Русалочка

Толпа ворвалась неожиданно, от испуга я попыталась шарахнуться, но только с головой ушла под воду, пуская пузыри. Толпа в основном состояла из мужчин, они входили гурьбой, смотря на меня, но не подходя ближе, чем на два метра. Чуть ниже ,чем датчане, с яркими черными глазами, жегшими как угли, бородатые и пахнущие рыбой и морем. Они переговаривались между собой, двое ожесточенно спорили, поглядывая на меня. Меня стало мутить от разговоров и запаха пота и рыбы. Заломило в голове, в чешуе, и я вдруг поняла, как понемногу разбираю некоторые слова, которые они произносили. И чем больше они говорили, тем больше я понимала, тем больше у меня ломило в левом виске. Боль приходила вспышками, и я с глухого стона перешла в крик, сеть, опутывающая меня, слишком узкая бочка стали настолько сковывающими и неудобными, что я бы разорвала их, если бы это только могло помочь унять боль. - Назад! Назад! - Принесите цепи! - Уйди с дороги, Хуан! Уйди, придурок! - Сам придурок, - рявкнули в ответ. Я утопила голову в воде, она создавала некий барьер между мной и звуками, и речь вдруг снова стала невнятной, булькающей. Меня била дрожь, в голове все еще ныло раскаленным гвоздем. Когда мои мучения наконец закончатся? Разве я сделала хоть что-то, чтобы заслужить все эти передряги? Сеть потянули вверх, и моя голова вновь оказалась в пределах достижения голосов. Я взбрыкнула, одного мощного движения хвоста было неожиданно достаточно, чтобы разбить бочку и повалить пятерых с ног. Мои руки запутали сильнее, кто-то навалился на хвост, но я уже перестала бушевать, боясь, что кто-то додумается использовать гарпуны. - Держи ее крепче! Руки заломили назад и застегнули кандалы, которые, как мне показалось, были мне немного большеваты. Зато та шейная колодка, которую мне приспособили на хвост, была узкой и больно давила, мешала двигаться и даже перевернуться. Меня схватили за волосы, натягивая и чье-то небритое лицо с пышными кустами волос в носу, замерло в нескольких сантиметров от моего лица. Я ощерилась слегка, и мужик отшатнулся. - Не лезь, Педро, а то откусит тебе нос, - гаркнули ему, он отпустил мои волосы. меня плотно запеленали в сети, привязали к железным крючьям у пола, растянув вдоль стены. Я корчилась от боли в голове, пока мужчины не ушли. За стенами они продолжили обсуждать, что со мной делать. Но что я поняла из их разговора, что Уэйр со своим корешем продали меня этим товарищам и теперь рыбаки думают, кому продать подороже. Я подавила стон, вытаскивая руку из кандалов. Кисти затекли в таком положении и это совсем не облегчало мою головную боль. Весь пол был залит водой, и обломки бочки никто не торопился убирать. Оставшийся на посту парнишка заметил мое шевеление и умчался с криками. Я расправила кисти, покрутила запястья, с трудом выпутывая их из сети и снова улеглась на пол, подложив руки под голову. В голове вертелась тысяча мыслей, но ни одна из них не отвечала на мой вопрос "как же мне попасть домой". Главное, чтобы из меня не сделали мясной пирог - подумалось с отвращением. Какая это страна? Здесь тепло, теплее, чем дома. Нужно плыть на север при любой возможности. Вот дура, - захотелось ударить себя - нужно было уплывать когда меня достали из трюма. Другой возможности не будет... если только не сбежать ночью. Уползти? Я глянула на колодку. Разбить ее если только. Но если сделать это сейчас, то следующая будет еще тяжелее. Нужно уползти ночью... Двери загремели, и вошло человек десять. Я окинула их взглядом, не поднимаясь. - Нужно было связать ее цепями. Смотри как легко сняла кандалы. Морская ведьма. Я фыркнула, помотав головой от подступающей боли. - Шшш, - вылетело из моего горла, когда я захотела сказать, что как раз таки ведьмака они проворонили, когда торговались, - Шшшш... Я схватилась за рот, понимая, что ничего не получается. - Голоска нет, рыбка, тут тебе не море, не получится одурачить на своими песнями, - усмехнулся чуть самый высокий. Я скривилась, прекращая попытки. Похоже, не получится договориться на несметные богатства подводных королей. - Подержи ей волосы, чтобы не укусила, - сказал он другому, - А ты придави вторую руку сапогом, только не сломай, - отдал указание другому. Они приблизились, а у меня болью снова запульсировал левый висок. Каждое сказанное слово отдавало в голове, потом в плечо. Мысль о побеге затуманивалась. Волосы оттянули, я зажмурила глаза, на шею лег железный рабский ошейник. Грубые руки быстро перемотали мне локти, кисти и, сделав петлю, закрепили у горла. Хвост тоже привязали к паре других крючьев на стене для надежности. - Сдерем с нее немного золота? - прозвучал голос над ухом, и я почувствовала, как кто-то подковырнул чешуйку на щеке. - Я тебе дам сдерем. Чем хуже товар, тем меньше денег. Сдерем с торговцев. Я завыла. Как будто новые слова впечатывались раскаленным железом мне прямо в мозг. - Пошли, нужно разгрузить рыбу. Теперь не вырвется. Дверь хлопнула, и я услышала, как голоса становятся тише, слова менее различимы и головная боль начала спадать. Я огляделась. В углу у дверив свете просащивающихся через щели лучей, сидел тот же парнишка, может постарше меня года на три. У него стояло три ведра, куда он запихивал куски ветоши. Видимо, намочив их, он подошел ко мне поближе, но все равно глядел со страхом. Вытащил серую тряпку и шмякнул поверх хвоста. Видимо, чтобы я не испортилась до приезда торговцев. Дурной запах тухлятины. Я поморщилась и попыталась устроиться поудобнее, чувствуя как стекают капли по поверхности чешуи, запах протухших тряпок. Даже мои лохмотьи так не пахли никогда. Мне аж стало дурно, когда парень скинул одну из них мне на грудь. - Прости, - сказал он. Я сощурилась на него. Почему-то мое зрение сильно ухудшилось, с тех пор, как я оказалась на суше, - он отошел к двери за вторым ведром. - Ты же в море привыкла к свободе, теперь ей конец, - продолжил он. Я сощурилась сильнее, стараясь не всхлипнуть, но не получилось, глаза наполнились слезами и у меня заложило нос. - Ой, - растерянно произнес парень, поднося второе ведро, - ты чего, не плачь! Я открыла рот, чтобы вздохнуть, но вырвался только скомканный вдох-полувсхлип. - У тебя болит что-то? - участливо спросил он, подсаживаясь ближе. Я кивнула, стараясь не смотреть на него и унять слезы. Как же я хочу домой, зачем я только взяла тот камень, ну зачем. Какая я глупая... Слезы ударили с новой силой, и я уже не могла их сдержать, рыдая. - Не плачь, пожалуйста, все будет хорошо, - повторял он, гладя меня по голове, а я уже не могла остановиться, рыдания напополам с шипением заполнили сарай. Пацан в какой-то момент стянул свою дырявую куртку и набросил на меня, подсовывая мне под плечи и заворачивая меня таким образом. - Тебе наверное неудобно, что мы все одетые, а ты голая. Полежи так, вечером приедут торговцы. Прости. Он перестал гладить мою голову и отошел угрюмо к двери. Я не могла перестать плакать, но со слезами моя боль, тревога, страх как будто уходили. Через некоторое время я почувствовала, как затихла головная боль, куртка пахла теплом и я задремала.