17 марта 2000
Гермиона попрощалась с Хагридом, когда достигла ступеней, ведущих в замок. Пока они болтали во время прогулки от школьных ворот, Гермиона сделала мысленную пометку навестить его снова в ближайшее время. Прошло слишком много времени с тех пор, как она была у него в гостях. Она вошла в холл, и улыбнулась. Переступая порог Хогвартса, она всегда чувствовала себя, как дома. Несколько человек выходили из Большого зала после ужина, и Гермиона подняла глаза, когда кто-то окликнул ее по имени. Она улыбнулась, когда поняла, что это была Клэр. Клэр и Энни подбежали к ней, крепко обняв ее, в то время как Дэвид приблизился немного медленнее, закатывая глаза на энтузиазм двух девочек. — Привет, Дэвид, — сказала Гермиона. Он вернул ей улыбку и позволил заключить себя в короткие однорукие объятия. Гермиона была удивлена, осознав, что он был почти такого же роста, как она сейчас. В конце концов, ему было почти четырнадцать. — Так приятно видеть вас троих, — сказала Гермиона. — Я скучала по вам. Она писала всем им, но не видела их с осени. Все они были слишком заняты во время рождественских каникул. — Мы тоже по тебе скучаем, — ответила Клэр. — Без тебя школа совсем не та. — Как ты здесь оказалась? — спросила Энни. — Я здесь, чтобы обсудить кое-что с профессором Макгонагалл, — объяснила Гермиона. Глаза Клэр загорелись. — Ты собираешься стать учителем в следующем году? Гермиона рассмеялась. — Нет, — сказала она, затем снова рассмеялась над надутым лицом Клэр. — Нет, это связано с моей работой, но я действительно не могу сказать ничего больше. Не хотите прогуляться со мной? Трое студентов кивнули. Девочки без умолку болтали с ней, Дэвид то тут, то там вставлял что-то в разговор. Когда они добрались до горгульи, Гермиона улыбнулась им троим. Они казались намного счастливее, чем год назад. — Мне нужно идти, — сказала она. — Но я так счастлива, что встретила вас. Клэр и Энни снова обняли ее, а Дэвид помахал на прощание. Гермиона испытывала искушение рассказать им о том, что Гарри пригласил их на квиддич, но решила подождать, пока она не узнает дату. — Пока, Гермиона! — сказала Клэр, когда они втроем исчезли в коридоре. Гермиона назвала горгулье пароль и ступила на лестницу. — Добрый вечер, Гермиона, — сказала профессор Макгонагалл, когда Гермиона вошла в кабинет. — Здравствуйте, профессор. Гермиона устроилась на одном из стульев перед столом профессора. — Пожалуйста, называй меня Минервой, — сказала профессор. — Ты больше не студентка, моя дорогая. Гермиона улыбнулась и склонила голову в знак согласия. — Теперь я приношу извинения за результаты голосования. Хотя я знала, что мистер Фоули не поддерживал семинар, я никогда не думала, что он позаботится о том, чтобы его не одобрили. — Это была не ваша вина, — сказала Гермиона. — Как бы то ни было, я все еще сожалею, — сказала Минерва, нахмурившись. — Я все еще хотела бы назначить этот семинар, но я не уверена, как именно мы это сделаем. — Я уверена, вы знаете, что я за благополучие всех волшебных существ, — сказала Гермиона. — Но я ожидаю, что это не будет одобрено в качестве еще одного дополнения к учебной программе. — Только в качестве факультатива, — ответила Минерва. — И это несколько противоречит цели. — Да, — согласилась Гермиона. В качестве факультатива единственными учениками, которые могли посещать занятия, были те, кто уже интересовался предметом в любом случае, а не те ученики, чьи взгляды они действительно хотели изменить. Гермиона предположила, что некоторые студенты возьмут его, надеясь, что это будет более легкой альтернативой, чем Арифмантика или Древние руны, как Гарри и Рон поступили с гаданием и заботой о волшебных существах. Но это все равно не решило бы … Мысли Гермионы прервались, когда она о чем-то подумала. Она немного вздрогнула и выпрямилась в своем кресле. — Профессор, я имею в виду, Минерва, — сказала она. — Что, если бы мы вообще не делали это отдельным семинаром? Брови директрисы нахмурились в замешательстве. — Боюсь, я не понимаю. — Что, если мы объединим его с другими предметами? — сказала Гермиона. Она встала со своего стула, начав расхаживать по комнате, поскольку ей понравилась эта идея. — С заботой о магических существах или защитой от темных искусств? Мы могли бы даже приглашать лекторов для проведения семинаров. Она взглянула на директрису, которая сидела, поджав губы, явно глубоко задумавшись. — Единственная проблема в том, что учебная программа по защите уже очень насыщена. Я не уверен, что мы могли бы добавить к этому что-то еще. Это было бы легче совместить с заботой о волшебных существах, но, — Минерва сделала паузу. — Но не каждый выбирает этот предмет, — закончила Гермиона со вздохом. — Не говоря уже о том, что уход за волшебными существами начинается только на третьем курсе. Она села в кресло, чувствуя себя