Часть 1
26 февраля 2023 г. в 22:53
Леша понял, что окончательно ебанулся, когда, протянув руку во сне и зарывшись в волосы спящего рядом человека, удивился, почему те были такими длинными.
«Вот у Саши…».
Заткнись, Шупляков! Заткнись хотя бы ради того, чтобы окончательно с ума не сойти.
В ту ночь пришлось вставать и голыми ногами шлепать по холодному полу на кухню. Наверное, было бы эстетично — несостоявшийся режиссер внутри Леши по крайней мере так считал — будь у него тут же на кухонном подоконнике приготовлена пачка сигарет. Но он уже четыре года не курил, да и кофе сейчас наливать себе было бы глупо. Куда среди ночи. Чтобы опять паничку словить? В тридцать один начинаешь задумываться не столько об эффектности поступков, сколько об их последствиях для собственного организма.
«А ты потом еще удивляешься, почему это тебя зрители дедом называют», — невесело хмыкнул Шупляков.
И вроде как девушке своей он не изменял, даже повода не давал, но после сегодняшнего сна помыться все равно тянуло. Встать под обжигающе ледяной душ, чтобы всякое желание отбилось напрочь, и тереть-тереть до красноты тело мочалкой. А еще хотелось покаяться. Или на крайний случай выговориться. Только вот кому? Несмотря на то, что в последнее время его часто узнавали на улице, Леша не мог представить, что он станет разговаривать на такие интимные темы с кем-то посторонним. Ну и с Сашей об этом не поговорить. Как-то абсолютно тупо.
— Леш, ты чего тут? Опять спина?
Кухню залил мягкий желтый свет, Шупляков зажмурился. Погруженный в свои мысли, он даже не услышал чужих шагов.
— Нет-нет, просто не спится. Тревожность какая-то.
— Это из-за поездки?
Ксюша была идеальной. Понимающей. Доброй. Умной. Творческой. Красивой. Глаза у нее еще всегда светились так, словно заключали в себе весь смысл этого мира. Или все множество смыслов. А Леша — дебил, идиот, безнадежный придурок — во сне видел лишь чужие бездонные болотные глаза, на дне которых буря грозила погибелью.
Если говорить языком возвышенным, а Леша как выходец из Литинститута мог себе такое позволить, Ксюша была тихой гаванью. Прекрасной. Спокойной. Безопасной. Саша же — хаос в чистов виде, что с широкой улыбкой и очередной шуткой утянет тебя куда-то за черту. Может даже не по своей воле, может даже в конце попробует вытолкнуть наверх. Только в тот момент ты настолько наглотаешься воды, что бессмысленно будет пытаться спастись. Да и уже не захочется.
От такого пафосного сравнения резко стало тошно и захотелось тут же во всем признаться. Но Леша ведь не мудак, чтобы перекладывать этот груз на чужие плечи. Не мудак ведь?
— Из-за предстоящей поездки переживаешь? — Ксюша повторила. За четыре года отношений (почти столько же, сколько и не курит) Леша должен был запомнить, что та никогда не задавала вопросы просто так, лишь бы что-то сказать. Это всегда были емкие, четкие и требующие ответа вопросы.
— Ага, как-то не по себе.
И тут Шупляков не соврал. Ему и правда было не по себе. Предстояло провести две недели бок о бок с Долгополовой. А им наверное еще и один номер в гостинице сняли. Ну что за пиздец.
Ксюша вздохнула, потом прошла к столу и села на стул рядом, наклонилась вперед и немного вбок, поближе к Леше.
— Может, ты сможешь сейчас сформулировать хотя бы несколько опасений? Знаешь, так легче будет.
Леша открыл рот. Леша мысленно дал себе затрещину такой силы, что будь он в мультике, у него бы уже деформировалась голова. Леша закрыл рот.
— Сам пока не понимаю. Еще и самолет этот дурацкий. Я же не боюсь летать. Но все равно…
Ксюша кивнула, словно все для себя поняла.
— Принести валерьянку?
— Давай.
Леше удалось лечь и даже притвориться спокойным, только обняв Ксюшу и нежно-нежно поцеловав ту в макушку. Валерьянка не помогла.
А утро выдалось нервным и суматошным. Такое бывает, когда проводишь всю ночь с тревожными мыслями и засыпаешь только под утро. Как оказалось, валерьянка все-таки подействовала, только вот помощь от нее была совсем несвоевременной. Поэтому Леша проспал все пять будильников и теперь был вынужден носиться по квартире в поисках паспорта и билетов, которые он как назло куда-то вчера запрятал. Еще и телефон каждую минуту разрывался от звонков. Разумеется это звонили ребята. Но неужели никому из них не пришло в голову, что если он реально проспал и сейчас в панике собирался, то своими звонками они только тормозят процесс и его отвлекают?
