Извилистая дорога

      Они начали привлекать внимание. Бывшие ученики, а также некоторые сотрудники подошли и поздравили Ремуса, взглянув на Тедди. Гермиона забрала ребенка у Гарри после того, как Тедди начал извиваться, а Гарри выглядел испуганным. Ремус тихо усмехнулся над раздраженным выражением лица Гермионы, когда Гарри почти сунул ей ребенка.       — Не волнуйся, Гарри, — успокоил Ремус. — Сириус сделал то же самое с тобой, когда впервые взял тебя на руки.       Гарри улыбнулся этому.       — К этому нужно немного привыкнуть.       — Никогда не думал, что Гермиона будет такой естественной, — сказал Гарри, наблюдая, как его лучшая подруга воркует над его крестником.       — Почему нет? — спросила Джинни.       — Она никогда особо не говорила о детях, — ответил Гарри, пожав плечами. — Я даже не знал, что у нее есть двоюродный брат.       — Привет, профессор, — сказал Невилл, подходя к группе, Луна была рядом с ним.       — Невилл, — поприветствовал Ремус. — Знаете, вы можете называть меня Ремусом. Я больше не твой профессор.       Невилл смущенно улыбнулся.       — Луна, — сказал Ремус.       — Привет, Ремус, — ответила Луна. — Я очень сожалею о вашей жене. Невилл кивнул в знак согласия.       — Спасибо, — сказал Ремус, пытаясь скрыть печаль в своем голосе.       — Они все еще здесь? — недоверчиво спросил Рон. Все обернулись и увидели Драко и Нарциссу Малфой, входящих в Большой зал. Они никому не смотрели в глаза и сели в дальнем конце слизеринского стола, молча расставляя тарелки. — А где же старший Малфой?       — Рон, — предостерегла Гермиона, но Ремус увидел, как ее глаза сузились, когда она посмотрела на Малфоев.       — Авроры арестовали его, — сказал Невилл.       — Когда? — спросил Рон.       — Сразу после того, как ты покинул Большой зал сегодня утром, — ответил Невилл. — Я ждал, когда бабушка закончит есть, чтобы я мог проводить ее в комнату, которую профессор МакГонагалл выделила для нее. Это была настоящая сцена.       — Он устроил драку из-за этого, не так ли? — презрительно спросил Рон.       — На самом деле, нет. Он вообще не протестовал. Но когда они попытались забрать Драко и миссис Малфой, он чуть не вырвался из магических оков, в которых они его держали.       Рон и Гарри уставились на Невилла, который кивнул. — Затем вошел министр и сказал аврорам оставить ее в покое, поскольку у нее не было Метки.       Ремус заметил, как Рон, Гермиона и Гарри обменялись взглядами, и Гарри кивнул один раз. Ремус сделал пометку спросить об этом позже.       Невилл продолжил. — Затем миссис Малфой умоляла Кингсли оставить Драко с ней. Сказал, что он никогда не хотел принимать метку, но Волдеморт заставил его, когда старшего Малфоя арестовали после пятого курса.       — И Кингсли поверил в это? — недоверчиво спросила Джинни. Трио обменялось еще одним взглядом.       — Не знаю, но он согласился оставить Драко под опекой миссис Малфой, пока они остаются в замке и он не сможет допросить их сам. Я думаю, профессор МакГонагалл предоставила им отдельные апартаменты или что-то в этом роде.       Подростки начали разговаривать между собой, и Ремус осторожно перевел взгляд с Нарциссы Малфой на дверь прихожей, где находилась Андромеда. Он не думал, что это лучшее время для встречи, хотя похоже, Малфоев интересовало только, как можно быстрее поесть.       Прежде чем он смог решить, предупреждать ее или нет, дверь в прихожую открылась, и оттуда вышла Андромеда. Ремус поспешил к ней, не желая, чтобы ее застали врасплох, но она смотрела только на Тедди. Она подошла прямо к Гермионе и представилась, прежде чем попросить Гермиону передать ей Тедди. Ремус увидел, как плечи Андромеды слегка расслабились, как только мальчик оказался у нее на руках. Он подумал, что, возможно, они могли бы избежать встречи с Малфоями все вместе.       — Ты готова уйти? — спросил он.       — Да, — ответила Андромеда, прижимая Тедди к себе. Она перевела дыхание. — Я бы очень хотела вернуться домой.       — Конечно, — согласился Ремус и попрощался со своими бывшими учениками. Он положил руку на спину Андромеды, намереваясь вывести ее из Зала в направлении противоположному слизеринскому столу, но они сделали только два шага вперед, когда она замерла. Ремус поднял глаза и увидел, что она встретилась взглядом с Нарциссой. Двое на мгновение уставились друг на друга, прежде чем Нарцисса отвела взгляд, снова сосредоточившись на своей тарелке. Андромеда продолжала смотреть на нее, пока Драко переводил взгляд с них и оказался в замешательстве, прежде чем заметил Ремуса. Тут его осенило, и он нервно перевел взгляд с матери на тетю.       — Андромеда, — подтолкнул Ремус.       — Да, — она сказала, но это прозвучало выше, чем обычно.       — Мы пойдем?       — Он очень похож на своего отца, — сказала она вместо ответа на вопрос, и Ремус понял, что она говорит о Драко. Они стояли там еще несколько секунд, прежде чем Андромеда начала уходить, обходя стол Слизерина стороной. Ремус быстро последовал за ней.       Гермиона смотрела, как они вдвоем выходят из Зала, каждые несколько секунд оглядываясь на Малфоев. Миссис Малфой так и не подняла глаз от своей тарелки, а Драко просто выглядел смущенным.       — Это было странно, — сказала Луна, глядя на миссис Малфой и поджав губы. — Они забыли, что они родственники?       Все уставились на нее на мгновение, вероятно, задаваясь вопросом, как и Гермиона, откуда Луна узнала, что эти двое были сестрами. Однако Гермиона знала, что лучше не задавать вопросов. Луна знала много такого, чего от нее никто не ожидал.       — Они не ладят, Луна, — объяснил Рон.       — Бабушка рассказала мне об этом, — сказал Невилл. — Как от миссис Тонкс отреклись, потому что она вышла замуж за магглорожденного. Гарри и Гермиона удивленно посмотрели на него. Невилл пожал плечами.       — Это было частью моего образования, — объяснил он. — Изучение обычаев чистокровных и все такое. Это включало в себя изучение Священных двадцати восьми. Он посмотрел на Рона и Джинни. — А у вас разве нет?       — Нет, не совсем, — сказал Рон. — Мама не согласна со всем этим дерьмом, тем более что папа говорит, что книга была удобно отредактирована. Почти в каждой чистокровной семье есть сквиб или магглорожденный, или оба.       — Да, бабушка говорила мне то же самое, — согласился Невилл. — И все же заставил меня выучить все это. Он скорчил гримасу.       — Миссис Малфой скучает по своей сестре, — сказала Луна. Снова наступила тишина, когда все посмотрели на нее.       — Откуда ты знаешь? — Гермиона наконец спросила.       — Вокруг нее все мерцает, — ответила Луна.       — Правильно, — сказала Джинни, а остальные мудро промолчали.       — Может быть, теперь, когда война закончилась, они снова смогут стать сестрами, — продолжила Луна.       — Я бы не стал на это рассчитывать, Луна, — с горечью сказал Гарри.       Через несколько секунд оба Малфоя поднялись из-за стола. Драко предложил руку своей матери, и они вдвоем покинули Большой зал.       Рон с отвращением покачал головой. — Не могу поверить, что хорек избежал ареста.       — Это не обязательно так, — указала Гермиона. — Кингсли все еще может арестовать его, как только он их допросит.       — Ты же не думаешь, что они будут врать сквозь зубы? — сказал Рон. — После всего что было, Гермиона, я не могу поверить, что ты их защищаешь.       — Это не так, — настаивала она, ее правая рука прикрывала левое предплечье. Невилл вопросительно посмотрел на нее. Она проигнорировала это. — Но не все в мире черно-белое, Рон.       — Миссис Малфой действительно спасла меня, — напомнил им Гарри.       — Что? — Невилл воскликнул.       Гарри вздохнул и провел рукой по волосам. Он объяснил, что мать Драко соврала Волдеморту, что Гарри мертв.       — Она сделала это только для того, чтобы добраться до своего драгоценного Драко, — усмехнулся Рон.       — На самом деле не имеет значения, почему, Рон, просто она это сделала, — указал Гарри. — Если бы она этого не сделала, меня, вероятно, не было бы здесь прямо сейчас.       Рон замолчал, выглядя немного пристыженным. — Тем не менее, это не значит, что хорек не пошёл тем же путем, что и его отец, — сказал Рон, немного раздраженный, по мнению Гермионы.       — Мы можем перестать говорить о Малфое? — Джинни фыркнула. Рон что-то пробормотал себе под нос, но все проигнорировали его.       — Луна, — сказал Гарри. — Луна, посмотри.       Луна повернулась к дверям Большого зала. — О. Она замерла на мгновение, прежде чем начала идти туда, куда указывал Гарри. Через несколько мгновений она уже почти бежала. Ее отец, растрепанный и грязный, стоял в дверях, лихорадочно оглядывая зал.       — Папа, — позвала Луна, и его голова повернулась к ней. Луна резко остановилась перед ним, и он просто смотрел на нее несколько секунд, прежде чем притянул ее к себе и начал рыдать.       Гермиона проглотила комок в горле и взяла Рона за руку. Джинни схватила другую руку Гермионы, и Гермиона увидела, как все трое мальчиков быстро ударили себя по щекам. Луне удалось отвести своего отца к одной из скамеек, и теперь они сидели, но все еще крепко держались друг за друга. Гермиона наблюдала, как все больше людей входило в Большой зал. Все они выглядели как студенты, и Гермиона знала, что большинство, если не все, были магглорожденными. Они были такими же грязными, как отец Луны, и выглядели потрясенными, оказавшись в замке.       — Я думаю, Кингсли очистил Азкабан, — сказал Гарри, когда некоторые профессора начали вести группу к одному из столов факультета. Гермиона увидела, как появились большие супницы с супом и ломтики хлеба. Некоторые из младших детей подпрыгнули, и Гермиона подумала, не были ли они первокурсниками, которых арестовали, когда они пытались сесть в Хогвартс-экспресс.       Через несколько секунд в Большой зал вошел сам Кингсли в сопровождении нескольких авроров. Авроры пробрались к столу, за которым сидели бывшие заключенные, и начали с ними разговаривать. Кингсли коротко переговорил с профессором Флитвиком, а затем направился к ним.       — Узники Азкабана? — задал вопрос Гарри.       — Да, — ответил Кингсли. — Все взрослые смогли вернуться домой с помощью камина, но у большинства учеников нет подключения к нему. Не говоря уже о том, что мы не уверены, что случилось с их семьями в ходе войны. Мы решили, что сейчас, важнее всего, накормить и попросить Поппи проверить их здоровье, пока мы ищем их семьи. Я надеюсь, что все они вернутся домой через день или два.       — Что, если у них нет дома, куда можно вернуться? — спросил Невилл.       — Мы надеемся, что этого не произойдет, — серьезно сказал Кингсли. — Но если это так, я надеюсь, что некоторые волшебные семьи могли бы помочь. Невилл кивнул.       — Гермиона и Гарри, я хотел бы знать, не могли бы вы помочь аврорам, — продолжил он. Они оба вопросительно посмотрели на него. — Вы оба знакомы с миром магглов и могли бы оказать некоторую помощь в отношении мест и тому подобное.       — Конечно, Кингсли — согласился Гарри.       — Конечно, — ответила Гермиона.       — Спасибо, — сказал Кингсли. — Я поговорю с вами позже. Он повернулся и вышел из зала.       — Должно быть, пошел допрашивать Малфоя, — сказал Рон.       — Оставь это в покое, Рон, — раздраженно вздохнула Джинни.       — Готов, Гарри? — спросила Гермиона.       — Я полагаю, что да, — ответил Гарри со вздохом. Они вдвоем направились к группе магглорожденных.

