Звенящая тишина

      Медленно, очень медленно, Полынь поворачивал ко мне лицо, не моргая. Я и сама невольно поворачивалась, а небо набирало обороты синевы, раздавалось вверх и вширь. Мы смотрели друг на друга, и кофе стыл, покрываясь мурашками ветра. Моя рука со стаканчиком вдруг дрогнула, и Ловчий перехватил моё запястье — «прости, привычка».       Мы замерли, не дыша.       В наших головах мелькали сотни мыслей, но все они, одна за другой, плавно ускользали от нашего разума. Прах с ними, прах со здравым смыслом, прах с остывшим кофе.       Секунды текли очень медленно, складываясь в минуты, а мы словно боялись разрушить эту хрупкую тишину, возникшую между нами.       Ветер взъерошил мои волосы, кидая одну из волнистых рыжих прядей чуть ли не в глаз. Секунда — и вот уже чужая рука, вся в татуировках и звеня браслетами, убирает эту несносную прядку мне за ухо. А мой мозг даже не успевает ничего сообразить.       «Прощай, здравый смысл. Привет, новые чувства.»       Звенящая тишина обволакивала с головой, мир вокруг нас застыл и замер, словно мы оказались в волшебном непроницаемом пузыре. Рука Полыни не спешила убираться прочь из моего личного пространства — и, надо сказать, меня это радовало. Небо голубое, что мы творим?       Мятное дыхание с нотками кофейных зёрен неторопливо приближалось к моему лицу. Проникало в каждую клетку лёгких, обволакивало каждый уголок сознания, впечатываясь в память. Не то чтобы я редко чую этот запах, нет. Наоборот — он со мной постоянно. Незримо, неуловимо.       В этом и загвоздка. Я слишком к нему привыкла. Поди разбери — к запаху, или к своему напарнику. И стала забывать, какой этот запах всё-таки уникальный. Вряд-ли найдётся второй такой человек, от которого так приятно будет веять эвкалиптом, мятой, кофе и ещё чем-то фруктовым одновременно.       А в глубоких тёмных глазах Внемлющего, находящихся так близко к моим, можно было утонуть. Упасть в бездонный колодец и не суметь выбраться. И не хотеть выбираться. Они действовали не хуже какого-нибудь заклятия.       Осторожно, боязливо, его губы нашли мои. Мы оба практически не дышали. Как маленькие дети, которые увидели восьмое чудо света, мы боялись спугнуть момент.       Говорили, что Полынь отлично умеет целоваться. Кто говорил? А прах его знает, ни единой связной мысли в голове. Может быть, и умеет. Но сейчас мне казалось, что он делает это не очень-то и умело. Но мир все равно плавился под ногами, и я, казалось, вместе с ним.       Наверное, мы оба для этой вселенной ещё немыслимо глупы и нерешительны.       Сердце в груди выписывало невероятные пируэты, кувыркалось, и будто совершало тренировку по фехтованию, территорией которой была вся грудная клетка. Секунды растянулись в вечность.       С неохотой мы отлепились друг от друга, не разрывая зрительный контакт. Тишина стояла оглушительная. Слов нам никаких и не было нужно. Мы все читали по глазам. По глазам, по губам, по сбитому дыханию.       Еле слышно, Полынь все же решил нарушить этот хрупкий покой вокруг нас. Еле уловимый шепот донёсся до моего слуха.       «Давай будем покорять этот мир вместе.»       Вместе. Всего-то одно слово. Всего-то набор из шести букв, но какой смысл они в себе несут. Сердце вновь совершило неописуемый кульбит, а в животе будто заметалась стая бабочек. В горле отчего-то жутко пересохло, потому я лишь аккуратно кивнула в ответ на эту чувственную реплику.       Из уст товарища — точнее, теперь уже не просто товарища — вырвался вздох облегчения. И теперь и Тинави, и Полынь знали одну замечательную вещь. Они преодолеют все препятствия вдвоем. Они пройдут через любые трудности. Потому что они — вместе.