Каждый охотник желает знать

В десять часов вечера, когда в управлении остались только охранники и его команда, в дверь к Чандлеру протиснулся сержант Майлз, положил на стол пыльную коробку и сказал: — Давай думать вместе. Джо Чандлер посмотрел на коробку, стараясь не чихать от пыли, которая взлетела в воздух, и сказал: — Давайте. — Я тебе пуговиц разноцветных насобирал, — ответил Майлз и уселся в кресло напротив. — Я тоже посортирую, успокоюсь. Джо осторожно снял крышку, отставил ее на край стола и запустил руку в коробку. — Хорошо, — решительно сказал он и положил синюю пуговицу точно посредине. — Первая жертва — Элоиза Джонсон, синее платье. — С блестками, — добавил Майлз и скривился так, словно у него болели зубы. — Сваровски, не знаю, кто это, но дизайнер меня уже достал. — Спасибо, — поблагодарил Джо. — Итак, что мы о ней знаем? Кенийка, из очень богатой семьи, в модельном бизнесе оставаться не собирается, учится на барристера. — Встречается с лордом Артуром Эшли. — Сыном и наследником графа Мельбурна, — добавил Джо, и Майлз скривился еще раз и шлепнул синюю пуговицу рядом с первой. — Тринити-колледж! — проскрипел он. Джо улыбнулся и придвинул третью синюю пуговицу. — Ранение сделано быстро, точно, тонкое лезвие, это не кухонный нож. — Платье! — прогундосил Майлз, сморкаясь в платок. — Платье испортили безвозвратно! — Вы напоминаете хор в древнегреческой трагедии, сержант, — сказал от двери Эдвард Бакан и втащил в кабинет поднос с чаем. — А у меня есть сэндвичи с огурцами, это не нарушит цветовую гамму? Майлз хмыкнул и потянулся за сэндвичем. — Нет, — ответил за него Джо, — у следующей жертвы было голубое платье. Бакан расставил чашки на столе и уселся. — У нас маньяк? Простите, засиделся в Бирмингеме. Тогда хорошо, что архив закрыли на ремонт, иначе я бы пропустил самое интересное. — Самое интересное уже было, — сказал Майлз, — вторую жертву так удачно ранили, что она до госпиталя не доехала. Джо потер виски и аккуратно положил на стол голубую пуговицу отдельно от синих. — Энн Мэтьюз, ранена на выходе из ночного клуба, голубое дизайнерское платье. Очень яркое. Почерк нападавшего очень похожий, как и в предыдущем случае, никто ничего не заметил, пока не показалась кровь. Собственно, после ее смерти нам и передали дело, а мы связали с нападением на Элоизу. — Еще что-нибудь общее? Майлз покачал головой. — Нет, но вот Джо думает, что это радуга. — Радуга? — переспросил Бакан. — Только обратная, — объяснил Джо под сердитое хмыкание Чандлера. — По цветам платьев. Синее, голубое, дальше идет зеленое и желтое. — А фиолетовое? Джо на несколько секунд замер, размышляя. — Наверное, мы его пропустили. Оно должно было быть первым, но похожих жертв в фиолетовом платье не обнаружили. Может быть, на первом он выбрал жертву из другого круга. — Какого круга? — Богатые все, — вставил Майлз. — Не из Уайтчепела. Джо кивнул. Эд восторженно захрустел сэндвичем. — Это очень интересно! Я даже не могу сходу назвать похожие преступления. — Потому что это чепуха, а не версия, — сказал Майлз и снова высморкался. — Почему у тебя после желтого платья снова синее идет? Джо опустил глаза и промолчал. — Ну давай тогда, что у них еще общего? — неловко сказал Майлз, чтобы разрядить обстановку. — А вдруг что-то в этом есть. — Энн — офтальмолог, Элоизу не знала, общих знакомых не имела, единственная точка пересечения, да и то недоказуемая — клуб "Коттон", где она порой бывала, а там же раза два видели жениха Элоизы. — Но они не знакомы? — Доказательств этому нет, — твердо сказал Майлз. Бакан перевел взгляд на Джо. — Но мы подозреваем лорда Эшли, — ответил тот. — То есть подозревали. На момент ранения Энн у него алиби, он был на приеме, устроенном отцом в честь победы его лошади на скачках. Тридцать гостей