В очень далёкие времена, ещё до нашей эры, один мастер из Вавилона создал удивительную фреску; Мраморный диск, разделенный на двенадцать сегментов, в каждом со своим особым рисунком.
Мастер очень гордился своей работой. Нет. Он был одержим ей. В его голове появились мысли о своем божественном происхождении. Ведь только божество может создать нечто подобное.
Одержимость его была настолько сильна, что когда Хетты напали на Вавилон, он не отпускал своё творение из рук. Твердые пальцы его трупа крепко вцепились в диск, даже когда голова была отсечена.
Кровь пропитывала белый мрамор, навсегда запечетляя божественность и идеи создателя в себе.
Прошло несколько лет и диск очутился в Элладе, в Фивах. Это изделие носило на себе легенду и только знатный человек мог позволить держать её в своем доме.
Каждый грек у которого побывал этот диск начинал сходить с ума. И все симптомы одни и те же; галлюцинации, излечение недугов, голоса несуществующих людей, полная истерия, бредовые мысли и смерть, конечно же.
Жуткая, ужасная смерть.
Последний кто был подвержен проклятью Вавилонской фрески (название появилось после пары тройки смертей), закопал ту под оливковым древом и приколол себя гвоздями к стволу.
Таким образом диск был забыт на многие десятки лет.
Нашел Вавилонскую фреску, в тысяча восемьсот пятидесятом году некий профессор Мориган Д. Форигнер. Тифозный, слепой и безухий на левую сторону лица юноша, перенял проклятье диска, впитав необычный дух одержимости вавилонского мастера.
Профессор Форигнер был последним и первым, кто принял проклятье. Для него это стало даром.
Этот дар сделал из Моригана настоящего бога со всем вытекающим.
Но вскоре профессор Мориган пропал. Он вернул диск в Грецию, оставил после себя четыре дневника, разбросав их по миру.
И один из дневников нашла одна заблудшая, грязная душа...
Душа загорелась достичь рая.
***
Прошел час в длительном и детальном рассказе-расследовании от Виктора. Орион слушал грязную речь своего нового знакомого, улавливая каждое слово (как он обычно делал со всей информацией) о том, что творится в культе Альфавилла. Кажется, что подобное должно вводить в ужас. Орион испытал неприязнь, но до полного отвращения не дошло. Жертвоприношения, насилие и жестокие доктрины норма для культов. И после всего этого в белокурой головушке возникла мысль. На его взгляд вполне логичная. – Виктор, я конечно сожалею о том, что твоя мать и сестра попали в подобную среду, но... – Ох уж это но. Ни к чему хорошему оно никогда не ведёт. – Секта Альфавилла представляет из себя любую другую религию и не более. Что произойдет если большинство будут в одной религии? Я не вижу ничего плохого в этом. Орион в действительности не понимал такого сильного рвения разрушить идиллию секты, да и с уверенностью в 75% он знал, что подобные секты рано или поздно разваливаются из-за властей или других, более радикальных причин. Как Джонстаун пару лет назад. В ответ на слова Ориона, Виктор покраснел от злости, руки уже сжались в кулаки. Да как этот мелкий поганец смеет говорить подобное? Панк схватил юношу за белые кудри у основания и резко потянул вниз. Удар лица о деревянный стол был громким и чертовски болезненным. – Да как ты посмел такое сказать, сукин сын?! Нос однако заболел и заполнился горячей кровью. Соленый вкус попал и в рот. Гадость. Настоящая гадость. Виктор же не унимал свою агрессию, та будто пылала из его сердца, говоря о серьезности его слов. – Вынь дерьмо из головы, идиота кусок!! Тебе людей не жалко?! Их, тех кто страдает итак уже много! А вскоре их станет ещё больше! Мы с тобой в силах это остановить!! Ты же мне поклялся помочь! – Вик прерывается на глоток чая (пять часов однако, чай не должен заставлять себя ждать), смачивая горло. – Если этот сукин сын найдет способ добраться до своего рая, на земле наступит пиздецовый ад! Ты меня понял, а?! А?! Подумай своей французской головкой ещё раз. Виктор опять хватает Ориона за волосы, чуть ли не вырывая их. Он намекал на то, что если Орион не понял, то произойдет ещё один поцелуй со столом. Неприятный, но однако очень полезный опыт для Ориона. Теперь понятно, что Виктору достаточно одного предложения чтобы выйти из себя. «Злобный гад.» Будто пороховая бочка, рядом с которой Орион решил закурить и, рискуя каждой не потухшей пепелинкой-фразой, подорваться на ней. – Pardon Victor... – И какой бы сильной боль в носу не была, а извиниться надо. Может, Виктор и прав, если Альфавилл подчинит весь мир, то все станет адом (интересно, это будет ад по Данте или библейское представление с гиенной огненной?). Но без разговора и воевать смысла нет. – Ещё раз сморозишь такую хуйню и, я проломлю твоим лицом этот стол. После того как панк отпустил волосы, Ориону немного свободнее стало думаться. Если им удастся встретиться с Альфавиллом, то, возможно, получится обсудить и остановить его. А если все пойдет не так как задумано? Слишком сложно... «Голова разболелась. Нет, в таком состоянии думать невозможно.» – Проговаривает про себя Орион, потирая висок круговым движением, думая о том, как справиться с нарастающей головной болью. Пока снова не ощутил солоновато-металлический вкус во рту. Подставив ладонь, Орион выплёвывает кровь и, пока та не растеклась, его стенд, возникший за спиной, дотрагивается до густой теплой смеси, заставляя ту сворачиваться и сгущаться сильнее, принимая вытянутую цилиндрическую форму. Концентрировать и представлять то самое в голове немного сложновато, но юноша старается думать о нужном предмете изо всех сил. И пару мгновений спустя на ладони лежала...