«Ксюнь, вызови такси!»
Когда Леша просил вызвать ему такси, то он и думал, что поедет он на такси. В аэропорт. Один. Только вот Ксюша решила по-другому. Села с ним на заднее сиденье рядом, спокойно пристегнулась, словно Леша и не спешил никуда, сказала таксисту: «Можете пожалуйста надеть наушники, мне надо поговорить с моим парнем».
Леша не смог бы на такое решиться. Да и от девушки, если честно, не ожидал.
— Ксюш?
Та дождалась, когда таксист, что-то недовольно пробурчав, все-таки воткнет в уши проводки и только тогда повернулась к Леше. Тот никогда не видел ее такой серьезной. Ладно, врет, видел, конечно, только бывало это редко и для этого должен был быть повод. И вот тогда Леша испугался по-настоящему. Еще постарался мужественно не показывать страх, но потом подумал, что слово «мужественность» здесь вообще неуместно. Да и Саша осудила бы.
«Блять, опять Саша???»
— Ксюш?
Они неслись по улицам утреннего Таллина, Леше на телефон с промежутками в пять минут приходили сообщения от Ганди, Кости и Саши, в которых они интересовались, где Шупляков есть, а Леша вообще ни о чем не мог думать, кроме хмурого лица девушки перед собой.
— Ксюш?
— Саша.
Где-то что-то оборвалось и рухнуло. Громко и чересчур драматично. Только вот никто из проходящих мимо эстонцев или внезапно действительно увлекшегося музыкой таксиста ничего не заметил.
— В основном Ганди пишет.
Леша сразу понял, что речь не о сообщениях, в данный момент разрывающих его телефон, но ему все же хотелось хотя бы ненадолго отсрочить неизбежное объяснение. Чем бы оно ни закончилось.
— Я не про сообщения.
Шупляков был готов к такому ответу. Вот к чему он оказался не готов, так это к следующей фразе Ксюши.
— Тебе ведь он…она нравится? — лицо у девушки при этом было спокойным и решительным. Глаза даже не потемнели ни на тон, также символизируя собой безграничное понимание.
— Как комик. Как человек. Сама знаешь, что если бы меня от нее воротило, то я бы не стал с ней вместе шоу вести.
— Ты понимаешь, о какой симпатии я говорю.
— Если честно, Ксюш, то не очень.
— В романтическом смысле.
— В каком смысле?!
— Просто ответь.
— С чего ты…взяла?
Слюна во рту неожиданно стала вязкой и горькой.
— Этой ночью ты…стонал во сне. А потом произнес ее имя. Несколько раз. Очень отчетливо.
— Ксюш, пожалуйста, это был странный сон плюс моя больная спина. Ничего такого. Ты и сама знаешь, что я люблю только одну тебя.
— И я тоже тебя люблю. Просто хотела сказать, что ты можешь…
— Могу что?
Леша почувствовал, словно ему вновь подсунули это обезболивающее нового поколения. Или он находился в одном из своих сюрреалистических снов.
— Попробовать с ней.
— Нет! Ксюш, как тебе вообще это могло в голову прийти? Я даже никогда не думал о таком. И не собираюсь. Только из-за одного сна.
— Месяц, Леш. Каждую ночь на протяжение месяца. И я тебя не виню. И говорю, что между нами ничего не изменится.
— Я не буду тебе изменять.
— Это не измена, если я об этом знаю.
— Какая-то у тебя странная логика.
— Вполне себе нормальная. Живут же другие пары так.
— То, что и появилась симпатия, это ничего не значит. Я никогда не собирался ничего делать.
— А я не против. Лучше, чем вот так…сдерживать себя. В какой-то момент настолько захочешь попробовать, что это станет твоей очередной навязчивой идеей.
— Не хочу делать тебе больно.
— Сама я на других не смотрю, наверное, я к этому не готова. Но и на тебя не злюсь. Только ты это…не влюбляйся в нее…сильно.
— Ксюш.
Леша вихрем налетел на девушку, утягивая ту в поцелуй. Сам не понимал, что пытался сделать, то ли уверить девушку, что не сделает ничего с Сашей, то ли выплеснуть накопившуюся благодарность.
Только когда раздался автомобильный гудок, они оторвались друг от друга. Оказалось, таксист уже приехал и снял наушники, а они буквально стояли на стоянке аэропорта.
— Приехали, голубки.
