Сын трактирщицы

      

Месяц Урожая

      Оборванный, покрытый ожогами молодой человек ввалился в трактир <<У спящего Великана>>. — Эй, куда? — крикнул ему великан Оргнар. — Нищим не подаëм! Ищи себе... — Спокойно, приятель, — оборвала его хозяйка. — Этому можно... и подать. — Это он, что ли?.. — сообразил повар. — Угу. Садись, чадо, в ногах правды нет, — широким жестом указала женщина на скамейку. Парень послушно плюхнулся задом в остатках пластинчатой юбки на скамейку. Оргнар вздохнул: опять слугам мыть.       Трактирщица села рядом. Покачала головой: — Так я и знала, что вляпаешься с этими обдолбаями... — Ма, ну что же ты, — умоляюще глянул на неë юноша такими же голубыми глазами, как и у неë. — Котики хорошие... были. Даже скуму не нюхали. Их Братья Бури убили. — Что, весь табор?! — Ага. Они же сутай были. Ни одного катая. И сенчей там не было, а жалко... Вот эти гады их и перебили зачем-то. А ко мне пристали: чей Скайрим да чей Скайрим. Я сказал — Ану Всетворца, думал, отстанут. Они наоборот, полезли мне морду бить. Тут нас и повязали легионеры... — Что, и тебя тоже? — Ну, — подтвердил парень, увидел перед собой суп, принесëнный Оргнаром, и после секундного колебания принялся наворачивать. — Поташили вшех в Хелген. Меня тоже, хотя я и крищал, што не из них. Думаю, што моих котиков тоже они бы попыталишь кажнить. — Да ты прожуйся сначала, потом говори. Я подожду, — еле сдерживая смех, сказала хозяйка.       Юноша послушно прожевался, проглотил ещë пару ложек, и снова заговорил: — Ага, они там даже одного конокрада пришили, когда он сбежать попытался. Лютовали — жуть! — И причина у них явно была, — кивнула женщина, со скрытым умилением глядя на голодного парня. — Сам-то как выжил? — Да дракон прилетел и пожëг там всë к даэдровой бабушке, — простодушно ответил тот. — Кто-кто? Ты не ошибся? — не поверила трактирщица. — Неа. Этот паразит меня ещë специально пугал. Мы тут с Хадваром вместе решили драпать, хотели через окно — так эта сволочь морду высунула и пых огнëм! И ругнулась при этом, не удивлюсь, если матом. Пришлось под землëй пробираться. А Хадвар неплохим парнем оказался. Он даже защищал меня перед плахой, хотя зачем ему? — Интересно-интересно, — задумчиво покачала головой хозяйка, — При таком раскладе, будь я нормальной матерью, привязала бы тебя к стойке. Не ребёнок, а ходячая катастрофа. Каджиты, Братья Бури, плаха, дракон... Ладно хоть с Хадваром удрал, а не с этим его дружком бывшим, который в дурную компанию угодил. Что там ещë было? — А этот... Ульфрик Горевестник. — Буревестник, — машинально поправила его женщина. — Точно он? — Ну, один из этих Братьев его так обозвал. Ему даже рот завязали. Он всю дорогу на скамье ëрзал и мычал. Говорят, он громко кричать умеет, вроде даже кого-то криком убил. Потом после того, как дракон напал, он делся куда-то... — Свои спасли, не иначе. Та ещë дрянь, скользкая, как змея, — не совсем логично <<приласкала>> вождя повстанцев трактирщица. — Слава Талосу, что ты жив остался. Ночевать у меня будешь? С Оргнаром договорюсь как-нибудь... — Ма, ну... Меня Хадвар к себе пригласил. Я ему помогу за это. Забор там починю. Или у его дяди ковать поучусь. А как обживусь в Скайриме, так сам помогу вам с Оргнаром с трактиром. Ну правда же, неловко как-то — я, взрослый мужик, и буду у мамы под юбкой от проблем прятаться...       Мечтам молодого бретонца не суждено было сбыться. Несколько дней спустя о драконах в Хелгене молчал только ленивый, и Ривервуд решил отправить гонца к ярлу Вайтрана. Угадайте, кто им стал?       Дельфина не была нормальной матерью. Нормальная бы вцепилась в своего кровиночку, билась бы за него до последнего. Но...       Клинок остаëтся Клинком, даже обзаведясь сыном. И если уж она не рискнула стать <<кукушкой>> и подкинуть чадо к добрым людям на порог, то воспитать и его образцовым Клинком было вполне в еë силах. А какой из него Клинок, если позволять ему прятаться под маминой юбкой?       Бастиан вырос именно таким, как она мечтала. Правда, чуточку легкомысленным, склонным к поиску приключений на нижнюю голову, чрезмерно добродушным. А ещё — красивым. Девки на него вешались всякие — даже меховые. И он им не отказывал. Благо, к тому же неплохо пел и сносно тренькал на лютне.       Так что, когда Басти избрали на роль гонца, Дельфина сумела взять себя в руки и проводить его как воина, а не как единственное дитятко. И не заплакать, когда он весело зашагал по дороге на Вайтран.

Месяц Огня Очага, начало

      Молодой человек в сильно покоцанных, но относительно целых доспехах Имперского Легиона... Кожаных, разумеется, тяжелые латы он категорически отказывался носить! Так вот, этот юноша ввалился в трактир в компании местного лесного эльфа — Фендала. Оба чумазые, в крови. Оба шмыгали носами и при этом сияли, как начищенные сапоги. — Есть хотим! — заявил Бастиан и сунул в лапу Оргнару монетки. — Мне мясного супа, ему... — Как обычно, — закончил эльф. — И вина! А ещё помыться, лучше бы с травами. И это, зверобойного отвара, а то голова чешется... — поскрëб он в лохматой светлой шевелюре. — Мыться надо чаще, — язвительно ответила подошедшая Дельфина. — А то и впрямь какие звери заведутся. Будет тебе зверобой. Ну как успехи? — Дали... полтора человека. Ну ладно, небольшой отряд. Только, по-моему, это бесполезно. Если это будет тот самый дракон, то от Ривервуда останутся рожки да ножки. А меня вот послали... — Что, прямо послали? — Ну... на Ветренный Пик, за Драконьим Камнем. — И... — Я его... — Мы, — толкнул парня в бок Фендал. — Да. Мы. Правда, страху натерпелись. Там, во-первых, бандиты сидели, но это ладно. Этих мы мигом в Совнгард или куда ещë. Одного мы, правда, спасли, но его пауки слопали. Во-вторых, кстати, пауки. Всякие. Один так с коня размером, хорошо, что я противоядие купил. В-третьих, драугры... — Юношу передëрнуло. — Мало того, что они страшные, хуже зомби, так некоторые ещë как-то голосовые связки сохранили. Один такой на меня наорал, так я чуть голову о сундук не раскроил. Хорошо, что Фендал ему башку тут же прострелил. Вот у него-то и был Камень. — А ещë что-то интересное там было? — уточнила Дельфина. — Ну... Двери. Необычные. Когда сама дверь и есть замок. У того бандита, каторого сожрал паук, я нашëл Золотой коготь... Это, на самом деле, ключ. На нëм всякие звери нарисованы, и этих зверей надо собирать на двери в той же последовательности. А на стене, за голосистым драугром, было кое-что написано... — И что же? — не удержалась трактирщица. — Ф... ф... Не даëтся, — махнул рукой Басти. — В голове вертится, а произнести не могу... — Напиши, — потребовала Дельфина.       Парень разглядел на столе лужу вина и обмакнул в неë палец, выводя непонятные руны. — Если не ошибаюсь, то это драконий язык, — изрекла Клинок. — Сотри вон той тряпицей, а то мало ли что... И давай, ешь и иди мыться. Тебя, ушастый, это тоже касается...       Всë страньше и страньше, как говорил Бастиан в раннем детстве.       Еë сын явно прочитал драконьи руны, но визуально, а озвучить почему-то не смог. Но то, что он их прочитал, о чëм-то говорило.       Драконорождëнный?       Вот тебя угораздило, агент Блондинка! Охраняли вы в лучшие времена Септимов, а тут собственный Драконорождëнный бегает. Так сказать, плоть от плоти. И что с ним теперь делать?       Наутро Дельфина собрала сыну котомку. Пусть идëт в Вайтран. Коня у него пока нет, и обогнать его проще пареной репы. Заодно пообщается с Фаренгаром на кое-какие темы. И приглядит за ребëнком издалека. Хотя есть ли смысл?       Ведь если он то, что она думает, то неприятности ему обеспечены...

Месяц Огня Очага — Месяц Начала Морозов

      Фаренгар не смог не просветить бедновато, но чисто одетого бретонского парня, что Крик Дракона — это прямой путь к Седобородым в обучение.       Тот, конечно, изображал дурачка. Мол, а я точно дракона схавал? Точно эта самая его душа позволила мне Кричать то, что даже язык не поворачивался вымолвить? Точно мне полагается идти на этот самый Хротгар? А там очень холодно? А тролли меня не съедят? А то дракона он случайно подстрелил, мог бы и промазать?       Фаренгар устало и терпеливо внушал ему... Что да, он <<схавал>> драконью душу, она сидит у него внутри и не мешает, а что с этой душой будет дальше — одному Шору известно. И именно эта душа, вернее, еë знания, научили его Кричать. И так будет со всеми драконами, которых он <<съест>>. И от Хротгара он откосить не сможет, иначе так и будет перебиваться случайными драконами и ни хрена в себе не поймëт. Тем более сам слышал, как ему кричали <<ДОВАКИН! >> — это Седобородые его позвали. Ну, а тролли и саблезубы там водятся, как без них, и ему надо будет тренироваться. Если сильно боится, пусть присоединяется к Соратникам. Да-да, тем самым, что великана завалили. Катана у него на поясе явно не случайно висит. Где взял? Нашëл? Надо бы еë закрасить, что ли, зачернить, а то кое-кого напоминает... А если хочет прямо сейчас получить гарантию безопасности, самое время идти к ярлу Балгруфу. У любого тана должен быть хускарл, а эта — ученица Айрилет. Да, той тëтеньки-данмерки, что почти отчекрыжила дракону башку. А Айрилет кого попало в ученики не берëт...       Парнишка кивнул и пошëл.       Дельфина обговорила свои дела с Фаренгаром и теперь наблюдала, как еë сын ухаживает за девушкой. Ну, как ухаживает? Да натурально хвостом вертит, песни ей поëт. Тоже буквально. Идут по улице, у парня лютня наперевес, он поëт что-то весëлое и романтичное одновременно — про пастушек и овечек. А девушка эта, Лидия, слушает. Пытается на полудетской моське хранить суровое выражение, как и положено хускарлу. А улыбка так и ползëт.       Сын-то у Дельфины под знаком Леди родился, типичным дамским угодником вырос. Мужики к нему как положено относятся, а тëтки все тают и млеют. И он, редиска, этим пользуется. Потом без штанов от разгневанных мужей улепëтывает. Впрочем, сейчас ему не до кобелирования будет. Иначе сожрут. А он как думал?       Впрочем, у Лидии хватило мозгов взять себя в руки, осторожно окоротить кавалера и направить его неуëмную энергию в нужное русло. Мол, давай-ка пока деньжат подзаработаем и боевые умения тебе подкачаем, а там уж приставай, сколько влезет, Лидия не против.       Дельфина улыбнулась и совсем слилась с тенью. Басти не дурак, и жить ему хочется. А значит, она успеет смотаться в Ривервуд и назад.       А куда еë непомерно талантливое дитятко занесëт потом, она и так знает. Айварстед не ближний свет, но и там есть кто-то, кто может ей помочь, в случае чего.

