Отчуждённость

Во время битвы про долг не забудь, Злато прошлого титана лик осветит...

      Лука быстро раздавал указания: — Фрэнк, нам нужно что-то крупное! Перси, Джейсон, стойте на флангах! Нико, ты...       Но даже в такой ситуации Нико оставался собой: холодным, расчётливым и не подчиняющимся никому. — Ты командуешь ими, Лукас. Я пойду на него, — и он указал на фигуру вдали, абсолютно спокойно стоящую у подножия статуи. — Что?! Нет... — хотел возразить Лука, но ди Анджело взглянул тому в глаза и мысленно передал что-то очень важное. Лука остыл. — Хорошо, тогда иди! — и Нико, без намёка на страх, двинулся вперёд, Семёрка за ним.       Это была не лесистая местность, а прибрежный участок земли. Монстры, среди которых были, казалось, все, с кем до этого сталкивались полукровки, с громким рёвом бежали на них. Нико отделился от остальных вперёд, и первым монстром на его пути стал какой-то явно мелковатый циклоп. Прежде, чем тот успел что-то сделать, стигийская сталь распробовала его на вкус. Следующим стал лестригон: его меч обезглавил. Именно обезглавил, а не растворил в пыль, как и предыдущего. Стигийская сталь — не небесная бронза, не имперское золото. Стигийская сталь как ни что другое подходило Нико — это было воплощение его серой морали, его жестокости и решительности, его хладнокровия и безжалостности. Стигийская сталь не отправляла монстров обратно в Тартар — онона именно убивало их. Не будет ещё одного шанса отомстить полукровкам, не будет жалости. Для них не будет ничего.       Следующий удар пришёлся по кентавру. Его копыто с ужасным звуком отделилось от тела; послышался душераздирающий крик-вой, но через секунду он замолк, уже навсегда. Так Нико пробирался дальше через ряды монстров. Вскоре его начали огибать и избегать. Он оставил позади себя множество мёртвых тел, показывая, что уроки Луки прошли не даром.       А огромная золотая статуя бездвижно стояла и невидящим взглядом упиралось в пространство. Поразительно — она была, по крайней мере, как минимум, в полсотню метров высотой! Одна нога этого титана отсутствовала, и оно будто только по волшебству не падало. На том самом месте, где должна была быть стопа, находилась черная фигура, тень этого мира. Нико видел это раньше, во сне Луки: оно пробралось в голову Кастеллана и причиняло ему жуткую боль. Но хуже было то, что Нико понимал, что ему вряд ли удастся победить. Сейчас.       Монстры куда-то разошлись. Около статуи осталась только эта фигура, ожидающая приближающегося брюнета. Её плащ на ветру развевался, но капюшон, надвинутый на лицо, не слетел бы никак. Что там, под ним? Какие ужасы скрывает эта ткань? Ткань ли? Может, второй слой кожи? Своей или чьей-то другой, специально отобранной у невинных людей? — Я здесь, — сказал Нико. Он поровнялся с этим существом и смотрел туда, где должно было быть лицо.       Тишина. Ничего больше. Ветер стих. Ветви деревьев теперь не качались на ветру. Звуки журчащей в реке воды исчезли. Шум битвы отдалился. Тишина... Говорила? И её словом было: бой.       Нико быстро оказался прямо перед фигурой. Его кулак прошиб насквозь это существо, но оно и не двинулось с места. Рука Нико застряла где-то внутри него. Он дёрнул. Ничего. Дёрнул ещё раз. Рука не откликалась. А то, что под капюшоном, приближалось к лицу Нико, высасывало воздух, пыталось вселить животный страх, заставить его пошатнуться. Наконец, конечность поддалась, и ди Анджело выскользнул прямо тогда, когда должно было случиться что-то страшное.       Грубая сила не пройдёт. Тогда, Нико достал из ножен меч. Но как только он это сделал, на короткий миг под капюшоном что-то блеснуло. На долю секунды Нико что-то заметил, и этого хватило, чтобы произошло что-то странное: фигура в плаще вскинула руку, и меч из стигийской стали вырвался из ладони Нико, опустившись прямо к этому нечто. Очень быстро, оно рассекло воздух — только что там был Нико. Он успел перекатиться и полуприсесть. Но меч двигался медленно, неуклюже... Нехотя. Нико сосредоточился, вытянул чуть вперёд руку и мысленно приказал: ко мне. Меч вырвался из рук этого существа и вернулся к ди Анджело. Теперь он перешёл в атаку. Это должен был быть очень точный и резвый удар в грудь, но меч... Не слушался. Он отказывался, он не хотел!       Можно ли доверять этому оружию? Можно ли им пользоваться? Не остановится ли он в решающий момент? Не обратится ли против него? Эти мысли вернулись к Нико. Он ясно ощутил древнюю природу оружия. Оно не хотели идти в бой. Грубая сила не пройдёт, меч бесполезен. Но кем бы был Нико, если бы у него не было козырей в рукаве?       