Леша выбрался из салона со своей спортивной сумкой и еще раз поцеловал Ксюшу. Теперь уже просто клюнул в губы. А растерянный таксист развернулся и вместе с девушкой поехал обратно.
Леша забежал в здание аэропорта запыхавшийся и виноватый. Ганди и Костя уже стояли там, при этом при виде Шуплякова синхронно сложили руки на груди и нахмурились. Понятно, отчитывать будут. Но тут Ганди взял свой телефон и повернул экран в сторону Леши.
— Леха, блин, сколько тебя можно ждать? Ребята уже думали, что без тебя улетят.
Ну разумеется они подключили Сашу. Знали, что та могла пристыдить Шуплякова всего несколькими короткими фразами.
— Привет, Санек, — а потом ребятам. — Все-все, извиняюсь, я тут.
Ганди пожал ему руку, и они все двинулись на стойку регистрации.
— Вы зачем ей рассказали, что я чуть не опоздал? Она же мне потом… — Леша осекся, но Ганди и так его понял.
— И правильно. Пускай тебе профилактических пиздюлей пропишет.
Шупляков насупился и сделал вид, будто сосредоточенно изучает свой билет. Саша уже тоже должны была сесть в свой самолет из Тбилиси. По-любому весь полет будет готовить те самые «профилактические пиздюли».
Уже в самолете, перед тем как выключить телефон, Леша увидел смску от Ксюши.
«Я не шутила. Люблю».
И они взлетели.
Как Шупляков и предполагал, их с Долгополовой заселили в один номер. И не то чтобы Леша был против такой компании, просто как ему рефлексировать его отношение к Саше в присутствии самой Саши? Но Ганди просто сказал, что снял им с один номер. И все. Ни предпосылок. Ни контекста.
С самой Сашей они встретились уже в холле гостиницы, Долгополова сидела на диванчике и что-то увлеченно читала. Сегодня она выглядела немного иначе — только потом, присмотревшись, Леша понял, что она подвела глаза. Неярко, но это очень выгодно оттеняло их цвет и подходило розовым волосам. Тщательно выбритая, с накрашенными глазами, она выглядела удивительно мило.
— Саш!
— Привет.
Книжка тут же была убрана — Леша так и не смог разобрать название на обложке — самому Шуплякову, а также Ганди и Косте досталась широкая улыбка. Саша не любила обниматься, только иногда на нее находили приступы тактильности.
Стоило им только войти в номер, как Долгополова бросила свой рюкзак (и как только туда умудрилась запихать все вещи?) и ничком повалилась на кровать. Леша успел заметить, только как забавно взлетели вверх тонкие ноги, прежде чем приземлиться на жалобно срипнувшую кровать.
— Ты чего? Устала?
— Угу.
— Хочешь вот так вот лежать?
— Угу.
Кажется, ей и правда трудно дался четырехчасовой перелет из Тбилиси. Или еще что-то не давало покоя. Леша был в курсе о Сашином БАР, так что дальше доставать расспросами не стал. Почти.
— Ганди сказал, что сейчас поведет нас кормить, хочешь остаться в номере?
Последовал кивок головы. Вероятно, Сашины «угу», причитающиеся Леше, на сегодня закончились.
— Я принесу тебе сюда.
Вытянутая рука и большой палец в верх.
Леша спустился в холл и застал ребят как раз в самый разгар спора, который у них можно было назвать «извечным». Потому что Костя вновь закатывал глаза и требовал пиццу, а Ганди возмущенно открывал рот, как рыба, а потом разрождался очередной тирадой о том, что «мы, дескать, в новой стране и надо пробовать местную кухню, а пиццей в Эстонии хоть обожрись». В итоге все разрешил Леша, который всего двумя аргументами — недорого и недалеко — умудрился разбить все аргументы друзей. Те и сами были уставшими с дороги, поэтому перспектива дойти до места за пятнадцать минут показалась им заманчивой. Ну а еще это заведение ему посоветовал знакомый, который только недавно побывал в Праге.
До HAVELSKÁ KORUNA они и правда дошли быстро. Было бы быстрее, если бы не толпы неспешных туристов, что, разинув рты, останавливались посреди улицы и беспрестанно фоткали-фоткали-фоткали. Окружающую действительность, себя и друг друга.
Зато Леше даже не пришлось ничего объяснять ребятам по поводу Сашиного отсутствия. Пока они не добрались до места.
В столовой было мило, уютно, хоть и битком туристов. Странно, что Леша себя чувствовал здесь вполне неплохо. Он теперь, конечно, людей не чурался, но и душой компании его можно было назвать с большой натяжкой.
