Часть 3
24 марта 2023 г. в 16:59
Бонд ждал их.
Они проскользнули, как стая голодных диких котов, окружив больничную койку. Взглядами острыми, как обсидиан, они следили за дыханием хрупкого тела; чуткие, готовые в любой момент броситься в бой.
Затем — все как один — они повернулись к Бонду.
— Как ты мог это допустить? — прорычал Алек Тревельян, 006, своему старому другу, понизив голос, дабы не побеспокоить сон пострадавшего.
Он схватил несопротивляющегося Джеймса за грудки и толкнул в стену. Серо-зеленые глаза, кипящие яростью и гневом, встретились с полными вины — Бонда.
— Ты втянул его в это, Джеймс, — продолжал 006, дрожа от злобы, — Ты знал, что он все ради тебя сделает. Ради каждого из нас.
001, Эдвард Донн, ударил ладонью по стене рядом с Бондом, нависнув над ним.
— Как ты смеешь подвергать его такой опасности?
Один за другим они окружили его, сердито (но тихо) обвиняя в том, что он подставил их квартирмейстера под удар.
Бонд молчит. Он знает, что они правы.
— Хватит, — прозвучал тихий и строгий голос, — Достаточно.
Взгляды агентов устремились на мужчину, которого они игнорировали прежде, сосредоточив свое внимание на бессознательном Кью и осуждения Бонда.
— Как, — сказал Дэмиан Дрейк резким, напоминающим раздраженного Кью, тоном, — Отреагировал бы мой сын, услышав ваши детские ссоры? И что, по вашему мнению, он скажет, узнав, что вы не доверяете ему принимать важные решения?
Он разочарованно оглядывает агентов.
— Хм?
Скарлетт Папава, 004, единственная женщина с двумя нулями, прочистила горло и вышла вперед, очаровательно улыбаясь.
— Вы отец этого выдающегося человека?
Дрейк впился в нее взглядом.
— Да, я его отец. И да, человек. А ты, агент, пытаешься меня отвлечь. Так что я повторю. Считаешь ли ты, что мой сын не осознает всю опасность своего положения? Что он слишком наивен и юн, чтобы решать, ради чего жертвовать всем, включая собственную жизнью? — сказал он, приближаясь как ней, словно зверь.
— Или, — продолжил он ласково, отчего волосы на затылках и спинах каждого встали дыбом, — Быть может, ты думаешь, что без двух нулей, как у тебя, он не может сражаться за свою страну и идеалы? Может, ты считаешь, что он не смыслит ни в чем, кроме цифр, кодов и гаджетов? Что он не способен понять, как опасен мир из безопасного бункера Ми-6? Что гражданские могут умереть, как и агенты, в битве власть имущих? Ну? — закончил он четко; проницательные зеленые глаза приковали ее к месту.
Скарлетт сглотнула.
— Нет, сэр, — ответила она, сдерживая дрожь в голосе. Папава не знает об этом мужчине ничего, кроме его очевидного родства с квартирмейстером, но такую ауру опасности она чувствовала лишь от высококлассных убийц.
Алек отпустил Бонда, не удостоив и взглядом, обошел остальных агентов и встал перед этим неожиданно опасным человеком.
— Полковник Дрейк, — сказал он с нехарактерной ему формальностью, — Для меня честь с вами познакомиться, сэр. Хотя лучше бы при других обстоятельствах. Я Алек Тревельян, 006. Мы очень уважаем Кью, как друга и как квартирмейстера, и никак не хотели намекать на то, что он наивен или неопытен. Он сталкивается со смертью каждый день. Мы знаем. Наше единственное оправдание — плохое, согласен — в том, что мы заботимся о вашем сыне. Уверен, вы понимаете, почему мы так беспокоимся о нем.
Дрейк кивнул. Аура опасности стихла.
— Прекрасно понимаю. Он мой сын, так что вы можете себе представить, как я… забочусь о нем. Для меня он навсегда останется тем малышом, которого я принес из больницы. Хотя он ясно дал понять, что не потерпит такого к себе отношения.
Он прочистил горло. Дрейк впервые за вечер выглядел слегка застенчиво.