подавленной. Гермиона могла только представить, как все было бы хорошо, если бы гоблины, например, узнали, что их изучают на занятиях по уходу за магическими существами. Гермиона нахмурилась. Они изучали Восстания гоблинов в Истории магии, наряду с Войнами гигантов и Кодексом поведения оборотней. Фактически, они изучили почти каждое волшебное существо в том или ином качестве в течение своих пяти лет. Почему бы не включить семинар по оборотням, наряду с остальными в Историю магии? Профессор Биннс. Профессор Биннс был причиной, по которой это не сработало. Помимо того факта, что он был смертельно скучным, без каламбура, Гермиона сильно сомневалась, что они смогут убедить его изменить учебную программу, включив в нее все, что он не преподавал последние пятьдесят или более лет. — У тебя появилась мысль? — спросила Минерва, видя, как меняется выражение лица Гермионы. — Да, но я сомневаюсь, что это сработает. — Позволь мне судить об этом. — Ну, я подумала, что было бы проще включить семинары в Историю магии. Лицо Минервы стало задумчивым. — Многие темы об этих группах уже включены, нам просто нужно их расширить. Но потом я поняла, что профессор Биннс, скорее всего, будет проблемой, — закончила Гермиона. — Да, Катберт не понял бы необходимости менять свои лекции, — согласилась Минерва. Гермиона мрачно кивнула. — Однако, — продолжила Минерва. Гермиона подняла глаза, в выражении ее лица появилась надежда. — Я уже решила, что настало время убрать Катберта и найти более компетентного учителя. Тот, который не вводит студентов в ступор во время чтения лекций. — Неужели? — спросила Гермиона. — Ты понимаешь, как много времени прошло с тех пор, как у нас был ученик, который продолжил изучение истории магии после экзаменов? — спросила Минерва. — Не одного, с тех пор как я впервые начала преподавать здесь, когда Катберт был еще жив. Хотя я не могу сказать, что тогда он был более интересным. Раздалось несколько смешков и покашливаний, которые явно маскировали смех портретов позади нее. Гермиона попыталась сдержать улыбку на лице. — На самом деле, я не уверена, о чем думали некоторые из моих предшественников, позволяя человеку, а затем призраку, продолжать преподавать. Она в основном смотрела на профессора Дамблдора, хотя она также смотрела на профессора Диппета. — Ты что-то хочешь, Минерва, — начал профессор Диппет. — От тебя ничего, Армандо, — сказала она прерывающимся голосом. — Я отчетливо помню, как пришла к вам с петицией, подписанной большинством моих сокурсников на пятом курсе, с просьбой об увольнении. И ты очень хорошо знаешь, что я чувствовала по этому поводу как учитель, Альбус. Оба портрета, ничего не сказали. — Будет нелегко вывести его из замка, Минерва, — сказал Финеас Найджеллус. — Ему не обязательно покидать замок, — сказала Минерва. — Он может оставаться здесь столько, сколько захочет. Я просто хочу, чтобы он покинул класс. — Легче сказать, чем сделать, — высказался один из других портретов. По-видимому, эта конкретная проблема обсуждалась не в первый раз. — Минерва, — сказала Гермиона. — Я уверена, что мистер Нитеркотт из министерства был бы готов помочь. Я работала с ним несколько недель в прошлом году. Хотя Гермионе было очень скучно во время ее пребывания в качестве сотрудника отдела Духов, она была бы первой, кто признал, что глава отдела знал, как выполнять свою работу. — Скорее всего, мне нужно будет связаться с ним, но сейчас, я думаю, нам с тобой следует обсудить эти новые семинары, — сказала Минерва. — Как вы думаете, правление воспримет эту идею? — спросила Гермиона, не уверенная, стоит ли ей надеяться. — Если и есть что-то общее у всего совета, включая Хьюберта Фоули, так это то, что истории магии нужна новая учебная программа и новый учитель. Я думаю, это подходит, — Минерва улыбнулась и подмигнула. Гермиона усмехнулась, и две женщины начали обсуждать детали новых дополнений к «Истории магии».──────── • ✤ • ────────
У Гермионы почти кружилась голова от волнения, когда она прибыла домой. Она не могла согнать улыбку с лица и ничего так не хотела, как поделиться своим счастьем с Ремусом. Она подбежала к камину и схватила летучий порошок, затем взглянула на часы на каминной полке, прежде чем бросить его. Было половина одиннадцатого. Она не осознавала, насколько поздно они работали, и Хагрид не упомянул время, когда он провожал ее обратно к воротам. Гермиона колебалась. Она сказала Ремусу, что сообщит ему, как все прошло на ее встрече, но было уже довольно поздно. Хотя вполне возможно, что он все еще не спал, Гермиона не могла быть уверена, что он уже не пошел спать. Она понятия не имела, будет ли Андромеда еще на ногах или нет, а Гермиона не хотела никого беспокоить. Вздохнув, она положила порошок обратно в горшочек. Ей просто придется подождать до завтра, чтобы поговорить с Ремусом.──────── • ✤ • ────────