И, несмотря на комфортную атмосферу, Леша не мог расслабиться весь ужин. Сидел, как на иголках, даже Ганди это заметил. Поэтому и кидал на него подозрительные взгляды. А что Шупляков мог поделать? Его мысли были сейчас…ну, не очень далеко отсюда, всего в пятнадцати минутах ходьбы, в отеле, в номере на шестом этаже.
— Думаешь, недостаточно солено?
Голос Кости вырвал Шуплякова из размышлений.
— А?
— Я говорю, тебе не кажется, что ты пересолил?
Только после этого до Леши дошло, что все это время он радостно тряс солонкой над своей пастой.
— Да ладно, им все равно далеко до Вапиано, — Шупляков пожал плечами. На самом деле, было конечно обидно, что испортил блюдо и теперь придется давиться, чтобы не заострять чужое внимание на своем промахе.
— Влюбился что ли? Вы ж с Ксюшей уже давно вместе.
Ганди пихнул Костю локтем. Судя по лицу опертора, тычок был вполне ощутимый. Зато он заставил Костю тут же заткнуться и не продолжать расспросы. Но Леша все равно воспринял это как сигнал и начал болтать о разных пустяках, лишь бы заполнить эфир.
Было как-то неловко просить в заведении завернуть еду с собой, к Леше вернулась прежняя социальная тревожность. На обратном пути он зашел в Мак и взял Саше двойной чизбургер, картошку, колу и пирожок. Вдруг ей захочется сладкого.
Ему самому нравилось делать что-то для подруги.
В номере Долгополова встретила его в полотенце. Вернее, в двух сразу. Одно она как-то умудрилась ракушкой закрепить на голове, а второе обмотала вокруг груди. Выглядела она теперь менее уставшей, только глаза были чуть красными и ни следа косметики.
— О! Привет.
— Еда.
Леша поднял перед собой крафтовый пакет, словно пытался зверька приманить.
— Круто. Сейчас, только оденусь.
Зверек приманился.
— Думаешь, ради еды из Макдональдса стоит наряжаться?
— По крайней мере стоит надеть трусы.
— А я думал, что…
— Пошутишь про снять трусы?
Леша открыл рот.
Леша покорно закрыл рот.
Потом все же добавил: «Теперь нет».
Уже спустя пять минут Саша в широких штанах и безразмерной футболке уплетала чизбургер и выслушивала от Леши его первые впечатления о Праге. Отросшие розовые волосы она даже не стала приглаживать, поэтому те сейчас, освобожденные из плена полотенца-ракушки, торчали во все стороны. Очень по-панковски. Леше нравилось.
— А ты чем тут занималась?
— Досыпала свои положенные восемь часов. И наслаждалась ванной. Ты вообще видел, какая она шикарная? Кафельная. Можешь тоже залезть, я ее после себя помыла.
— Может вечером. Сейчас предлагаю прогуляться. Знаешь, так давно мечтал побывать в Праге.
— Да, конечно. Ты ребятам уже написал?
— А, эм, у них вроде как свои планы.
— Да? Ну ладно.
Саша наградила его долгим внимательным взглядом. Может, Леше стоило сказать, что ему хотелось погулять только с ней? Не слишком стремно? Не отпугнет ее такой напор?
— Тогда подождешь, я хочу глаза накрасить. Мне подруга недавно дала мастер-класс. Прикинь, у меня получается. Пока стрелки только кривые выходят.
— Конечно. Как можно по Праге гулять не при параде? Тогда уж считай, что все надписи «Pozor» адресованы тебе.
Леше определенно надо заставить себя замолчать.
— Бля, чувак, как скажешь.
Саша ушла в ванную, прихватив с собой пугающих размеров сумку с косметикой. А Леша остался сидеть на кровати и ждать. Ему на самом деле нравилось. Даже когда они куда-то собирались с Ксюшей и та красилась, Шупляков ждал ее преображения, как праздника. Она всегда была красива, но в такие моменты в ней словно появлялось что-то новое, какая-то внутренняя уверенность. Леша подумал, что с Сашей сейчас произойдет что-то примерно такое же.
Короче, Леша был готов ждать хоть сколько. Можно было пока полистать комментарии под их последним выпуском.
Преображение произошло быстро, Шупляков даже не успел расстроиться из-за комментариев.
Саша. Глаза теперь у нее визуально больше и ярче. И точно, в улыбке уверенности прибавилось. Она даже прицепила заколку сбоку на отросшие волосы. Леша…застыл. Залюбовался. Завис. Не понял, какой комплимент выдать. Вернее, не успел его сгенерировать, поэтому получилось что-то среднее между вздохом и приступом астмы.