готовы подтвердить, включая отца, мать и кузена. — А где он был, когда напали на Элоизу, ты не забыл? — спросил Майлз и выудил из коробки голубую пуговицу. — Рядом, — ответил Джо. — Но то, что мне не нравится лорд Эшли и что он был с Элоизой, не отменяет его алиби. — А чем он вам не нравится? — спросил Бакан и положил третью голубую пуговицу. — Скользкий тип, — ответил Майлз. — Он не может дать четких ответов на вопросы, — поправил Джо. — И, кажется, не слишком хочет помогать полиции. — Зато мамаша его трещала как заведенная, — добавил Майлз. — И кузен этот тоже. — Эндрю Доусон, — пояснил Джо. — Он нам очень помог, дал список всех друзей Элоизы. — А у него есть алиби? — Можно и так сказать. — Он с девицей из клуба минут пятнадцать на улице целовался, когда Энн ранили, — сказал Майлз. — Мы ее не сразу нашли, но подтверждает. Оба пьяные были. Да и мотивов очевидных нет. А лорд Эшли спокойствием не отличается, у него голова вообще интересно работает. В прошлом году обвиняли в избиении бывшей невесты. — Не доказали, — вставил Джо. — А все равно подозрительный, — отпарировал Майлз. — Ну, есть что-нибудь историческое? Бакан поднял брови и задумчиво уставился на сэндвич. — А что с остальными жертвами? — наконец спросил он. Джо со вздохом выложил на стол зеленую пуговицу отдельно от предыдущих. — Мэри Симмонс, владелица ресторана. Зеленое платье, но от другого дизайнера. Ранена у себя в ресторане на презентации коллекции этого дизайнера. Ранение серьезное, но выжила. — Лорд Эшли там был? Джо пожал плечами. — А этого мы установить не можем, лорд Эшли утверждает, что в это время был в клубе за три квартала, но он, э... находился под влиянием незаконных веществ. — Обкурился на парочку с кузеном, — упростил Майлз. — Доусон после этого еще под машину попал возле клуба, на красный свет переходил, а вопил, что там зеленый. Ага, зеленый. И слоник розовый. — И мне это не нравится, — признался Джо. — Что-то здесь не так, но не могу понять, что. — Мне лично трупы не нравятся, — сказал Майлз. — Особенно два последних. — А что с ними? — поинтересовался Эд. — Луиза Бервик, известный адвокат, смертельно ранена после благотворительного бала в мэрии. Элинор Хейг, аукционистка из Сотбис, убили на приеме после аукциона — продала за рекордную цену картину Ренуара. — Повезло, как утопленнице, — добавил Майлз. — А платья у них какие? — невинно спросил Эд и получил мрачный взгляд Майлза. — Желтое, — ответил он и выложил на стол две пуговицы. Джо быстро вытащил из коробки такие же. — И синее. Тоже много народу, тоже тонкое лезвие, лорд Эшли тоже там был. — А знаете... — медленно произнес Эд Бакан, — эта серия очень похожа на нападения Лондонского монстра. — Кого? — Лондонского монстра, — повторил Эд, — так называли человека, который в 1788 — 1790 годах нападал на женщин на публике. Все обошлось ранениями, без смертей, но панику он вызвал нешуточную. — Кого-то поймали? Эд прожевал сэндвич и запил его чаем. — Поймали и осудили, но доказательства вины были неубедительны. Осудили валлийца Ренвика Уильямса, но в день нападения на одну из пострадавших он работал, что засвидетельствовали его коллеги. Работал он кстати, в модной индустрии, как сейчас бы сказали — делал искусственные цветы. Майлз хмыкнул. — Синенькие? — Таких подробностей историй не сохранила, — вредно ответил Эд и потянулся за следующим сэндвичем, — но если хотите, "Ньюгейтский календарь" к вашим... — Подождите, подождите!.. Майлз и Эд повернулись к Джо. Тот тер виски, на лице у него застыло мученическое выражение. — Что-то здесь не так. Нет баланса! — В смысле? — спросил Майлз. Джо махнул рукой на пуговицы перед ними. — Видите? Их пять групп, но они неравные. Нет, подождите, Эд, кого еще подозревали? — Поймавшего его жениха одной из жертв, — послушно