Ди Анджело встал и выпрямился. Сосредоточившись и не закрывая глаз, он решил использовать кое-что другое. Люди, в большинстве своём, называют это телепатией. Нико пытался проникнуть в ментальное сознание этого существа, увидеть его изнутри, узнать его слабости, узреть его жизнь... Но что-то пошло не так.       Он оказался в какой-то пустоте. Он витал в пустом пространстве, пытаясь понять, где он оказался. Но затем он увидел позади себя фигуру в плаще. Так он в его разуме? Словно ответ на вопрос, пространство начало искажаться. Оно, из пустоты, приобретало формы, становилось местом. Но Нико не мог позволить этому, чем бы оно ни было, вот так стоять позади. Нельзя давать врагу оказаться сзади.       Бой ненадолго возобновился. Нико пытался взять главенство на себя. Он пытался причинить хоть какой-то вред этому существу, но оно лишь отмахивалось, как от комара, уклонялось, а в итоге просто махнуло рукой, и Нико отбросило на пол, который успел появиться. Брюнет встал, попутно осматривая это место. Кажется, они сейчас были в пещере. Оно тут живёт, наверное? Фигура из мрака всё так же стояла перед ним, но она теперь тоже оглядывалась, словно ей было интересно, что это за место. Но это ведь и так воспоминания этого существа. Чему оно так удивляется?       Где-то раздался топот, жестокий смех и гогот. Нико развернулся в ту сторону. Там, в полной темноте, сквозь которую Нико видел лишь из-за того, что был сыном Аида, проходила толпа монстров. И что-то в них, в каждом из них, было знакомо Нико, будто он уже имел с ними дело в прошлом. А это место... Почему оно так похоже на еще одно, другое?       А затем Нико все понял. Там, посреди этой процессии гогочущих чудищ, кто-то нёс высокий деревянный столб. Монстры раскачивали его из стороны в сторону, и каждый раз, как он качался туда-сюда, ещё неистовее орали и кричали. А на вершине этого столба, прибитый металлом за руки и за ноги, который прошиб и то и другое насквозь, был парень с избитым лицом. На его теле не осталось ни одного живого места. Одежда была вся изорвана, из открытых ран текла багровая кровь. Каждый раз, когда монстры раскачивали столб, тело так и норовилось упасть, но металл, пронзивший его ладони и ступни, удерживал его, доставляя лишь ещё больше боли. Парень не мог хотя бы голову поднять, не то, чтобы пытаться выбраться отсюда.       Нико развернулся к фигуре в плаще. Оно с явным любопытством наблюдало за происходящим. Нико закричал на неё: — Где мы?!       И оно подало голос. Его нельзя описать. Он не был высоким или низким, тихим или громким, женским или мужским. Он просто звучал, и, казалось, шёл отовсюду: — Ты же сам прекрасно знаешь... Несомненно, ты помнишь это место. Место, где ты родился.       Боль внезапно объяла всë тело брюнета. Гравитация будто увеличилась в тысячу раз, и его прижало к полу. Как бы не пытался, он не мог встать. А фигура продолжала: — Зачем ты пришёл сюда?       Нико ответил, но без намёка на боль в голосе: — Я... Собирался покончить со всем. — Почему, Нико?       Боли стало больше. Он буквально чувствовал, как всë тело горит. Но он снова ответил, и всё так же не потому, что боялся боли, а потому, что это был отличный момент выведать что-то о враге: — Я потерял всë. Был одинок. — Это ужасно. Но зачем ты пришёл сюда? — Попрощаться. — С кем? — фигура приблизилась к лежавшему на полу Нико. Тот промедлил с ответом, обдумывая его. — С Богом.       Боль начала утихать. — Почему ты не умер?       Нико не ответил. — Почему ты не умер?       Брюнет продолжал гнуть свою. Но затем, где-то раздался крик. Отчаянный крик боли разрезал всë пространство Тартара. — Конечно же, я знаю! — повысило голос оно, а затем его голос и вовсе раздался в стократном размере. — ЧТО ЗА РОЖДЕНИЕ БЕЗ КРИКА?       Этот крик становился лишь отчаяннее, лишь громче, ужаснее от боли, которую испытывал тот парень на столбе, израненный брюнет. Нико. Они были в его голове, а не в голове этого существа.       Сын Аида решил, что достаточно. Воспоминание начало исчезать, пространство рушилось. Они вновь оказались в чёрной пустоте без ничего. И на этот раз Нико откинул тень этого мира далеко-далеко отсюда, в настоящий мир. — Прочь из моей головы, — спокойно приказал он, и обоих выбросило в настоящее.       Нико пытался высчитать, придумать стратегию. Как можно победить это? Может... Но его раздумия прервало чувство боли, но не его, а сразу после где-то сзади он услышал крик боли. Во время битвы про долг не забудь...