Вторая половина Месяца Начала Морозов

      Местные жители рассказывали: прошёл, мол, парняга в неплохой кольчужке, хотя и латаной-перелатаной, а с ним девица в тяжелых доспехах, статная, кровь с молоком. Нет, не жених с невестой, а жаль... Хорошая была бы пара...       Так вот, он пришëл, чем-то закупился в дорогу и отправился паломничать. Ну, так на Высокий Хротгар, куда ж ещë. И девица эта с ним.       Потом с горы тролль свалился. Ну прям со ступенек. И перед этим кто-то гаркнул — громко, как дракон, аж эхо пошло. Что гаркнул? <<Фус>>, вроде. И тут же эта туша мохнатая полетела вниз, и как шваркнулась о землю! Потом его освежевали, а шкуру скорняку отдали. Всë ж таки того парня добыча, ему и достанется. Разве что скорняку заплатит за обработку.       На другой день Лидия, девица эта, вернулась одна и деловым таким тоном заявила: — Мой тан сейчас учится Пути Голоса. А у меня такого таланта нет, и Седобородые меня попросили спуститься. Обратно он сможет вернуться и без меня, заодно покажет, какой он Довакин.       А недельку спустя и тан возвратился. Умотанный, но живой. Ночь переночевал, утром собрался, благо, Лидия успела что-то докупить. Да и обмолвился: мол, в Устенгрев, за рогом Юргена, который зачем-то старикам понадобился. А в Устенгреве всякое есть, и колдуны, и бандиты, и мертвяки... Может, и перебьют друг друга, и самим сражаться не придëтся. — Ну-ну, мечтай, — скептически хмыкнула хускарл.       И они поехали.       Дельфина пряталась за одной из колонн, наблюдая за Довакином в действии.       А детëныш оказался именно Довакином, а не просто Драконорождëнным. Например, раскидал врагов чем-то, напоминающим <<Фус Ро>> (как позже выяснилось, это была неполная <<Безжалостная Сила>>, одно из слов которой он получил от Седобородых). И прочитал непонятные каракули на стене (а не сделал вид), после чего некоторое время держался довольно горделиво.       Сражался он тоже неплохо, но чуточку похуже Лидии, которая сейчас, кстати, как и сама Дельфина, активно ковыряла пальцем в ухе, силясь прогнать звон.       И вот он добрался через все головоломки до зала... где уже пряталась Дельфина, аккуратно пакуя в сумку некий свëрток... Не нашëл искомого сокровища... Прочитал записку, в которой Клинок даже не удосужилась поменять почерк... и сказал: — Ну ма... мать твою! Нет чтобы прямо явиться и сказать: мол, так и так, давай поможем друг другу... Я бы понял, блин! — А это точно друг? — иронически улыбнулась Лидия. — Может, засада? — Точно, — кивнул Басти. — И он действительно живëт в Ривервуде. А комната, кхм, на чердаке... в общем, тоже есть.       Сынуля оказался умным, решил не выделываться, и это радовало. Тем более...       По дороге их с Лидией дважды атаковали талморцы. Вначале Дельфина сомневалась, не вычислил ли кто из них, что Басти Клинок. Потом ребëнок вслух зачитал найденную на одном из тел писанину, и женщина растерялась. Вот ведь уроды, неужто они на стороне Алдуина? Кстати, вполне может быть, ибо вульгарно накрашенная Эленвен — первый эмиссар — была в Хелгене и уцелела, продолжает свою злонамеренную деятельность. В любом случае, еë архаровцы атаковали не Клинка, а именно Довакина.       Так или иначе, в покое они его не оставят. И держаться в тени при таком раскладе Дельфина не сможет. В итоге Клинки кончатся. Совсем. И лучше разобраться с этим как можно быстрее. — ... Эй, мой тан! Басти! Смотри, что я нашла! — Шит из кожи? Вместо крышки у котла? Барабан?! — Угу. Давай, ты мне пару песенок споëшь, а то у меня тоже руки трясутся и ноги не держат...       Окончательно убедившись, что сын в хороших руках, Дельфина бесшумно устремилась к выходу.

Начало Месяца Заката

      Молодой человек в блестящей кольчуге (подновлëнной, надраенной, смазанной и улучшенной), в тяжëлом меховом плаще (остальную шкуру тролля он продал) и с неизменной катаной вошëл в зал трактира <<У спящего великана>>. Его сопровождала девица в латах — тоже начищенных, и тоже в меховом плаще. — Здрасти, — смущëнно поприветствовала она Дельфину, и думая, что та не слышит, шепнула тану: — Это и есть ма-мать твоя? — Как догадалась? — тоже шëпотом ответил парнишка. — А вы похожи! Прям одно лицо!       Юноша залился краской, Дельфина прикрыла рот ладонью, сдерживая неуместный хохот, и сказала: — Ну, давай, заказывай... Кстати, юная леди, надеюсь, вы умеете держать язык за зубами? Иначе вам придëтся смириться, что у вашего тана есть свои тайны...       Лидия поклялась, что умеет, и они все втроëм пошли в тайную комнату. Не на чердаке, разумеется, чердак существовал для конспирации.       В общем-то, новость о том, что в дела тана активно вмешиваются Клинки (в лице матери) и этот тан сам является Клинком, хоть и не прошëл полного посвящения — за отсутствием централизованного управления и благодаря малому количеству самих Клинков — словом, эту новость Лидия восприняла стоически. По еë лицу можно было прочитать: она и сама не против вступить в Клинки, только бы настучать в чей-нибудь противный жëлтый бубен. Но такой мотивации мало, и это она знает.       А дальше пошла уже более конструктивная беседа. После того, как ма-мать (хи-хи!) отдала сы-сыну рог Юргена. — Сам бы ты за помощью не прибежал, знаю тебя, — объяснила свой поступок <<трактирщица>>. — Слишком гордый, а после того, как пообщался с Седобородыми, наверняка задрал нос выше Хротгара. Кстати, как тебе они? — Хорошие дядьки, но непротивленцы, — рассеянно ответил Бастиан. — Впрочем, их понять можно. Они же и выучили Ульфрика. К счастью, тот не Довакин, а всего лишь горластый обалдуй, полная <<Безжалостная Сила>> его потолок, большую часть Криков ему при всех желании не осилить, даже начальные слова. Так вот, они его выучили, а он их науку использовал, чтобы укокошить короля Торуга... Не то, чтобы тот был каким-то прямо сильно одарëнным правителем, но этим своим деянием Ульфрик показал себя отменным уродом. И, похоже, подставил меня, теперь Седобородые окончательно забили на всë и всех. А меня попытаются превратить в своë подобие. — Хорошо, что ты это понял, потому что непротивление в твоëм случае — верная смерть, и не только твоя. Значит, так. — Дельфина почесала подбородок. — У нас две повестки. Одна — попробовать разобраться с Талмором и его планами, но это требует подготовки. Вторая — я знаю, где воскреснет второй дракон. Вообще, все захоронения драконов — соратников Алдуина — потенциально опасны, но проблемой является именно тот, что закопан неподалëку от Рощи Кин. И эту проблему необходимо решить сейчас. А заодно и проверить твою Довакинность. Туда мы поедем втроëм, и это не обсуждается. Кстати, у тебя есть на примете маг? Или хотя бы лучник? Его тоже можно включить в компанию, не распространяясь на тему того, кем мы оба являемся. Просто, как я посмотрю, у нас одни бойцы ближнего боя... — Я поговорю с Фендалом, может, согласится, — кивнул Басти. — Правда, он к свадьбе готовится... — Продаст пару чешуек, купит невесте подарок получше. Этим и мотивируй. Собственно, только чешуя и кости от этих драконов и остаются после того, как ты их...       Бастиан кивнул. Драконы после <<поглощения>> мгновенно сгорали, рассыпаясь на отдельные кости и чешуйки, и этот феномен юноше был непонятен. После третьего случайно убитого дракона (мелкого, если сравнить даже с Мирмулниром) он перестал об этом думать. Спросит у Алдуина при встрече, если тот его не сожрëт сразу.       Мальчишка действительно оказался Довакином, это одновременно огорчило и порадовало Дельфину.       Огорчило — потому что это сулило проблемы и ему, и ей. Одно дело, если бы он оказался не родным ей по крови, а кем-нибудь из местных жителей или хотя бы каджитом из каравана. Чужого было бы легче взять под контроль, как это ни странно звучит. С сыном так не проканает. Он знает еë как облупленную, а она упустила бразды правления, когда пацан достиг переходного возраста. Хорошо хоть, тогда обоим хватило ума не ссориться: как-никак, оба в одной лодке, и проблемы у них одни...       Так что — осторожность, осторожность и ещë раз осторожность. Придëтся сделать так, чтобы он сам захотел играть в еë игру. А не захочет — что ж, сама виновата.       А порадовало по двум причинам.       Первое: какая же мать не гордилась бы таким ребëнком?       А вторая... У Клинков, если они не исчезнут окончательно, появилась возможность реабилитироваться, в том числе, в собственных глазах. В своë время они не уберегли династию Септимов, и какая разница, что последний из них осознанно пошëл на смерть? Теперь это клеймо, и стереть его сможет только Довакин, живой, здоровый и овеянный славой. А то, что этот Довакин еë сын — просто дополнительная мотивация.       А битва с Салокниром — что о ней рассказывать? Прилетел Алдуин, пожëг что-то немного, покричал, сонный Салокнир вылез из своей могилки и остался разбираться с тем, что натворил его вождь, а заодно огребать от четверых драконоборцев, один из которых отвлекал внимание, норовя запулить ему в глаз каким-нибудь прутиком, а трое других рубили его хвост и лапы. Потом кто-то из них засадил мечом в глаз дракона, когда тот перестал обращать внимание на слишком шустрого стрелка. Засадил удачно: попал в мозг...       Собственно, драконоубийцей оказалась Лидия, но душа дракона всë равно досталась Басти. И глядя на сына, охваченного белым пламенем, Дельфина понимала: ничего уже не будет по-прежнему. И трактирщицей ей уже не быть. Бедный Оргнар, придëтся ему теперь вертеться за двоих...