— Может, я усвоил это на личном горьком опыте, — он многозначительно посмотрел на них, наконец растопив лед и вызвав пару улыбок и мягких смешков.
Они все были знакомы с холодной яростью и изобретательной местью квартирмейстера, которые следовали за людьми, что недооценивают или опекают его.
Бонд разгладил помятую рубашку, стрельнув в Алека острым, но лукавым взглядом.
— Поверить не могу, что Кью рассказал тебе, что его отец — Дэмиан Дрейк раньше, чем мне. Я же чертов 007.
Алек проигнорировал рябь удивления, прошедшую по комнате от осознания, что перед ними агент из легенд Ми-6, и просто пожал плечами.
— Я вроде как всегда знал. Присутствовал при его найме. Никогда не встречал такого дерзкого маленького засранца.
Он усмехнулся воспоминанию.
— Тогда я подумал: у этого мелкого гения-твинка нет даже базовых инстинктов самосохранения — того же страха, например. О том, что его считают главной угрозой Британии, я узнал немного позднее. Он сидел там, в заброшенном складе, куда я похитил его под дулом пистолета, и решал в уме инженерную задачу, вместо того, чтобы обосраться от страха, что я его убью.
Он кивнул Дрейку.
— Я же не знал, что его учили… Ну, всему, что знал бы и мой ребенок.
Дрейк признал комплимент небольшим пожатием плеч.
— Я безусловно не собирался отпускать своего мальчика в универ совсем беззащитным.
Алек поднял на это брови.
— Он на регулярной основе получает высшие баллы по стрельбе. Лучше, чем у нас, — уточнил он невозмутимо, — И уложил 009 на лопатки за три секунды.
009, Калеб Тернер, забрызгал слюной.
— Я думал, он новичок! Я же не хотел его на два случайно поделить!
Алек подошел к кровати, громко вздохнув.
— Ну, Кью, приструнил нас, да? Не успел проснуться, а уже провел Разговор. Что нам остается, кроме как смиренно принять это? — спросил Алек, наклоняясь, чтобы ласково поерошить его волосы, — Нам мало кто нравится, но когда мы привязываемся, то становимся теми еще собственниками и наседками.
Алек легонько поцеловал своего друга в лоб.
— Выздоравливай, Даня, мы скоро вернемся.
Скарлетт недовольно пыхнула, подойдя ближе.
— А теперь ты просто понтуешься вашей близостью, Алек, — она скрестила руки на груди, — Мы вообще-то тоже его любим, территориальный ты мудак.
Папава выпрямилась. Ее следующие слова, адресованные Дрейку, были серьезны, без намека на флирт.
— Я имела в виду то, что сказала. Ваш сын — хороший человек и невероятный квартирмейстер. У Ми-6 такого не было и больше не будет.
— Он заботится, — сказал 001, Эдвард, — О нас, агентах. Не как остальное начальство: будто мы нелюди, просто номера с лицензией на убийство. Его волнует наша безопасность. Он изо всех сил старается вернуть нас домой в целости и сохранности.
— Я знаю, — Дрейк обвел всех агентов взглядом, — И не потому, что вы решили мне это рассказать. Сам факт того, что, вместо своих миссий, вы пришли сюда, говорит за сам за себя. Я ведь правильно понимаю, что вы отказывались подчиняться приказам, пока вам не объяснят, почему квартирмейстер не может экипировать вас лично?
И самые опасные люди Британии виновато опустили глаза.
Дрейк лишь мягко улыбнулся.
— Ну конечно. Что ж, вы его увидели, — уже строже сказал он, — Так что проваливайте. Вы нужны этой стране.
Тихий вздох прошелся по комнате, будто что-то в них наконец успокоилось.
— Агенты, — произнес Дрейк спокойно, — Удачи на задании.
Они замерли, ждали, затаив дыхание…
— И верните свое оборудование в целости и сохранности, — закончил Бонд с ухмылкой.
Все двойные нули (кроме Алека, он смеялся) пронзили Бонда взглядом.