отозвался тот. — Считали, что он специально оговорил Уильямса, чтобы получить награду за якобы преступника. — Лорд Эшли, — забормотал Джо, — нет, не годится... Первая жертва работала моделью, но и только... — И цветов на платье у нее не было, — добавил Майлз, засопев. — Доусон имеет какое-то отношение к моде? — Отец владеет парой магазинов на Оксфорд-стрит, — сказал Майлз. — Так-так-так, — снова забормотал Джо. — Что-то я упускаю... Что-то прямо у меня перед носом, а я не вижу... — Пуговицы у тебя перед носом, — сказал Майлз, — напоминаю. Пять групп по три штуки, синие из них две, голубая, зеленая и желтая. Что? — Синие, Майлз! — Ну да, и что? — Должен быть оранжевый, но вместо него снова синий! Это Доусон! — Почему? — спросил Эд. — Ты сказал, что он думал, будто переходил на зеленый, а он переходил на красный! Он дальтоник, не различает цвета. Это его ошибка, не наша, мы правильно угадали! — Очень даже может быть, — поддержал Эд. Майлз фыркнул и завертел головой, будто ему жал галстук. — Ничего я в твоих дальтониках не понимаю, но из-за твоих подозрений не посажу. Доказательств нет, а комиссар нам головы поотрывает. Джо бросился к папкам, лежавшим на краю стола. — Вот, — воскликнул он, потрясая бумагами, — смотрите, смотрите — Доусон был на каждом из этих последних приемов… — Вместе с кузеном, — напомнил Майлз. — И репутация у того похуже будет. — Но ты признаешь, что больше подозреваемых нет? Майлз махнул рукой. — Нет. Никого не попалось. И какой у этого Доусона мотив? — Вы забываете, — вмешался Эд, — что мотив у него может быть совершенно особенный и не слишком постижимый, если убивает он по цветам радуги, как предположил Джо. — Псих, короче. — Неуравновешенный, сержант, скажем так. Вы хотите, чтобы он убивал девушек по цвету платья и при этом думал о материальной выгоде? — Было бы неплохо, — проворчал Майлз. — Ну и что ты предлагаешь? — Слежку, — удивленно сказал Джо. — Как же еще? И это не так сложно, как кажется — все убиты или ранены на приемах, на всех дорогие платья. Значит, нам нужно следить за ним не все время, а только на громких мероприятиях. А днем достаточно одного сотрудника. — И как ты собираешься пролезть на эти танцы с балами? Джо широко улыбнулся. — У меня тоже есть связи. *** — Псих, я же говорил, — сказал Майлз через два дня в курилке, куда забрел до смерти уставший Джо. — Но… разве это достаточная причина? — не веря спросил тот. — Он попал под машину из-за той девушки, но она же не толкала! — Ага, а просто сказала на перекрестке, что свет зеленый. А оказалось, что это про платье. Ты думаешь, психам много надо? Джо пожал плечами. — Но это настолько нелогично! Я думал, у него есть причина более важная. — Например? — Ну… детская травма. И цвета напоминали о ней. — Может, тебе еще и убивать надо по учебнику анатомии? — и Майлз забросил окурок в урну. — Сколько ты ему мозги ни просвечивай, до конца не узнаешь. А если он еще и на таблетки после больницы подсел, то там такие тараканы бегают — нам и не снилось. — Все равно! Почему он не мог выбрать причину логичнее? Майлз закатил глаза. — Ты на первую жертву его раскрутил? — Не я, — ответил Джо, — Кент. Он спокойнее. Я просто… стоял там, смотрел. Иногда спрашивал. Поедем выкапывать прямо сейчас? — О господи, умник. Команда уже выехала, с медэкспертом и прочими. Завтра будет тебе в морге в наилучшем виде. Джо передернуло, и Майлз решил, что пора пускать в ход тяжелую артиллерию. — Поехали ко мне, — сказал он. — Дочка о тебе спрашивала. — Правда? Сержант с удовольствием пронаблюдал, как его начальник покраснел и заулыбался. Сам он до сих пор не мог понять, почему его трехлетняя дочь считала Джо почти предметом домашней обстановки. — А то, — сказал он. — Хочет, чтобы ты помог ей рыбок в пруду пересчитать.