Декабрьская колдунья

***

      Илью хоронят ровно но закате следующего дня. Яра стойчески провожает обернутое хлопком тело и не позволяет задыхаться в рыданьях при отце. Странно это, как от целого человека, остаётся только медленно тлеющее тело. Яра хранит память о добром мальчике, а после о ладном парне, тоскуя в душе по родному смеху и теплу, теперь для неё потеренном окончательно.       Февраль не имеет даже воспоминаний, лишь минутный шок от волны неизвестных эмоций. И вначале это бъет под дых, заставляя давить в горле рыдания и сгибаться вдвое от глухой боли в груди и животе. Но потом остаётся опустошение и грусть, тоска по родным улыбкам и лишённых язвительности подначиваньям, лёгким, аккуратным, словно она хрустальная. Никогда из гнева или раздражения, только лёгкое лукавство. Часть её тянется к колдуну вначале, ищет в нём Илью, но сдаётся быстро, потому, что Илья — не продрогший в одиночестве колдун, что колет словами словно ножом, он и не самый стойкий из месяцев Февраль, в его древней снисходительности и загадочности.       Илья ушёл, забрав с собой всё тепло и нежность, оставляя Яру одну в жестоком мире.

***

      Её теперь сторонятся сильнее, а чёрные волосы провожают гулом голосов и мерзкими оскорблениями. Ведьма Декабрьская колдунья Блудница       Не думай они, что я колдунья, наверняка бы прокляли, — думает Яра безразлично замечая осторожные взгляды кучки весенних девиц.       Согласно последним слухам, она принесла зиму, тёмные силы леса не тронули её из-за принадлежности самой зиме, они признали в ней свою и через неё наслали холода, голод и долгие ночи. Но дворовые сплетни хуже: в вечерней тишине под жадные вздохи девиц и осуждающие причитания старух Яра разделила постель с тёмным колдуном, в замен на живую воду для отца и собственную свободу. А в самых отчаянных кривотоках она отдаётся каждому из братьев-месяцев.       Мерзкие сплетни пылью оседают на коже. Сначала хочется быстрее убраться с глаз, чтоб не смотрели и не шептались, но они ведь всё равно будут, поэтому какой смысл скрываться и притворствовать?       Отец, её виликая отрада и счастье, единственный улыбается ей искренни и радостно. Но даже у него пролегают всё новые и новые морщинки меж бровей. — Я написал младшему брата князя Яслагора про тебя, Яра, — отец сконфуженно замолкает, словно предлагая ей самой додумать содержание письма. Яра, хоть и знавшая о намерении отца найти ей мужа, всё же замирает на своей тарелкой и мысленно прикидывает расстояние до Яслагора. — Он что-то ответил, папа?       С поддельным интересом сппрашивает Яра, заранее зная, что едва ли кто решит путать княжескую кровь с ведьменской. Прошло два года с событий в зимнем лесу, и за это время её руку отвергли семь раз. Отец бушевал поначалу, но после казалось принял правду и бросил свои попытки наладить её жизнь. — Пока нет, Яра. Но я подумал, что возможно ты захочешь тоже поучаствовать в переговорах, если ты напишешь письмо своей рукой, то брат князя, наверняка, поймёт, что наше предложение серьёзно и … — отец беспомощно оглядывается и снова замолкает едва встретив тяжёлый взгляд младшей дочери. — Не думаю, что это будет правильно, отец. Ты же знаешь этих женихов: узнают, что жена грамотная — в лес от неё убегут, — с улыбкой отвечает Яра       По столу проходят несколько смешков и отец оставляет предмет её замужества в покое. На пока, — думает Яра.       Ей двадцать, через каких-то десять лет её прозовут старой девой, и тогда точно отстанут с замужеством. У неё есть семья: маленькая племянница, что её обожает, Алёна, отец и… И всё. И это печалит.

***

      В день рождение Ильи, Яра снова вскакивает в поту: в сонной мгле она видит Илью, словно снова они тренируются с луком и стрелами. Но целясь в мишень, она попадает в колдуна, что обращается во вьюгу и горсть снега, стоило ей шагнуть к нему. А обернувшись к Илье, она видит на его месте живого колдуна в его тёмном одеянии. Мужчина держит её за шею, большим пальцем оглаживая челюсть, ровно там, где был шрам. А после отчаянно прижимается к ней холодными губами, заставляя тонуть в поцелуе.       Сон из ночи в ночь преследовал её, и Яра заставляла себя проснуться каждый раз, потому что с каждым мгновением поцелуи колдуна становились всё горячее, заставляя жар собираться в теле.       Иногда она просыпалась, чувствуя знкомую тягу меж бёдер, но прикасаясь к себе, не чувствовала должного удовлетворения.       Её тело нуждалось в мужчине, но замужество Рязенской княжне не святило, а счастье в браке и подавно, если мысли заняты нелюдимыми колдунами.       Иногда лёжа поздней ночью без сна, Яра думала о светлой избе в глубине зимнего леса, о колдуне с его темной аурой и острым языком. Что он сделает явись она к нему и попроси разделить с ней постель? Выставит из дома, смеясь над её глупостью или повторит поцелуи из сна?