Конец Месяца Заката — начало Месяца Вечерней Звезды

      Солитьюд принял в Коллегию очередного барда. Даже не на обучение, хотя, по мнению Инге Шестипалой, его игра на лютне была далека от совершенства. Но то, что парень был талантливым любителем, и со временем сравнялся бы с ней в умении, она не отрицала.       Мальчишку приняли уже как полноценного барда, посоветовали почаще играть и совершенствовать умения. Ну и время от времени выполнять поручения старших коллег. <<И тут дедовщина>>, — иронически хмыкнул тот, впрочем, решив, что будет время — возьмëтся и за эти поручения. Мало ли, какие бонусы за них перепадут. Да хоть слова на стенках.       Теперь этот молодой человек, красиво и пышно (хотя и не слишком дорого) одетый, сидел в <<Смеющейся Крысе>>. Рядом с ним сидела красивая девица, столь же принаряженная и в необычной медной кирасе. То есть, она казалась медной. На самом деле, она была двемерской. Троллий плащ сгорел в битве с Салокниром, и она обзавелась более цивильным чëрным, с блестящей меховой оторочкой. Словом, нормальный тан с нормальным хускарлом сидели за столом и тихо беседовали с босмером, одетым столь же красиво, хотя и победнее. — Талморское одеяние с капюшоном я вам раздобуду, — покачивал головой Малборн, а именно так звали босмера. — Есть одно но. Они узкие. То есть на тяжëлые доспехи не налезут. — То есть, мне там делать нечего, — хмыкнула Лидия. — Возможно, но тут дело не в этом. Там полно народу из разных концессий. Даже ярлы придут, а им ни к чему маскироваться. И вы по приглашению вполне бы прошли, только судя по твоей кислой мине, уважаемая Лидия... — Поняла. Ладно, подожду снаружи, — вздохнула она. — Буду охранять Дельфину, а то мало ли, спалят. — А мне придëтся сейчас сгонять в Коллегию Бардов, чтобы подстраховали, — вздохнул Бастиан. — Если, не дай Талос, мы посыпемся, я их рискую подставить. Надо сделать как-то, чтобы в этом случае сами талморцы выглядели идиотами и параноиками. Пусть оформят мне бумажку. Дескать, бард Бастиан Таковский приглашëн официально, для музыкального оформления данного светского раута, и все претензии к нему беспочвенны, а все убийства, в случае чего, совершены с целью самообороны. — И зачем столько народу посвящать в наши планы? — заломил бровь Малборн. — А там уже и так в курсе. Когда какой-то полудурок в одеянии юстициара попытался засандалить в меня магией прямо на церемонии сожжения Олафа, он крупно подставился и подставил организацию. Ибо я ничего плохого до сих пор им не сделал, а они мне сколько угодно. Теперь им бы по-хорошему попросить извинений у Коллегии, но они замяли этот случай по-другому. Вроде бы разжаловали идиота, отправили работать золотарëм... Так что Коллегия меня прикроет с удовольствием. И ничего им за это не будет, может, поругает их чуть-чуть Элисиф. — Откуда дровишки, в смысле, информация? — теперь уже откровенно смеялся эльф. — От Виармо. Он же альтмер. И не принял предложения Эленвен, по его словам, потому что такая служба изрядно навредила бы его репутации. Талмор в Скайриме очень <<любят>>, как и Альдмерский Доминион. Вполне заслуженно, на мой взгляд.       Дельфина честно прождала на разрушенной ферме три дня в компании Лидии. Неизвестностью маяться ей было не впервой, хускарл нервничала больше, норовила сбежать в посольство и наделать там глупостей, пока Клинок еë не одëрнула фразой: — Да ты, никак, влюбилась, радость моя? — Нууу... — тут нордку заклинило. И правду сказать неудобно, и солгать не получается. — Всë ясно. В него все влюбляются, — подытожила Дельфина. — Я не удивлюсь, если он и из посольства сбежит без штанов, а за ним будет гнаться какой-нибудь фаворит госпожи Эленвен...       Лидия покраснела от возмущения: — Она же старая! — и заметив, что Дельфина хихикает, тут же прыснула сама. — У эльфов организмы стареют дольше, так что госпожа эмиссар ещë о-го-го... — возразила ей Клинок. — А вообще, если у вас с моим сыном сладится, и ты сумеешь его, наконец, остановить, я буду только рада. Правда, свекровь из меня препаршивая, характер у меня сильно испорчен, и тараканы в голове стадами бегают. Но я тебя постараюсь не обижать. Тем более, что, как мне кажется, ты сможешь. Подожди-подожди, никак возвращаются?       Втащив израненную компанию в кое-как утеплëнный хлев, женщины принялись приводить их в порядок. — Мы спалились, — сообщил им Довакин. — Спалился я, — поправил Малборн. — А эти козлы под шумок попытались замочить и его. — А этого мужика, Этьена, я с дыбы снял. Хотел палачей грохнуть, но в тот момент на мне был талморский плащ, и я их просто отозвал. А его освободил. Так что рук не запачкал. Жалко. — Ну-ну, а как же другое убийство? — скептически хмыкнула Дельфина. — Ведь Малборна ты не телекинезом спасал, судя по твоей потрëпанной внешности. — Чистая самооборона, — невинно улыбнулся Басти. — Спрашивается, зачем приглашают бардов из Коллегии, если потом без перехода устраивают на них охоту? Завтра мы эту историю всячески приукрасим, может, переложим на стихи, и пустим в народ. Получится не хуже, чем с Олафом, может, даже официально разрешат нам сжигать чучело Эленвен — хватит уже короля мурыжить...       Народ, включая полуживого после пыток Этьена, после этих слов покатился со смеху. — Боги, кого я вырастила! Интригана! — отсмеявшись, Дельфина наконец задала главный вопрос: — А что ещë, кроме скандала, вы там добыли? — Да так, камешек необычный. И кой-какие документы. А, ещë там в пещере под солярием тролль валяется. Убитый. Я его с испугу оглушил <<Безжалостной Силой>>, а ребята помогли добить. Может, вернуться за ним? — Ни в коем случае! — пресекла идею Дельфина. — Хватит с тебя. Давай лучше сюда свои документы... Лидия, что ты морщишься? — Да я их посмотреть успела. Эти Братья Бури такие долбоëжики, даже не подозревают, что на Талмор работают... — Что, серьëзно? Ого... И правда. Вот му... кретин. Орëт <<Скайрим для нордов>>, а сам... Ладно, это потом. А тут... Эсберн? Живой?! — И пока здоровый, — подтвердил еë слова Этьен. — Как я понял, этого старика в <<Муравейнике>> так зовут. Меня его именем задолбали не хуже, чем пытками. Вообще, гнусное это место, <<Муравейник>>. Туда даже воры не суются. А всякого полусумасшедшего отребья хватает. И старикан этот таким же выглядел, чепуху всякую молол. Так он и правда?..       Дельфина и Бастиан переглянулись и закатили глаза. Уважение к Талмору у них растаяло, как снег в месяц Руки Дождя, а неприятие возросло многократно.

Конец Месяца Вечерней Звезды

      Паренëк, с виду приличный, наделал шума в <<Буйной Фляге>>.        Во-первых, он притащил туда собаку — не собаку, а целого собакомедведя, если собаки вообще скрещиваются с медведями. Собака вела себя по-собачьи: пыхтела, нюхала всех, высовывала язык и демонстративно вычëсывала блох. И хвостом виляла так, что снесла метлу у двери. Но глаза у неë были подозрительно умные. Таких даже у медведей не бывают. Собаку звали Барбос.       Во-вторых, паренëк был ну слишком приличный для заведения, принадлежащего Гильдии Воров. Бриньольф, позже заглянувший в кабак промочить горло и согреться, переглянулся с Векелом Воином и высказал на ту тему, что вором ему точно не быть, явно при деньгах парниша.       В-третьих, и нахрена такому красавчику лезть в <<Муравейник>>? Это же отстой даже по меркам гильдии с сомнительной репутацией, хотя и уважаемой в определëнных кругах. Там такое обитает, что хоть стой, хоть падай... в обморок, от запаха.       И в-четвëртых, что этакий пирожочек сделал Талмору, что желтопузые в чëрных плащах без лишних разговоров почапали следом за ним в тот же <<Муравейник>>?       Желтопузых, кстати, потом нашли мëртвыми. Кого магией пожгло, кого мечом посекли, кого зубами погрызли. А пара-тройка обнаружилась в пылких объятиях тамошнего отребья. Тоже мëртвого, но успевшего всадить эльфам заточки в почки. А двоих словно молотом в стенку впечатало, отскребать пришлось. То есть, поход талморцев потерпел абсолютное фиаско, и спрашивать о причинах его (похода) было бессмысленно...       А вот старикан, прятавшийся в <<Муравейнике>>, сбежал. Живым. Стало быть, парняга не убивать его шëл, а совсем наоборот. И желтопузые как раз за ним приходили, как раз убивать.       Ах да. Девица. Она явилась в кабак несколько позже. Кое-кто к ней задираться начал. Она ему кулаком в нюх засандалила, и мужик с копыт свалился. Потом эта монстра в симпатичном обличии притащила за шкирку кошку. Ну, каджитку. Сказала, что это чучело у ней по карманам лазило, хотя какие карманы у двемерских доспехов. Кошку она страже сдала, да с такими насмешливыми комментариями... После этого она двинула в сторону <<Муравейника>>. И похоже, что часть талморцев огребли именно от неë, поскольку раны от клейморы и катаны вообще здорово отличаются.       Юнец, кстати, выехал у неë на плече. Выглядел он уже не так презентабельно. Потом рассказывали, как он ехал верхом на собаке. Врали, небось, поскольку коня своего он из конюшни забрал... Или это старик на собаке ехал? Фиг разберëшь, в общем.       А завсегдатаям скандального кабака пришлось ломать головы, что делать с такой кучей мëртвых юстициариев, и под каким соусом их подать. Выкрутились как-то, наврали с три короба.       В общем, с тех пор в Гильдии к прилично одетым мальчикам относились крайне настороженно... — И не Барбос, а Барбас, — хмыкнул Эсберн, разглядывая чудовищного размера псину. — Дельфина, я готов признать, что тогда был не прав, но ты могла бы обучить ребëнка элементарной осторожности. И полгода в Скайриме не прожил, а вляпался в историю с даэдра. — Барбас не такой, — вступился за нового друга Басти. — Он-то не такой, а его хозяин, Клавикус Вайл — та ещë задница. А впрочем, бывают и хуже, Молаг Бал, например. И теперь уж иди до конца, раз взялся. Можешь отдельно, можешь параллельно. Юргенов рог, надеюсь, сплавил, куда хотел? А то потеряется... — Сплавил, сплавил. И мне за это новое Слово дали. Обещали учить бесплатно, — парень вздохнул. — Ну что, Барбас, вернуть тебя хозяину или погуляешь со мной ещë? — А как получится, — неожиданно внятно произнëс пëс. — Зная его, он тебе что-нибудь сверху подкинет, замучаешься бегать. Так что могу и погулять. Но если возможно, не затягивай.       Бастиан ушëл в комнату, приводить себя в порядок, Лидия почему-то за ним, собака ушмыгнула во двор. Остались только Дельфина и Эсберн. — Ты молодец, что не послушалась меня тогда, — повторил Эсберн. — Твой сын очень хороший человек. Да и Клинок неплохой... для новичка. — Только при нëм молчи, что он жив лишь моим упрямством, а то станет твоим врагом, — мотнула головой Дельфина. — Да и кукушонком не стал тоже вопреки тебе... Ладно. Я в тупике. Талмор драконов не вызывает, но при этом охотится на Довакина. Мало того, они считают, что это мы вызываем драконов. При том, что мы когда-то с ними сражались. Ну, дурь? Братьев Бури же возглавляет самый настоящий предатель. Это уже хуже, чем просто катастрофа. И нас на данный момент всего трое. Где искать остальных, если они живы, не имею понятия. Проклятое тридцатое Мороза раскидало нас так, что никаких костей не собрать. — Думаю, что нам стоит попробовать начать с нуля. Есть Храм Небесной Гавани. И есть Стена Алдуина. На ней есть то, что пригодится твоему сыну, — хладнокровно сказал архивариус Клинков. — Мне бы тоже восстановиться, так что давай через два дня...