***

      Нико оказал большую услугу остальным членам Поиска, в одиночку отбив первую волну монстров. Но вторая волна уже достигла их. Все выполняли указания Луки: Джейсон с Перси стояли по флангам, Фрэнк в облике слона хоботом и клыками откидывал нападавших. Лео с остальными стоял позади, они отбивались от тех, кто каким-то образом смог пройти через других членов Поиска. Первые 5 минут всë было неплохо, но затем монстров становилось всë больше и больше. Лука, замечая это, приказал Перси и Джейсону: — Призови воды реки, Перси! Сейчас! Но только на монстров! Джейсон, Талия умела шарахать молниями! Ты можешь? — Да, но что... — Тогда используешь молнии, когда я скажу, ясно? — крикнул Лука, одновременно отбиваясь от кентавра и взрослого циклопа.       Перси отошёл чуть назад и напрягся. В животе появилось привычное чувство напряжения, а затем течение реки поменяло свое направление. Огромные волны внезапно накрыли чудовищ, когда члены Поиска оперативно отошли подальше. — Джейсон, в воду, сейчас!       Меч из имперского золота в руках Джейсона превратился в копьё. Он прицелился, сосредоточился, а затем из острия копья вырвались разряды молнии. Они попали в воду. — Хороший проводник электричества, — отметил Лео, глядя на это. — Именно, — подтвердил Лука. Молнии попали в воду, и теперь на месте монстров остался только их прах и пыль. — Ладно, это была хорошая идея, — согласился Перси, радостно улыбаясь от осознания того, что только что произошло. Люк, однако, не был так оптимистичен. — Что за чертовщина? — и он указал на других приближающихся к ним существ, которые, однако, монстрами не были.       Мертвецы. Как будто целые кладбища одновременно выпустили тех, кто покоился в них. Среди них были те, которые из-за течения времени не оставили ничего, кроме своих костей, и те, на ком ещё осталась плоть. Что те, что другие вселяли страх в членов Поиска. — Тааак... Мертвецы? Где Нико, когда он так сейчас нужен? — спросил себя и окружающих Перси, отступая. — Он занят, если не видишь, — Лука кивнул в сторону, где вдали Нико и фигура из мрака сражались друг с другом. — Есть идеи? — Аннабет достала меч из костей змия. — Перси, повторите свой трюк? — попросил Лука. Уже успевшие измотаться полубоги кивнули. Перси напрягся, и потоки воды вновь вспенились и огромными волнами направились во врагов. Снова мощный разряд молнии ударил в эту воду, якобы уничтожая мертвецов. Но когда вода начала уходить, мертвецы стали быстро восстанавливаться, и вот они снова появились перед членами Поиска. — У них хороший фактор регенерации, — подытожил Лео. — Нам нужно стараться подольше продержаться, если никто не может их разрушить окончательно! Бейтесь как можете! — приказал Лука и сам вступил в схватку.       Полукровки держались достойно. Они рассекали врагов, разрушали их тела, ранили, но те восставали, вновь и вновь. Лео пытался сжечь своих противников, но пламя было недостаточно сильным для этого. Пайпер, Аннабет и Хейзел собрались вместе, стоя спина к спине. — Туман на них не работает, — осведомила других Хейзел. — Остаëтся только обычное оружие, — предложила Аннабет, отсекая голову трупу, которому на вид было лет 100. — Я как дура взяла только Катоптрис, — нервно выговорила Пайпер. — Короткие тоже ничего, — ободрила Аннабет, и они, с закрытыми ртами, пустились в бой.       Фрэнк отстреливался из лука. Вероятно, энергии на превращение не осталось. Этим он прикрывал своих товарищей. — Перси, на семь часов! — выкрикнул Лука, когда меч мертвеца чуть не проткнул Джексона. Тот вовремя избежал удара. — Спасибо, — пробормотал зеленоглазый. — Джейсон, тебя окружают с копьями, ты что, слепой?! — и Лука ринулся защищать брата Талии. Он извне разорвал образовавшееся кольцо вокруг блондина. За пару секунд он превратил почти десяток противников в ничто. В быстро восстанавливающееся ничто. — Будь внимательнее, — спокойно и строго, но с мизерной издёвкой напомнил Лука. — Да я и так... — в шоке, мимолетной злости и раздражении проговорил Джейсон, но Лука уже ушёл.       Битва продолжалась. Полукровки измотались, но мёртвые не могли устать. Они подчинялись воле их хозяина и атаковали отряд. В какой-то момент один из мертвецов слишком близко подобрался к Аннабет сзади. Лука, только что расправившийся со своей новой порцией мертвецов, заметил это и быстро, в ужасе метнулся к своей названной сестре. Но в этой спешке он не заметил, как в темноте рядом оказался противник, но не монстр или мертвец. В самый неожиданный момент он с левого фланга атаковал потерявшего бдительность Луку. Клинок попал прямо в левое плечо. Меч-коса выпал из рук Кастеллана. Раздался его крик боли. Перси, слышавший рёв Ареса, поставил бы его ниже этого крика боли и ужаса Луки.