Ремус еще раз взглянул на часы, снова задаваясь вопросом, что случилось с Гермионой. Она сказала ему, что даст знать, как прошла встреча, но сейчас была половина одиннадцатого, и она не связалась с ним. Он начал немного беспокоиться. Встав, он подошел к камину и уставился на пламя. Он мог бы попытаться связаться с ней, чтобы узнать, что случилось. Он потянулся за летучим порошком, затем остановился. Если на встрече все прошло не очень хорошо, возможно, Гермионе нужно было немного времени для себя. Он не хотел вмешиваться. Возможно, они с Минервой наверстывали упущенное и потеряли счет времени. Или Гермиона, возможно, была в гостях у Хагрида. Ремус знал, что она вполне способна позаботиться о себе. Ему не стоит беспокоиться. Но она может быть расстроена и нуждаться в утешении. На этот раз он взял банку с летучим порошком. Конечно, если она была так расстроена, возможно, она просто пошла спать. Он не хотел беспокоить ее, если это было так. Вздохнув, он поставил банку обратно на каминную полку. Ему просто нужно было подождать до завтра, чтобы узнать, что произошло.──────── • ✤ • ────────
18 марта 2000
Гермиона проснулась с улыбкой на лице. Хотя она знала, что идеи, которые она и Минерва выдвинули прошлой ночью, все еще должны были быть одобрены советом, не говоря уже о том, что с профессором Биннсом нужно будет разобраться, Гермиона не могла сдержать волнения, которое она чувствовала. Мы надеемся, что со сменой профессора История магии не только станет интереснее, но и включение уроков о правах и заблуждениях многих волшебных существ привело Гермиону в восторг. Это было то, на что она надеялась с тех пор, как начала работать в министерстве, но она предполагала, что ей потребуется гораздо больше времени, чтобы представить многие из этих тем. Хотя занятия в Хогвартсе не были тем же самым, что и законодательство, это было, по крайней мере, началом изменения того, как люди думали о тех, кто отличался от них самих. Гермиона сбросила одеяла и выбралась из кровати. Она накинула халат и натянула пару носков, прежде чем спуститься на кухню. Живоглот с нетерпением ждал своего завтрака. После того, как она покормила его, Гермиона заглянула в гостиную, рассматривая камин. Ремус бы уже встал, Тедди никогда никому не позволял прилечь. Гермиона действительно хотела рассказать Ремусу о своей встрече, но она предположила, что сначала ей следует что-нибудь съесть. Она посмотрела на себя с кривой улыбкой. И, вероятно, тоже оденься.──────── • ✤ • ────────
Ремус посмотрел на часы в четвертый раз за последние десять минут. Было уже почти половина одиннадцатого, а он все еще ничего не слышал от Гермионы. Он начал немного волноваться. Андромеда даже водила Тедди в парк одна, так как Ремус не хотел пропустить сообщение от Гермионы. Приняв решение, Ремус схватил летучий порошок и уже собирался бросить его в камин, когда вспыхнуло пламя и появилось лицо Гермионы. — Доброе утро, Ремус, — сказала Гермиона с улыбкой на лице. — Гермиона, слава Мерлину, — ответил Ремус, убирая летучий порошок и опускаясь на колени перед камином. — Я начал беспокоиться. — Мне жаль, — сказала она. — Просто, когда я вернулась прошлой ночью, я подумала, что было слишком поздно. — Я просто рад, что с тобой все в порядке, — сказал он. — С тобой все в порядке, не так ли? — Лучше, чем все в порядке, — ответила она. — Я так понимаю, с Минервой все прошло хорошо? — Да, — сказала Гермиона. — Ты занят? — Андромеда взяла Тедди в парк, так что нет. — Не хотел бы ты прийти ко мне? — Хорошо. Мне нужно оставить Андромеде записку, и я приду к тебе. Гермиона улыбнулась и отошла от камина. Когда Ремус писал короткую записку для своей тещи, он подумал, было ли лучшей идеей остаться наедине с Гермионой прямо сейчас. Волк зашевелился, как только ее лицо появилось в камине, и до луны оставалось всего два дня, Ремус был, проще говоря, возбужден. Это происходило каждый месяц примерно в это же время. Он колебался еще несколько секунд, прежде чем раздраженно покачать головой. Он был сорокалетним мужчиной и вполне мог контролировать свои сексуальные порывы. Ему нужно было перестать быть смешным. Взяв щепотку летучего порошка, Ремус бросил его в камин и оказался у Гермионы.──────── • ✤ • ────────