Конец Месяца Вечерней Звезды

      Их было четверо в лодке, не считая собаки.       Они не подпадали ни под одну категорию. Из них на нордов смахивали лишь девчонка в доспехах да старик, сильно похожий на ящерицу. У первой при этом нечистокровность была написана на лице: карие глаза, тëмные волосы — позагорает, и имперка имперкой! А второй для норда был слишком мелковат и тощ. Тоже смесок?       Двое остальных — женщина и мальчишка — и вовсе нордами не были. Слишком гибкие, тонкие, как змеи, но ни фига не хлипкие.       Собака была пугающе огромной и вообще не была собакой — так сказала шаманка изгоев.       И ещë она сказала: — Парня не трогайте, себе дороже. Если сам не полезет — пусть идëт. И спутников его не трожьте. А то он вас тронет так, что потом замаетесь мëртвых хоронить. Если будет кому этим заниматься. — И? Чем эти лучше проклятых снежных медведей? — возразил ей вождь. — Какие дела у них в Маркарте с Серебряной Кровью? — Никаких, это я тебе чем угодно поклянусь. Просто не обижай их. Могут пригодиться в будущем.       Шаманки мудрые, их надо слушаться. Даже если они говорят явную глупость (со скрытым смыслом).       Да, даже если трое из четырëх смотрят брезгливо, а четвëртый, тот самый мальчишка, который может пригодиться, с неприязненным любопытством, и спрашивает у товарищей: — Фу, что это у него? — Вересковое сердце, — отвечает ему девчонка. — Вместо настоящего?! — с ужасом вопрошает юнец. — Ну да, — теперь откликается старик. — Они их усиливают. Правда, нужна изрядная смелость, чтобы вместо нормального сердца запихать в грудь этот комок растительности. Мне кажется, эти изгои обречены по разным причинам. Кто-то смертельно болен, кто-то не может иметь детей, иные потеряли близких и дали клятву. Теперь они живут для того, чтобы в какой-нибудь битве отдать жизнь, забрав как можно больше врагов. Живыми их назвать трудно, их сознание сильно изменено, а в бою они похожи на берсерков. Ну, почти зомби, только не разлагаются. — Скайрим вообще похож на двемерскую мину замедленного действия, — встревает женщина-змея. — Эти изгои изначально были весьма закоснелым народцем. И если бы не идиот Ульфрик, устроивший в Маркарте резню предельцев, находящихся в абсолютном родстве с изгоями, ничего бы не сдвинулось с мëртвой точки. Теперь спасибо им, что нас не трогают. А в Маркарте уже начались диверсии. Нет, ну а как назвать то, что они там творят с весьма технологичной изобретательностью? Но кроме них есть ещë фалмеры, они страшнее этих бедолаг. И есть гражданская война. Кстати, а всë же, почему они так спокойно себя ведут? — Да я тут побывал как-то. Далеко не заходил. Но на окраинах владений этих племëн появился дракон и устроил бедолагам геноцид. А тут я, такой красивый...       Голоса затихали. Лодка скрылась за поворотом.       Позже рассказывали, что парнишка и его спутники выбрались на берег и скрылись в старом храме, причëм как они это сделали при отсутствии видимого входа, было непонятно.       Но никого из этой четвëрки изгои никогда не трогали. Как и появившихся позже в храме других людей*.       Клинки осваивались в Храме Небесной Гавани. Все четверо.       Правильно. Лидию попутно тоже приняли в орден. Она согласилась, хоть и без особого энтузиазма: мол, куда тан, туда и я. И вообще, раз уж влезла в это во всë, грешно притворяться дурочкой...       Впрочем, постоянных <<жителей>> Храма здесь было пока только двое. Дельфина (без пяти минут Грандмастер) и Эсберн (мозговой центр).       Кто и когда жил, чем колдовал здесь до появления Клинков, было загадкой тысячелетия. Но в подвале нашлись свежие продукты, погружëнные в стазис и размороженные прикосновением. Теперь Довакин под присмотром Лидии наворачивал говяжью печень и запивал красным, неимоверно сладким вином. Его шатало от большого количества крови, пролитой по всем углам Храма, с ритуальным обмазыванием статуй. — Мам, а кто из вас был в родстве с Реманом Сиродилом? — как бы невзначай спросил он. — Ты или... папа? — Никто, — мотнула головой та. — И это доказывает, что Довакины существовали задолго до династии Септимов. Сами Септимы были по сути Довакинами. Ну, что рассмотрел на стене? — Старика какого-то со списком. Или с заклинанием на пергаменте. — Или с Древним Свитком? — Похоже, именно с ним. Я так понял, что он читает заклинание, и Алдуину от этого плохо. Так плохо, что он падает. — И у нас, как я поняла, другого выхода нет, — мрачно вздохнула Дельфина. — Бесят меня эти Седобородые, но если я тебя к ним не отпущу, то Свитка у нас не будет, а драконы скоро заполонят весь Скайрим и накинутся на другие страны. Скольких ты успел убить? — Ммм... Десятерых, кажется. Трое были воскрешëнные, остальные — всякая агрессивная мелочь. Я, кстати, не всех драконов убивал. Они же разумные, как и мы. И если он просто сидел на скале и не пытался атаковать проходящих внизу людей, я его не трогал. А вот если нападал... — Похвальное благородство, но глупое. Потом объясню, почему. Сейчас твоя задача — Свиток. Хотя, будь моя воля... — Что, мам? — Предчувствие у меня. И связано оно отнюдь не с твоей дружбой с Седобородыми, а со Свитком. Что-то связано с ним, мерзкое, нехорошее, но что? Откуда ждать беды? Знаешь что? В любом месте есть люди, недовольные ситуацией в Скайриме. Некоторые из них вступят в наш орден, стоит только подобрать правильные слова. А ты это умеешь. — А как же Талмор? — Талмор силëн, пока не ошибëтся. А он уже ошибся. Охота на Довакина и та твоя песня здорово подмочила им репутацию. Теперь они вынуждены ходить с оглядкой, ибо их нахождение в Скайриме никакая не тайна, а тусовки в посольстве Альдмерского Доминиона они не прекратят при всех желании. — тут женщина хихикнула с нотками истерики. — Вот будет для них сюрприз, если они узнают, что принимали у себя Клинка и ничего ему сделать не могут! Мы же, — еë взгляд сделался жëстким, — больше не позволим себя разложить, как в конце Третьей Эпохи. И во властелинчиков больше играть не будем. Но и с правителями связываться тоже больше не станем. Надеюсь, ты не рвëшься в короли? — Упаси меня Девятка, особенно Талос! — Бастиан выставил ладони в жесте отрицания. — Я же раздолбай. Посади меня на трон, всë государство раздолбаю! — Не такой уж ты и раздолбай, но в короли тебе точно не стоит. В общем, ладно. Отдыхай. Потом попрыгаешь со мной, помашешь катаной. И ты, Лидия, приходи. Понимаю, что ты привыкла к своей северной клейморе, но попробовать другое оружие стоит. Мало ли чего? А когда соберëтесь на Хротгар, попробую для вас найти оружие получше. Тут его целые склады, иное выглядит совсем как новенькое...       Говоря всë это, Дельфина словно отгоняла подступающий ужас. Раньше она отпускала сына относительно легко. Но теперь, когда точка невозврата пройдена, она действительно могла его потерять. Беззаботно улыбаясь и напевая песенку, еë мальчик шëл навстречу Смерти. И выскользнет ли он из еë когтей, от Дельфины больше не зависело. Никак.

Месяц Утренней Звезды

      Он вошëл в залы Высокого Хротгара, поблëскивая серебром доспеха. Мифрил... Выглядел он не в пример лучше прежнего.       Девчонку свою он оставил внизу, в Айварстеде. Но будь его воля, он бы и еë сюда притащил. Это говорило о том, что он ещë пытается блюсти обычаи. А значит, есть надежда, что он примет правильное решение.       Но оброненная им фраза разрушила чаяния Арнгейра: — Я, собственно, ищу Древний Свиток, точнее, Слова, которые могут навредить Алдуину. — Драконобой? — слово вырвалось помимо воли. Предводителю Седобородый мгновенно поплохело. Что же он делает не так, если уже второй ученик сбивается с истинного пути? — Так я и знал, — вдруг дошло до него. — Твоя катана... — И что? Ну катана. Но ведь дело не в ней, вернее, не в моей принадлежности к этим <<убийцам>>, как вы говорите. Возможно, в будущем я бы попытался изменить направление их деятельности. Что мы можем сделать сейчас, пока нас немного? И какой смысл убивать драконов поштучно, если однажды Алдуин воскресит разом всех своих соратников и погубит всех людей, невзирая на форму ушей и наличие чешуи или меха? Вы, надеюсь, не этого хотите? — Если так суждено, — начал Арнгейр и осëкся. Он оказался в затруднительном положении. Во-первых, сам, своим языком, наставил проклятого Клинка. Во-вторых, умудрился подружиться с ним. В-третьих... Что бы он сейчас ни болтал, гибели мира в нынешнем виде ему не хотелось. Или ты убийца драконов, или убийца человечества и, вдобавок, самоубийца. Чудовищный выбор!       На помощь неожиданно пришëл Эйнарт. Он отвëл старшего из Седобородых в сторону и тихо (насколько мог) шепнул ему: — Предназначение... — Понял, — так же тихо ответил Арнгейр. Он обречëнно вздохнул и вернулся к Довакину. — Слушай сюда, чудовище. Я покажу тебе дорогу к нашему наставнику. Не знаю, как он примет тебя, но выглядит он немного нестандартно. Поклянись самой страшной клятвой, что не станешь его убивать. Прямо вот сейчас поклянись.       Мальчишка поклялся. Было там что-то про честь, мать и Талоса, хотя чем они все связаны, осталось неясно. — Вот и хорошо, — с явным облегчением выдохнул старец. — Теперь слушай Слова. Они помогут тебе пройти все преграды. ЛОК ВА КООР...       ... Провожая взглядом гибкую фигуру, идущую навстречу метельной стене, Седобородый никак не мог отделаться от ощущения, что совершил... что-то, что сломает привычные рамки между Клинками и Седобородыми. К добру или худу?       Клинок-Довакин Крикнул, и непроглядная белая стена осыпалась сугробом. Парень неуклюже перебрался через него и скрылся за поворотом.       <<Надеюсь, что всë же к добру>>, — подумал Арнгейр.       Первым, кто пришëл в орден, был Нарфи из Айварстеда. Мужчина выглядел плоховато, был убит горем, но держался стойко. Он был благодарен Довакину, который помог найти ему тело сестрëнки в реке и спрятаться от Тëмного Братства**.       Проверив мужика на боевые умения и отправив отдыхать, Дельфина распечатала принесëнное им письмо.       <<Мама! Я нашëл учителя Седобородых. Это дракон. Его зовут Партурнакс. Он один из тех, кто восстали против Андуина и начали помогать людям.       Я знаю, ты захочешь, чтобы я убил его тоже, но... я дал клятву. Такую, что не смогу нарушить при всех желании. Поэтому даже если он окажется не тем, чем показался, я не смогу сразиться с ним. Или буду наказан и проклят.       Старцы уже поняли, кто я, но продолжают меня обучать, и это мне непонятно. Эйнарт сказал о предназначении, то есть, ради этого предназначения они готовы забыть о том, что я...       Партурнакс тоже понял. Но нападать не стал. Мы с ним... договорились, в общем. Он, как и Седобородые, считает, что лучше такой Довакин, как я, чем никакого. Даже подышал на меня огнëм. Я отогрелся и тоже подышал, это у них приветствие такое. Твой сын теперь огнедышащий!       А интересно, где кончается Довакин и где начинается дракон, или дова? Эти самые довы во мне не растворились, они живут в моей голове и подсказывают, как правильно Кричать. Партурнакс каким-то образом активировал эту связь. Но пока они в основном спят.       Свитка у Партурнакса нет. Я, оказывается, приходил за одобрением. Арнгейр отправил меня в Винтерхолд, в Коллегию Магов, ибо если и есть какая информация, то только там.       Мам, ты не поверишь, но мне страшно. Сколько раз я ходил по краю — и ничего. А тут спустился с Глотки Мира, и меня накрыло так, что Борри отпаивал меня вином. Издеваться, кстати, они не стали. Отнеслись с пониманием. И дело не в Партурнаксе. Подумаешь, дракон, даже большой и умный, с туманной мотивацией. Просто я понял, что могу умереть. С вероятностью этак сто к одному. И не просто умереть, а потянуть за собой других. В том числе и тебя.       Этот Драконобой — страшная штука, мина замедленного действия. Мои дова его боятся до икоты. Партурнакс тоже. А Седобородые плюются. Дело в том, что его придумали люди против драконов и активно пользовались.       Понятно, что кое-кто проклял этот Свиток и заныкал его в какую-то тëмную дыру. Это были предшественники нынешних Седобородых. К слову, их неспроста осталось мало. Таких непротивленцев можно по пальцам пересчитать. В мире слишком много Зла с большой буквы. И творят его, увы, не драконы. Но грань между Злом и сопротивлением оному слишком тонка...       Поэтому, пока возможно, подумай, какие цели дать Ордену помимо драконоборчества. Если зациклиться только на нëм, мы совершим ошибку — как тогда, когда целиком поставили себя на службу Империи.       А я постараюсь выжить. И вернуться в Храм.       Твой сын. >> — Предчувствия не обманули, — вслух подумала Дельфина. Ей удалось справиться с внутренней дрожью, но она уже жалела, что не сможет быть рядом с сыном. Плевать на этого Партурнакса, пусть живëт... пока. Лишь бы жив был Басти. — А ты думала, всë будет так просто? — грустно усмехнулся Эсберн. — На парня свалилось такое, что мы не сможем постичь при всëм желании. И как бы не оказалось, что он прав. Будет очень обидно. — Уже оказался, — вздохнула женщина, признавая очевидное. — Зацикленность — наш враг. И пока мы цепляемся за одни цели и не ищем других — чем мы лучше Талмора?

