Громко и тихо. Истории отважных шиноби 愛

«Нет такой краски, цветов, сорной травы, фруктов, камня, птичьего пера, которые не имели бы соответствующего им стиха, и вы можете ссориться, браниться, слать письма страсти, дружбы, любезности, или обмениваться новостями, при этом не испачкав свои пальцы». Леди Мэри Уортли Монтегю

***

Отвратительно-теплый весенний день не мог нагреть маленькую неуютную палату. Через ржавые решётки с облупившейся белой краской едва пробрался солнечный свет, падая мелкими бликами на подоконник и старую прикроватную тумбу. На улице всё было живым: цвели деревья, пели птицы, резвились животные и суетились люди. Казалось, что весь этот водоворот движения находился за экраном огромного телевизора, которым служило высокое деревянное окно. Девушка, находившаяся в палате — всего лишь зритель, который не мог переключить канал и сделать звук потише. Она больше походила на тень, нежели на человека. Осунувшееся бледное лицо, с впалыми щеками, жидкие выцветшие до бела волосы, костлявые руки и ноги. Сквозь тонкую, покрытую пятнами футболку, можно было разглядеть выпирающий позвоночник. Сегодня впервые за несколько дней она смогла сесть. Ее опять тошнило. А боль была настолько привычным явлением, что даже морфин едва справлялся. Все эти дни в бреду растягивались словно жвачка, которую все жевала и жевала самим деснами отвратительная пасть беззубой хвори. Рядом валялось несколько трубок от аппарата искусственной вентиляции лёгких. Аппарат больше не пищал. Она сама отказалась. Уже не видела смыла в и так растянувшемся удовольствии под названием жизнь. — Говорят, если становиться легче, то скоро конец… — онемевший голос утонул в пустоте. Серое пространство содрогнулось от шипящего кашля, вырвавшегося с верхних отделов легких. Нижней части парного органа уже не было. Сгнил. На бледной руке безобразной кляксой расплылось кровавое пятно, вперемешку с зеленоватой мокротой. Девушка долго смотрела на открытую ладонь и очередной раз наблюдала за тем, как, пуская корни меж тонких пальцев, из алой лужицы, расцвел одинокий анемон. Врач говорил, что это лишь галлюцинации, появившиеся на фоне неизлечимой болезни. Выписал таблетки. Не помогло. Она все равно день за днем наблюдала это призрачное цветение. Спустя несколько секунд цветок увядал, медленно роняя чернеющие лепестки в звенящую тишину. А потом и вовсе таял, вновь превращаясь в кровавую жижу. Иногда ей казалось, что все беды из-за этих цветов, что где-то там в груди они растут, медленно убивая ее. Тогда она долго и мучительно кашляла, била себя меж ребер, в надежде избавиться от душащего ее растения. Дверь тихо скрипнула, на пороге появился высокий, седоволосый мужчина в белом халате. Мистер Гранд — помогал тем, на кого уже бессмысленно тратить медикаменты. Тратил свое время на тех, кто существует лишь от дозы до очередной дозы морфия. Она не повернула головы. Девушка считала, что тот, кто придумал паллиативную медицину имел хорошее чувство юмора. Забавный оксюморон «хорошо жить при четвертой стадии». — Мисс Стоун, Вы смогли сесть. Это прекрасно, — мужчина добродушно улыбнулся, смотря на свою пациентку, — Вы молодец. Ваш лечащий врач будет доволен. — На долго ли… — Каждый маленький шаг дает возможность идти дальше, вперед, — мягкий голос психотерапевта снова оживил, пропитанную молчанием палату. Мужчина уселся на пустой офисный стул напротив своей подопечной. — В моем случае каждый шаг ведет к неизбежному… — Такие мрачные мысли стоит гнать от себя. Давайте мы снова сегодня отправимся туда, где Вам очень нравиться. Насколько я помню Вы очень любите море. Закройте глаза. Давайте мысленно посмотрим на него. — Хочу увидеть поле, — вдруг отозвалась девушка. Впервые за долгое время изменив желаемую картинку в голове совершенно на другую. — Прекрасно. Давайте сходим на поле. Что вы видите? — Много зеленой травы… — Хорошо. Что еще? — Еще цветы. Много цветов. — Какие цветы Вы видите, мисс Стоун? — Опять эти проклятые ветреницы… — Девушка машинально поднесла холодную руку к груди, слегка сжав грязную ткань. — Мы можем прекратить наше путешествие, — мягко отозвался мужчина. — Не нужно. Там еще есть небо. — Хорошо. Какое оно? — Холодное и чистое. — А что Вы чувствуете? — Дуновение ветра, запах скошенной травы. Меня кто-то обнимает, но я не вижу его лица. Это чей-то силуэт. — А что слышите? Он говорит Вам что-то? — Да, говорит. Но звука нету. Я ничего не слышу… ничего… — плечи дрогнули, на глаза навернулись слезы. — Давайте вернемся обратно, — психотерапевт клацнул ручкой, сжатой в побитых морщинами пальцах. Звук из настоящего тут же вернул девушку обратно. Вместо поля, усеянного цветами, вновь серая палата. — Мистер Гранд… — девушка запнулась, после сорвавшись на болезненый крик, — я не хочу умирать! Слышите! Не хочу! Палата сотряслась от приступа кашля. Мужчина сразу же подскочил и открыл дверь. — Сестра! Успокоительное! Сил сопротивляться не было, когда острие иглы пронзило тонкую сухую кожу. Лекарство тут же унесло ее куда-то очень далеко…