***

      Месяцы она проводит в своих метаниях, днём, задирая подбородок, а ночью, пропадая в запретных желаниях.       Терпение лопает, когда она застаёт одну из служанок с новым конюхом. Есть что-то будоражищее в том, как отчаянно они касаются друг друга, как сминают одежду. Слада сдавленно стонет стоит любовнику скользнуть меж её бёдер мазолистой рукой, и этот стон отзывается в самой Яре. Через минуты она уже в своём покойничке, глубоко дышит и отчаянно сжимает собственные бёдра в попытках заглушить жар. И сдаваясь собственной нужде, она жмурит глаза и видит себя, прижалую к стене зимним колдуном.

***

      Зимний лес встречает её морозной свежестью и сиянием снега. Апрель беспощадно топит снег в Рязенске, оставляя только грязь и едва поднимающуюся зелень, но тут нет ни намёка на талость или рассвет природы, только вечная мерзлота. Ступая по пушистому снегу, Яра отсчитывает секунды, когда перед ней предстанет старый знакомый. — Время идёт, а воровки не меняются. Неужели снова спасать кого надумала?       Губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Февраль стоит пред ней в своих тёмных одеждах, всё так же опираясь на излюбленный посох. Сперва Яра видит в колдуне Илью, но присматриваясь в мужское лицо — видит всё меньше сходста с родным другом. Действительно, ушёл из мира…       Колдун выжидающе выгибает бровь и смотрит с явным любопытством. — А разве нужно кого-то снова спасать? Неужели в семье новые разногласия?       Февраль ещё пуще усмехается и смотрит с ещё большем изумлением. Яра чувствует, как щёки сильнее прежнего краснеют.       Февраль в это время разворачивпется и медленно бредёт в сторону избы.       Большего приглашения и не нужно

