Breaking news

К огромному моему удивлению, липкая темнота рассеялась. Я отчего-то был до сих пор жив, обнаружив себя в студии, бездвижно распластанным на скамью в вестибюле. Дышать в прямом смысле мешало, сковывая тело. Я коснулся к облегчению отогревшимися пальцами своей груди, и обнаружил полностью расстегнутую рубашку и намотанные под ней тугими слоями бинты. Все еще неприятно, ощущая при этом что-то лишнее прямо внутри, но уже значительно легче.   Только вот думать над тем, что Уолли и Томас сами дотащили меня до этого места, а потом перевязали, не хотелось. — Маэстро проснулся. – Это был все еще Томас. Так вот оно как, когда тебя вдруг спасает человек, с которым вы взаимно друг друга на дух не переносите. – Везучий ты, Лоуренс, даже странно. Мне вложили в руку что-то холодное и мелкое. Пуля. Та самая. От мысли, что ее вынули в прямом смысле из меня, сделалось не по себе. Неужели Томас достал? — Ну и напугал же ты нас, дружище. – В волосы вдруг зарылась пухлая лапа Джека Фейна.  О нет.  Зачем они позвали его? Что ему пришлось видеть, прежде чем я очухался? Наблюдать меня в любом из этих полумертвых видов ему было совсем не нужно. Поворачиваю к нему голову и слабо киваю. Взгляд у Джека предсказуемо озабоченный и полный тревоги, даже несмотря на то, что я проснулся. — Все, я… здесь, – шепчу ему и тут же закашливаюсь так, что темнеет в глазах. Тошнит и настойчиво клонит в сон. Сколько крови с меня вылилось? Сверху нависает Уолли, протягивая стакан воды, который тут же выскальзывает из моей бессильной хватки. Вода обдает мне лицо и шею, а стакан со звоном летит на пол. Уолли коротко ойкнул, убрав руки за спину. Стараюсь ни о чем не думать, пока Джек тычет в меня платком, надеясь наверное, что так я перестану быть насквозь мокрым. Он что-то вполголоса бормочет, чего я совсем не могу разобрать. Мне очень хочется, чтобы это все закончилось. Неважно каким образом. — Ну, как ты сейчас? О… наверное, если вычеркнуть, что я смертельно ранен, то замечательно. — Бывало лучше. – Говорю, и корчусь от собственного голоса. — Как ты вообще умудрился? – Том досадливо мнет в руках сигарету, сидя на скамье неподвижным монументом. Где-то около моего бедра.  — Я даже не знаю, кто это был. — М-да. Плохо. Очевидно, что не здорово. — Нужно сообщить м-ру Дрю. Он как раз еще здесь, если я не ошибся. – Джек осторожно подался вперед. — Да, и поднять на уши всю студию сегодня, и остальных завтра. Мы все равно уже никогда не найдем виновника. – Интонация при этом была такая, что казалось Том вот-вот плюнет ядом. — Все в любом случае узнают, Томас. — Только если ты расскажешь. – Усмешка. — Но… — Он может дома до понедельника полежать. Нет резона дуть бучу там, где ее не надо. — Ему нужен врач… — На кой дьявол? — Ты ведь только пулю вытащил. — И? — И еще пока он… – Слышу, как Джек отчего-то запинается, не закончив мысль. – Ты ему… — При этих действиях перелом это обыкновенное дело. Никому не сдались твои драмы, после оказанной помощи он вполне может справиться с этим сам. Перелом? Где? Какие еще действия? — Томас! — На фронте с таким через день вставали.  — Ты уже давно не на фронте! – Джек порядком закипел и вскочил на ноги, отчего я потеряв опору, ударился головой о скамейку. – Томас, вернись на землю! — Я всегда был на ней, в отличие от тебя. От всех вас, лабухов местных. – Для общей выразительности Томас ударил кулаком по своему колену. Он понизил голос, наклонившись в сторону Джека. – И не останься я сейчас здесь, Лоуренс бы помер, пока ты скулил над ним. Будь во мне чуть больше сил, я бы спросил его за парочку брошенных терминов, но Джек опередил меня. Томас отшатнулся, держась рукой за лицо. Да… вот и поговорили. Уходя, он швырнул в Джека мое свернутое в рулон пальто. В оставшейся после этого прострации Уолли снова показался над головой. Он присел у скамейки на корточки, при этом вид у него был весьма растерянный. — Иди домой, Уолли. – Жалостливо шепчет ему Джек. — Нет-нет. Я не спешу. Но может, позвать кого-нибудь? — Да, и «свет, камера, мотор», чтоб тебя! – Безнадежно восклицаю, приподнявшись на локтях. – Здесь и так… И без того каждый из нас слишком напряжен. Все это напоминает шторм и тонущее в нем судно. Одно лишнее слово и ты летишь заборт. Здесь слишком много всего. Вокруг одного меня. Из-за одного меня. Это ужасно, когда ты вовлечен в подобный балаган, будучи при этом до зубного скрежета беспомощным. Я не произношу этого вслух, заходясь кашлем. Уолли отскакивает в сторону, скороговоркой советуя Джеку приподнять мне голову. Поддаюсь толчку в спину, свесившись над полом.  