Начало Месяца Восхода Солнца

      Впервые в Винтерхолдскую Коллегию пришëл не-маг. Способностей у этого красивого паренька, на первый взгляд, было с гулькин нос. Так, мог огненный шарик сляпать на пару секунд — это все бретонцы умеют.       Зато парень оказался... магическим существом. А как иначе назвать Довакина, человека с душой дракона?       Фаральда не очень-то верила в Довакинов, всë-таки она была альтмеркой, а не нордкой, местным легендам не доверяла. Но когда мальчишка спустился с моста, крикнул в небо и разогнал вечную хмарь над городом, она поверила.       А раз он магическое создание, то почему бы не разрешить ему пройти в Коллегию? Что Фаральда и сделала, мотая головой и силясь разогнать звон в ушах. И даже взялась проводить его, как раз подошла очередь заклятой подруги Нирии сменить еë на посту. — Фу, что у вас тут делает талморец? — не удержавшись, шепнул он, когда они шли через один из залов. Это им на пути попался Анкано. Хороший маг, к слову, но такая надменная скотина...       Надменная скотина покосился на катану, висевшую на поясе парня. Но та была спрятана в абсолютно чëрные ножны, без всяких украшений. Поэтому дальше подозрительной мины у талморца не зашло. — Подбираете тут всяких, скоро медведей обучать начнëте, — не удержался он от колкости, проходя мимо. Парень скроил ему в спину козью морду. — Эту пакость нам подсунули в качестве контролëра, — вздохнула Фаральда, когда Анкано удалился. — Скампов Конкордат, из серии <<Хотели как лучше, а получилось, как всегда>>. А мы теперь мучайся с ним. Хорошо, хоть полезный... иногда, иначе было бы совсем обидно. — Да уж. Везде они. Долазятся, постигнет их судьба Клинков, — посулил парнишка.       А Фаральда присмотрелась к нему и решила, что вполне может взять его на обучение, если он попросится. Аура у этого Басти была вполне сильная, развивать и развивать. Почему никто не занялся этим — большой вопрос.       Но пока он искал здесь совсем другое. — Ураг сейчас должен быть на месте. Не волнуйся, он орк, но вполне цивилизованный, — сказала магичка. — Было бы чего бояться, — бормотнул парень. И Фаральда вдруг поняла, что тот и вправду видел такое... в общем, орк в качестве библиотекаря его не удивит.       Позже, проводив мальчишку на выход, альтмерка сама заглянула в библиотеку. Ураг сидел, задумчиво подпирая подбородок. — Вот ты мне скажи, зачем мальцу этот псих, Септимий Сегоний? Какой от него толк? — вопросил он. — Эмм... Не знаю, — покачала головой Фаральда. — Вот и я не знаю. А зачем он может быть нужен Клинкам? — Чего?! — переспросила альтмерка. — А того, что этот парень не только Довакин. У него катана. Он еë покрыл чем-то, отчего она приобрела этот замечательный чëрный цвет. Но очертания я узнал. Такие были только у Клинков. Ну не верю я, что он подобрал еë где-то в кустах! — Знаешь что? — задумчиво изрекла Фаральда. — Теперь у меня дополнительная мотивация взять его под своë крыло. Придëт снова — постараюсь уговорить... Потому что достал этот <<контролëр>>, спасу нет. А в одиночку мне с ним не справиться...        На этот раз посланницу звали Арания Иенит. Бывшая жрица Азуры изъявила желание присоединиться к Клинкам, но после того, как поможет Басти. Она вручила письмо Дельфине, извинилась и умчалась в Винтерхолд — там они договаривались о встрече.       Удивлëнная таким явлением, без пяти минут Грандмастер распечатала конверт.       <<Мам, привет.       В общем, всë чудесатее и чудесатее. Я прочитал записи Септимия Сегония, понял, что он полный псих. Ничего конкретного. Сплошные жëлуди и огоньки, которые творят странное. Пока читал, написал несколько стихов, которые боюсь перекладывать на музыку. Ну правда же, где такое петь? В Коллегии Бардов и то не поймут.       Однако, я его нашëл. По пути чуть не замëрз, он живëт на льдине почти в открытом море, как белый медведь. Наслушался от него пространных и престранных речей, получил в подарок двемерскую сферу и куб, заодно кое-как выяснил направление...       Это Альфтанд. А точнее, Чëрный Предел, который находится где-то в этом Альфтанде. Одно сочетание слов <<Чëрный Предел>> бросило меня в дрожь, и я стал судорожно подыскивать себе наëмников. Эх, жаль, Барбаса сплавил. А что делать с Маской Клавикуса Вайла, пока не знаю.       Арания Иенит уже знает, кто я. Она поможет мне. Еë видение было последним, зато теперь у меня есть Звезда Азуры и неплохие отношения с этой богиней. Уж если кем и уравновешивать Вайла, то только ею...       Ещë я нанял мага. Его зовут Маркурио. Он пока не знает, кто я, и лучше бы не знал и дальше. Характерец у него — не из приятных, к тому же он раздолбай ещë больший, чем я. Но если узнает, то я тебя предупреждал.       С Маркурио, кстати, я и ходил за Звездой. Маг он действительно прекрасный.       Лидия, конечно, молодец. Я ни разу не пожалел, что она со мной. Но кое-о чëм должен тебе сказать. Она давно мне больше чем хускарл. Всë больше и больше. П. С. В Коллегии Магов сидит Талморский агент. Его зовут Анкано. Возможно, когда всë закончится, стоит разобраться с ним и его начальством. Если получится. П. П. С. Мам, а я уже почти не боюсь. Привык, наверно. И хорошо бы, чтобы так и было... Но помолись за меня. Твой сын>>       Вот тут Дельфине стало страшно, словно весь ужас сына передался ей.       Чëрный Предел. В самом этом сочетании таилась такая тьма, что даже видавшая виды Клинок заледенела. Об этом гиблом месте ходили слухи один страшнее другого. И недавно пропавшая экспедиция подтверждала это. А ведь сунулись ребята всего-навсего в Альфтанд, гномий город. Стало быть, тьма выплеснулась из своего гнездилища и хлынула дальше. А что обитает в гномьих городах? Правильно, фалмеры. И двемерские автоматоны, но эти ещë не так ужасны. А фалмеры в сочетании с тьмой Чëрного Предела — вот оно, истинное зло. А еë сыну предстоит встретиться с ним...       Сцепив руки в замок и уронив на них голову, женщина начала молиться. Да бог с ним, пусть женится на своей Лидии, пусть присылает в орден вредных и противных магов-наëмников и странноватых тëток-жриц, пусть вступает куда хочет и разбирается с кем хочет, заводит дружбу с даэдра...       Лишь бы жив остался.