Она расплылась в улыбке, когда он появился, и она немедленно схватила его за руку и потащила к дивану. Она поджала колени под себя и повернулась к нему лицом, буквально вибрируя от возбуждения. Он усмехнулся. — Я полагаю, тебе лучше все рассказать мне, или ты можешь взорваться, — сказал он, забавляясь. Она рассмеялась. — Прости, я просто так взволнована. — Я это вижу, — ответил он, улыбаясь и беря одну из ее рук в свою. — Что ж, потребовалось немало обсуждений и планирования, но я думаю, что мы наконец-то с этим разобрались. Она усмехнулась, и Ремус покачал головой в ответ на ее поддразнивание. — Ты планируешь ввести меня в курс дела или продолжишь держать в напряжении? — История магии, — сказала Гермиона с самодовольной улыбкой. — История магии, — повторил Ремус, нахмурив брови. — Да, мы собираемся включить семинар по оборотням, а также информацию о других существах, о которых просил мистер Фоули, в Историю магии. Ремус обдумывал это несколько минут. Он предположил, что это имело странный смысл, учитывая, что какая-то война, или договор, или правила для почти каждого волшебного существа были включены в Историю магии. Не было бы большой натяжкой также включить семинар по оборотням и тому подобное. Биннс, однако, был другой историей. Конечно, Гермиона и Минерва подумали об учителе класса. — Я думаю, это звучит замечательно, — сказал он, пытаясь ободряюще улыбнуться. — Но, — спросила Гермиона. Ремус нервно посмотрел на свои колени, не желая сдерживать ее волнение. — Просто, ну, Биннс, кажется, не очень открыт для больших перемен. — Нет, — согласилась она, ухмыляясь. — Тогда почему ты улыбаешься? — спросил Ремус, нахмурившись. — Потому что профессор Биннс больше не будет преподавать, — сказала она. Глаза Ремуса расширились от удивления. Они действительно собирались избавиться от Биннса? Он был призраком, даже когда Ремус был студентом. — Как ты собираешься с этим справиться? — спросил Ремус. Гермиона пожала плечами. — Минерва собирается поговорить с мистером Нитеркоттом из Отдела духов. Я уверена, что вдвоем они смогут что-нибудь придумать. И даже когда новый профессор приступит к работе, мы решили, что семинары должны проводиться приглашенными лекторами, по крайней мере, на первых порах. Она снова усмехнулась. — Итак, вероятно, следующей осенью для тебя все еще найдется работа. — Я ценю это, — сказал Ремус. — Но, даже если это не сработает, я очень рад за тебя. — Самое приятное, что, поскольку История магии является обязательной для с первого по пятый. Минерва решит, что бы шестой и седьмой курсы могли присутствовать на этих семинарах, поскольку сейчас никто не изучает Историю магии на уровне Ж.А.Б.А. — Будет ли предоставлена вся информация в течение первого года? — спросил Ремус. — Нет, — ответила Гермиона. — И это то, что делает следующий год немного сложным. Очевидно, что первым курсам будет легче, но мне бы очень хотелось, чтобы старшие ученики получили ту же информацию, которую они получили бы, если бы занятия продолжались с тех пор, как они были первокурсниками. Очевидно, что пятым курсам будет тяжелее всего для понимания, но Минерва уверяет меня, что она может это сделать. Тот факт, что ничего из этой информации пока не будет на С.О.В. — поможет. И она собирается попытаться сделать все это для пятикурсников в течение первого семестра, когда они еще не так беспокоятся о подготовке к экзаменам. — Звучит так, как будто вы двое держите все в своих руках, — сказал Ремус с улыбкой, сжимая ее руку. — Я надеюсь на это, — сказала Гермиона, прикусив губу. — Получить одобрение совета — это другое дело. — Из того, что я слышал от Андромеды, большая часть правления будет более чем счастлива избавиться от Биннса. Они получают достаточно жалоб на него как от учеников, так и от родителей. — Это правда, я просто надеюсь, что они примут изменения. — Ну, Фоули был тем, кто предложил включить других волшебных существ и тварей. Ты сделала то, о чем он просил. — Да, но я уверена, что он найдет какую-нибудь другую причину не одобрять, — сказала она со вздохом. — Несомненно, — согласился Ремус. — Но я уверен, что у тебя все еще будет достаточная поддержка со стороны остальных членов Правления. — Я знаю, — сказала Гермиона. — И я пытаюсь относиться к этому позитивно, действительно пытаюсь. Но это будет такое огромное изменение, что я не могу отделаться от мысли, что для некоторых людей это может быть слишком много, слишком рано. Ремус обхватил ее щеку свободной рукой. — Гермиона, у тебя, очевидно, есть хорошо продуманное предложение. Было бы глупо отклонять его. Она улыбнулась ему, затем наклонилась, чтобы поцеловать его. То, что началось как относительно целомудренный поцелуй, быстро превратилось в жаркий. Хотя Ремус пытался сопротивляться, он не мог не притянуть Гермиону ближе к себе. Учитывая неудобный угол, то она оседлала его колени. Ее руки крепко обвились вокруг его шеи, и она притянула себя еще ближе. Он застонал ей в рот и запустил одну руку в ее волосы, другая покоилась на ее бедре. Он не был уверен, сколько прошло времени, но в конце концов заставил себя оторваться от ее рта. Им нужно было замедлиться или остановиться всем вместе, но у его губ, казалось, были свои собственные идеи, когда они переместились к ее шее, слегка покусывая в месте соединения ее плеча. Гермиона ахнула и поерзала у него на коленях. Он зашипел и вернулся к ее рту, его руки переместились вниз, чтобы схватить ее за