На полу осколки стакана и уличные лужи… К ним добавляются мои кровавые плевки. Черт, только этого не хватало. Откинув голову назад, я вернулся в лежачее положение. Крепко жмурю глаза, выжидая пока стены перестанут подражать карусели. — М-р Лоуренс? М-р Лоуренс, вы только это… не вздумайте. – Обеспокоенно дрогнувший голос. Размыкаю веки. Надо мной две пары пристальных взглядов. Один темно-карий, второй зеленый. Или серый. Меньше всего мне до того, чтобы рассматривать цвет глаз Уолли. — Не дождешься. Джек улыбается краем губ, качая головой. И вот я лежу, сложив руки на животе, совершенно и абсолютно не понимая, ради чего мы все до сих пор здесь, и как долго будет тянуться это подвешенное состояние. Но да, я все еще уверяю, бойтесь своих желаний, ведь почти сразу после этой мысли подвешенное состояние улетучилось. К нам приближались звуки торопливо переступающих туфель. Определенно, мне пора урезать свои мимолетные рвения, пока я не искалечил себе жизнь окончательно. Я напряг уши, насколько это было возможно, уйдя во внимание к звукам. Вслушиваясь, уже был готов ничем не гнушаясь, подняться на ноги и куда-нибудь ретироваться. Куда угодно, где не будет всей этой публики. Шаги раздвоились, и, стоило мне понадеяться на слуховые дефекты от травмы, до нас всех донеслись голоса. Кто-то, эти двое "кого-то", спорили о графике и, кажется, о моем отделе. Если бы от моих стараний прислушаться уши могли расти, я стал бы сейчас по меньшей мере, слоном, замерев и едва не кося глазами. — Норман и м-р Дрю, – горячо дыхнул в меня Джек, и я дернулся. — Твою ж- — Спокойно, спокойно. Ему в облегчение, мне последним гвоздем в гроб, если хоть кто-то из них решится заглянуть в вестибюль. Я спешно оцениваю, как быстро смогу подняться в сидячее положение, и придать лицу живой облик, с готовностью хватаясь рукой за спинку скамьи. — …тем, вот завтра и спрошу. Бывайте! Норман, незатейливо покачивая тяжелой сумкой в руке, резво прошагал мимо, прицельно глядя себе под ноги, даже не оборачиваясь. Тишина среди нас троих образовалась такая, что об нее можно было порезаться. Дверь на улицу распахнулась, бросив на порог кусок метели, и скрыла Нормана. Облегченно убрав руку со спинки и повернув голову, упираюсь глазами в Джоуи. Резко охнув, я отшатнулся, поперхнувшись сразу всеми заготовленными оправданиями. — Что здесь было, ребят? И это «что» – это вот, в том числе я, Джек, Уолли, кровь на полу, осколки, и, вероятно, нечто еще, – щедро обобщенное один круговым движением ладони Джоуи, собственно, объяснить парой слов будет невозможно. По крайней мере, парой моих слов, шокированно вылетевших из головы. — Несчастный случай. — Покушение. — Долгая история. — Стоило бы рассказать, но… — Мы сами мало что видели. — Мы не знаем, что и делать. — М-р Коннор получил в… в лицо, и ушел. — В лицо? — Я погорячился. Мы все были на взводе. — Мы здесь помогали, чем могли. — Так в чем дело? — …пытался убить… — Почти убил, серьезно! — Уолли. — Вы видели бы эту ран– — Уолли! — В общем, дела не очень… — М-р Дрю, нужен медик. Я лишь молюсь не сойти с ума от взрыва оглушительно перебивающих друг друга людей. С трудом ворочая пальцами пытаюсь застегнуть рубашку. Чувствовалось, как секундами ранее замершее от испуга сердце с силой колотится где-то словно бы выше, чем нужно. — Постойте, ребят, – Ребят! Как же я терпеть не выношу это пренебрежительное фамильярство из пасти Джоуи. – м-р Фейн, начните сначала. Сэмми пытался убить Томас Коннор? Лапа Джека мелькает в спешных жестах. — Нет, вовсе нет, Томас помог нам. Он, э… вернул его к жизни. Если можно так выразиться. — Как такое вообще случилось? — Не знают они. Я собирался уйти домой, и на выходе получил. – Шиплю, борясь с закипающей на дне желудка яростью от сумбурности расспросов и ответов. — Вот как. Джоуи стоит, непринужденно скрестив руки, благо не обращает на мой прикид никакого внимания. — Вот как… Кто-то, кроме вас и Томаса видел? — Нет. — Это замечательно. – И Джоуи даже не утруждает себя скрыть улыбку во все тридцать два. – Замечательно, когда так. — Что же в этом всем хорошего? – Я слышу, как Джек снова издает в голосе угрожающие интонации. — Мы ведь не хотим здесь аншлага, правда? Да и ты будешь совсем не в восторге, Сэмми? Наконец он соизволяет наклониться ко мне. К этому моменту я уже расправился с рубашкой, прикрыв кровавое пятно на ней краем лежащего на мне пальто. — Как сможешь, перебазируемся в лазарет, хорошо? Утром переговорим с нашим медиком, но ты не броди до этого. Да тебе и не стоит лишний раз, а? Бывает же такое, главное не драматизировать. – И я уже не знаю, что хуже, топорное "ты", или остальные его слова. — Да как же!… Во всем этом меня радует неожиданно притихший Уолли, осторожно складывающий в ладошку осколки с пола. Он изредка бросает на меня взгляды, в которых и пара слов о Джоуи, и о никак не проглатывающим свое обостренное чувство справедливости Джеке. Наверное, я должен был вмешаться.