Верь в мою любовь

      Упругие капли дождя зашлепали по крыше. Монотонные удары воды о черепицу вывели Ярен из того странного оцепенения, которое владело ей уже… Сколько? Минуту, пять, десять? Ярен рассеянно огляделась по сторонам, не вполне понимая, что именно хочет найти. Взгляд сам собой зацепился на настенные часы. Отрешенно проследив за секундной стрелкой, она сделала вывод, что сидит на ступеньках уже семь минут. Наверное, все уже ее потеряли. Перед глазами до сих пор плясали цветные пятна. Сейчас бы уехать домой, спокойно все обдумать, взвесить и решить. Но внизу сидели хозяева, она была в их доме гостьей, значит, нужно было доиграть свою роль до конца. Слегка пошатываясь, Ярен поднялась, оправила платье и нетвердой походкой направилась на террасу. В ушах стоял противный гул, мешая думать. — Ярен, ты как раз вовремя, сейчас будем пить чай, — беззаботный голос Селин хлестнул по нервам, заставляя Ярен вздрогнуть. — Ты замерзла? — теплая рука Харуна легла ей на плечи, отчего внутри разлилась волна брезгливости и отвращения. — Немного, — Ярен едва удалось разделить пересохшие губы. Объяснять свое состояние сейчас она была явно не готова. — Ты что-то долго. Все в порядке? — он слегка наклонился к ней, попутно укутывая в свой свитер, который обычно носил на плечах. — Ты какая-то бледная.       От его заботы, волнующей близости и ласкового голоса Ярен бросило в дрожь. Она не понимала, что говорить, что делать, как себя вести. От осознания собственного бессилия ее замутило. — Да, все хорошо, — не сейчас, она не будет думать об этом сейчас. — А вот и чай, — на пороге появилась Селин, неся с собой поднос со сладостями. За ней шел Мехмет, в руках у него был дымящийся чайник.       Ярен наблюдала за этой парочкой, воркующей как влюбленные голубки, пока те, пересмеиваясь между собой, накрывали на стол. Давление в висках нарастало. Она решительно ничего не понимала. Кто такая Селин? Кто она для Харуна? Кто он для нее? Чему верить? Тому ли, что видела в газетах, тому ли, что видит сейчас? — Нет, ты мне совсем не нравишься, — оказывается, все это время, пока она разглядывала чету Озтюрков, Харун неотрывно смотрел на нее. — Вот как, Харун-бей, — Ярен слабо улыбнулась, поглубже кутаясь в теплый свитер. — Быстро же вы переменились, еще недавно вы утверждали обратное. — Ярен, я серьезно, ты хорошо себя чувствуешь? — он снова задал ей этот вопрос, а она снова не знала, что ему ответить.       Вместо ответа она лишь отмахнулась и поспешила включиться в общий разговор. Харун в задумчивости следил за ее хаотичными движениями, отмечая, как дрожат ее пальцы, пока она торопливо, большими глотками пила горячий чай, словно не замечая, что обжигается. Он чувствовал, что что-то происходит, но недоумевал, что же могло случиться всего за несколько часов. Ведь утром она была веселой и кокетливой, теперь же она казалась ему отстраненной, даже холодной. Причем в прямом смысле. Он дотронулся до ее ледяных пальцев и на миг, всего лишь на миг, ощутил, как она напряглась, словно ей были неприятны его прикосновения. И это чувство больно отозвалось где-то в груди. Сама мысль о том, что он мог быть неприятен Ярен, ранила его до глубины души.       Сама же Ярен как могла непринужденнее болтала с Селин, как будто они были лучшими подругами. Она изо всех сил старалась заглушить рвущееся наружу отчаяние, упорно отгоняя мысли, что их с Харуном до сих пор могло что-то связывать. Нет, она ни за что не покажет свою уязвимость. Даже если дома она будет плакать, кричать, рвать и метать, им она не позволит увидеть своей слабости.       Вечер плавно подходил к концу, все сладости были съедены, чай выпит, разговоры закончены. Они с Селин обговорили все глупости на свете, в то время как мужчины обсуждали свои мужские увлечения и планы на выходные. Ярен даже подумала, что они с Селин могли бы подружиться, и едва сдержала нервный смех, грозивший перейти в истерический хохот. Нет, она не в порядке. Совершенно не в порядке.       Перед уходом Ярен мельком взглянула на себя в зеркало в прихожей. И на несколько секунд застыла, всматриваясь в свое отражение. Увиденное испугало ее. Уже в машине она вспоминала свой взгляд в отражении. Она увидела там… Мирана. Именно так выглядел Миран в очередном припадке ревности, стоило Рейян оказаться рядом с другим мужчиной, будь то водитель или продавец на рынке. Ярен всегда с сожалением смотрела на брак сестры, нисколько не завидуя ее участи. Ей представлялось ужасным быть предметом неусыпного контроля, тотальной слежки, ревнивого подозрения. И вот она сама поступает точно так же. Она ведь даже не поговорила с Харуном, все решила за него. Мысленно обвинила в предательстве, не дав ни единой возможности объясниться. Ярен повернулась в сторону водителя. Харун ехал молча, не пытался вызвать на откровенный разговор. Хотя по его сосредоточенному, хмурому лицу было ясно, что он заметил ее отчуждение. Заслужил ли он это? Не поспешила ли она с выводами? Первые минуты Ярен действительно была не в состоянии адекватно воспринимать информацию, но по прошествии времени разум понемногу начал возвращаться к ней. И первой ее здравой мыслью было желание поговорить с ним прямо и открыто. В конце концов он сам скажет лучше, чем кричащие газетные заголовки. Так будет правильнее, честнее. По отношению к ним обоим. — Куда мы едем? — спросила Ярен, когда они проехали поворот к ее дому. — Ты уже забыла? Я же обещал тебя похитить, — наверное, это должно было прозвучать игриво, но вышло напряженно и зло. Видимо, ему тоже надоела эта игра в молчанку.       