бедра. Он мог слышать удовлетворенное рычание волка в своей голове, и Ремус знал, что они должны остановиться. Прошла всего неделя, утверждала рациональная сторона его разума. Прошла неделя с тех пор, как они оба согласились продолжить отношения, но на самом деле прошло почти три месяца с тех пор, как он впервые поцеловал ее, оправдывался он. Когда Гермиона покачнулась у него на коленях, он мысленно выругался, и его руки переместились под ее джемпер, чтобы исследовать ее бока. Его большие пальцы коснулись нижней части ее груди, и она задрожала. Ни один из них не слышал, как активировался камин. Гермиона прижалась к Ремусу, смутно удивляясь, как они так быстро дошли до этого момента. Однако она отбросила свои размышления как неважные, когда почувствовала, как его руки скользнули под ее джемпер. Его ладони медленно путешествовали вверх по ее бокам. Она придвинулась к нему невозможно ближе, и когда она почувствовала его большие пальцы на своей груди, она задрожала, несмотря на то, какими теплыми были его руки. Гермиона задавалась вопросом, как она могла продолжать целовать его, все еще снимая с него рубашку, когда услышала голос позади нее. — Гермиона, ты… о, дерьмо! — сказал Гарри. Гермиона почувствовала, как Ремус немедленно потянул ее джемпер вниз, где он задрался на спине, когда она прервала поцелуй. — Прости, я не имел в виду, я просто… уйду. Наступила тишина, и Гермиона, оглянувшись через плечо, увидела, что Гарри исчез. Гермиона обернулась, чтобы посмотреть на Ремуса. Янтарь закружился в зелени его глаз, и она была загипнотизирована на мгновение, когда он медленно исчез. Они оба тяжело дышали, и Ремус выглядел совершенно потрясенным. Гермиона была уверена, что у нее было похожее выражение лица. — Ну, — наконец сказала она, когда у нее перехватило дыхание. — Я полагаю, Гарри знает. Ремус уставился на нее на мгновение, прежде чем усмехнулся. Гермиона услышала собственное хихиканье, и вскоре они оба смеялись. Ремус притянул ее к себе и обнял. Она прижалась щекой к его щеке и вздохнула. Она не рассчитывала рассказать Гарри об этом в ближайшее время, но она предположила, что так будет лучше. Она села и посмотрела на Ремуса. — Я должна привести его обратно, чтобы все объяснить. Ремус заправил локон ей за ухо. — Я останусь. — Нет, — немедленно ответила Гермиона, и он посмотрел на нее в замешательстве. — Просто я думаю, что сначала я должна поговорить с ним об этом наедине. — Гермиона, ты не обязана этого делать. — Я знаю, — сказала она. Ремус мгновение изучал ее. — Ты боишься того, что он собирается сказать. — Нет, не совсем, это просто, — она замолчала и покачала головой. — Я не могу этого объяснить, за исключением того, что мне нужно быть тем, кто скажет ему. — Я не хочу, чтобы тебе приходилось сталкиваться с этим в одиночку. Она улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать его. — С Гарри все будет в порядке. Кроме того, вполне возможно, что он даже не видел, что это был ты, учитывая наше положение. Я хочу быть тем, кто объяснит. — Я мог бы подождать наверху, — предложил Ремус. — На случай, если я тебе понадоблюсь. Гермиона улыбнулась его рыцарственности, хотя мысль о том, что он поднимется наверх, заставила ее задуматься о других вещах, о которых ей действительно не нужно было думать прямо сейчас. — Спасибо, но со мной все будет в порядке. Она поцеловала его еще раз, прежде чем слезла с его колен и поправила одежду. Ремус встал и сделал то же самое, затем повернулся к ней. — Я должен извиниться. Гермиона нахмурилась. — За что? Ремус прочистил горло. — За то, что так увлекся. Он нервно переступил с ноги на ногу. — Просто, так близко к Луне, я, э-э, ну… Гермиона прервала его, встав на цыпочки и снова поцеловав его. — Ты не сделал ничего такого, чего я не хотела от тебя. Она слегка покраснела. Он взял ее за руку и переплел их пальцы. — Хотя, — сказала она со злой усмешкой на лице. — Это хорошая информация о луне. Он покачал головой с кривой улыбкой и снова поцеловал ее, едва не увлекшись еще раз. — Гарри, — сказал он, когда наконец отстранился. — Хорошо, — сказала она с кивком, отступая от него на шаг. — Я свяжусь с тобой позже? — Пожалуйста. Он долго смотрел на нее. — До свидания, Гермиона. Он схватил немного летучего порошка и исчез. Гермиона несколько мгновений смотрела на камин, прежде чем поспешила в туалет внизу, чтобы убедиться, что она выглядит презентабельно. Ее волосы были немного растрепаны, но в этом не было ничего нового. Ее губы были немного припухшими, но поскольку Гарри видел, как она целовалась с Ремусом, было уже очевидно, что она делала. Глубоко вздохнув, Гермиона попыталась успокоиться перед разговором с Гарри.──────── • ✤ • ────────