***

В длинном темном коридоре раздавались звуки тихих шагов, отбивающихся от голых серых стен. Могло померещиться, что это монотонный звук метронома, отмеряющего такт несуществующей музыке. По коридору шел мужчина. Усталый взгляд практически черных глаз не отражал никаких эмоций. Его зеленый жилет был весь потертый, кое-где испачканный серыми пыльными разводами. Он только вернулся с миссии. Спустя несколько минут он оказался перед нужной дверью. Ручка глухо клацнула под нажатием сильной мозолистой руки. В лицо резко ударила духота. В огромном круглом кабинете было жарко, несмотря на настежь открытые окна. В центре стоял огромный стол, за которым сидел его друг и нынешний Хокаге деревни. Мужчина с пепельными взъерошенными волосами что-то увлеченно читал. И это явно были не секретные документы селения. Копирующий ниндзя прикрывал листом небольшую оранжевую книжку, зачитанную до дыр. Не нужно быть гением чтобы понять, кто автор этого чтива и про что оно. Мужчины приветственно кивнули друг другу. — Вот отчеты с миссии, — Ямато протянул наполовину заполненный лист бумаги главе деревни. — Выглядишь устало. Может тебе стоит сходить в отпуск? — Хатаке забрал документ и участливо посмотрел на своего друга, хотя сам выглядел не лучше. — Сейчас не то время, когда стоит отдыхать, — бывший напарник Хокаге тяжело вздохнул. Его деревянные техники были сейчас как никогда кстати для разрушенной деревни. Он это прекрасно понимал. — Опять мучают кошмары? — Я бы не назвал эти сны кошмарами, — честно ответил бывший член АНБУ, — они просто странные. — Вот как… — протянул Какаши, состояние друга ему не давало покоя. Мужчина был похож на выжатый лимон, — сходи хотя бы к ниндзя-медикам. — Хорошо, — кивнул Ямато. Хотя идти куда-то — это меньшее чего он хотел. — Тогда можешь пойти отдохнуть. — Есть! Мужчина вышел из кабинета и не спеша поковылял в сторону своего дома, благополучно минув больницу. Его жилище находился далеко на окраине деревни. Полностью деревянное строение, созданное собственной техникой, одиноко выглядывало из зеленых зарослей, окруженное высокими многолетними кленами и осинами. Ямато предпочитал тишину и уединение. Скинув обувь у входа, мужчина сразу же пошел в спальню. Переодевшись в домашнюю одежду, он завалился на разложенный в углу футон. Больше ни на что сил не было. После пробуждения от бесконечного цукуёми ему стали постоянно сниться странные сны. Вот уже пол года, как только он закрывал глаза, то открывал их совершенно в другом мире. Этот раз не был исключением…