──────── • ✤ • ────────

      — С тобой все в порядке? — спросил Ремус Андромеду, как только они прошли через камин.       — Все хорошо. Она все еще держала Тедди и, похоже, не собиралась отпускать его в ближайшее время, поэтому Ремус пошел на кухню, чтобы приготовить для него бутылочку.       После того, как он передал молоко Андромеде, она села в одно из кресел в гостиной и начала кормить Тедди. Ремус увидел, что она заметно расслабилась через несколько мгновений, и сел на диван напротив нее.       — Хочешь поговорить об этом? — спросил он.       — О чем тут говорить?       — Ну, ты выглядела довольно шокированной, увидев свою сестру.       Андромеда напряглась. Она снова расслабилась, когда Тедди закряхтел. — Я не ожидал, что она будет там, учитывая сторону, которую она выбрала в войне.       — Она была, своего рода, под домашним арестом, — объяснил Ремус. — Авроры арестовали Люциуса, но Кингсли не позволил им забрать Нарциссу или Драко. Он хотел допросить их сам, поэтому сказал им оставаться в замке. Ремус видел, что Андромеда держалась очень осторожно, ее чистокровная подготовка к тому, чтобы справиться с чем-то болезненным, вышла на первый план, в то же время она пыталась не расстраивать своего внука.       — Ее сын тоже был одним из них, — сказала Андромеда, и Ремус не подумал, что она имела в виду это как вопрос.       — Она настаивает, что его заставили против его воли.       — Это меня бы не удивило. Они замолчали.       — Она не смотрела на меня, — тихо сказала Андромеда несколько минут спустя.       — Я думаю, она была так же удивлена, как и ты, — мягко сказал Ремус.       У Андромеды был отстраненный взгляд. — Мы с Цисси были очень близки, когда были маленькими. Гораздо ближе, чем кто-либо из нас был к Белле, — сказала Андромеда. — У нас была разница всего в восемнадцать месяцев, в то время как Белла была почти на три года старше меня. Цисси была моей подругой по играм, а затем моим доверенным лицом. Она была так расстроена, когда я уехала в Хогвартс. Ей все еще оставалось ждать два года, и она была очень несчастна. Андромеда сделала паузу, глядя куда-то поверх плеча Ремуса.       — Она узнала о Теде на моем седьмом курсе. Застала нас целующимися. Легкая улыбка появилась на лице Андромеды. — Она пообещала, что никому не скажет, если я пообещаю больше не встречаться с ним. И она этого не сделала.       — Но ты все равно виделась с ним, это очевидно, — сказал Ремус.       — Сначала нет, — ответила Андромеда. — Какое-то время я сдерживала свое обещание. Но, в конце концов, я сдалась. Мы поженились через месяц после выпуска, и мой отец отрекся от меня, как только я сказал ему. Она грустно улыбнулась, когда Ремус выглядел удивленным. — Я была наивна. Думала, как только он встретит Теда и увидит, как мы счастливы, любим друг друга, то он передумает. Он даже не позволил мне попрощаться с моей матерью или сестрой.       Ремус наклонился вперед на диване и положил руку на колено Андромеды. — Мне жаль. Он наблюдал, как она справилась со своими эмоциями, выпрямилась и покачала головой, как будто избавляясь от грусти.       — Нарцисса никогда не пыталась связаться со мной после этого, — продолжила Андромеда. — Ни разу, когда она достигла совершеннолетия, вышла из дома моего отца и больше не была под его каблуком. Конечно, к тому времени она была под каблуком у Люциуса Малфоя, так что, полагаю, мне не стоило удивляться.       — Возможно, сейчас, — начал Ремус, но Андромеда прервала его, покачав головой.       — Прошло слишком много времени. Идеалы ее мужа убили моего мужа, а наша сестра убила мою дочь. Я уверен, что Нарцисса хочет иметь со мной столько же общего, сколько и я с ней. Она переложила Тедди с колен на плечо и начала похлопывать его по спине. — Я успокою его. Она поднялась со стула и вышла из комнаты. Ремус не мог не думать, что Андромеда хотела иметь с Нарциссой больше общего, чем она показывала.