— Вау! Очень… Я хочу сказать, что…
— Спасибо.
— Нет-нет, погоди.
— Да я поняла, Лех.
Но Шупляков почувствовал, что все равно должен был произнести это вслух. Не просто как абстрактное знание, а донести, насколько сейчас Саша выглядела прекрасно.
Только вот всю красоту пришлось запрятать в шапку и шарф поглубже. Чай на дворе не май месяц, чтобы разгуливать налегке.
Но судьба была сегодня все-таки настроена неблагосклонно к Шуплякову, поэтому, стоило им с Сашей только выйти из номера, как они столкнулись с Ганди и Костей. Те были одеты по-уличному, и у Леши промелькнула надежда, что ребята уже успели прогуляться и теперь возвращались в номер. И в другой день и в других обстоятельствах Леша был бы рад их увидеть, но сейчас ему хотелось провести время с Сашей.
— О, а вы куда? — Ганди оглядел друзей.
— Гулять.
— Погодите, мы с вами, только Костя сейчас куртку потеплее наденет.
— У вас нет планов? — Саша недоуменно нахмурилась.
— Все планы по еде и отдыху мы уже выполнили, а в четырех стенах можно и в Таллинне посидеть, — бросил Коля напоследок, прежде чем умчаться наверх, очевидно за другой курткой.
Леша постарался не застонать от досады, но разочарованный звук у него все же вырвался. Саша кинула на него вопросительный взгляд, мол, ты чего?
— Спина, — сквозь зубы ответил Леша.
Восемнадцатое декабря, а к Рождеству уже все украшено. На высокие елки и яркие гирлянды, которые зажгли под вечер, их компания натыкалась почти на каждом углу, а в какой-то момент и вовсе набрела на средоточие новогодних атрибутов — то ли ярмарку, то ли какой-то праздник. Вокруг улыбки, несколько особо веселых — и разгоряченных — пар уже танцевали под звучащую из колонок музыку. Стандартный рождественский плейлист. Решение остаться здесь было принято почти мгновенно.
Саша влилась быстро, не дожидаясь, пока Леша купит ей глинтвейн, с интересом крутилась в толпе и у многочисленных палаток. Ее шапка мелькала то тут, то там, Шупляков не успевал следить. Потом музыка резко замолчала, но внезапно образовавшаяся тишина только ознаменовала появление целого оркестра.
И вот уже неожиданно начинается концерт, и Саша радостно танцует с какой-то девушкой. Так быстро и естественно, словно знакома с ней всю жизнь. И Леша не успевает ничего предпринять. Да и не решается.
Шупляков не хотел быть тем самым душнилой, который один-единственный на празднике сидит с кислым ебалом и портит другим настроение. Не хотел, но ничего не мог с собой поделать. Как и не мог отвести взгляда от кружащейся в танце парочки. Саша даже шапку сняла, и теперь та торчала у нее из кармана. Долгополова улыбалась, нежно прижимая к себе девушку. Стоит признать, выглядели они красиво вместе. Гармонично.
Леша с досадой уставился в свой стакан с глинтвейном. И не заметил, как к нему подошла сама Саша. Радостная и раскрасневшаяся, она с улыбкой взяла остатки глинтвейна из рук Леши. Словно он был всего лишь подставкой для напитка.
— Ты чего дуешься? — теперь Долгополова смотрела внимательно, словно препарировала.
— Ничего я не дуюсь.
— Ну да, конечно. Мы вроде гуляем. Как ты и хотел. По Праге, о которой ты мечтал. А у тебя лицо такое, словно тебя Путина в лысину целовать заставили.
— Все в порядке.
— И ничего не в порядке. Я вообще-то тебя шесть лет знаю, так что ты меня не обманешь.
— Так если ты так хорошо меня знаешь, то почему тогда ведешь себя ТАК?
Леша повысил голос? Судя по Сашиному лицу, повысил.
— Как? — она все еще пыталась говорить спокойно.
— Вот так. Словно я не звал тебя погулять вдвоем.
— Ты сказал, что якобы у ребят свои планы.
— Ну так иди веселись, че!
— Ой, ну извини, Лех. Что-то ты забыл уточнить, что это свидание.
— Ну а теперь уже поздно! — взорвался Шупляков.
На площади на него обернулись почти все. Саша замерла со странным выражением лица, но быстро пришла в себя.
— В следующий раз хотя бы догадайся сделать это нормально, — бросила она и ушла к Косте. Ганди к тому моменту тоже умудрился затеряться в толпе. А Леша остался один винить себя за несдержанность. Еще отовсюду эти надписи, гласившие: «Pozor!» И да, Шупляков знал перевод. Но все же.
