Wild Hearts/Дикие Сердца

Астрид проснулась от громкого раската грома. Глаза и губы раскрываются от резкого вдоха, и на секунду ей показалось, что по легким потекла морская вода. Темноту в ее комнате внезапно осветила яркая вспышка молнии. В глазах все плыло, как бы она не пыталась разглядеть хоть что-то. Дождь вперемешку со снегом и льдом барабанили по крыше. Закрыв глаза, она попыталась восстановить дыхание. Было слишком жарко. Сон своими юркими пальцами пытался затянуть ее уставшее тело обратно в мир грез, но что-то будто не давало ей обратно уснуть. Лежа под одеялами, Астрид чувствует, как из ее горла вырывается странный скулеж. В своем сне она была нагой. И по какой-то сонной логике ей не казалось это странным. Она растянулась на влажной траве и, вытянув руки над головой, зарывается в мягкие, бархатные шкуры, шерсть которых легко перекатывается между ее пальцами. Под ее ладонями они начинают двигаться. Расти. И обретать форму. Астрид приподнимается на локтях и, широко раскрыв глаза, наблюдает, как шкуры превращаются в зверя. Существо начинает по кругу обходить девушку, хищно смотря на нее. Ее сердце рывками болезненно бьется о ребра, и где-то глубоко внутри нее пробуждается волнующий голод. Зверь двигается со странно-знакомой грацией, его взгляд изучает очертания ее тела. Девушке становится жарче и у нее перехватывает дыхание. Существо останавливается у ее ног. И тогда, медленными, хищными шагами, оно подбирается выше к икрам. Дурманящее желание сжимает ее грудную клетку, пока зверь поднимается дальше по изгибам ее тела. Шкуры соскальзывают, раскрывая весьма человеческое, и весьма мужское тело. Затрепетав от предвкушения, Астрид ложится на спину и позволяет ему расположиться меж ее бедер. Горячая кожа касается ее, мужчина, дразня, едва прижимается своей грудью к ее. Его рот опускается к ее яремной вене, а затем медленно проводит по ней своим горячим языком. Девушка резко вздыхает, и в ответ его зубы оцарапывают ее горло. Ее руки, словно обретя разум, тянутся к нему и очерчивают линии его ребер, мышц спины и плеч. Они поднимаются все выше, к его бронзовым копнам, в то время как его рот опускается ниже. Когда он оцеловывает ее ключицу, она ахает и прижимается к его разгоряченному торсу. Распирающие чувства поглощают ее. Грубые и мозолистые ладони ласкают ее изгибы. Незнакомое желание будоражит бедра. Каждое его прикосновение – словно разряд молнии. Астрид чувствовала себя желанной. Пойманной и загнанной в угол жертвой. Рукой он проводит между ее бедер, лаская пальцами влажные складки. Зеленые глаза наблюдают, как губы девушки раскрываются от охватившего желания. Он опускает лицо в сгиб ее шеи и подносит губы к краю уха, чтобы прошептать: — Один полет. И ты – моя. И тут раздается гром, вырывая ее из сна. Сначала Астрид пытается успокоить свое быстро бьющееся сердце и судорожное дыхание. Она отчаянно двигает руками под тяжелыми шкурами. Астрид стонет от разочарования, пока пытается выпутать ноги из простыни и ночной сорочки, а желание обуздать болезненный жар между ее бедер сводит девушку с ума. Когда она освобождается из узла тряпок, Астрид подавляет очередной стон и прижимает пальцы к ткани, укрывающей чувствительное место. Она тихо застонала и прикусила губу от удовольствия. Невозможно было понять ни сколько времени, ни что происходило за дверьми ее спальни. Она лишь знала, что ее кожа горела, и только давление ее собственных рук могло укротить это. В тени собственной спальни, Астрид стонала и ворочалась, не видя конца этому огню. Однако вдруг в ее окно кто-то постучал. Астрид замерла, потом села. Сначала она ожидала услышать вспышку огня или панические визги жителей, однако внезапно молния осветила у ее окна человеческий силуэт. Рукой она прикрыла рот, подавляя так и норовивший вырваться крик. Но затем она узнает худой стан, который по-звериному свисал с крыши. — Иккинг, — выдыхает