──────── • ✤ • ────────

      Гермиона была измотана. Она с Гарри, к которым присоединился Дин, как только ему рассказали, что происходит, провели большую часть вечера с магглорожденными, недавно выпущенными из Азкабана. Гермиона провела большую часть своего времени с двумя девочками и мальчиком, которые были бы первокурсниками. Как только они оправились от первоначального шока от пребывания в замке, они плакали по своим матерям более часа. Гермионе удалось отвести их в душ, а затем уложить в постель, втроем в одной комнате, так как они отказывались разлучаться друг с другом. Гермиона узнала, что их держали в одной камере Азкабана. Она наколдовала банку и наполнила ее своим пламенем, оставаясь с ними, пока они не уснули.       Гермиона спустилась в гостиную Хаффлпаффа и, тяжело вздохнув, села на диван рядом с Гарри. Остальные ученики тоже были там.       — С ними все в порядке? — спросила Ханна Эббот.       — Они хотят к своим матерям, — ответила Гермиона. — И я знаю, что в Азкабане было не так много дементоров, как обычно, но те немногие, которые все еще были там, конечно, наводили на них ужас. Я рада, что мадам Помфри дала им сон без сновидений.       — Мы будем присматривать за ними, — заверила ее Сьюзан Боунс.       — Спасибо, Сьюзен, — сказала Гермиона с легкой улыбкой. Она повернулась к Гарри и Дину. — А как насчет остальных?       — На самом деле, то же самое, что и с первокурсниками — сообщил им Гарри. — Большинство не получили Пророк, поэтому они понятия не имели, что существует регистрация магглорожденных, пока не пересекли барьер на платформе 9 ¾. Никто из них не знает, что случилось с их семьями.       — Некоторые из старших курсов подались в бега, как и я, — вставил Дин. — В какой-то момент их похитили.       — Есть какие-нибудь новости от Кингсли? — спросила Гермиона.       — Пока нет, — сказал Гарри.       — Кто-нибудь голоден? — задал вопрос Рон всей комнате.       Гермиона улыбнулась предсказуемости своего… парня? Она не была уверена, как его называть. Они еще официально не обсуждали это.       — Я хотел бы поесть, — ответил Невилл. Было еще несколько кивков от других ребят. Симус вместе с Невиллом и Роном ушли, чтобы принести еду с кухни. Через несколько минут после их возвращения вошел Кингсли.       — Как они? — спросил он после того, как принял тарелку с едой от Ханны.       — Младшие в ужасе. Они просто хотят к своим мамам — сказала Гермиона.       — Старшие пытаются скрыть это, но они чувствуют то же самое, — добавил Дин.       — Есть какие-нибудь новости? — спросил Гарри.       Кингсли вздохнул и потер глаза. — Предварительные отчеты не очень хороши. Он оглядел комнату, и на мгновение Гермионе показалось, что он не собирается продолжать, возможно, задаваясь вопросом, должен ли он сказать что-нибудь перед остальными учениками.       — До сих пор нам удалось найти несколько семей, — сказал он. -Некоторые были забыты, вероятно, после того, как у них забрали их детей.       — Не зачарованная память? — Спросила Гермиона. — На самом деле забвение?       — Да.       — В чем разница? — спросил Гарри.       — Чары памяти можно обратить вспять, — объяснила Гермиона. Это было то, что она сделала со своими родителями, прежде чем отправить их в Австралию. — Забвение… забвение навсегда. В комнате воцарилась тишина. Шеймус выругался, и Гермиона увидела, как Ханна вытирает слезы со щек.       — Это еще не все, — сказал Кингсли. — Пожиратели смерти последовали за некоторыми семьями домой с Кингс-Кросс. Он сделал паузу. — Они были убиты.       — О, Мерлин, — прошептала Парвати. Падма взяла ее за руку.       — Ты знаешь, сколько их? — спросил Гарри, в его голосе звучали жесткие нотки.       — Пока трое подверглись забвению и двое мертвых, — ответил Кингсли. — У нас не было времени разыскать всех.       — Боги, — тихо сказала Джинни. Гермиона увидела, как Гарри взял ее за руку.       — Что мы должны им сказать? Спросила Гермиона дрожащим голосом. Она продолжала представлять себе трех молодых, напуганных первокурсников, и ей было трудно не разрыдаться.       — Пока скажите им, что мы все еще работаем над этим, — ответил Кингсли. — Я надеюсь получить больше информации утром.       Гермиона кивнула.       Кингсли поднялся со стула. — Мне жаль, что у меня не было лучших новостей. Но я должен идти.       Все они пробормотали свои прощания и некоторое время сидели в тишине после того, как он ушел.       — Я уверен, что мама и папа взяли бы кого-нибудь к себе, — сказал Рон, наконец нарушив молчание.       — Бабушка тоже, — согласился Невилл.       — Мы все совершеннолетние, — указала Сьюзан.       — Я не знаю, позволит ли нам министерство быть родителями, — скептически сказала Падма.       — Я не имею в виду родителей, на самом деле, — сказала Сьюзан. — Просто чтобы им было где остановиться на праздники. Я не хочу, чтобы кто-то оказался в приюте после, после всего.       — Может быть, у них есть кто-то еще, кто их примет, — размышлял Эрни. — Бабушка и дедушка или что-то в этом роде.       — Может быть, — согласился Дин. Обсуждение судьбы магглорожденных продолжалось еще некоторое время, прежде чем люди начали зевать. Гермиона поняла, насколько она устала, когда встала с дивана и опасно покачнулась.       — Вау, — сказал Рон, поддерживая ее.-Тебе нужно поспать.       — Я не хочу оставлять их одних, — призналась Гермиона.       — Они приняли зелье и не проснутся до утра.       — И все же, — сказала она. — Я думаю, мне следует остаться здесь.       — Хорошо, мы останемся, — решил Рон.       — Нет, Рон, я не думаю, что это хорошая идея.       — Почему нет?       — Это просто, — она сделала паузу. — В комнате, в которой они находятся, осталась только одна пустая кровать.       — И? — спросил он.       — Им всего одиннадцать и двенадцать, Рон, — сказала она.       — Честно, Гермиона, даже если бы я хотел изнасиловать тебя, я слишком измотан, — сказал он с ухмылкой.       Она хлопнула его по плечу и покраснела. — Рон, — прошипела она, оглядывая гостиную, чтобы убедиться, что никто не слышал.       Он усмехнулся. — Хорошо, я понял. Ты будешь здесь, а я вернусь в башню Гриффиндора. Он легко поцеловал ее в губы. — Встретимся в Большом зале за завтраком?       — Хорошо, — согласилась она.       Рон улыбнулся и поцеловал ее еще раз, на этот раз немного задержавшись, прежде чем он последовал за Гарри и Джинни из общей комнаты.       — Мы с Ханной собираемся остаться с младшими девочками, — сказала Сьюзан Гермионе, когда они шли по коридору к спальням. — Эрни ночует с мальчиками. На всякий случай, если кому-нибудь что-нибудь понадобится ночью, хотя они должны быть в порядке со сном без сновидений.       Гермиона остановилась у комнаты, где спали три первокурсника. — Спасибо, — сказала она двум девушкам. — И скажи Эрни спасибо.       — Увидимся утром, — сказала Ханна.       — Спокойной ночи.       Гермиона вошла в комнату и сразу же вытащила свою палочку. Ближайшая к двери кровать, на которой она оставила Энни, была пуста. Слегка повернувшись, она увидела, что кровать Дэвида тоже пуста. Ее сердце забилось быстрее. По логике вещей, она знала, что все спальни были проверены, но что, если там прятался пожиратель Смерти? Вздохнув, Гермиона сделала несколько шагов к кровати Клэр. Когда она посмотрела, все трое детей свернулись калачиком, Дэвид держал Энни за руку, а голова Клэр лежала на плече Энни. Слезы наворачивались на глаза Гермионы, даже когда она улыбалась.       Она натянула одеяло повыше на них всех и убрала прядь волос с лица Энни. Девушка пошевелилась во сне, но не проснулась. Гермиона подошла к кровати рядом с их и легла на бок, чтобы она могла присматривать за ними. Раньше, чем она ожидала, ее веки опустились, и через несколько секунд она уснула.

──────── • ✤ • ────────

      — Нет, нет, пожалуйста, — умоляла Гермиона, боль в ее руке усилилась, когда был сделан еще один порез.       Она со вздохом села, потирая предплечье. Она быстро оглядела комнату, пытаясь определить, где она находится, и лишь слегка расслабилась, когда вспомнила, что находится в общежитии Хаффлпаффа. Гермиона зажгла палочку и закатала рукав, но слово, вырезанное на ее руке, выглядело так же, как и в течение последних нескольких недель. Она уронила голову на руки и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.       Сбросив одеяло с ног, Гермиона встала с кровати и вышла из комнаты, пересекая коридор в туалет. Она плеснула водой на лицо, а затем оперлась руками о раковину, глядя на себя в зеркало. Из-за всего, что произошло за последние несколько дней, ей удалось забыть о сне, который часто снился ей с момента их спасения из Малфой-мэнора.       Позади нее послышалось движение, и Гермиона развернулась, ее палочка была обнажена, когда Ханна вошла в туалет. Ханна немедленно подняла руки, показывая Гермионе, что она не представляет угрозы.       — Извини, — пробормотала Гермиона, засовывая палочку обратно в карман пижамных штанов, которые она трансфигурировала из джинсов.       — Не извиняйся, — сказала Ханна с мрачной улыбкой. — Я ожидаю, что какое-то время это будет обычным явлением для всех нас.       — Вероятно, — фыркнула Гермиона.       Ханна скрестила руки на груди и прислонилась спиной к стене рядом с раковинами. — Кошмар?       — Да, — ответила Гермиона. — У тебя?       Ханна кивнула. — Большинство ночей.       — У меня тоже.       — Я знаю, что мы никогда по-настоящему не были друзьями, Гермиона, но если ты когда-нибудь захочешь с кем-нибудь поговорить, — Ханна замолчала, выглядя немного взволнованной.       Гермиона улыбнулась. — Спасибо, Ханна!       Ханна улыбнулась ей в ответ. — В твоей комнате все в порядке?       — Пока да, — ответила Гермиона. — А как насчет твоей?       — Немного бормочут во сне, но никто не проснулся.       Гермиона кивнула. Она наконец успокоилась, и потребность во сне почти захлестнула ее. Она попыталась подавить зевок и потерпела неудачу.       — Возвращайся в постель, — сказала Ханна с ухмылкой. Гермиона немного посмеялась, а затем помахала рукой, прежде чем выйти из ванной и забраться обратно в свою кровать, почти мгновенно заснув.