«Какой же он все-таки придурок».
Ганди нашел его сам. Успел уже купить что-то и тащил ему свертки.
— Ты чего какой мрачный? Держи трдельник.
— Я идиот, — повинится хотелось. Хоть перед кем-то, а Ганди был не худшим вариантом. Он по крайней мере был не из тех, кто осуждает. Но при этом он был другом Саши, так что мог дать какой-нибудь совет.
— Тебе стоило…быть более подготовленным при подкате к ней. У тебя хоть запасной план есть, герой-любовник?
— Что?
— Я видел, как Саша от тебя ломанулась. Значит, ты сделал или сказал что-то не то, потому что обычно она так на тебя не реагирует.
— Но про подкат. С чего ты…
— Я не слепой.
Леша не то чтобы вообще в себе не сомневался, просто ему казалось, что Саша хотя бы из любопытства согласится…ну, погулять вдвоем. Наверное Шуплякову стоило все же быть более понятным и даже романтичным.
— Короче, не будь ослом, доедай трдельник и поговори с ней.
Ганди улыбнулся.
С мудрыми друзьями Леше повезло.
— Саш, погоди!
Пришлось лавировать среди человеческих толп и лобызающихся парочек, чтобы подруга хотя бы услышала.
— Ну что?
Долгополова развернулась так резко, что будь у нее волосы длиннее (например, как у Ксюши, ниже плеч) и их не прикрывала бы шапка, то они бы взлетели на ветру. Но пока только звякнули сережки.
Саша только недавно полюбила всякие украшения и стала умываться чем-то помимо хозяйственного мыла, аккуратно начинала пользоваться косметикой.
— Саш, я тут…подумал. Я идиот. Прости. Надо было с самого начала с тобой это обсудить.
— А чего не обсудил?
— Ну, неловко все это.
— Из-за Ксюши?
«Да хватит уже пенять друг на друга!»
— Нет! Вернее. Наверное, не только из-за нее.
— И что сейчас думаешь делать?
— Пригласить тебя на свидание еще раз?
Прозвучало скорее как вопрос. Но Саша кивнула. Не согласно, а скорее в знак подтверждения, что информацию она поняла и приняла к сведению.
Такое серьезное выражение лица ей не шло. Она оставалась по-прежнему красивой и сбивающей с толку, только теперь еще и заставляющей что-то внутри Леши тревожно сжиматься.
— Ты как? — поинтересовалась Саша.
— Ты о чем?
— Ты сейчас с таким лицом застыл, подумала, что у тебя приступ. Лех, ты не переживай, я все понимаю, возраст.
— А вот и не переживу.
— Лучше сразу скажи, если у тебя срок заканчивается, я тебе скорую вызову, откачают. Лучше, чем потом с твоим телом на соседнем сиденье лететь.
— Зато я буду молчаливым.
— И будешь вонять. И вокруг тебя будут кружить мухи.
— Ну не может же все быть идеально.
— Еще скажи, что когда все хорошо, то это скучно.
Леша на самом деле был готов утверждать это. Просто сейчас точно было не место и не время для дискуссии. Точно не когда его гипотетический так и не начавшийся «курортный роман» был под угрозой.
Шуплякову и правда порой становилось скучно проживать такую сытую и безопасную жизнь. Не хватало адреналина, как когда он, например, работал на НавальныйLive. Да, тебя могли подловить у подъезда и избить, когда ты просто возвращаешься домой из магазина. Но зато ты чувствовал себя борцом и значимым, что ты делал что-то, что может реально напугать «верхушку».
Но и сейчас Леша не отменял важности того, что они делали на Разговорном Жанре. В такие темные времена людям нужно хоть как-то расслабляться и находить поводы посмеяться. С Сашей они в каком-то смысле выполняли роль близнецов Уизли, открывших свой магазинчик со сладостями в то время, когда окна всех остальных лавок Косой Аллеи были заколочены.
И Лешу вновь унесло куда-то мыслями. Но ведь он и правда искал опасности. И Хабиба вызвал поэтому. Отчасти. И был готов от него пизды получить.
— И вот ты снова завис. Лех, ау.
Шупляков неловко улыбнулся и почесал шею.
— Просто устал.
— Пошли тогда в номер.
— Но что насчет свидания?
Спросил и замер в тревожном ожидании.
— Я подумаю.
Леша слабо улыбнулся. Ну, это уже что-то. А ведь могла и нахуй послать.