***

      В этот момент Нико сражался со своим врагом. Даже прежде, чем услышать этот ужасный крик, он почувствовал боль Луки. — Лукас? — и на мгновение, одно единственное мгновение, Нико ослабил бдительность. Окутанное тьмой нечто решило воспользоваться этим. Из его рук вырвались чёрные потоки. Для Нико было уже слишком поздно. Они попали ему прямо в лицо. Ди Анджело, подавляя возглас боли, закрыл лицо руками. Что с ним происходило? Лицо... Исчезало?       Плевать. Там, сейчас, Лука тоже испытывал огромное количество разрывающей его боли. Нико исчез в тенях, и оказался прямо рядом с лежавшим и корчившимся от боли Лукасом. Его глаза... Они отливали жёлтым.       Всë ещë закрывая лицо рукой, другой он докоснулся до плеча блондина. Полукровки, без команды, мигом оказались рядом и докоснулись до Нико. Но когда они вот уже исчезали, Джейсон, Лео и Пайпер увидели того, кто ранил Луку. Литиерсис стоял, сжимая в руках короткий чёрный клинок. — Ты?! — только и успел прорычать Джейсон, а затем весь отряд Поиска исчез в тенях.       Сын Деметры сплюнул себе под ноги. Мертвецы, успев восстановиться, стояли неподвижно, но затем встали на колени перед своим господином, медленно приближающимися существом из ночи. Литиерсис поспешил поклониться ему. — Повелитель, я ранил Луку Кастеллана, — и он показал на стекавшую с клинка кровь. Тень этого мира взяла клинок и повернулась к огромной золотой статуе титана прошлого. Им нужно идти дальше, на север. Полукровки смогли сбежать, но он смог пролезть в голову сына Аида и узнать что-то о том, что было в Тартаре.       Чтобы переместить весь отряд Поиска, Нико пришлось использовать очень много сил. Тем более, его лицо прямо сейчас рушилось, исчезало, превращалось в пыль. Полубоги оказались уже намного, намного севернее. Всю Семерку вырубило мгновенно из-за их усталости, перемещение в тенях ослабило их ещё сильнее. А Лукас продолжал корчиться от боли и орать.       Нико сжал его плечо. Клинок попал прямо туда, где было заложено проклятие Ахилла. После того, как он вернул Лукаса из Подземного мира, проклятие заставляло его плечо болеть из-за пережитой раны. Такие ранения так просто не заживают. Но Нико мог ослабить эту боль и взять на себя. Вот и сейчас он проделал этот трюк. А затем заметил желтоватое свечение в глазах блондина. Нет, только не сейчас! Игнорируя перенятую боль Лукаса и боль в лице, он пытался отключить Кастеллана. Наконец, Лука затих. Глаза были не жёлтыми, а привычно-приятно голубыми озёрами. После этого они закрылись.       Нико, всё это время близко над ним нависавший, теперь мог предаться этим двум болям. Нет. Не мог. Нужно унять их, живо, пока не поздно. Что происходило с его лицом? Оно распадалось, исчезало? Нико очень, очень сильно сосредоточился. Его молекулы распадались, умирали. Но не зря он использовал свои способности, чтобы сделать их постоянными. Теперь, нужно было лишь время, чтобы перебороть то, что сделала та фигура в плаще.       Силы сначала были взаимопропорциональны. Молекулы и клетки разрушались, умирали, но Нико снова и снова восстанавливал их. Так длилось, казалось, вечность. Но вскоре Нико победил: его лицо перестало распадаться в пыль. Боль, отнятая у Луки, тоже начала успокаиваться. Но сил почти не осталось. Сейчас ему нужен какой-нибудь источник энергии... Хоть какой-то... Правее от себя он заметил одно-единственное дерево. Оно казалось молодым. Нужно было доковылять до него. Ноги не держали, Нико так и норовился упасть. Но он падал достаточно. Сейчас, превозмогая слабость и усталость, он направлялся к тому, что дарует ему хоть немного энергии.       Когда брюнет дошёл до цели, то сразу же накинулся на неё. Это тоже была его тайна. Как только он докоснулся до коры, всë дерево начало погибать. Вся жизненная энергия этого растения переходила к Нико. Чем то это напоминало вампиризм, но Нико выпивал не кровь, а жизненную энергию. Когда он закончил, то дерево даже отдалённо не напоминало себя прежнее. Ветхое, старое, иссохшее, оно упало бы при сильном дуновении ветра. Нико присел под ним. Точнее, встал на колени.       Внезапно, из глаз хлынула кровь. Парень закрыл их. Потом она начала идти из ушей, носа, рта... У всего есть своя цена. У силы тоже. У возможностей тоже. Тьма, которую использовал Нико прямо сейчас, убивала его изнутри. Путешествие в тенях — тоже. За сутки он переместил столько людей на более чем две тысячи миль. Это не могло не сказаться на нем.       Нико кашлял кровью. Из глаз теперь текла какая-то чёрная, вязкая субстанция. Тело сковало. Было чертовски трудно сделать хоть пару движений. Руки дрожали, Нико с трудом помогал себе самому. Но у него всегда была стальная сила воли. Снова преодолевая боль, он встал. Кровь всë также хлестала из него, лилась ручьями, но пленнику Тартара было плевать. Что есть боль для него? Абстрактное, но живое понятие. Эта боль, в сравнении с той, что он когда-то испытал, была ничем, жалким насекомым. А сейчас нужно встать на дозор. Кровь непременно приманит к себе нежеланных гостей. В Северной Дакоте таких врагов много.

