Мой дорогой враг

Странный, без запаха и привкуса, пепел осел на теплый асфальт, фонарные столбы, машины, в нелепом порядке уткнувшиеся в невысокие тротуарные бордюры улицы Бликер-стрит в окрестностях Нью-Йорка. Сейчас, в предвечерние часы, когда многие возвращаются с работы, было безлюдно и, главное, тихо — не стрекотало колесо велосипеда, не звенел колокольчик на входе в кафе, не скрипели двери, не лаяли бездомные дворняги и даже птицы не раздражали своим неугомонным пересвистом. Тем неожиданне стало появление незнакомца в одном из переулков; он возник будто из ниоткуда, и вид его был ещё более экзотичен в среде этой улицы, безветрия и безмолвия: дороговизна и элегантность одежды не стесняли движения; юноша (или мужчина? возраст трудно было определить, лицо имело странный, нечеловеческий отпечаток) явно привык одеваться со вкусом, с иголочки, но в этот раз спешил и мало задумывался, как выглядит со стороны — просто последовал привычке. О спешке и каком-то раздражённо-нервном состоянии свидетельствовали и растрёпанные длинные волосы, и напряжённость в развороте плеч и осанке. Тонкие губы превратились в упрямую кривую, на впалых щеках играли желваки, скулы проступили чётче, острее, а меж тонких чёрных бровей пролегла глубокая складка. Взгляд был тяжёлым, холодным, но странно воспаленным. Ноздри тонкого аристократического носа трепетали, но стоило пеплу оказаться в зоне вдоха, черноволосая голова брезгливо дёргалась, а глаза вспыхивали какой-то бессильной злостью и… Болью. Резко затормозив напротив дома 177-А, чужеземец замер с поднятой рукой как бы в нерешительности. Выбор делать не пришлось — дверь сама открылась, негостеприимно, осторожно — всего на треть. Гость проскользнул внутрь прохладных сумерек, щурясь после дневного света. Взгляд зацепился за пепельный налёт на паркете, на ступенях и перилах лестницы, и поджатые губы брезгливо скривились. — Так и будешь стоять истуканом? — раздался сверху, со второго этажа ворчливый голос, эхо разлетелось по углам. — Думаешь, тебе предложат стул, вешалку, чай и прочие гостеприимства? Новоприбывший не снизошёл до ответа. В молчании поднялся по лестнице, не касаясь перил и избегая особенно плотных слоёв пыли, из-за чего подъем имел зигзагообразную траекторию. Каждый шаг звучал внушительно, зловеще в тишине храма Санктум Санкторум. Резиденция Верховного мага Земли представляла собой как хранилище артефактов и знаний, так и прибежище для магов-учеников, включая и жилые помещения, и тренировочные площадки, и комнаты для медитации, и библиотеку… Сейчас, однако, многие двери были распахнуты, сквозняки беспрепятственно гуляли по опустевшим комнатам; большинство витрин были разбиты, осколки смешались с разлетевшимся пергаментом и другим сором, и само пространство как бы вибрировало, искажалось, быстро — на скорую руку — заштопанное. — Я бы сделал лучше, — черноволосая голова указала на еле заметный шов, висевший в воздухе в метре над полом. Немолодой полноватый мужчина, смуглолицый, с азиатскими чертами лица, смерил гостя злым взглядом. — Да. Вот только тебя не было, и мы справлЯлись собственными силами. И спрАвились, как видишь. — Разве? — чёрная бровь насмешливо изогнулась, а в глазах исчезла тоскливая муть, они стали чистыми от ярости и… Боли. Толстячок распрямился (до этого был склонен над столиком). Заложил руки за спину. — Зачем ты пришёл, Локи? Претендовать на титул Верховного мага? Подговаривать колдунов к восстанию? А может, тебе приглянулся какой-нибудь артефакт? Сейчас самое время творить зло, пока на Земле и прочих планетах царствует Хаос. И всё благодаря твоему Хозяину. — У меня нет хозяина! — Разве? — передразнил