Дежавю

      Величественное золотое солнце неторопливо тянулось к горизонту, раскрашивая безбрежное небо в аквамариновые тона. А он брал с него пример, таким же медленным шагом брёл по набережной, задумчиво глядя в серебристую рябь реки. Редкие прохожие незаметно мелькали где-то в стороне, а в руке привычно шуршала пачка любимых рисовых крекеров.       Сверкая тысячами алмазов, вода в реке упрямо неслась вперёд, как и его мысли, пронзающие сотни воспоминаний, фактов и предположений. Он не спал уже больше суток. Ночное задание и дежурство затянулись немного дольше, чем планировалось. Но этого было совсем мало, чтобы довести его до элементарного состояния усталости. Его стиль жизни — всегда быть начеку. И даже сейчас сон, как маленький напуганный зверёк, рвался от него как можно дальше, впуская водоворот мыслей. Ни в голове, ни в сердце не было покоя, хотя на лице застыла маска уверенности.       Минуты спустя по сторонам уже поднялись бетонные бардюры той дорожки, которая вела к странному зданию прямо посреди реки. Едва ли он начал подниматься к двери, за ней послышался подозрительный шорох и бурчание. Для штаба Тамакомы это было вполне привычным делом. Он расчётливо задержался на одной из ступенек, и очень даже не зря. Дверь тут же с грохотом распахнулась, а в проёме, едва ли сохраняя равновесие, показалась Усами с внушительной коробкой в руках.       Что-то явно пошло не так. Ещё и предательница дверь настолько щедро распахнулась, как будто приглашала Шиори вместе с коробкой прямиком в угодья реки. И этому удалось бы случиться, но стоящий на ступеньках Джин стал непреодолимой преградой. Одно ловкое движение — коробка оказалась в его руках вместе с приклеившейся к ней Шиори. — Так-так… Ты решила скрыть следы преступления в реке? И себя за компанию?— полный энтузиазма и иронии голос заставил Шиори оторваться от коробки и наконец принять положение равновесия. — Какое преступление?! Ты о чём, Джин?— к несчастью, её красноречивые глаза скрывали отсвечивающие стекла слегка покосившихся очков,— Хотя если бы не ты, точно вышло бы преступление. Инженеры из штаба точно бы мне голову открутили за испорченные образцы. — Образцы?— удивлённо переспросил он, выглядывая из-за коробки.       Хотя это снова была игра. Предположения уже выстроились ровным рядом в голове, а побочный эффект как всегда браво выполнял свою работу. — Да. Какие-то новые триггеры,— бурчащим голосом отозвалась Усами,— Сказали, что это для нашего отдела. Но их вначале нужно настроить. Вот меня и отправили к Изуми. Ну ты представляешь? Тащить эту коробку на другой конец города! Они обалдели! А если ребятам моя помощь понадобится?— и с каждой возмущеннной фразой её очки всё больше уходили от золотой середины. — Изуми…— протяжно сорвалось с его губ,— Ну тогда, считай, я выручил тебя вдвойне. Мне как раз надо в ту часть города, поэтому положись на меня. Коробку доставим в целости и сохранности!— уже в следующую секунду он спрыгнул со ступенек и направился обратно на набережную. — Постой… Как же ты… Ты же только с задания,— полный непонимания голос раздался за спиной. — Да. Ну и что? Всё путём! За коробку не переживай!— и как всегда его бодрость заставила Шиори поверить.       По сторонам снова замелькали силуэты прохожих, только теперь они проносились мимо гораздо быстрее. Белые, серебристые, чёрные пятна машин светились золотистым блеском солнечных лучей. А безбрежное небо заливалось розовато-мятными цветами. Он всё бросал задумчивые взгляды на рябь реки, внимательно слушая побочный эффект, и едва заметно улыбался.       Несколько крупных артерий города и мостов остались позади. А впереди его ждал тихий райончик с невысокими домиками и множеством парков. Река по-прежнему верно бежала по левую руку, обещая привести к заветному месту. И своё слово она сдержала отменно, наконец приподнеся его внимательному взгляду небольшой одноэтажный домик, смело расположившийся на бетонной площадке прямо над водой. Видимо, в отделе Тамакомы любят всякие неординарные здания.       