Лагерь Полукровок

      Рощу Додоны смогли найти. Но теперь язык не поворачивался назвать это место рощей. Всего лишь пять деревьев осталось здесь, а все остальные оказались мертвы, словно некая сила высосала их до основания, превращая их в трупы. Дионис был в ярости. Да как этот мальчишка ( а он был уверен, что это сделал Нико) посмел проделать такое у него под носом? Причем, он даже не стал пытаться скрыть своё преступление, лишь обнажая своё наплевательское отношение ко всему Лагерю. — Нельзя оставлять это просто так... — проворчал он Хирону. — Я согласен. Но что мы сможем сделать, мистер Д? — спросил кентавр. — Вот и подумаем... Если Деметра узнаёт про это, она нас прикончит. — Я имею ввиду, что если мы хотим поймать виновного, надо сначала найти его. Если вы уверены, что это ди Анджело, то он сейчас участвует в Поиске. Складывается интересная ситуация: нам нужно прервать Поиск? — Нет, — рявкнул Дионис. — Не надо его прерывать. Но когда он закончится, я лично сожгу мальчишку. — Удачи вам в этом, — пожелал Хирон.

Месяцами ранее

      Мойры не понимали, где они ошиблись. Они думали, что верно разгадали пожелание Рока судьбы, но теперь становилось ясно, что они оказались не правы. — Мы не могли ошибиться, — опустошённо произнесла Лахесис. — Мы никогда раньше не ошибались, — согласилась Клото. — Мы... Рок сказал что-то другое. Мы неправильно его истолковали, — признала их неправоту Атропос. — Сестра, ты же перерезала нить сына Аида, этого дерзкого юнца? — обратилась к ней Клото. — Да, перерезала, — и она показал им чёрную нить, перерезанную надвое. — Тогда почему он ещё жив? — впервые за всë время испуганно задалась вопросом Лахесис. — Он не должен был возвращать слугу Кроноса к жизни. Будущее предопределено! — вскричала Клото. — Тут есть несоответствия. Мы... Ошиблись, — повторила Атропос.       Ни один смертный не может выжить в Тартаре в одиночку. Даже богам там приходится слишком тяжко. Так почему Нико ди Анджело не умер? Почему он выбрался оттуда живым? Что страшило больше самих Мойр, что именно произошло в Тартаре?       Что за рождение без крика?