Вонг. — А не ты ли прятался от него на этой планете несколько лет? — Где Стрэндж? — перебил Локи, но упрямый библиотекарь не ответил, вернее, молчание и было ответом, однако трикстер всё равно продолжил, не желая верить, не в силах признать очевидное. — Он должен был охранять Камень Времени. Но Хранитель и Слиток исчезли с Земли… — Как и половина всего живого во Вселенной. Всё рассыпалось пеплом, как только Танос щёлкнул Перчаткой. Локи подавился словами, неловко приоткрыв рот. Все надежды крошились в руках, оставались лишь режущие осколки… Боли. — Он отдал Таносу Камень Времени, — и это был не вопрос, даже не уточнение. — Он, Хранитель, отдал Камень… — У него были причины. — Причины?! — вскинулся трикстер. — Какая причина равносильна половине Вселенной?! — Я не знаю, — рявкнул Вонг. — Может, альтернатива чего-то худшего? Одно знаю точно — Стрэнджа больше нет! Трикстер отвернулся; на лестнице он, забывшись, положил ладонь на перила и с отвращением отдёрнул руку, не решаясь вытереться об одежду чьим-то прахом. — По крайней мере, тебе не о чем горевать, — догнал Локи голос библиотека. — Это мне он был другом. Тонкие губы смягчились в грустной усмешке. — Верно. Но он был моим врагом.

***

Локи и Стрэндж, они оба очень искренне, предельно честно и абсолютно непримиримо ненавидели друг друга… вернее было бы сказать: враг врага. Хотя сперва бывший нейрохирург не видел того, кто скрывался под иллюзией. Локи хорошо помнил Стрэнджа, когда тот только появился в Гонконгском храме. Шёл третий год, когда Бог прятался под покровительством Древней (естественно, под иллюзией, это было обязательное условие, дабы не смущать ни пожилых магов, ни юных учеников, ведь трикстер сам испортил себе репутацию своим визитом на Землю в 2012-м). В компании Верховного Чародея тренировал свои магические силы, и с её же разрешения читал старые магические фолианты (к большому неудовольствию Вонга, прошлый библиотекарь знать не знал, кого укрывает Храм). Локи не помогал в поисках Кецилия; скорее всего, Древняя надеялась образумить ученика, до последнего ждала его, как блудного сына, и опасалась, что Локи не станет церемониться с зилотами. А может, боялась, что Локи примкнет к отступникам. Поэтому за новостями из жизни мидгардских магов трикстер следил со стороны, снисходительно улыбаясь каждый раз, когда случались крохотные катаклизмы по вине юных дарований. Стрэндж почему-то привлёк чуть больше внимания: быть может, он напомнил Лофту Тони Старка (Железный человек был также высокомерен, высокоодарен (гениален, чего греха таить…) и несносно-болтлив). Быть может, на докторе очень часто были сосредоточены мысли Древней. Это казалось странным — что такого выдающегося увидела колдунья в жалком эгоистичном человечишке? — Странно, что ты не чувствуешь его мощь — ты, которому магия даёт проницательность и обострённое восприятие, — Древняя говорила тихо, почти не шевеля бесцветными губами. Собеседника рядом с ней не было видно постороннему глазу, не было видно даже тени — Локи умел прятаться. Маг скривился, наблюдая за взъерошенным, небритым, одетым в какие-то серые обноски мужчиной и за неловкими движениями дрожащих рук. — Я вижу его силу — огромный потенциал во власти слепоты скептика. Он всего лишь мальчишка. — Ты был таким же. Так давно, что уже не помнишь этого. Её голос, интонации напоминали Фриггу, и из-за этого Локи ощущал иррациональное смущение, будто он был не взрослым тысячелетним богом, а мальчишкой, которого мать отчитывала за проступок. — Я не оспаривал каждое слово учителей и трепетно относился к знаниям, которые мне давали. — Для твоего мира магия была и есть нечто естественное и почти бытовое — для этого же мира, тем более сегодня, древние учения превратились в сказку… или шарлатанство. Локи отвернулся с брезгливой гримасой. — Так ему и быть навеки — чернокнижником. Это прозвучало как проклятие, но на Стрэндже оно никак не отразилось; напротив, вскоре доктор так преобразился, что Локи не сразу его узнал. И дело было даже не в том, что серые тряпки заменил тёмно-синий тибетский костюм, подчёркивающий широкий и гордый разворот плеч. И не в причёске, которая (стоило это признать!) молодому нейрохирургу очень даже шла. Важно, что Стрэндж стал собранным, целеустремлённым, в нём как будто восстановился надломленный стержень. Сидя в тени крытой галереи гонконгского храма, Локи лениво перелистывал книгу. Строчки скользили перед глазами, трикстер даже не помнил название старого фолианта, потому что неподалёку, метрах в пятнадцати было зрелище более захватывающее: Мордо учил Стрэнджа сражаться. Разумеется, ошибки, боязнь ударов и неопытность были слишком очевидны; разумеется, против асгардского мага мидгардский колдун не продержался бы и секунды. Однако, это было лишь начало, и успех становился всё более наглядным с каждой тренировкой. — Любуешься? — Древняя отошла к ступеням (якобы охватить взглядом всю тренировочную площадку). Локи вместо ответа оскорблённо вздёрнул бровь. Древняя усмехнулась краем губ, заложила руки за спину, перебирая пальцами веер, отсчитывая какой-то одной ей понятный ритм. Короткий мерный скрип деревянных лепестков завораживал, как завораживает перекат шариков молитвенных чёток. — Я скоро уйду отсюда, на полгода, наверное — это солнце сжигает меня заживо, — Локи закрыл книгу, заложив страницы пальцем — всё равно он не осилил даже одного абзаца. Черноволосый затылок прислонился к резному столбу. — Мне будет не хватать ваших мелких человеческих происшествий, которыми наполнены ваши суетливые будни. — Что ж, — колдунье не удалось спрятать сожаление, известие о скорой разлуке с высокомерным божеством видимо огорчило Верховного чародея Земли, что Локи изрядно польстило. — Мне будет не хватать твоих многовековых знаний, которыми ты делишься столь неохотно…с жалкими смертными. *** Он понял, что его действительно не хватало, когда он вернулся в Гонконгский храм, где обнаружил давно необжитую комнату Старейшины. Трикстер сперва не понял, что его обеспокоило — пыль была вытерта, все вещи на своих местах. Книга на столе была оставлена будто ненадолго… Но кровать была холодна, а молчание и малолюдие заставили насторожиться. Старые знакомые, Мордо, Вонг и Стрэндж не обнаружились на своих обычных местах; двух последних Локи нашёл в Нью-Йорке. И из подслушанных разговоров и из подсмотренных мыслей Локи узнал наконец, что произошло. Стрэндж не помнил, как оказался в этом коридоре; похитив в очередной раз книгу из библиотеки из-под носа у Вонга (да-да, новоявленный Верховный маг беззастенчиво пользовался своим положением), доктор намеревался отдохнуть за чашкой чая в компании «Магических рун древних кельтов»… но данное место не располагало к мирному времяпрепровождению. Этот тёмный коридор (один из путей в библиотеку, обезлюдевший после гибели Древней) прозвали Обителью дУхов. Свидетели утверждали, что слышали скрип половиц, шелест страниц, шёпот, похожий на змеиное шипение, горестные стенания и проклятия на неизвестном языке, такие громкие, что эхо долетало до чердака. Стрэндж был слишком занят, чтобы самолично разбираться с привидениями, да и сейчас не горел желанием. Слишком глубоко погрузился в свои мысли, не заметив, куда несут его ноги? Но интуиция била тревогу, заставила напрячься и осторожно прощупать пространство. Так и есть — чужая магия опутала