— Гарри, — сказала она, когда в поле зрения появилась гостиная в Гриммо. — Гермиона, дерьмо, прости, — сказал Гарри, проводя рукой по волосам. — Я понятия не имел, что ты, эм, занята. Он выглядел смущенным, но не казался расстроенным или шокированным, поэтому Гермиона предположила, что он на самом деле не видел Ремуса. — Тебе лучше пройти, — сказала она. Гарри нахмурился. — Почему? — Потому что мне нужно поговорить с тобой о том, что ты видел, и я не хочу делать это в камине. — Гермиона, тебе не нужно мне ничего рассказывать, это твое дело. — Да, — сказала она. — Я знаю. Гарри мгновение изучал ее. — Ты думаешь, я не одобрю? — Я не знаю, — призналась она. — Просто … проходи. Она оторвала голову от камина и отошла в сторону. Гарри появился мгновением позже. Они уставились друг на друга, Гермиона нервно сжимала руки перед собой. Гарри, казалось, не знал, что сказать, и он оглядел комнату, прежде чем, наконец, остановил свой взгляд на ней. — Это Малфой? — выпалил Гарри прежде, чем Гермиона смогла что-либо сказать. Она мгновение смотрела на него, прежде чем рассмеяться. — Нет, это не Малфой. Гарри заметно расслабился. — Почему ты думаешь, что это был он? Гарри пожал плечами. — Я не знаю, ты, кажется, очень беспокоишься об этом, и он единственный, о ком я мог подумать, что я бы не одобрил его. — Ты бы не одобрил? — спросила Гермиона. Глаза Гарри сузились. — Я думал, ты сказала, что это был не он. — Это так. — Тогда почему это должно иметь значение, одобряю я его или нет? Гермиона пожала плечами. — Просто любопытно. Гарри моргнул. — Я не знаю, — признался он. Гермиона кивнула. — Ну, тогда хорошо, что это не Малфой, не так ли? Она неуверенно рассмеялась. Гарри изучал ее несколько мгновений. — Это еще один слизеринец? — Почему ты… — начала Гермиона, но Гарри перебил. — Я имею в виду, если ты так нервничаешь, и это не Малфой, тогда это должен быть другой слизеринец, не так ли? — Это не слизеринец. Гарри снова нахмурился. — Это Захария Смит? — Что? Нет! — Маклагген? Гермиона посмотрела на него, и Гарри поднял руки, сдаваясь. — Просто пытаюсь понять, почему ты так нервничаешь. — Гарри, — начала она, но Гарри снова перебил ее. — Это Чарли? Гермиона открыла рот, чтобы ответить, затем закрыла его. Чарли даже не был в стране, насколько она знала. Как Гарри мог подумать, что это был он? Приняв ее молчание за подтверждение, Гарри продолжил говорить. — Я могу понять, почему ты беспокоишься. — Гарри, — сказала Гермиона, скрестив руки на груди. — С Роном определенно будет неловко. — Гарри, — снова сказала она, но Гарри, казалось, не слышал ее. — Но мы разберемся с этим, Гермиона, мы всегда разбираемся. И Молли, вероятно, будет в восторге. Ты знаешь, что она всегда хотела, чтобы ты была официальной ее дочерью. — Гарри! — Что? — Это не Чарли. Гарри моргнул, глядя на нее. — Это не Чарли? — Нет. — Тогда о ком ты беспокоишься, Гермиона? — раздраженно спросил он. Она вздохнула. — Просто сядь. Гарри все еще выглядел смущенным, но подчинился, устроившись на краю кресла, как будто ему нужно было снова вскочить и ходить взад-вперед. — Прежде чем я скажу тебе, я хочу, чтобы ты знал, что я очень счастлива. — Тогда я уверен, что все будет хорошо, — сказал Гарри. — Я всегда хочу, чтобы ты была счастлива, Гермиона. Гермиона улыбнулась, чувствуя немного слез от его заявления. Она глубоко вздохнула и посмотрела на него, но обнаружила, что не может говорить. — Знаю ли я этого человека? — спросил Гарри. — Да, — сказала она. — Ты его довольно хорошо знаешь. — Тогда я не могу представить, почему ты думаешь, что я буду расстроен. — Ну, есть разница в возрасте. — Старше или младше? — спросил Гарри. — Старше. — Глупый вопрос, — сказал Гарри со смехом, затем пожал плечами. — Итак, он старше, это ничего страшного. — Это значительная разница в возрасте, Гарри. — Насколько? Гермиона посмотрела на свои колени. Гарри потянулся и положил руку ей на колено. — Гермиона, просто скажи мне, пожалуйста. Она сделала еще один вдох и выдохнула, затем посмотрела на Гарри. — Это Ремус. У Гарри отвисла челюсть, и он уставился на нее. — Ремус? — повторил он. — Ремус Люпин? Она кивнула. — Папа Тедди, Ремус? — Да, Гарри, — сказала Гермиона, закатывая глаза. — Скольких других Римусов ты знаешь? Гарри продолжал смотреть на нее, по-видимому, не в состоянии больше говорить. — Ремус, — наконец сказал он себе под нос. — Я не знаю, как, когда это произошло? — Всего неделю назад, на его день рождения. Но у нас были чувства друг к другу в течение нескольких месяцев. Гарри откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок. Гермиона старалась не ерзать. — Гарри? — сказала она неуверенно после нескольких минут молчания. — Он вдвое старше тебя, Гермиона, — наконец сказал Гарри. — Я знаю. — Он был лучшим другом моего отца и Сириуса. — Я знаю. — У него есть Тедди. — Я тоже это знаю, — сказала Гермиона. — Гарри, я-я знала, что это будет шоком. Это будет шоком для большинства, но я действительно забочусь о нем. Я