В номере легче не стало, поэтому Леша решил дать им обоим еще немного времени порознь.
— Я в ванную.
Саша замерла, словно что-то для себя решая, а потом подбежала к нему и положила в руку какой-то небольшой шарик.
— Ты придурок, но я уже купила тебе бомбочку.
— Это для чего?
— Для головы. Блин, Лех, не тупи. Для ванны.
— Я не знаю, как пользоваться. Покажешь?
Саша могла бы запросто просто сказать ему, что бомбочку надо кинуть в воду и тогда она растворится, но Долгополова и правда подошла. И пока Леша неловко сидел в одном отельном халате на бортике ванной, она регулировала воду. С чего бы такая забота?
— Вот, а теперь смотри.
Саша бросила бомбочку в воду, и та тут же начала шипеть, распадаясь. Только не на плесень и липовый мед, а на приятный, сладковатый (не слишком) цветочный аромат и розовую воду.
— Магия, — Саша потрясла руками, словно рассыпая блестки.
— О, я кажется понял.
Леша наклонился к Саше и поцеловал ее в губы. Это было наитие. Точно наитие. Та замерла, не отвечая. А потом разомкнула губы и впустила чужой язык.
Вот это было настоящее волшебство.
— Магия.
Они оторвались друг от друга, оставляя между ниточку слюны.
— Купайся давай, придурок.
Саша улыбнулась и быстро вышла из ванной.
Ночью Леше снова приснилась Саша. Яркий и мокрый сон, за который по пробуждении было стыдно. Но не так стыдно, как было бы, заметь Саша такое состояние друга утром. Пришлось встать и тихонько прокрасться в ванную, чтобы смыть с себя последствия сна. При этом Шупляков не переставал чувствовать себя преступником и грязным. А утром еще и вялым овощем, потому что после ночного инцидента так и не удалось вновь уснуть. Даже когда они вчетвером выбирали ему кроссовки, Шупляков не мог до конца вникнуть, тормозил и моментами отвечал невпопад. А вечером у них было выступление, за которое Леша из-за своего состояния переживал особо. Но все на удивление прошло хорошо, публика встретила их тепло и почти над каждой шуткой, даже самой неловкой, смеялась.
После неудачного свидания (окей, свидания в кавычках, огромных таких кавычках) в общении с Сашей Шупляков словно ходил по минному полю.
— Как тебе сегодняшнее выступление?
Они уже были в номере и теперь бесцельно валялись на своих кроватях.
— Хммм, неплохо. Публика хорошая, даже не выкрикивал никто. Почти.
Про почти это Саша верно подметила. В какой-то момент особо активная и не особо трезвая девушка радостно закричала им: «Целуйтесь!». Даже не «соситесь», на которое можно было выдать пару-тройку шуток. Нет. Это было именно нежное: «целуйтесь». Леша тогда просто вкинул какую-то шутку-отмазку, зато Саша тут же расправила плечи, улыбнулась и вновь перестала контролировать свои бич вайбы. Они ведь действительно у нее были.
«Леша у нас все еще продолжает верить, что моногамные отношения — это не хуйня из-под коня и из прошлого века. Так что никаких ему поцелуев».
«О нет, горе мне!»
Леша специально постарался сыграть как-можно смешнее и неубедительнее. Не хватало еще, чтобы кто-то из зрителей реально счел это за конфликт.
Но после шоу они с Сашей этого происшествия никак не касались. Их отношения и без того были напряженными.
— Пацаны сегодня зовут выпить в бар. Ты как?
Спросил и тут же замер. Страшно было услышать…грубый отказ или неловкую отмазку. Второе даже было бы обиднее.
— Я не против. Но только если у меня будет два часа отдохнуть от людей.
Ради ее согласия Леша был готов уломать Ганди и Костю на что угодно.
Бар выбрал уже Ганди. В этом плане у него была потрясающая чуйка. Музыка не слишком громкая — можно спокойно разговаривать, а не орать, свет не бьет по глазам, бармены приветливы и готовы подсказать алкоголь. В такой обстановке даже Саша наконец расслабилась и позволила себе смеяться над шутками Леши. Ребята только смотрели на них, Ганди ободряюще улыбался Шуплякову, но никто ничего не комментировал.
В этот вечер Ганди с Костей вообще продемонстрировали большее благоразумие, поэтому после «пяти пив на человека» чинно взявшись за руки отправились спать. На самом деле, конечно, они шли, оперевшись друг о друга плечами и со стороны походили на неуклюжее существо с двумя головами, в которых сейчас были только эйфория и туман.