Конец Месяца Первого Зерна

      Эта компания завалилась в таверну <<Ночные Ворота>> на исходе ночи. Выглядела она так, словно прошла ад.       Да так оно и было, в общем-то. Когда они выпили и разомлели, хозяин таверны, Хардинг, выяснил: они побывали в Чëрном Пределе. Это сболтнул самый пьяный из них, светловолосый парнишка с катаной на поясе (подозрительно похожей на меч Фултейма, тот даже пиво отставил от удивления). Парнишку тут же ткнули в бока девчонка в тяжëлых латах и данмерка в мантии мага. А тощеватый маг имперского происхождения фыркнул в кружку.       Что такого в том, что они выжили в Чëрном Пределе, хозяин не понял. И почему об этом стоит молчать, тоже. Наоборот, это был подвиг, достойный легенд. Вот явится сюда Тальсгар Странник, ему бы это всë рассказать, может, песню сложит...       То же самое подумали и посетители. — Только песен нам и не хватало! — буркнула девчонка в доспехах. — Талмор, поди, до сих пор за тобой бегает... — Нит, — с хмельным весельем заявил блондинчик. — Чëт давно я их не видел, и не слышал, и не нюхал... Затихарились, гады. Или отвалили, или задумали чего... — Или в штанах запутались, — выдал имперец. — А точнее, уже просто надеются, что ты сам навернëшься в какой-нибудь дыре типа Альфтанда. <<Авось>>, знаешь ли, беда не только нордская... Сами они в такую задницу не полезут. Разве что если бы у них был свой Довакин... — Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, — сплюнул мальчишка. — Довакин-талморец, это надо же такое придумать... Бедняге в таком случае можно было бы только посочувствовать. Да и всему миру тоже.       <<Так он Довакин? >> — удивился хозяин. — <<Чудны дела твои, Талос. Внешне вот вообще не похож! >> — Иди-ка ты спать, Довакин, пока не превратился в дуракина, — припечатала данмерка. — Мне ж тебя завтра лечить от похмелья. А потом кто тебя спасать будет? Лидия? Она максимум может вина тебе купить или рассолу. И вообще, завязывай с бухлом. Понимаю, страшно. И чем дальше, тем страшнее. Но проблему это не решит. Никак. Лучше встретить еë на трезвую голову и чëтко понимая, что делаешь. Тогда и победишь. Ведь с починкой Звезды ты вполне трезвым справился. — Как скажете, леди, — заплетающимся языком вымолвил Довакин и поплëлся наверх, в купленную комнату, в сопровождении относительно трезвого имперца.       До тавернщика донеслось: — А меч-то у этого алкаша совсем, как у меня. Он тоже, что ли?...       Последнее слово проглотила захлопнувшаяся дверь. Упомянутый алкаш, Фултейм, кстати, на удивление трезвый, покосился на свою катану и хмыкнул, но ничего не сказал. Кстати, его катана была совсем обычной на вид, в отличие от аспидно-чëрного клинка Довакина.       Но тавернщик переглянулся с <<пьяницей>> и решил молчать. Клинок, так Клинок. Кому какое дело, особенно теперь, когда того и гляди грянет конец света?       А Талмор, кстати, хозяин не любил. Ибо был порядочным нордом и понимал, откуда все беды. И если кто-то может напакостить Талмору, то зачем его выдавать? Особенно если он ещë и Довакин в придачу.       Арания явилась не одна. Она привела с собой мага по имени Маркурио. Тот, кстати, оказался совсем не таким стервецом, как рассказывал сын. Хотя и раздолбаем порядочным. — В общем, принимайте меня в Клинки, всë равно особо податься некуда, — заявил Маркурио. — И учтите: ваш сын как напьëтся, так пи... — Маркурио, — шикнула на него данмерка. — Болтает много, — поправился тот. — Язык у него развязывается, как шнурки в детстве. Увидел мужика с катаной, заявил, что меч у него такой же... Притом, что сам еë покрасил в чëрный цвет. Выдал себя с головой, хорошо, что хозяин вполне лоялен оказался, а тот алкаш с мечом и впрямь бывшим Клинком в бегах. Может и придëт к вам сюда, если решится. Кстати, вас не смущает соседство с изгоями? — Нисколько, — усмехнулась Дельфина. — Они нас не трогают, и мы их не трогаем. А Ульфрику бы голову оторвать за его выходки, это с подачи Талмора он устроил ту резню в Маркарте. Теперь как распутывать этот клубок, вообще непонятно. Хорошо, что эти изгои пока не слишком изобретательны в средствах борьбы с нордами. Может и придумаем, как их замирить. Лишь бы поздно не было. — Мы вам письмо принесли, — подала голос Арания. — Только он был с похмелья, когда писал, — продолжил Маркурио.       Получив конверт, Дельфина приняла двух новых членов ордена и села читать.       <<Мам, это я. И я живой!       Не понимаю, как эти норды вообще живут. Тут у них изгои, там фалмеры. Если эти пи...(зачëркнуто) снова станут разумными, но не подобреют, то весь Скайрим утонет в гов...(зачëркнуто). А у этих фалмеры ещë корусы есть. Типа домашних животных: можно доить, можно есть, можно тренировать, как собак. Страшенные твари... Среднее между раками и тараканами, но здоровые, как саблезубы.       От той экспедиции остались одни покойники и психи. Мы их всю дорогу находили. Два кошака: один мëртвый, другой живой и сумасшедший. Эльфийка, которую съели фалмеры. Босмер, убитый ядовитый стрелой. Орка, принявшая смерть в бою. И руководитель экспедиции, сражавшийся с собственной помощницей — оба добрались почти до конца, но у обоих поехали крыши. Я попытался вмешаться, они за это чуть не убили нас (которым изрядно досталось в этих подземельях) — но нас спас двемерский центурион и куча фалмеров, в итоге мы попросту сбежали оттуда, ибо откуда-то вылез дракон, чьë имя я не удосужился узнать, а с ним я сражаться был не готов ни физически, ни морально.       А в Чëрном Пределе даже красиво. Если не обращать внимание на бесхозные двемерские машины и фалмеров. Мы нашли там лабораторию алхимика Синдериона и даже прихватили его дневник. И алые корни Нирна, может, посадим их где-нибудь (приписка рукой Арании: <<Этим, похоже, будем заниматься мы с Маркурио, этот оболтус растения просто уморит>>). А сам Синдерион погиб. Жалко мужика.       Головоломки нас чуть не убили морально. Хорошо, что у нас целых два мага, они подумали своими умными головами, что-то там потыкали, повертели, двемерский словарь, куда надо, пристроили, и вот — Свиток у меня.       Он действительно гадкий. Как любое необходимое зло. Я боюсь его трогать и тем более открывать. Но иначе никак.       А Альфтанд, Чëрный Предел и Мзарк с его диковинками... Знаешь, я бы побывал там снова, если бы не пришлось пробиваться через толпы фалмеров. Больше ничего там, по-моему не осталось. Даже дракона я убил, когда мы возвращались. Но, боюсь, эти мелкие п... (Зачëркнуто) опять расплодятся. Они слишком тупые, чтобы контролировать рождаемость, и это пока им на пользу. П. С. Мама, я правда не буду больше пить. Мы просто стресс снимали. Но больше, наверное, нельзя, ибо пьяный Довакин — ходячая катастрофа.       Твой сын>>.       Судя по рассказам Маркурио и Арании, они бродили там две недели, как минимум. Каким же должен был быть стресс после такого?       Поэтому, даже окажись Басти рядом, Дельфина не стала бы его ругать. Она бы на его месте тоже напилась. Она и сейчас была не прочь напиться, но...       Нельзя. Иначе какой пример она подаст своим Клинкам?

Конец Месяца Руки Дождя

      Довакин был суров и хмур. Такое выражение было не свойственно этому солнечному мальчишке. — Вива, Дова! Идущие на смерть приветствуют тебя! — иронично махнул он рукой Партурнаксу. — Что-то новенькое, — не без сарказма произнëс дракон. — Чëрный юмор? — Он самый. Я добыл Свиток. Интересно, что может быть страшнее Чëрного Предела? А мне интуиция подсказывает, что этот Свиток ещë пострашнее. — И ты прав, малыш. Он отправит тебя в прошлое, и ты увидишь, как люди <<победили>> Алдуина и какой крик при этом использовали. — А что так кисло? — ехидно спросил Довакин. — Так результат их якобы победы вот он, летает. Братец мой, чтоб ему самому себя съесть. — Брааат? — комично выпучил глаза мальчишка. — Ни фига себе... Вы же не размножаетесь, яйца не кладëте, и самок у вас нет... — Нас Акатош сочинил воплощениями света и тьмы, — пояснил белый дракон. — Так-то у любого Дова изначально должна была быть противоположность, но наш создатель чересчур увлëкся, натворил драконов... хороших и разных, и забил на равновесие. Встретишь Одавинга — поймëшь, чем уравновесить подобное чудо в чешуе, вообще непонятно. Возможно, поэтому мы так похожи на вас, болеем теми же пороками, разве что похоти в нас нет, но это не точно. Так вот, Ауриэль сочинил <<Тьму>>, Алдуина, и уравновесил его мной, <<Светом>>. Так в мире появились два чудовища, один чëрный и мрачный, другой белый и сияющий, но оба — жестокие и кровожадные. На меня, очевидно, повлияли человеческие взгляды на Тьму и Свет. Один из тех, кого я убил, перед смертью страшно удивился: дескать, как так, светлый — и злой. Я бы мог объяснить ему, что свет тоже бывает злым, тоже может убивать, но он уже умер. И я остался наедине с собственными мыслями и его наивной философией. Так и началось моë раскаяние, если можно его так назвать. всë же Дова не люди, и эмоции у нас другие. Словом, я восстал против брата, как Свет против Тьмы, и помог людям. Даже не мешал им придумывать Драконобой. Ну что, готов к путешествию в прошлое?***       Парень кивнул. С деланной небрежностью развернул Свиток. Прочитал. И исчез.       И появился вновь.       На этот раз Бастиан явился не в виде письма, а во плоти. И Лидию с собой привëл.       Их напоили, накормили, но на тренировочную площадку гнать не стали. Наоборот, притащили всех остальных Клинков, включая Эсберна. — Только, ради Талоса, не переживайте, — попросил он. — Я, конечно, тот ещë клоун и без шуток не смогу, только сама ситуация страшная. Короче, древние Языки накосячили...       Сначала я прочитал Свиток и угодил в прошлое. Притом ни куда-нибудь, а в тело женщины. Еë звали Гормлейт Золотая Рукоять. Ощущения, конечно, неописуемые. Представьте, что вам сменили в одну секунду пол, что-то у вас исчезло, а другое выросло... Ну я же просил не ржать! Так вот, тëтка, вдобавок, была ранена. Очень тяжело, возможно, смертельно. Но при этом всë равно пыталась сражаться. С этой махиной, с Алдуином. Я бы на еë месте сдох от одного страха. А перед этим другой Язык, Феллдир Старый, выкрикнул <<Йор За Фруль>>. Сейчас я намеренно исказил этот крик, в натуральном виде он звучит довольно жутко, даже для драконьего языка. Вроде как <<Смертный, ограниченный временем>>. После этого Алдуину стало очень плохо, он плюхнулся пузом на землю, и Гормлейт с Хаконом Одноглазым стали его колбасить. Понятно, что в итоге дракон заколбасил Гормлейт — она у них была специалистом по ближнему бою, приготовился сделать то же самое с Хаконом... Он же бессмертный, как выяснилось, для чего-то Акатош создал его неуязвимым. И тут Феллдир зачитал Древний Свиток. И перекинул Алдуина к нам. Но это присказка, не сказка. Сказка будет впереди...       Басти отхлебнул мятного чая, зажевал чем-то вроде бутерброда и продолжил: — Вот тут, видимо, Гормлейт умерла, и я выпал обратно в наше время. А минуту спустя в небе образовалась дырка, и из неë вылез Алдуин!       Все охнули. — Во-во. Он, такой здоровый, и я, такой маленький и одинокий. Даже Лиду с собой не взял, идиот, впрочем, зато она жива осталась. Партурнакс, может, и помогал, но я в этом не уверен — не до него было, крутился как уж на сковородке. Драконобой от испуга у меня вышел таким громким, что лавина пошла, Алдуин брякнулся оземь, и я бегал вокруг него, уворачивался от пламени и тыкал катаной. Натыкал что-то, и он слинял... — Куда? — вклинился Эсберн. — Хрен его знает... Партурнакс, видимо, таковым не являлся, поскольку умолчал. Или всë же не хотел совсем убивать братца, или вправду не знал... — Тогда тебе нужен Одавинг. Тот самый. <<Чудо в чешуе>>, — авторитетно заявил старый Клинок. — Он был одним из восставших против Алдуина, но причины у него были несколько иные, чем у Партурнакса. К тому же он не связан такими узами с Пожирателем, не является его равновесом. И вообще это был странный дракон... Мягко говоря. Тебе-то он и нужен. А призвать его просто. Его имя само по себе крик, как и у прочих дов. Я даже записал его для тебя. Только, естественно, он тебе так просто не дастся. Тебе предстоит повторить подвиг короля Олафа. Даже если этот подвиг выдумали барды. — Понял, — вздохнул Басти. — Мам, а ты чего молчишь? — Да вот думаю, — начала Дельфина, глядя на своего непривычно взрослого и сурового сына. — Война всë ещë идëт. А ты не захочешь примыкать ни к одной стороне, поскольку обижен на тех и других. В крайнем случае, сыграешь за имперцев, к которым относишься чуть лучше, но это будет долго и муторно. В крайнем случае я попробую достучаться до Братьев Бури, до того же Ралофа — он по твоим рассказам достаточно вменяемый парень, и они скинут Ульфрика, как прислужника Доминиона (неважно, насколько это правда). Но и это дело не быстрое, а драконов... — Уже неприлично много, — закончил Басти. — Ладно, попробую всë же уговорить Балгруфа.       И тяжко вздохнул, глядя на осунувшуюся мать. У него было ощущение, что она прожила все его приключения вместе с ним.       Да так, оно, собственно, и было.

