нервно сглатывая. — Что это, черт возьми, такое? — Волдеморт указал на оскорбительную веточку. — Омела, милорд. — Ответил Люциус, его голос дрожал от страха. Волдеморт схватил Малфоя за переднюю часть мантии, приблизив его лицо к своему: — Я вижу. Что она здесь делает? — Опасно спросил он. — Домашние эльфы думали, что это будет ... празднично. — Люциус ответил, слегка всхлипнув, когда Волдеморт отпустил его. Гермиона внимательно посмотрела на омелу и хихикнула. Оба волшебника выжидающе уставились на нее. — Это... это прискорбно. — Она ответила, а затем прикусила губу, пытаясь сдержать ухмылку. Волдеморт вытащил свою палочку и направил ее на омелу, произнося все проклятия, которые он мог придумать, чтобы уничтожить ее, но она оставалась висеть над его головой, несмотря на все усилия. Он попытался сделать шаг в сторону, но обнаружил, что не может пошевелиться. — Бесполезно. — Гермиона вздохнула, скрестив руки на груди. — Это особая разновидность омелы практически неразрушима. Единственный способ избавиться от этого — ждать, пока кто-нибудь тебя поцелует. Люциус с трудом сглотнул, пытаясь собраться с духом, чтобы ответить за свой проступок, сделал глубокий вдох и вытянул губы, двигаясь к Темному Лорду. Глаза Волдеморта расширились, когда он понял, что Люциус собирался сделать: — Даже не думай об этом! — Он резко оттолкнул лицо Люциуса рукой. Затем его взгляд упал на Гермиону, и она оглянулась, уверенная, что он смотрит на кого-то другого. Когда она увидела, что позади нее никого нет, она фыркнула: — Ты не можешь быть серьезен. — Я не буду целовать Люциуса. — Волдеморт был невозмутим. — Что насчет Беллатрикс? Я уверена, что она была бы более чем счастлива стать добровольцем. — Сказала Гермиона, скрестив руки на груди и приподняв бровь. Он посмотрел на нее с отвращением: — Ты видела зубы этой женщины? Гермиона вздрогнула. Она заметила отсутствие какой-либо гигиены зубов Беллатрикс. Будучи дочерью дантистов, она была склонна замечать такие вещи. — Хорошо. А как же тогда Нарцисса? — Гермиона услужливо подсказала. — Знаешь, я стою прямо здесь. — Люциус огрызнулся, очевидно, подводя черту под предложением своей жены Темному Лорду. — Вы гриффиндорка или нет, мисс Грейнджер? — Волдеморт сказал, что травит ее, зная, что она примет вызов. — На что ты пытаешься намекнуть? — Гермиона горячо возмутилась. — Что у тебя нет мужества, чтобы мммммм... — Начал он, прежде чем замолчал, когда ее губы впились в его. Волдеморт не был уверен, кто углубил поцелуй, но, когда он почувствовал, как ее язык скользнул по его, Лорд застонал, почувствовав давно дремлющее возбуждение. Его руки запутались в ее диких кудрях, когда Волдеморт прижал ее к себе, чувствуя, как ее мягкие изгибы прижимаются к его телу. Руки Гермионы поднялись, чтобы обвить его шею, и одна из его рук скользнула вниз по ее позвоночнику, остановившись на ягодицах. Где-то рядом кто-то прочистил горло, и Волдеморт пришел в себя и отстранился от нее. Гермиона слегка задыхалась, а ее зрачки были расширены. Интересно. — Она исчезла, милорд. — Нервно произнес Люциус. — Люциус? — Нетерпеливо сказал Волдеморт — Да, милорд? — Убирайся с глаз моих долой. — Конечно, милорд, прямо сейчас, милорд. — Ответил Люциус, отвесив еще один быстрый поклон, и ушел так быстро, как только мог. Как только белокурый волшебник поспешил прочь, и всеобщее внимание вернулось к тому, что они делали, его взгляд снова упал на нее. — Итак, что мне с тобой делать? — Спросил Волдеморт, одарив ее акульей ухмылкой. Ее глаза расширились от намека, и она нервно перевела взгляд на стол с едой: — О, смотрите! Крошечное канапе! Я люблю его. — Сказала она, пытаясь уклониться, запихивая в рот сразу три штуки. Ничуть не смутившись, он подошел вплотную к ней сзади, позволив ей почувствовать свидетельство своего возбуждения, когда его рука опустилась на ее талию; Волдеморт наклонился ближе и прошептал ей на ухо: — Уверяю вас, мисс Грейнджер, мое канапе совсем не крошечное. Она поперхнулась, отправив в толпу кусочки пережеванных кусочков канапе, когда почувствовала его довольно впечатляющую эрекцию у своего зада. — Я полагаю, это не волшебная палочка у тебя в кармане? — Спросила Гермиона, нервно сглотнув, когда он развернул ее лицом к себе. — Давай пойдем куда-нибудь в более... уединенное место. — Сказал он и, прежде чем она успела моргнуть, Волдеморт аппарировал вместе с ней. Когда она почувствовала, что ее ноги коснулись пола, Гермиона могла сказать, что все еще находится где-то в Малфой-Мэноре, если судить по безвкусному декору. — Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Она усмехнулась: — Думаю, для одного вечера с меня уже достаточно, спасибо. — Как хочешь. — Сказал он, поворачиваясь, чтобы налить себе стакан огненного виски. Ее глаза расширились, когда несколько капель упали на обнаженный участок кожи на его шее, и она не смогла сдержаться, когда выпалила: — Ты хочешь заняться со мной сексом? — Гермиона пискнула, полностью осознав ситуацию, в которой сейчас оказалась. Он нахмурился: — Ты бы предпочла, чтобы я проклял тебя? — Нет! Просто... я не так планировала провести Сочельник. — Честно ответила Гермиона, передумав не пить алкоголь. — Я тоже, но, полагаю, я должен благодарить за это Хвоста. — Волдеморт мрачно усмехнулся. — В конце концов, ты была моим рождественским подарком. — Ты знаешь, что самое печальное во всем этом? — Гермиона фыркнула, подходя к нему и забирая стакан огненного виски из его рук и делая большой глоток. — Нет, но у меня такое чувство, что ты все равно мне расскажешь. — Сказал он, изучая ее, его глаза блестели от вожделения. — На самом деле это не самое худшее свидание, которое у меня когда-либо было. — Призналась она и поставила стакан, прежде чем притянуть его к себе для еще одного поцелуя. Он, не теряя времени, подвел ее к дивану, посадил к себе на колени, а его руки скользнули под короткое платье, которое было на ней. Гермиона застонала, когда почувствовала, как он прижался к ней бедрами, чувствуя, насколько он большой. Ему не потребовалось много времени, чтобы снять с них одежду и войти в нее. Гермиона скакала на нем как одержимая, чувствуя, как ее накрыл оргазм, когда его длинные тонкие пальцы нашли ее клитор. Она жестко кончила вокруг него, содрогаясь у него на коленях, когда вскоре после этого кончил и Волдеморт. Гермиона тяжело дышала ему в шею, все еще держась за его плечи, когда она ухмыльнулась ему: — Если кто-нибудь спросит, я споткнулась и упала на твой член. Он озорно усмехнулся: — Когда день рождения Уизли? Она игриво шлепнула его по груди, а затем снова поцеловала: — Счастливого Рождества, милорд.