Оставалось только преодолеть узкую дорожку, ведущую прямо к двери, но он замедлился, пристально всмотрелся в знакомые стены, немного скрытые за пышной листвой. И с каждым новым шагом былая смелость предательски таяла, как мороженное под солнцем. Он бесшумно подошёл к двери, вслушиваясь в тишину и шёпот реки. А коробка с её размерами всё-таки сбивала бдительность.       Он снова помедлил перед тем, как постучать. Раз-два-три. Одинаково, с одинаковыми промежутками. А в ответ изнутри донёсся приглушённый лай собаки. Через пару секунд прямо за дверью послышался робкий цокот коготков. Но пока ничего так и не рассказало о хозяйке дома. Настороженное шуршание продолжало доноситься из-за двери, но ни голоса, ни шагов не последовало затем.       А он упрямо ждал. Прижавшись лбом к деревянной двери, не двигался с места. Такие игры были излюбленным испытанием Изуми. Вот только поражение терпела она сама, когда за дверью оказывался Джин. Каждый раз первая теряла терпение, отпускала эту тонкую ниточку, а на следующий — повышала ставки. Вот и теперь прошло почти десять минут, но так и ни один звук не подтвердил её присутствия. Однако он точно знал — она там. Это просто была очередная проверка на решительность и твёрдость намерений. — До чего же ты упрямый, Джин Юичи,— и вдруг под бархатный голос входная дверь слегка приоткрылась.       Строгий взгляд, к счастью, как и всегда, совсем немного скрывался за косой чёлкой. Она непоколебимо смотрела ему прямо в глаза, упрямо держа на лице маску, лишённую всех эмоций, кроме серьёзности. Хотя внутри поистине бушевал ураган чувств, о котором знали они оба. Именно это заставляло его едва заметно улыбаться, умиляться её упорству и принципиальности.       Яркий свет лучей весело играл в его глазах, доставая из глубин ещё больше насыщенного голубого оттенка. Слегка поведя бровью, он ответил: — Ну так тебе это нравится. Признайся уже!       Она хмыкнула и недовольно прикрыла глаза. А это значило только одно — правда. Как всегда попал в яблочко. За это она его терпеть не могла и одновременно обожала. — И с чего ты взял?— риторический вопрос стал способом отступления.       Оставив дверь открытой, она направилась в дом и бросила через плечо тихое «заходи». В отличии от хозяйки Трувер, который всё это время послушно сидел рядом и слушал их разговор, хоть и не понимал слов, проявлял искреннюю радость приходу Джина. Едва ли тот переступил порог, пёс с лаем начал сновать перед ним, требуя элементарного приветствия. А парень уже по привычке опустился на корточки, чтобы почесать за ушком у маленького пушистого друга. Так происходило каждый раз. И каждый раз он с её собакой явно был на одной волне. — Ты хочешь что-нибудь поесть?— поджав губы, поинтересовалась Изуми.       А он как ни в чём не бывало, продолжая поглаживать довольного корги, заявил: — От чая с блинчиками не откажусь.       В ответ послышалась усмешка. Иного от Джина она и не ждала. Только он благодаря побочному эффекту мог знать, что сейчас на её столе стояли именно блинчики, а на плите ждал свежезаваренный чай, как будто всё это было готово к его приходу. «Зараза! И как же ты умудряешься так вовремя появляться?»— на ум пришёл опять побочный эффект.       Изуми едва слышно цокнула. А память уже выразительно закружилась в вальсе ярких воспоминаний. Они с ним играли в эти игры ужи давно. Почти с тех самых пор, как она перешла в отдел Тамакомы из фракции Кидо. И в силу непростых обстоятельств ей до сих пор приходилось оставаться в тени, работать одной.       Из всех солдат «Границы» Джин совершенно неожиданно стал самым частым гостем в её доме. Шиори приходила гораздо реже. И вполне оправданные подозрения, что звезда Тамакомы прикладывал к этому усилия, не отступали от Насэ ни на минуту. Она бросила острый взгляд на коробку. Но едва ли в её голове сформулировалась фраза, Джин поднял глаза и улыбчиво заглянул ей в лицо. — Что же привело тебя ко мне в этот раз? — Твоё хобби,— мягко ответил он,— В штабе со мной солидарны. Вот и передали какие-то новые образцы триггеров. Сказали настроить надо и проверить.       