счастливее, чем когда-либо за долгое время. И ты знаешь, что я люблю Тедди. Гарри снова погрузился в молчание. Гермиона закусила губу и опустила взгляд на свои колени, поглядывая на Гарри каждые несколько секунд. Его челюсть была сжата, и он смотрел через комнату, уставившись ни на что конкретно. Он выглядел так, как будто глубоко задумался, но, возможно, он просто пытался удержаться от взрыва. Гермиона, конечно, надеялась, что это первое. Наконец, он вздохнул и провел рукой по волосам. Гермиона лишь слегка расслабилась, все еще не уверенная в том, что он собирался сказать. — Гермиона, я люблю тебя, но это, — он покачал головой. Желудок Гермионы упал, и она почувствовала, как подступают слезы. Она посмотрела на свои колени. — Ты хотя бы представляешь, как трудно это будет для тебя? Она подняла глаза, немного смущенная. Он говорил, что не одобряет, или он просто беспокоился о том, как все остальные будут относиться к ней, когда узнают? — Что, что ты говоришь, Гарри? — У прессы будет самый счастливый день, когда они узнают. — Меня не волнует пресса, — сказала Гермиона. — Мне важно, что ты думаешь. Гарри посмотрел вниз, изучая свои руки. — Я имею в виду, это определенно странно. Она затаила дыхание. Он, наконец, посмотрел на нее. — Но ты моя сестра, Гермиона, а Ремус, он как, я не знаю, мой дядя или что-то в этом роде. Я хочу, чтобы вы оба были счастливы. Гермиона перевела дыхание со слабой улыбкой. Она бросилась вперед и обвила руками шею Гарри. Гарри крепко обнимал ее, пока их положение, не стало слишком неудобным. Когда Гарри отпустил ее, она потянула его за руку, пока он не присоединился к ней на диване. — Спасибо, — сказала она, вытирая несколько слезинок, которые текли по ее щекам. — Действительно, в этом есть странный смысл, — сказал он, пожимая плечами. — Я имею в виду, вы оба слишком умны. Гермиона шлепнула его, и Гарри, смеясь, увернулся. — Я скажу Ремусу, что ты это сказал. Гарри слегка побледнел, и Гермиона не смогла удержаться от раскатов смеха. Гарри хмуро посмотрел на нее, прежде чем присоединиться. Когда они оба, наконец, успокоились, она улыбнулась и прижалась к нему. Гарри обнял ее. — Ты действительно не против этого? — спросила она. — К этому нужно немного привыкнуть, — сказал Гарри. — Но, как я уже сказал, я хочу, чтобы ты была счастлива. Гермиона улыбнулась и поцеловала его в щеку. — Есть только еще одна вещь. Гарри вопросительно посмотрел на нее. — Мы пока никому не говорим, поэтому мне нужно, чтобы ты держал это при себе. Гарри застонал. — Гермиона, ты знаешь, что я не могу лгать Джин, — сказал он, почти скуля. — Она всегда знает, что я что-то скрываю, и каждый раз вытягивает это из меня. Гермиона прикусила губу. — Не сердись. Глаза Гарри сузились. — Джинни уже знает. — Что? — потребовал Гарри. Гермиона вздохнула. — Послушай, ты знаешь, какая она. Она знала, что у меня были чувства к Ремусу практически до того, как я это узнала. Она уже несколько месяцев пытается свести нас вместе. Гарри ошеломленно уставился на нее. — И она знает о том, что произошло в день рождения Ремуса, но я взяла с неё клятву хранить тайну, так что ты не можешь на нее сердиться. — Ты знаешь, что если бы это произошло наоборот, она бы разозлилась на меня за то, что я ей не сказал, — проворчал Гарри. Гермиона рассмеялась. — Что? — Гарри, этого никогда бы не случилось наоборот. Он нахмурился на нее. — Я могу разобраться во всем, — возмущенно сказал он. — Я аврор ради Мерлина. — Что ты выяснил за ужином в Норе в прошлые выходные? Гарри уставился на нее. — Вы двое? — начал он, затем покачал головой. Гермиона усмехнулась. — Я не хочу знать. Она утешающе похлопала его по плечу. — Я уверена, что ты гораздо лучше разбираешься в расследованиях, когда в них замешана не твоя сестра. Он снова сердито посмотрел на нее. Гермиона рассмеялась. — Я люблю тебя, Гарри. Она обняла его за плечи. Гарри наклонил голову, чтобы опереться на ее. — Я тоже тебя люблю.──────── • ✤ • ────────
Ремус поднял глаза на стук в заднюю дверь. Они никого не ждали. Гермиона уже заходила после ухода Гарри и рассказала Ремусу о том, что произошло. В итоге она осталась на обед, а затем они вдвоем немного обнимались на диване после того, как уложили Тедди вздремнуть. Присутствие Андромеды в доме удерживало Ремуса от импульсивных действий. Ремус почувствовал облегчение от того, что Гарри, казалось, принял их отношения. Ремус знал, что Гарри потребуется время, чтобы привыкнуть к этому, но тот факт, что Гермиона не была расстроена, когда передала события их обсуждения, успокоил его разум. Ремус не хотел, чтобы Гермиона кого-то потеряла из-за него. — О, привет, Гарри, — сказала Андромеда. Голова Ремуса резко повернулась к двери на кухню. Он намеревался поговорить с Гарри, но он не думал, что Гарри придет к нему. Ремус отложил книгу в сторону и поднялся со