Месяц Второго Зерна, вторая половина

      Мальчишка изменился, в этом Балгруф мог поклясться чем угодно.       Его уже неловко было называть мальчишкой. Молодой мужик, так правильнее. Сильный, жëсткий и знающий, что он делает.       Лидия тоже повзрослела. От девчонки, жаждущей приключений, почти ничего не осталась. Молодая женщина, готовая принять и власть, и смерть — вот кто она была.       Да и пришли они к нему немного не так, как положено тану и хускарлу, а как прошедшие огонь и воду соратники. — Оперилась девочка, — довольно улыбнулась Айрилет, глядя на неë.       Довакин в сопровождении телохранительницы уверенной походкой подошëл к трону и уверенно озвучил нечто странное, даже страшное. Он вознамерился поймать дракона. Не самого сильного, не самого крупного, но чудаковатого и со своим мнением обо всëм. Это делало исход предприятия непредсказуемым. Одавингу, конечно, до Алдуина, как до луны на четвереньках, но всë же это был дракон. Со всеми вытекающими.       А использовать для этого он собирался его, Балгруфа, дворец. Точнее — Драконий Придел****, где однажды уже содержался дракон по кличке Нуминекс. Это, конечно, вселяло надежду, но всë же, всë же... — М-да, удивительная просьба, и не знай я, что ты Довакин, я бы, наверное, выкинул тебя из города за такое, — покачал головой ярл. — После такого от моего дворца могут остаться руины. Мы ничего не знаем об этом Одавинге. Какой он, большой или маленький? Какие крики предпочитает, какая магия ему свойственна? — Примерно я понял, что он красный, довольно тëмного оттенка, с белыми кончиками крыльев*****, — осторожно сказал тан. — Скорее всего, огненный и, в меньшей степени, склонный к другим силам. Насколько в меньшей, не скажу, но огонь у него явно главенствует. — Огненный дракон в моëм деревянном Приделе, конечно, круто, — усмехнулся Балгруф. — А ты в курсе, что идëт гражданская война? Я пока верчусь, стараясь соблюсти равновесие, но знай: Империя мне больше по нраву, чем тот бардак, который сеют Ульфрик и его банда. И если прижмëт, я приму сторону Империи. А теперь ответь: что я буду оборонять, если сгорит мой дворец? И кто будет оборонять мой город, если вместе с ним сгорю я? — Ну вы и сказанули, простите, мой ярл, — вернул ему усмешку Довакин. — В городе много что надо охранять. Священное дерево, которое я недавно помог посадить. Йоррваскр, куда я, возможно, после всего приду. Да весь город стоит того, чтобы его оборонять. А Братьев Бури я люблю не больше вашего, и если что, буду на вашей стороне. Но вы ведь намекаете на другое? — Не намекаю, а говорю прямо. Я хочу, чтобы в моëм городе во время вашей операции по поимке дракона царил мир и не шлялись всякие вооружённые люди, даже имперские. — То есть, мне каким-то образом помирить вожаков? И надеяться, что они не полезут друг на друга снова? — Десять к одному, что полезут, но пусть это случится не в ближайшее время. — Ладно. Попытаюсь, — вздохнул тан. — Пошли, Лидия. Навестим наш уютный домик, купим кой-чего для него, и в путь...       И они ушли. К своему удивлению, ярл обнаружил, что Лидия держит парня за руку, и пальцы у них переплетены. Вот оно как? И, возможно, скоро у них будет свадьба, и Довакину понадобится новый хускарл — всë же жена и телохранитель понятия скорее взаимоисключающие...       Если парень вообще выживет.       Но он выживет, в этом Балгруф не сомневался. Такие выживают везде.       Новыми Клинками, к удивлению Дельфины, оказались Хадвар и Ралоф. Двое парней из Ривервуда, ставшие врагами из-за гражданской войны. Впрочем, теперь они хоть и не смотрели друг на друга, но враждебности не проявляли. — Мне придëтся вернуться, — сказал Хадвар. — Я недавно повышение получил. Не бросать же ребят... — А я уже не вернусь, здесь останусь, — буркнул Ралоф. — Копию того документа я отдал кое-кому. Пусть разбираются, насколько всë у нас запущено. А я уже не могу. Столько времени из меня делали идиота...       <<Похоже, грязненькое бельишко спящего агента Ульфрика Буревестника стало таки достоянием общественности>>, — подумала Дельфина, отпустила одного, отправила обживаться второго, и взялась за письма.       Она сложила их. Получилось одно письмо:       <<Мама, привет. Похоже, ты накаркала. Я вляпался в интриги по самые уши.       Генерал Туллий сам по себе неплохой мужик, а вот Рикке у него как была психованной, так и осталась. Но договорился я и с ней, за ту казнь она извинилась, как умела.       Сложилось впечатление, что Туллия всë зае (вычеркнуто) задолбало. Он бы и рад не воевать, но боится, что с его уходом тут всë погрузится в хаос. Я рассказал ему о том, какую роль играет Талмор в этой войне. Он помрачнел ещë больше, тут влезла Рикке и вроде как защитила Ульфрика, сказав, что его, оказывается, эльфы в своë время взяли в плен, и он выбрался оттуда... таким вот. Возможно, его пытали.       Ни подтвердить, ни опровергнуть я не смог. Взял с них обещание явиться на Высокий Хротгар к концу месяца Середины Года, а до этого по максимуму свернуть боевые действия...       Ульфрик не похож на коварного интригана. Скорее, он придурок. Много пафоса, харизма, впечатляющая внешность, какие-то полководческие и административные таланты. Но в башке у него винегрет. Эльфы изнасиловали его морально так, что мужик искренне уверен в своей правоте и жаждет крови всех имперцев, включая бывших соратников. Да, он когда-то служил в Легионе, и этот бунт поднял частично с подачи эльфов, которые поиграли им, как куклой...       ...А частично под влиянием Галмара. Вот кто истинный вождь <<восстания>>. Он при Ульфрике типа няньки, советника и чëрт знает чего ещë. В отличие от подопечного, неглуп, но фанатичен до рези в глазах. Но копия документа чисто случайно выпала у меня из кармана******... Он вначале хотел меня прибить на месте, потом хотел убить Ульфрика, потом я остановил его (есть у меня такой Крик) и попросил Ульфрика честно признаться во всëм. Не юля. М-да. История не предателя, но идиота, который хуже предателя. Мозги у него засорены ещë гаже, чем у его солдат. И он никак не хотел поверить, что гробит собственный народ в бессмысленной войне с подачи эльфов. Ну-ну. На перемирие и поход к Хротгару согласился, значит, не вполне безнадëжен.       А вообще — вот и цель для Клинков нарисовалась. Сделать так, чтобы эта война прекратилась как можно скорее и не возобновлялась. Для этого даже не стоит убивать Эленвен. А вот выгнать еë из Скайрима просто необходимо.       Словом, пошëл я дальше интриговать. Пожелай мне удачи, ма. Твой сын. >>       Действительно, как корабль назовëшь...       Дельфина улыбнулась. Всë же сын вырос настоящим Клинком. Хитрым и коварным. Таким, каким был легендарный Кай Косадес и многие до него.       И цель он обозначил правильную. Талмор натворил много зла, и стоит просто перевести всë тайное в разряд явного, да помирить бывших врагов, являющихся на деле союзниками проклятой организации, Эленвен нечего будет делать в Скайриме.       Но это ещë впереди. И многое зависит от договороспособности сторон. — Эсберн, ты готов прогуляться на Хротгар? — спросила она.