Изуми снова хмыкнула и хитро сощурила глаза. Теперь она была почти убеждена, что он сделал всё, чтобы самому принести эту коробку. Руководство не стало бы поручать такому ценному агенту такое элементарное дело, а Шиори не стала бы просить Джина о помощи, учитывая, что он только вернулся с задания. Как бы искусно этот парень не играл роль вечного весельчака и смельчака, сейчас на дне его волшебных лазурных глаз осела тяжёлая усталость. Стоило только присмотреться, и заметить его потрёпанный вид не составило труда, особенно для проницательной Изуми.       И каждый раз именно на этом она ему проигрывала. Она злилась на него вплоть но стиснутых зубов за то, что он так ловко играл с её чувствами, пользовался своим положением. До чего же хитёр! Но всё равно с глубоким вздохом каждый раз впускала в своё сердце жалость, заботу и те трепетные неуправляемые чувства, которые вызывал один мимолётный взгляд этих голубых глаз. Он никогда ни о чём не просил вслух, но как бы она не противилась, в результате всё выходило так, как он того хотел. Мягко и ненавязчиво, невесомо её сердце покрывал белый шифон чувств, которые здравым умом она старательно отрицала. И это только от одного его присутствия рядом.       Лицо Изуми изменилось. Что же... Он снова выиграл. Её серые глаза напитались теплом, на губах мелькнула призрачная мягкая улыбка. Она спрятала свой щит из хладнокровия и строгих принципов и тихо обронила как самому близкому человеку «Пойдём пить чай».       За окном уже смеркалось. Город заискрился желтыми огнями. Разноцветные блики плыли по глади реки и терялись в листве деревьев. За чаем они говорили о чём-то простом: то о комнатных цветах, то о десертах. Много улыбались, когда один из них ловко шутил. Из всего круга людей, с которыми на этом этапе своей жизни общалась Изуми, он был единственным, кто вот так приходил и говорил с ней обо всем на свете за чашечкой чая. С ним было просто и легко. И судя по тому, что он продолжал искать всяческие пути навестить её, для него эти разговоры тоже были подобны лекарству.       Несколько кружек чая пролетели незаметно. Уже и чайник опустел. Повисло молчание. А в окно уютной гостиной заглядывала желтоглазая ночь. На тумбе блекло горел только один настольный светильник. И от его света стены окрасились в тёмное золото. Джин сидел молча, подперев голову руками, и смотрел в пол. Потом уверенно встал, подошёл к настенной полке и стал в ней что-то искать. Изуми не спрашивала, зачем и что он ищет, потому что знала заранее. Он делал так каждый раз. Каждый раз доставал с полки плеер, включал какую-то мелодию без слов и приглашал её на танец.       Но сегодня он поступил иначе. Она сидела на диване, и, когда слуха коснулась тихая лиричная мелодия, была готова взять его руку и забыться вместе с ним в объятиях медленного танца. Но приблизившись, Джин обессиленно упал перед ней на колени и опустил голову. Его теплое дыхание пробежалось по коже. Плечи поникли. Он уткнулся носом в её коленки, словно маленький ребенок, который пытается убежать от целого мира. Изуми неуверенно положила ладонь на его затылок, а потом стала поглаживать по голове, пропуская между пальцев густые русые волосы. — Прости...— прошептал он,— Я так устал. — Знаю,— мягко ответила она,— Отдохни. Я буду рядом.       Сколько времени минуло, она не знала. Мелодия повторялась снова и снова в полутёмной гостиной. Она нежно гладила его по волосам и отрешённо смотрела на блики света. Но Джин осторожно взял её ладонь и коснулся губами, оставил на пальцах поцелуи, а потом поднял на неё большие лазурные глаза. Изуми ничего не сказала, даже когда он потянулся рукой к её шее, а потом увлек в долгий медовый поцелуй. Она затерялась в его тихом дыхании, в невесомых касаниях, в тепле, которое окутало всё тело. Даже поддалась его осторожному движению и опустилась спиной на диван.       Потом она много раз задавала сама себе вопрос, почему допустила это. Ответ находился только один: она знала, что в тот вечер он был самым настоящим и искренним — избитым уставшим солдатом. Он безмолвно умолял её о помощи, а она не могла отказать. Джин также слабо и обессиленно упал на диван рядом, обхватил её обеими руками и уткнулся носом в ключицы. Больше никто из них не произнёс ни слова. Вскоре он уснул. Изуми робко улыбнулась, когда услышала размеренное глубокое дыхание, и спрятала лицо в его волосах. Сон похитил и её мысли.