коридор незримой вязкой паутиной. Чужая ли?.. — Я тебя обнаружил. Кто бы ты ни был — друг…или враг — выходи! Ничего не происходило несколько секунд, и вдруг одна тень обрела очертания человека, ступив вперёд. Стрэндж глазам своим не поверил. Это была она, его Учитель, предыдущий Верховный Чародей Земли, великая колдунья, чьего имени он не знал до сих пор… Её глаза светились в темноте, как у кошки, алебастровая кожа, тонкие черты лица, жёлтые одежды…в которых она приняла последний бой и свою такую внезапную смерть — всё было такое знакомое… До боли. Мужчина лишился дара речи, руки, готовые создать защитное силовое поле или разящее заклинание, опустились…чтобы вновь вскинуться при звучании тихого вкрадчивого голоса, исходящего не из уст погибшей, а откуда-то сбоку, из-за пилястры. — Правильно, что ты боишься…мой дорогой враг. Это был Локи, Стрэндж сразу узнал его, хотя в данную минуту бог сильно отличался от брата Тора, который 30 минут падал во тьме (иначе говоря, в простой, но коварной ловушке Верховного мага Земли). Отличалась теперешняя одежда: не было аляповатого костюма, ещё больше удлиняющего ноги Локи и всю его худощавую фигуру — вместо этого верх скрывал бархатный чёрный камзол, застегнутый внахлёст к левому плечу на пару десятков серебряных пуговиц. Высокий воротник врезался в горло. Штаны из плотной ткани, вышитые по шву рунической вязью, ныряли в высокие кожаные сапоги ниже колен. Отличались манеры: прямая, поистине королевская осанка, высокомерно поднятая голова, бледное бесстрастное лицо, будто вырезанное из мрамора, холодный взгляд из-под опущенных тонких век. Этот Локи был намного сдержаннее прежнего — только бледная полоска и без того тонких губ, желваки на впалых щеках и нездоровый, воспалённый блеск глаз выдавали ярость… …и боль. Это был он…и, одновременно, не он, абсолютно другое существо, намного опаснее, намного злобнее. Трикстер подошёл к Старейшине; его руки были заложены за спину, поэтому Стрэндж не видел, шевельнулись ли тонкие пальцы — но иллюзия растворилась, вспыхнув по кайме силуэта синим пламенем. Стрэндж остался один на один с братом Тора, и на этот раз, как подсказывала интуиция, пространственной петлёй отделаться не получится. — Я знаю, о чем ты думаешь, — Локи говорил негромко, но его голос, низкий, бархатный, проникал в подкорку сознания почти осязаемо. — Слышу, как в твоей голове бегают мысли, скребутся вопросы: что я здесь делаю? как обошёл защиту? как долго нахожусь на Земле, скрываясь от твоего всевидящего ока?.. — Полагаю, ты меня сейчас просветишь, — пробормотал Стрэндж, лихорадочно перебирая в уме заклинания. Если дело дойдёт до драки (а судя по трепещущим ноздрям тонкого аристократического носа божества, драка была вполне вероятной перспективой), у человека не так много шансов на благополучный исход. Тем более, на этот раз в ловушке оказался не Локи, а мидгардский колдун. — Что ж, не так уж сложно обмануть магию юного неопытного чародея. Как долго я нахожусь на Земле…? Ты рождался и взрослел как маг на моих глазах — как видишь, я здесь довольно давно, и это не ты следил за мной, а я — за тобой, Стрэндж… — Доктор Стрэндж, — по привычке поправил мужчина. Он перебил бога, это был риск, но Локи лишь насмешливо изогнул бровь. — Бывший доктор. — Бывших докторов не бывает. — Всё равно звучит так себе, — это походило бы на обычную перепалку двух неприятелей, если бы не сталь в насмешливом голосе Локи. Он был благодушен, но надолго ли?.. — Не припомню, чтобы к тебе выстраивалась очередь из пациентов. Да и новый статус не позволяет отвлекаться на такие мелочи… Верховный маг Земли, — тонкая улыбка исчезла, у носа пролегла брезгливая