— Ну ты и лицемер, — обвинил его 009, покачав головой, — Он же на тебя постоянно жалуется. Ты худший из нас.
Бонд скалится, совсем не раскаиваясь.
— Без последней части совсем не то, согласись? — он снова стал серьезным, — Правда, будьте осторожны. Вы же знаете, каким он становится, когда нас ранят.
Они мрачно кивнули, прежде чем направиться к двери. Скарлетт задержалась, чтобы поцеловать Кью в щеку. Алек ушел последним.
— Ты, — он сурово указал на Бонда пальцем, — Присмотри за ним, Джеймс.
Бонд, со всей серьезностью, кивнул.
— Ценой собственной жизни, Алек. Ты же знаешь.
Алек и Джеймс долгое мгновение смотрели друг на друга, прежде чем первый направился к выходу, бросив в сторону Дрейка вежливое «сэр».
Тот тихо вздохнул.
— Так вот оно какое. Новое поколение.
Бонд попытался выпрямить воротник своей рубашки. Он оказался неисправимо помят. Чертов Алек.
— И что думаете?
Дрейк покачал головой.
— Что-то не меняется, — он стоял так несколько мгновений, задумчиво смотря на дверь, за которой скрылись агенты.
Бонд скосил на него взгляд.
Бывший агент дернул головой, криво улыбнувшись.
— Какая ностальгия. Иногда я скучаю по старым денькам.
— Только иногда? — полушутя спросил Бонд.
— Только иногда, — повторил он, — Потом возвращаются боль в спине, ноющие колени и последствия всех моих плохих юношеских решений.
Вздохнув, он опустился на свой стул.
— Оставлю приключения вам, молодым.
Бонд тоже сел.
— Вы правда не скучаете по этому? — спросил он спустя какое-то время. — Выбросам адреналина?
Дрейк кинул на него скептический взгляд.
— Вот этот парень сделал свою первую бомбу в два года: из тостера, столового серебра и домашней всячины. В то время я думал, что это просто период, — он сделал драматическую паузу, — Это был не период.
У Бонда вырвался смешок.
— Так что нет, — закончил Дрей. — Я не скучаю по адреналину. Я испытываю его на регулярной основе благодаря этому мальчишке. Для примера: полуночный звонок обернулся моей поездкой в больницу, к подстреленному и тяжело раненому в перестрелке сыну.
Бонд посмотрел на мужчину, заметив, что тот снова начал скатываться в свое беспокойное настроение.
— Вам не нравится, что он работает в Ми-6, да?
Дрейк вздохнул.
— Признаю, работа в химической лаборатории или преподавание математики были бы намного безопаснее. И скучнее. Он был бы несчастен. Ми-6 будто оживил его. Он любит работу, людей, даже опасность. Я бы не лишил его этого, даже если бы он позволил.
Дрейк грустно улыбнулся.
— Твой друг был прав; мы, нули, имеем тенденцию душить защитой и собственничеством тех, кого любим. Я люблю его достаточно, чтобы позволить расправить крылья и выбрать свой собственный путь, даже если это разобьет мне сердце.
Какое-то время Бонд молчал.
— Счастливчик, — сказал он, легкая зависть в его голосе была очевидна, — Надеюсь, он знает, как ему повезло с вами, Дрейк.
Внезапное мычание прервало личный момент.
— Знаю, — промямлил Кью, его голос был сонным и приглушался кислородной маской, — Пож’лста, ради Дик’нса... завал'тесь и дайте спать. Голова не вари-ит…
Два 007 — бывший и нынешний — хмыкнули. Одинаковые самодовольные усмешки могли расколоть их лица пополам.
Дэмиан Дрейк наклонился, чтобы поцеловать сына в лоб.
— Я люблю тебя, Дэнни. Очень сильно, — сказал он мягко, поглаживая буйные кудри ребенка.
Дэнни Дрейк, также известный как Фредди Лайон, но более известный как Кью или Квартирмейстер, приоткрыл мутные глаза.
— Тоже люб'ю тебя, пап... — пробормотал он, — Спать?
Мозолистые пальцы ласково гладили волосы Кью.
— Спи. Я буду здесь.
. . . . .