──────── • ✤ • ────────

      Ремус вышел из-за угла двора и резко остановился. Он моргнул. Это было невозможно. Она не должна была быть здесь, он оставил ее дома с Тедди. Прежде чем он смог убедить себя, что его жена на самом деле в Хогвартсе, он услышал кудахчущий смех, и Беллатрикс вышла из тени. Ремус не мог ни говорить, ни двигаться и просто должен был смотреть, как его жена дралась на дуэли со своей тетей. Когда зеленый свет покинул палочку Беллатрикс, он закричал, но Дора, не слыша его, рухнула на землю, в то время как Беллатрикс безумно смеялась.       — Нет! — взревел он и сел в постели, обливаясь потом. Он провел дрожащей рукой по волосам, а затем отбросил одеяла в сторону, вставая, чтобы пройтись по своей комнате. Он знал, что это был всего лишь сон, поскольку он даже не знал, что Дора была в битве, пока не увидел ее тело, не говоря уже о том, чтобы увидеть ее убитой. Тем не менее, он не мог избавиться от образа Беллатрикс, посылающей Смертельное проклятие на его жену.       — Ремус? — мягкий голос задал вопрос, и он поднял глаза, чтобы увидеть Андромеду, стоящую в дверях.       — Прости, что разбудил тебя, — сказал он, хватая свою футболку с края кровати и надевая ее.       — Я не спала, — призналась она. — Кошмар?       Он кивнул, снова запустив руку в волосы.       — Пойдем. Она повернулась и пошла к лестнице, и Ремус неохотно последовал за ней.       Ремус сел за стол, пока Андромеда готовила им чай. Быстрый взгляд на часы показал, что было три часа ночи. Он спал всего несколько часов. Андромеда отнесла чайный поднос к столу и налила Ремусу чашку, прежде чем налить себе.       — Полагаю, мне не нужно спрашивать, о чем был твой кошмар, — сказала она, делая глоток.       — Ты не захочешь знать, поверь мне, — хрипло сказал он. Ремус вздохнул и сделал глоток, чай согрел его. Он обхватил чашку руками и уставился на столешницу.       — Ты ничего не мог сделать, — сказала Андромеда через несколько минут.       — Я мог бы остаться здесь с ней, — ответил он. — Она хотела, чтобы я осталась. Умоляла меня.       — Никто из вас не мог остаться в стороне от этого, — сказала Андромеда.       — И все же, — начал Ремус, но она перебила его.       — Нет, — решительно сказала она. — Это предположение не изменит исход событий.       Ремус молчал, пытаясь успокоиться. Андромеда была права. Он никогда бы не остался в стороне от битвы и он должен был знать, что Дора тоже не стала бы. Однако от этого было не лучше.       Он пытался остановить их, но слезы, которые собрались в его глазах, начали падать. Он опустил голову, пытаясь скрыть свои эмоции от Андромеды, но она потянулась вперед и взяла его за руку. Слезы капали с его подбородка на стол внизу, и когда он поднял глаза, он увидел, что по щекам Андромеды тоже текут слезы. Он крепче сжал ее руку, и они молча плакали о женщине, которую потеряли.