Их маленький садик, любимое тайное убежище, встретил их уютным сумраком и поскрипывающими от легкого ветра качелями. Ярен тут же принялась раскачиваться, удивительным образом качание помогало ей собраться с мыслями перед тяжелым разговором. Начать ведь всегда самое сложное. Харун, как истинный мужчина, взял самую тяжёлую часть на себя. Начал первым. — Поговорим? — он присел перед ней на корточки, вынуждая ее замедлить качели и остановиться. — Разве ты не собирался зацеловать меня до смерти? — отчего-то испугавшись его серьезного тона, Ярен инстинктивно попыталась отыграть назад и перевести все в шутку. — Собирался, — невозмутимо подтвердил он, гладя ее застывшие пальцы. — Но только тебя здесь нет. — А кто же есть? — осипшим голосом спросила Ярен, разом теряя с таким трудом накопленную решимость. — Не знаю, — просто ответил Харун, заглядывая ей в лицо, словно он надеялся что-то разглядеть в ее глазах при тусклом блеске одинокого фонаря. — Кто-то чужой и очень-очень далекий. — Я… — начала было Ярен и тут же запнулась. В ее голове этот разговор протекал намного легче. В реальности же она вдруг забыла все слова, смущаясь под его пристальным, открытым взглядом. — Ярен, если тебя что-то беспокоит, просто скажи мне. Мы все решим, я обещаю. Только, пожалуйста, не молчи. Я чем-то тебя обидел, что-то не то сказал или сделал? — Харун говорил это спокойно и тихо, но Ярен видела, как сильно он устал от ее недомолвок. — Нет, я просто… — волнуясь, она с силой сжала его руки, ища в них поддержку. Он ободряюще сжал ее руки в ответ. — Я просто приревновала тебя к Селин, — на выдохе закончила Ярен. — Приревновала меня к Селин? Но почему? — лицо Харуна выражало неподдельное недоумение. — Ну, я… Я ходила в туалет, а там эта стена… И… и… А потом эта статья… — Ярен наконец прорвало, она начала нервно всхлипывать. Слез, к счастью, пока не было, но дыхание то и дело прерывалось, мешая закончить предложение. — Тихо, тихо, расскажи все по порядку, — вконец озадаченный, Харун поднялся на ноги, сел рядом с Ярен и как мог попытался успокоить.       Спустя полчаса и несколько безуспешных попыток Ярен закончить рассказ, Харун наконец смог восстановить картину произошедшего. — И ты правда подумала, что между нами что-то есть? Стал бы я тогда знакомить тебя со своей бывшей, — Харун укоризненно покачал головой, крепче прижимая к себе Ярен. Он смотрел на нее так горячо, что Ярен невольно покраснела, хотя ее нос после недавних слез и так оставлял желать лучшего. — Если бы ты внимательнее читала, ты бы увидела, что я не единственный наследник. У меня есть кузен, но и с ним у Селин ничего не было, это была обычная свадьба по договору. Сначала все были согласны, но потом Селин встретила Мехмета, и семье пришлось смириться с ее выбором. — П-правда? — едва ли можно было покраснеть еще сильнее, но Ярен твердо решила побить все рекорды. — Но я увидела твою фотографию и уже не могла ни о чем думать. — Ярен, — он тяжело вздохнул, — пожалуйста, пообещай мне, что, прежде чем подозревать меня во всех грехах мира, ты спросишь меня обо всем лично. Я ведь, кажется, не давал тебе повода думать обо мне плохо? — Не давал, — стыдливо подтвердила Ярен, пряча свое заплаканное лицо у него на груди. После всего случившегося она больше не могла спокойно смотреть ему в глаза. — Прости меня, я такая идиотка. — Ну, раз уж мы со всем разобрались, предлагаю перейти ко второй части вечера, — Харун легко подхватил ее, усаживая к себе на колени. — К какой? — Ярен не хотелось даже думать о том, какой «привлекательный» вид у нее был после получасовой истерики. Но Харуна, судя по всему, это совсем не волновало. — Той, где я тебя похищаю и зацеловываю до смерти, — он уже склонился к ней с вполне очевидными намерениями, но она успела отвернуться. — Мне кажется, это не лучшая идея, — еще бы, она же вся опухла от слез. — А мне кажется, просто отличная, — наплевав на все ее надуманные протесты, он приступил к выполнению своего плана.       Посопротивлявшись немного для приличия, Ярен полностью отдалась его поцелуям. Последнее, что она услышала, было его тихое: «всегда верь в мою любовь к тебе». Ее хватило на легкий кивок, а потом все сомнения и размышления отошли на второй план. Харун ведь обещал зацеловать ее, а он всегда держал свое слово.