Сигарета! Тонкая, с фильтром и ароматом клубники, как те, которые он случайно получил в поездке по Иллинойсу. Ахх, любимые палочки смерти, самое то чтобы сейчас расслабить мозг. – Бууэх...Ты плюнул кровь себе на руку?! Это пиздецки мерзко, Орион! – Комментарий Виктора был очень важным. Но он из тех, кто не сдерживает свои эмоции. – ...Твой стенд превращает кровь в сигареты? – Я полагаю, что в предметы. Это второй раз когда я делаю это. – Так значит ты обрёл стенд пару часов назад?! Не верю, что какой-то щенок набил мне ебальник в кровищу!! Орион достает зажигалку из кармана брюк, закуривая клубничную нежность в форме палочки. Дым заполняет горло, спускается вниз в лёгкие, немного терпкий запах липнет внутри, оставляя ягодное послевкусие за выдохом через ноздри. – Я толком и не понял, что произошло. Этот парень появился и показался мне призраком, затем мне подумалось, что я словил галлюцинацию, пока не почувствовал странное, родное чувство. – Ещё одна глубокая затяжка, Орион слегка откинулся на спинку стула, ногу он подтянул поближе к себе, уперевшись носком в край сидушки. – Ты упомянул о стенде. Так эти духи называются? Я никогда не слышал об этом. – Естественно ты не слышал об этом! – вскидывая руки в саркастическим удивлении, Виктор фыркает и поправляет очки, что съехали на переносицу от резкого движения. – Это особенный дар. Проявление твоей духовной силы в физической оболочке. Они могут больше, чем обычные люди, как ты уже понял. Юноша задумается, вспоминая о том, что пару часов назад он испытал наркотический трип без употребления наркотиков. Теперь всё немного проясняется. Может, это лишнее, но чувствовать себя особенным приятно. « И все это произошло, потому что я тронул черепаху? Это судьба? Забавно.» Орион зажимает меж пухлых губ сигарету и подтягивает к себе рюкзак. Оттуда он достает черепаху. – Ты же ведь приходил за этим, Виктор? Это статуэтка, она же особенная, верно? – Зришь в корень. Это статуэтка не какая-то дорогая побрякушка для идиотов толстосумов, а настоящий артефакт! Точно не знаю почему, но она как раз и наделяет стендами. У Альфавилла есть одна, – Взгляд Виктора прикован к черепахе, но лишь потому что он видит ее впервые. – И с помощью такой он создаёт себе стендюзеров, что лижут его задницу и целуют ноги... Вот это неожиданность. Так значит таких как Орион и Виктор много? Стоило ожидать конечно, но это действительно может усложнить итак неприятную ситуацию. – Как...Как много? – Девять, считая и самого Альфавилла. Его зодиакальный круг. Но думаю, у этого сына собаки припасены тузы в рукаве. В ответ задумчивое хмыканье. Орион вытаскивает из своего рюкзака свой дневник и карандаш. Вырвав листок, юноша быстро черкает что-то, чем вызывает непонимание панка. – Хей! Хей!! Что это ты делаешь? – Пишу письмо. – Совсем сдурел?! Ты ещё не понял?!! Орион остановился, подняв взгляд на Виктора и вскинув светлые бровки. – Что-то не так?... – Блять, да!! Слышал выражение о том, что у стен есть глаза и уши? Твое письмо усугубит все! У Альфавилла есть люди везде и когда он узнает нас, мы станем мишенью для всех его стендюзеров! – А ты боишься? Белобрысый провокатор, знает как сыграть на гордости и убеждениях Виктора, у которого опять вскипает в венах злость. Да ещё и таким особенным тоном, спокойным, но до жути раздающим. От этого панк бьёт по столу кулаком, что тот аж затрищал под силой удара. – Ах ты сукин сын! Смеешь меня на слабо брать?! Ладно! ЛАДНО!!! – И каждое предложение сопровождалось ударом по столу. Виктор еле дышал от своей злости. « Забавный идиот.» – Усмехнулся сам себе Орион, продолжая писать текст письма. Теперь, после отправки этого письма фактически весь мир станет против этих двоих. И куда бы они не пошли, где бы они ни были, теперь их ждёт опасность.***
«Уважаемые члены клуба, сообщаю вам, что прерываю свои исследования в поисках разгадки мраморного диска. Последнее мое открытие привело к неожиданным последствиям и знакомствам.
Не имею права рассказывать подробнее, но прикладываю фото моих находок, возможно вы сможете мне помочь.
На данный момент я прекращаю вам писать и отправляюсь в Нью-Йорк. Если вы обнаружите что-то, то прошу отправить сведения по адресу – **** ** ******.
– С почтением ваш Орион Эстрелл.»