складка. — Звучит куда лучше. Но на поверку — полуслепой котёнок, жалкий, безродный щенок! Последнее Локи прорычал — вот, наконец, показал своё истинное лицо! Теперь гнев не скрывала никакая маска. Пространство дрожало, воздух сгустился и с трудом проталкивался в лёгкие. Чужая смертоносная магия давила на плечи, заставляла покориться, опустить голову, встать на колени… Но Стрэндж был действительно слишком молод для малодушного благоразумия. Он упрямо боролся, стоял на месте, даже когда Локи подошёл совсем близко. Плащ взволнованно трепыхался за спиной, но мужчина вцепился пальцами в волшебную ткань, заставляя её успокоиться. — Да, у меня не хватает опыта! И да, я недавно на этом посту, но обстоятельства вынудили меня занять это место. Хотя, поверь, я бы многое отдал, чтобы прежний Верховный маг был жив. Глаза Локи сузились. — «Многое отдал»?.. Даже…свою жизнь? — Что? — Жизнь, — спокойно повторил Локи. — Свою жизнь. Ты бы отдал? — Какое это имеет значение? — осторожно спросил Стрэндж. — Старейшина мертва. — О, я в курсе, — Локи улыбнулся и внезапно схватил Стрэнджа за горло, впечатав в стену. — Как в курсе того, что ТЫ позволил ей умереть! Ты был рядом с ней — ты и этот туполобый пёс Мордо! Вы должны были защитить её! Ценой собственных ничтожных жизней — но защитить её! Стрэндж вцепился обеими ладонями в душащую руку; плащ, зажатый между стеной и телом хозяина, испуганно дергался, хлопая полами, как крыльями. Артефакт боялся тащить доктора в сторону, потому что хрупкая человеческая шея могла не выдержать такого напора. Когда в глазах начало темнеть, а тело начало наливаться предобморочной слабостью, Локи разжал ладонь. Человек рухнул на пол; плащ Левитации на всякий случай оттащил хозяина подальше, крылья воротника даже попытались помочь помассировать горло, но Стрэндж раздражённо отмахнулся. А Локи несколько раз прошёлся вдоль стены, скрипя зубами. На кончиках его тонких смертоносных пальцев угрожающе сверкало зелёное пламя. — Она погибла!.. Она, которая прожила так долго — и так нелепо, глупо, так неправильно закончилась её жизнь! Её знания, её сила, её мудрость — всё кануло в Бездну! А всё по вине двух мальчишек, один из которых ещё и, видите ли, доктор! Почему же ты не помог, доктор? — Не тебе судить! — огрызнулся Стрэндж. — И вообще, раз уж тебя это так заботит, то позволь спросить — тебя-то где в то время носило? Он еле успел увернуться от заклинания — спонтанного, необдуманного. Шар зелёного огня угодил в стену и осыпал Стрэнджа щепками. Локи после вспышки ярости стал спокойнее, но опасность от этого не стала меньше. — Справедливый упрёк. Где-то я его уже слышал… Да, мне стоило лучше присматривать за ней, но я забыл, что она всего лишь человек. Хрупкий, как все смертные. Но это довольно малодушно — переводить стрелки на меня, не находишь? — он всмотрелся в лицо Стрэнджа, будто пытаясь отыскать что-то. И лихорадочно зашептал, совсем не так, как до этого: — Одного только не могу понять — почему ты?.. Почему ТЕБЕ она доверила Камень Бесконечности? Хранилища не нашлось? Другой кандидатуры? Почему этот могущественный артефакт висит на тощей шее жалкого мидгардского фокусника? — Я не выбирал это бремя, не стремился к этому и не хотел, если тебя это утешит, — раздражённо повторил Стрэндж. — Но, раз уж взял такую ответственность, то не откажусь от неё, даже если ты заявишь свою кандидатуру. Ты же за этим пришёл, Король Ночи? Локи снова вспомнился Старк с его непонятными уничижительными кличками. Может, это черта всех наглых смертных, у которых непомерно раздутое эго, чувство безнаказанности и язык без костей? — Допустим, за этим, — выплюнул Локи и оскалился. — Что