стула, когда Гарри вошел в гостиную. — Привет, Гарри. — Ремус, — сказал Гарри довольно официально. Андромеда встала позади Гарри, и Ремус встретился с ней взглядом. На ее лице была ухмылка, и он подавил желание закатить глаза. — Подозреваю, я уже знаю причину, по которой ты здесь, — сказал Ремус. Гарри краем глаза взглянул на Андромеду. Было ясно, что Гермиона забыла упомянуть, что Андромеда знала о них двоих. — Андромеда тоже в курсе. Гарри выглядел немного удивленным этим. — Почему бы тебе не присесть? Гарри пересел в одно из кресел, а Ремус занял свое место на диване. — Я дам вам двоим немного уединения, — сказала Андромеда, возвращаясь на кухню. Ремус окутал их обоих Муффлиато. — Я так понимаю, Гермиона уже была здесь, — сказал Гарри. — Да, — ответил Ремус. — Она рассказала мне. Спасибо тебе за то, что принимаешь это. Гарри пожал плечами. — Вы оба семья. Он оглянулся на Ремуса с серьезным выражением лица. — Что бы ты ни хотел сказать, Гарри, давай, скажи это. — Гермиона, она мне как сестра. Ремус подождал, пока Гарри соберется с мыслями. — Ваши отношения… не все это примут. — Я в курсе. — Я не хочу, чтобы ей причинили боль. — Я тоже этого не хочу, — сказал Ремус. — Мы с Гермионой обсуждали это, и она настаивает, что ей все равно. Гарри фыркнул. — И ты ей веришь? — Не совсем, — сказал Ремус. — Я знаю, что, хотя ей, вероятно, все равно, что скажет общественность, есть некоторые люди, одобрение которых ей определенно понадобится. Ты один из них. — Ее родители, — сказал Гарри. Ремус кивнул. — Она не думает, что у них с этим будут проблемы. Я, очевидно, понятия не имею, правда это или нет. — У Рона будут трудности с этим, — сказал Гарри. — Да, я ожидаю этого. — Не то чтобы я думал, что он все еще привязан к ней или что-то в этом роде, — сказал Гарри. — Он встречается со Сьюзан Боунс уже месяц. — Гермиона упоминала об этом. — Это просто, — Гарри замолчал, качая головой. — Я знаю, — сказал Ремус, не нуждаясь в объяснениях Гарри. У Рона был вспыльчивый характер, и он иногда говорил, не подумав. И хотя он, возможно, принял тот факт, что они с Гермионой никогда не станут парой, Ремус подозревал, что молодой человек все еще немного влюблен в нее. Гарри несколько мгновений сидел молча. — У тебя было что-то еще на уме? — спросил Ремус. Гарри вздохнул и посмотрел на него. — Ты не можешь, ты не можешь делать то, что делал … раньше. Ремус слегка покраснел и опустил взгляд на свои колени. Стыд, который он испытывал в тот давний день на площади Гриммо, когда Гарри отчитал его за то, что он бросил свою беременную жену, вернулся. — Гарри, что случилось тогда с Дорой, Ремус сделал паузу и тяжело сглотнул. На самом деле они никогда не говорили об этом. — Все было, другими, когда шла война. Я был в совершенно другом месте после потери Сириуса, а затем Дамблдора. Не говоря уже о законах об оборотнях, которые вводились в действие. Ремус сделал паузу и перевел дыхание. — Я был неправ, ужасно неправ, делая то, что я сделал, и мне чрезвычайно повезло, что Дора нашла в своем сердце силы простить меня. Он посмотрел на молодого человека, сидящего перед ним. На лице Гарри было отчаянно защитное выражение, и Ремус никогда не был так благодарен за то, что в жизни Гермионы был кто-то вроде Гарри. — Очевидно, я понятия не имею, что произойдет с этими отношениями. Я не могу предсказывать будущее. Но я скажу тебе, что я не собираюсь оставлять Гермиону, если она не попросит меня уйти, — закончил Ремус. — Ты любишь ее? — тихо спросил Гарри. Ремус напрягся. Гарри изучал его мгновение. — Забудь об этом, это не мое дело. Но Ремус увидел легкую улыбку, играющую на губах Гарри, и понял, что молодой человек все понял. Его действительно было так легко прочитать? Он предположил, что, когда дело дошло до Гермионы, он, вероятно, был, как открытая книга. Он посмотрел на свои колени и спрятал улыбку. — Итак, Андромеда знает о вас двоих? — спросил Гарри. — Да, — сказал Ремус, благодарный за смену темы. — И она не против этого? — Удивительно, но нет, — сказал Ремус. — На самом деле, именно она побудила меня следовать своим чувствам. То есть она и твоя невеста. Гарри фыркнул. — Я уверен, что Джинни тоже была очень осторожна в этом. Ремус усмехнулся. — Как удар бладжером по голове. Гарри рассмеялся. Ремус посмотрел на него. — Я рад, что у Гермионы есть ты, Гарри. — Я рад, что у меня тоже есть она, — сказал Гарри, слегка порозовев лицом. Он встал со своего стула. — Мне пора, Джин должна вернуться в Уэльс через несколько часов. Ремус тоже поднялся. Гарри изучал его несколько мгновений. — Это все еще действительно странно, но я рад за тебя. — Спасибо тебе, Гарри. Ремус протянул руку молодому человеку, но Гарри проигнорировал ее и вместо этого притянул его в объятия. — Просто помни, что она моя сестра, — сказал Гарри. Ремус усмехнулся. — Хорошо, — пообещал он.