Леша еще успел — как-то умудрился — вслед ребятам крикнуть, что Сашу одну он не бросит и после по-джентльменски ее проводит, или по-рыцарски дотащит на своих плечах. Он уже предчувствовал, как Саша будет брыкаться и, смеясь, напоминать ему, что у него вообще-то больная спина, он старый и вот-вот развалится. Может даже будет называть его дедом.
«Еще по одной?»
«Давай»
А вот Леша с Сашей остались бухать дальше. Шупляков уже к тому моменту все смутно помнил и осознавал реальность как персонаж компьютерной игры. У Саши самой взгляд был поплывшим и лицо по цвету чуть ли не ярче волос.
«Ну вот такая я стремная».
К чему это она? О чем они говорили?
«Сань, ты красивая. На шоу странно было бы тебя переубеждать, не находишь. Превратилось бы в сеанс психотерапии. Но сейчас мы не на шоу. И ты реально очень-очень…симпатичная. Тебе и волосы твои…идут. И все. И вообще…красивая ты. Завораживаешь».
Саша ничего не ответила. Глаза отвела только. Значит смутилась. Ну не спасибо же ей говорить, в конце концов. За правду кто благодарит?
Пятое пиво…еще одно пиво. А вот настойка была явно лишней. Саша вон вообще идет, нелепо широко расставляя ноги, руками как лопастями вращает.
— Ты пытаешься улететь из этой ситуации? — язык Лешу почти не слушается.
— Вот сейчас как найду близнецов, как влечу. Охуеешь.
«Да я уже охуел, Сашуль».
Это пиво действительно оказалось последним, Леша даже почувствовал, как оно встало в горле. А он, знаете ли, был бы не против, если бы у него в горле встало что-нибудь другое. Что-то более… Сашино.
Они завалились в номер, наделав кучу шума. Типа хотели диких животных отпугнуть. Начали целоваться еще в коридоре, Саша висла на нем, так что Леше пришлось на ощупь открывать дверь и придерживать подругу, чтобы та не споткнулась о порог-тумбочку-кровать-стул-стол-воздух.
На кровать Шупляков ее тоже положил очень аккуратно.
Только почувствовав под спиной мягкость кровати, Саша посмотрела на Лешу более осмысленно.
— Это может все испортить.
— Что испортить? — Леша чувствовал, как у него дрожит голос. Да у него в этот момент все тело ходило ходуном.
— Все, придурок.
— Не испортит.
— Ладно. Но только потому что мы в поездке и можем притвориться, что там в Таллинне никого из нас ничего не ждет. И никто не ждет. Но когда вернемся, то все забудем.
— Но…
— Тебе оно нахуй не нужно, Лех. Ты же моногамен до мозга костей.
— Да? А это тогда что?
— А это просто…трешовая идея. Вернешься к Ксюше и продолжишь жить как жил.
— Ты думаешь это так просто?
— Либо так, либо мы сейчас просто ложимся спать.
Кажется, в этом плане Саша обладала бОльшим самоконтролем.
— Саш.
— А?
Свет они так и не включили, так все казалось более ирреальным.
— Иди ко мне.
Наконец-то Саша позволила притянуть себя. Кожа на спине у нее мягкая и бархатная. Вся она сейчас ласковая — можно обнимать-тискать. Целовать тоже можно. Леша начал своей исследование тела под собой с шеи, потом плечи — каждое отдельно — и наконец спустился вниз по груди к соскам.
— А смазка?
— Лех, блять, мы сейчас голые в одной постели. Я буквально под тобой и чувствую твой стояк…кстати, у тебя какой-то большой, мне страшно. И теперь выясняется, что у нас нет смазки?!
— Я шучу, прости.
Леша неловко улыбнулся и зашарил под подушкой.
— За такие шутки…
Леша не дал ей закончить фразу, потому что уже в следующее мгновение заветный тюбик все-таки был обнаружен.
После они лежали молча, уставшие и разморенные. Это не было неловкое молчание. Просто сейчас слова были лишними.
— Отвернись, — Саша закуталась в одеяло и встала.
— Саш, — Леша схватил ее за руку в последний момент.
— М?
— Ну, пока это все не по-настоящему. Пока…можно тебя поцеловать?
Саша опустилась на кровать рядом с ним. Они целовались не впервые. Но Леше это все равно казалось даже более захватывающим и будоражащим, чем секс.
А на следующий день у них был самолет обратно.
В аэропорту Саша махнула ему на прощание.
— Пока, Лех.
— Пока.
Ее розовая макушка исчезла в такси, а Леша остался стоять посреди толпы в ожидании, когда его встретят глубокие понимающие глаза.