тогда? Отдашь добровольно? — Ещё чего. — Так я и думал. Невероятная самоуверенность! И что ты мне сделаешь? Считаешь, что сможешь хоть что-то противопоставить мне? — Не стоит меня недооценивать, — отозвался Стрэндж, на всякий случай осторожно отступая подальше. Для большей манёвренности. — Спроси у Дормамму, чем закончилась наша встреча. — О, да, я слышал, что ты мастер договориться… Это так мило — ты хвастаешься этим, будто это твоё достижение, хотя — давай будем честными! — тебе всего-навсего повезло! — Повезло?! — Стрэндж задохнулся от возмущения. — Повезло выдержать миллионы вариантов смерти? Повезло создать ловушку и выступить сыром в мышеловке? Знаешь, какого это — умирать раз за разом?! Лицо Локи исказилось от боли, но всего на миг — и он странным образом затих, будто внезапно ослаб. — …И вставать из пепла, чтобы вновь превратиться в пепел. Как Феникс — ради великой миссии… Да. Я знаю. Но я выжил. Ты выжил. А она… Она — нет. Почему она — нет? Она была такая сильная… Последнее Локи произнёс растерянно и будто про себя. Стрэндж напряжённо следил за этой пантомимой трикстера, пытаясь угадать, что случится в следующий момент. От божества можно было ожидать всё, что угодно — истерики, плача, хохота, оскорблений, драки… Всего. Они замолчали; после криков, ругани и агрессивных выпадов затишье было оглушающим. Стивен решил нарушить его первым: — Мне жаль. И…мне её тоже не хватает. — Жаль? Кого? Себя? Её? — Локи криво усмехнулся. — Меня? Ты смешон, смертный… Твоё сожаление не имеет никакого значения, — трикстер поморщился и беззлобно, равнодушно продолжил. — Глупая, ничтожная сентиментальность. Ты скорбишь, как человек — а мне жаль знаний, умений, магии, которых лишился этот слабый мир. — Разве? — тихо произнёс Стрэндж. Локи стоял боком, его профиль чётко вырисовывался на фоне тёмной стены — упрямо поджатые губы, нос с горбинкой, чуть нахмуренные брови, тёмные ресницы… И еле заметные, но чисто человеческие тени под глазами — от недосыпа… …или от горя. — Она была человеком, — отстранённо повторил Локи. — Людям свойственно ошибаться. Может, то, что Камень у тебя — это всего лишь её ошибка? — Но она это допустила, и это была её последняя воля, — устало, без былого запала отозвался Стрэндж. Сил на новую перепалку не было. Ни у него, ни у Локи. — Допустила. И только поэтому я не трону тебя. Но имей в виду — на твоих плечах теперь лежит судьба и этого мира, и всей Вселенной, а не только ковёр-самолет. Плащ левитации оскорблённо всколыхнулся, и Стрэндж успокаивающе похлопал его по бокам. Локи желчно усмехнулся, отступая в тень. — Я буду присматривать за тобой, мой дорогой враг… Но сильно не расслабляйся — я не всегда смогу оказаться рядом. У меня, кроме тебя, огромное количество забот. — Забот? Ты, случайно, не Землю захватываешь? Не боишься, что я сдам тебя Мстителям? — крикнул Стрэндж, но в пустоту — Локи исчез, бесшумно растворившись в тени коридора. И пустота насмешливо дохнула в лицо сыростью. *** Смерть от Щелчка была странной — безболезненной, но совершенно неестественной. Стрэндж чувствовал, как его тело распадается на крупицы, на атомы, не сразу, но неумолимо… Он даже успел сказать несколько слов Старку, и подумать (почему теперь, в такую минуту?!), что вот именно здесь и сейчас он не отказался бы от помощи Локи. Стрэндж даже, наверное, был бы рад видеть самоуверенного наглого бога. В конце концов, им бы всем не помешал сильный опытный маг. Так странно было думать о Локи в подобном ключе — не соперник, не злодей, не друг… Враг. Но свой враг. Черт возьми, Локи, ты же обещал присматривать! Где тебя носит? Испугался Таноса? Или ты просто был занят там, на Земле?..