***
Ками светилась счастьем. Сегодня он сделает ей предложение. Её Клаус. Её любимый псих. Ужин в семейном кругу. А сейчас она возьмет чертов портрет и отдаст в галерею. И Клаус забудет её. Она бы порвала на мелкие кусочки свою бумажную соперницу. Но не могла. Это его картина. И она должна жить. Как же Камилле надоело делать вид, что не замечает, как он встает по ночам и любуется портретом. Как же осточертело ловить его изучающий взгляд. Она чувствовала. Сравнивает. С ней. Чувствовала. Проигрывает. Ей. Которая была лишь на холсте. Но сегодня все измениться. Больше не будет портрета. Клаус будет злиться. Нет, будет в бешенстве. А Ками больше не может это терпеть. И ему придется сделать выбор. Почему-то сегодня она была уверена. Победит. Только нужно отнести этот портрет.***
Родителям Камилла не понравилась. В принципе Клаусу было плевать на их мнение. Он взрослый мальчик. И сам способен выбирать. Выбор. Как-будто он у него есть. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Он так и не смог расстаться с ней. С его девушкой в окне напротив. С фантазией. С мечтой. Тысячи и тысячи раз обещать, что сейчас в последний раз. Но… Клаус не сможет без неё. Он хотел сделать предложение Камилле после десерта. Мамины любимые пирожные. Не придется делать вид, что рада. Но сначала он должен увидеть её. Извинившись Клаус поспешил в свой кабинет. Первый выдвижной ящик. Нету. Возможно, прошлый раз перепутал. Положил в другой. Следующий ящик. Тоже нету. В голове стучала мысль «Её больше нету». И этого руки дрожали. Швыряли дурацкие ящики. Ужас заполонил сознание. Её больше нету. - Что случилось, Клаус? – Камилла услышала шум. Пришла. - Где она? – Клаус не кричал. Требовал ответа. - Если ты сейчас уйдешь, мне тоже придется уйти. Из твоей жизни. В этот момент Камилла поняла. Проиграла. - Где она? – он повторил вопрос, не заметив условия. - В галерее на углу. У них сегодня выставка. Только не плакать. Не сейчас. Не при его семье. Чтоб не видеть фальшивое сочувствие. Чтоб не слышать поддельные извинения. Клаус ушёл сразу же. Просто ушёл. А Камилле ещё предстояло решить, что делать дальше.