Месяц Середины Года

      Эленвен никто не звал на Высокий Хротгар. Она явилась без приглашения, заявив о своëм статусе наблюдателя.       И, похоже, сделала это напрасно. Друзей у неë там явно не было. И Туллий, и Ульрик смотрели угрюмо, исподлобья, в усталом взгляде имперца читалось: <<И ведь придëтся терпеть еë тут>>, а вождя повстанцев всего перекосило, и ещё он покраснел и сделал <<рука-лицо>>. Седобородые смотрели на неë с нескрываемым отвращением, едва прикрытым ледяным спокойствием. А при виде сидящих за общим столом Клинков, объявленных ею в розыск, перекосило саму первую эмиссаршу.       Самым доброжелательным оказался, как ни странно, Довакин, виновник торжества. Мальчик (нет, молодой мужчина) галантно проводил еë на свободное место, и только его острый, ироничный взгляд сказал ей: он помнит, не забыл. И при случае опозорит еë так же, как после злополучного банкета. Кто, скамп его дери, пригласил на мероприятие менестреля-недоучку, так и не выяснилось, ровно как и то, какой му... нехороший эльф затеял охоту на Довакина, оказавшегося подлинным. За такое позорище в Алиноре ей не просто дадут по шапке. Еë сошлют в дыру ещë хуже этой. И всë, что она успела сделать, покатится в Хладную Гавань.       <<Впрочем, оно и так катится>>, — размышляла Эленвен, наблюдая за этим выскочкой.       А выскочка торговался, как хороший купец. В итоге махнул не глядя два города с паршивыми ярлами, в которых после этого должны были посадить кое-кого поприличнее, кто не бандитствует и не берëт взятки. После этого у Ульрика сильно вытянулось лицо — он почувствовал, что его в чëм-то облапошили. Он, понимаешь, революцию делал, а ему вручили лопату и отправили на стройку. Туллий, такое ощущение, еле удержался, чтобы не похлопать его по плечу — он-то понимал, что у него прибавилось работëнки, и отнюдь не военной.       Седобородые смотрели на <<ученика>> с одобрением, Клинки же откровенно забавлялись. И тут Эленвен клюнула мысль: а ведь мальчишка похож на Дельфину, как сын на мать. И ведëт себя как хороший Клинок из тех времëн, когда их орден был непобедим и опасен. Это их манера — стоять над схваткой и при этом подталкивать стороны, куда надо, пока те думают, что туда они и хотят.       Словом, не стоило ей приходить и наблюдать за собственным поражением. Даже если Туллий и Ульрик опять сцепятся, это произойдëт уже так, что Талмор не сможет ловить рыбку в мутной воде — придëтся сидеть тихо и не отсвечивать, чтобы не прилетело по башке. А всë потому, что Довакин таки оказался Клинком, в лучшем понимании этого слова. И в розыск такого не объявишь — герой и народный любимец, мать его...       К матери-то эмиссарша и подкатила, пытаясь то ли напугать, то ли выместить досаду: — Гордишься? Ну гордись, гордись... — Заведи себе такого, тоже гордиться будешь, — бесстрастно парировала та. — Хоть будет чем заняться на старости лет, когда тебя попрут за некомпетентность...       И впервые Эленвен задумалась о том, что Талмор перестарался. И возгордился. Ещë один такой герой — и с главенством Альдмерского Доминиона можно распрощаться навсегда...       Лидия вернулась без Бастиана. Устало села на скамью. Вытянула ноги. И некоторое время сидела так, потом всë же ушла переодеваться.       Вернулась она без доспехов, в простых штанах и рубахе, а на шее у неë болтался медальон Мары. — Две новости, — сказала она. — Первая: я невеста. Вторая: возможно, я стану вдовой, но очень ненадолго.       За потенциальную жену (или вдову) взялась лично Дельфина. Напоила еë успокаивающим отваром, потом принесла ей с кухни ещë тëплой рыбной похлëбки.       Наконец, та расслабилась и сказала: — Если коротко, то он улетел, но обещал вернуться. Вопрос, выполнит ли. А улетел он на драконе. На том самом. На Одавинге. — Серьëзно? — Дельфина, конечно, ожидала всякого, но дракон в качестве ездового животного, простите, перебор! — Серьёзно, — подтвердила бывшая хускарл. — Видела я этого Одавинга. Большой, страшный, но не очень. По разговорам, если Басти действительно его переводил, а не прикалывался, похож на добродушного шута. Или на хулиганистого подростка. Алдуин над ним не подшучивал в своë время, а откровенно издевался, и других подбивал. И сейчас воскресил чисто ради этого. А знаешь, чем купил его на самом деле Басти? Стихами. Они с ним играли в рифмы, и мой жених откровенно балдел. А все вокруг балдели от этой парочки. Прикинь, Басти говорит:       <<Ну вот, прогнал я Алдуина, и он сбежал, а вот куда? >>       Дракон отвечает:       <<То не обычная долина, то Нордский рай, и в том беда. Пешком туда не доберëшься, и не доедешь на коне>>.       Басти:       <<Так, значит, крылья взять придëтся, чтобы туда добраться мне? >>       Одавинг:       <<Ты намекаешь... Впрочем ладно. В Скулдафн тебя я унесу>>.       Басти:       <<А дальше нет? Ну что ж, досадно, но понимаю, в чëм тут суть. Скулдафн, хоть тьмы сплошной обитель, но осязаема вполне>>.       Одавинг:       <<А я, увы, не мой мучитель, и в Совнгард не проникнуть мне. Но ты сумеешь. Есть лазейка, есть телепорт там и алтарь>>.       Басти:       <<Спасибо, друг. Счас снимем шлейку. И лапою чуть-чуть ударь>>...       В общем, вызволил Басти дракона из ловушки, потом ко мне подошëл:       <<Больше ты мне не хускарл, а невеста. На вот амулет. Понимаю, что у вас молятся Шору и рвутся в Совнгард, но ты повремени, пока я не вернусь. Вернусь — сгоняем в Рифтен, к Марамалу, и поженимся уже по-настоящему. А нет — сможешь кого-нибудь себе найти. Правда, если я не вернусь, боюсь, что миру останется слишком мало для свадьбы... Поэтому я точно вернусь. Маме привет передай>>.       Обнял меня, поцеловал и уселся на дракона. И улетел. Всë. Потом меня стали поздравлять, я быстренько от них сбежала — и сюда, в Небесную Гавань. Леди Дельфина, дай мне меч потяжелей, пойду подерусь с тенью, иначе разревусь... — Какая я тебе леди, дочка, — вздохнула Грандмастер. — Пошли вместе теней гонять...

Месяц предположительно Высокого Солнца

      Печальным был пир в Зале Доблести. Не было в нëм прежнего огня.       Да и то, в таком тумане любой огонь потухнет. Проверяли: брали факел и шли в туман. Десять шагов — и всë, факелом можно кашу мешать. И беги тогда со всех ног, а то пропадëшь. Гормлейт вот чуть не пропала, спасла огромная сила воли да умение Кричать по-драконьи — иначе она не была бы Языком. Впрочем, Язык всегда Язык, даже мëртвый. Алдуин вот еë помнит. И побаивается. Хоть и насмешничает: мол, зря старались.       Помнит и Исграмор, и Тсун, и многие другие. Помнят, как она жизнь отдала. Жаль, мало их осталось. Временами души устают и уходят: в снорукав или на новый круг жизни. А вот их троица, собравшаяся в посмертии единой командой, ждала чего-то, помня, что Алдуин был побеждает неправильно.       Те же, кто приходили позже, были... наивны. Особенно называющие себя Братьями Бури. Их суждения ставили в тупик всех, заставших прошлые эпохи. Но их принимали, и поили мëдом. Уходили такие пришельцы быстро и терялись часто.       Последний же, кто прошëл по Мосту, нордом вовсе не был. И не сказать, чтобы это было вовсе небывальщиной, веришь в Шора и храбр — будешь желанным гостем в Совнгарде. Но душа этого парня была помечена серым сиянием Талоса. То был бог, созданный Имперцами, ныне изгоняемый отовсюду, но всë же бог. Близкий Нордский душе и сам помеченный Шором, но Шором не являющийся. И поклонение ему чаще вело прямиком в Этериус... — С Тсуном я сражался и победил, — печально улыбнулся парень. — Честно говоря, мне повезло — я удачную позицию выбрал. Я тут, собственно, по поводу этого тумана, который на самом деле не туман. Зовут меня Бастиан, и я Довакин.       Вблизи парнишка выглядел не так презентабельно, как издалека. Его стеклянная кираса оказалась изрядно побитой, керамические элементы в некоторых местах надкололись, кольчужные — надорвались. Ножны, покрытые чëрным лаком, обсыпались, и многие узнали в этой катане нечто знакомое. Иногда неприятно знакомое. Но какая разница, если он Довакин?        Попросили Крикнуть — он развеял туман на сотню шагов вокруг. И мог больше, просто голос берëг.       И тогда-то древние Герои, победившие Алдуина, поняли, чего они ждали. И ушли с ним.       А все прочие — остались ждать. И ждали...       Пока туман вдруг не исчез. Просто взял и исчез, как будто не было. И нашлись несколько заблудившихся в нëм — полубезумных, но стоило налить им немного мëда, и они пришли в себя.       Вот тогда и стало понятно: Алдуина больше нет.       Ждали его и в Небесной Гавани. Впрочем, как и в Вайтране, и на высоком Хротгаре, и во всëм Скайриме. Дела шли, как шли и раньше. Разве что драконов стало больше, но не все из них были агрессивными — некоторые просто кружили рядом с городами и сëлами, любопытствовали: чем же таким занимается бывшая пища, ныне просто смертные?       Постепенно Клинки превращались в драконоборцев, отражая атаки злобствующей мелочи и наблюдая за их более спокойными собратьями. Но даже Дельфина и Эсберн приходили к выводу: против них ведëтся не война, а прощупывание. Полноценную войну с драконами нынешний ослабленный Скайрим не потянул бы.       Поэтому умения Клинков частично или полностью переходили в руки защитников городов и весей. Дозированно, ибо пока из всех целей эта была наиболее чëткой. Но в достаточном количестве, чтобы отбиться без больших потерь.       Однажды над крепостью возник дракон. Он был тëмно-красным, с белыми кончиками крыльев. Его узнали и опустили луки.       А потом со спины дракона слез тот, о ком пел весь Скайрим. И тогда Одавинг задрал к небу морду, пыхнул прощальным огнëм и взлетел.       Лидия увидела парня первой и добежала быстрее Дельфины...

Месяц Урожая

— Слышь-ка, Довакин женился на днях. — На ком-от? — На Лидии, на хускарле своей. А что? Чем девка не хороша? И телом, и делом, и лицом удалась. Бают, уже непраздная ходит. А может, и врут, токмо свадьбу отгуляли, и уже с дитëй в пузе — рази ж бывает так? — А ежели и бывает? Довакин, поди, тоже человек, чего б ему не размножаться. — А драконы-то летают! — Ну и пущай летают. Мы их не трогаем, они нас тоже, делить нам неча. А каки тронут, тех Довакин так тронет, что ни костей, ни чешуи не останется. Главно дело, что Алдуина нету. Сказывают, то ли съел его душу наш герой, по обычаю, то ли в зверушку какую запихал. Таперича он и не помнит, как мир слопать хотел. И не вспомнит, поди. — Ну и слава Шору. Давай выпьем за Довакина. Тем более, что он сам ни капли вина в рот не берëт. Стало быть, вместо него выпьем... — За Довакина! ... А, кстати... А он, сказывают, один из энтих, с клинками... — А вот об этом молчи. А то эти желтопузые не посмотрят, что герой — сцапают и в тюрьму. Или на дыбу. И без того им жизнь мëдом не кажется, того и гляди, погонят их из Скайрима дырявыми сапогами, так хоть одного споймают... А Довакин нам самим нужен. А то вдруг не дракон, а ещё кака пакость полезет...       Они сидели напротив друг друга, как бывало в трактире <<У спящего Великана>>. Оба голубоглазые, светловолосые. Они были похожи, как мать и сын. — А клятву с меня Партурнакс снял. — Даже так? И он не боится? — Так он для того и снял, чтобы, в случае чего... Он ведь теперь целый. Хах, видела бы ты его! У него уже шахматная клетка на крыльях проступает. Будет первый в мире пëстрый дракон. И он боится, что Алдуин вдруг вспомнит себя и опять возьмëтся за старое... Тогда-то мне и придëтся снова... — А с чего вдруг он начал меняться, и как душа Алдуина попала в Партурнакса? — Надо же было еë куда-то деть, больно уж она здоровая и ядовитая. К тому же изначально эта парочка и была единым целым. Типа, воплощëнный круговорот жизни и смерти. Теперь Партурнакс у нас жизнь и смерть одновременно. На кой Акатошу понадобилось так экспериментировать, не знаю. Но потом он решил, что такое большое противоречие опасно для мира, и разделил их. Поэтому они считали себя братьями. Но это не мешало им в воевать. И, ма... Я не сразу, но понял, почему. Просто Жизни рано или поздно становится не по пути со Смертью. — А ты, выходит, помог им разрешить это противоречие, а, философ? — Ну да. В пользу Жизни. Потому что не будет жизни, не будет и смерти. — Ну а сам как? — Да как положено нормальному тану. Драконы драконами, а и без них проблем хватает. Вот я и решаю их по мере возможности. И Лидию учу, на всякий случай... — Смотри, не завязни в интригах. Помни, что именно они... — Да помню, помню...       Герой и предводительница возрождающегося ордена замолчали. Хотя поговорить им было о чëм. Например, о том, что, возможно, рано или поздно душа Бастиана освободится от смертной оболочки, и он станет драконом, притом одним из самых крупных, даже именных. Потому что один из проглоченных им драконов сказал ему, что кто-то должен возглавить крылатое племя. А чем хуже Драконорождëнный?       То-то и оно. А убивать собственного сына, даже будь он трижды дракон, не станет никакая нормальная мать, будь она хоть трижды Клинком...