***

      Часом позже, когда Ягодка накормлена и оведена в стойло, а на столе дымится странного вида чай, на Яру наконец накатывает смущение, потому что сказать колдуну зачем она пришла… Словно блудница какая. — Так зачем пожаловала, княжна? — мужчина наконец разрывает тишину, Яра и глаз не поднимая, знает, что он смотрит сейчас с чуть сощуренными глазами, улыбаясь краешками губ. — Мне, конечно, внимание приятно, но больно неожиданно.       Сказать, что навестить решила, только подозрения навести. Упомянуть про странные сны, спросит содержание этих снов. — Княжна, ты меня пугаешь. В прошлый раз, когда ты молчала, оказалась моей невестой и чуть не умерла от обморожения, — в голосе слышно лёгкое раздражение её трусости, но ещё и намёк на беспокойство. — Случилось что? Отец опять при смерти? — Нет, никто не умирает, — цепляясь за слова Яра, наконец, поднимает взгляд и заново оглядывает колдуна: его впалые щёки с небольшой щетиной, неестественно яркие глаза, точёные бровьи и обветренные губы.       И так мало в нём от Ильи теперь…, думает Яра, вспоминая, что у друга её лицо было всегда румяным и чистовыбритым, а линии челюсти и скул мягче.       Но Илья умер молодым, а колдун пред ней древнее существо, хоть и мало знающее о теперешнем мире. От этого её желание…желание чего? Разделить с ним постель? Кажется всё абсурднее и глупее. Чувствуя, как щёки наливаются жаром, Яра пытается выдумать правдоподобную причину своего здесь присутсвие, но в голове ни единой мысли. — Не смотри на меня так, княжна, — колдун прочищает горло и хмурится ещё ярче, — Краснеешь, словно прям сейчас замуж меня позовёшь. — А если то, что я хочу попросить почти равно замужеству?       Слова даются невероятно тяжело, а выдержать чужой взгляд ещё сложнее. — Тебе следует изъясняться полнее, потому, что мыслей у меня не так много на этот счёт. — И каковы же твои мысли? — смущение колдуна только подгоняет уверенность, может их желания совпадают? А если нет, всегда можно уехать домой и забыть о глупом вечере. — Мои, не слишком хороши для княжеского титула…       Февраль смотрит удивленно, но на его щеках проступает румянец, а губы растягиваются в довольной улыбке. — Неужели, маленькой княжны до сих пор нет мужа? — Какому мужчине нужна декабрьская ведьма в доме?       Признание даётся тяжело, но за стенами этого дома, она действительно лишь проклятая ведьма, что принесла зиму.       Тогда чего стоит её благодетель?       Зачем отказывать себе в удовольствии, что уже тебе приписали?       Мысль словно даёт тяжёлую оплеуху и приводит в чувство.       Она желает мужчину, он перед ней. Это первое. Они оба достаточно взрослые для принятия таких решений. Это второе. Им обоим некому хранить верность. Это третье. И к духам остальное.       Яра решительно встаёт и, обойдя лавку, наклоняется к колдуну: — Я пришла, потому что меня мучают развратные сны с твоим участием, но хуже то, что я хочу, чтобы это стало реальностью.       Яра наклоняется и наконец целует давно желанного колдуна. Это неловко и явно не изящно, но долгожданное ощущение его губ под своими перебивает всё остальное. Мужчина замирает под ней и удивленно мычит что-то в губы, но это мычание так напоминает стон, что Яра в секунды чувствует жар во всём теле.       Через мгновения колдун отталкивает её и резко вскакивает, теперь возвышаясь скалой. — Что ты делаешь? Играть вздумала?       Злой, с горящим взглядом, но абсолютном непонимании на лице, Февраль выглядел в разы привлекательней всех князей, что батюшка хотел ей сосватать. — Яра!       Мужчина встряхивает её за плечи и о Боги скользит широкой ладонью на шею и насильно поднимает её голову, большим пальцем как раз касаясь места излечённого шрама. — Я пришла, потому что хочу разделить с тобой постель, — хватка на плечах и шее чуть усиливается, а кодун смотрит испытывающе и почти неверяще. — Я не играю с тобой, это моё осознанное желание. — У тебя действительно нет мужа? — торопливый кивок. — Ты не пожалеешь? — Нет, — твёрдо и резко произносит Яра. — Хорошо.       И целует её. Крепко и слегка отчаянно. Потресковшиеся губы неприятно колят кожу, но это теряет значения, когда Колдун несмело проводит языком по её нижней губе, одновременно зарываясь пальцами в трижды клятые чёрные волосы. Лёгкая тяга, побуждающая её запрокинуть голову сильнее отзывается чем-то горячим в животе, а торопливые поцелуи колдуна на нежной шее только усиливают знакомый жар. Жадная рука скользит по спине к талии и пояснице, с силой подтаскивая к жилистому телу, а колдун вновь возвращается к губам, теперь ни разу не колеблясь. Любые сомнения окончательно покидают рассудок, теперь Яра уверенна что пойдёт до конца. Женские руки сами зарываются в угольные пряди и с наслаждением пропускают перез пальцы. С до ужаса смущающим звуком они отрываются друг от друга, вспоминая о потребности в воздухе.       Глаза у колдуна совсем дикими сделались, а и без того яркие губы тепрь и вовсе алые словно маки. —…на стихи потянуло, княжна? Неужели настолько плохо?       Язвительный голос колдуна казался оглушающе громким в тишине избы. — Что? — оторопело спросила Яра, никак не понимая к чему была брошенная им фраза. — Говоришь, что губы алые словно маки. Не разумляю к чему, неужели столь неумел я, что мысли твои уходят к майским полям?       Щёки ещё отчаянней краснеют, наверняка заливая шею. Яра зло бъёт колдуна по груди, запоздало понимая, что её дразнят словно дворовую лайку, а она на глупо ведётся. — Верно, никакого навыка у тебя нет, может твой братец Май ловчее будет? — Этого ты не узнаешь, княжна, — раздражение так и сквозит в низком голосе. — К тому же я слышал, что навык дело наживное, поэтому…       Слишком ретиво для древнего создания колдун небрежно оттаскивает Яру от стола и подталкивает в сторону лестницы, в верхние комнаты.

***

Месяцами позже, когда из декабльской блудницы, она становится Февральской женой, Яра думает, что Илья, даривший ей тепло никогда больше не вернётся. Но впервые эта мысль не вызывает слёз, ведь и она теперь не замёрзнет, обогреваемая самым лютым месяцем.