она, от адреналина ее голос дрожал. Барабанящий по крыше лед напомнил ей о ужасно низкой температуре снаружи, и девушка резко сорвала с себя одеяла. В спешке она чуть не споткнулась, когда юноша вновь отчаянно постучал в ее окно. — Иккинг! — шипит она, впуская его внутрь. Холодный и сильный ветер врывается в ее комнату, а дождь заливает подоконник. На ее коже появляются мурашки. — Что ты творишь? — З-забавно вышло, — дикий мальчик грациозно проскальзывает в спальню, но неуклюже приземляется, заляпав водой все вокруг. Астрид быстро закрывает ставни, а парень тем временем отползает подальше. Она слышала, как его зубы стучали, а сам он дрожал. — П-прости. Знаю, я н-не должен... — Ты же полностью промок! — перебила она его, сев на колени перед парнем и взяв того за плечи. В тусклом свете луны его кожа была бледной, а губы фиолетовые. — Что случилось с твоим плащом? — она знала, что одна его сторона была специально промаслена, чтобы защищать от дождя. — Отдал Беззубику, — сглотнул Иккинг. Один уголок его губ невинно приподнялся. — Я могу укрыться от дождя г-где-то в другом месте. А он нет. — Ты балда, он же огнем дышит, — Астрид встает и отходит к своему сундуку. Петли громко скрипят, когда она поднимает крышку, из-за чего девушка морщится и достает много разных одеял и шкур. — Я за полотенцем. Пока снимай с себя все мокрое и укутайся в это. Астрид на цыпочках выходит из комнаты. На задворках своих мыслей она думает, что должна бы стыдиться того, как легко сказала ему раздеться. Однако она решает, что дело совсем в другом. Он же просто потом замерзнет насмерть. Здесь, на далеком севере, попасть под дождь в такое время очень опасно. И это будет на ее совести, так что не время думать что пристойно, а что – нет. Стараясь не думать о голом парне, Астрид тихо спускается вниз и открывает бельевой шкаф. К счастью в нем было предостаточно чистых вещей, так что никто не заметит пропажу нескольких полотенец. Заодно она прихватила старую тунику своего отца. В нее поместятся три Иккинга, но лучше так, чем он будет голым сидеть в ее комнате. И тут девушка резко вспоминает, что ее волосы распущены и пальцами она проводит по свободным локонам. Мгновение она просто стояла в гостиной с рукой в волосах, упиваясь осознанием, что ее муж больше не будет первым, кто увидит ее такой. Ее живот странно сжимается, но нельзя сказать, что чувство было неприятным. Астрид опускает взгляд на свою тонкую белую ночную сорочку и крепче прижимает полотенца к груди. Иккинг застал ее врасплох, и тогда она даже ни на секунду не задумалась о своем внешнем виде, но теперь ее лицо горело от смущения. Перед тем, как подняться наверх, Астрид быстро собирает густые локоны вместе и грубо сплетает их. Когда она открывает дверь в собственную спальню, то видит, как Иккинг, сгорбившись, сидит в центре комнаты на полу, обложившись в два слоя шкурами. Его мокрые вещи лежали в кучке рядом, где под ними уже образовывалась лужа на деревянном полу. Гром вновь загремел, и парень поворачивается в ее сторону. — Согрелся? — спросила она, закрывая за собой двери. — Могло быть и лучше, — в его голосе все еще была слышна дрожь, и когда пальцами она проводит по его лбу, то чувствует, что его кожа холодна, словно лед. Астрид сжимает губы и кладет кучу белья на кровать. Взяв одно из полотенец, она поворачивается к Иккингу и становиться на колени. — Нам нужно поднять температуру твоего тела, — бормочет она, но скорее чтобы просто заполнить чем-то тишину, нежели начать реальный разговор. Полотенцем она вытирает и выжимает его влажные волосы. Ее пальцы дубеют от холода, но девушка лишь сосредоточенно хмурится. — Мне просто нужно... — Иккинг не договаривает, а девушка продолжает вытирать его волосы, а затем пододвигается. Вдруг Астрид понимает, что холодные руки сжимают ее талию, прижимая ее ближе к шкурам. — Это. Светловолосая ахает, к ее щекам подбирается жар. Уткнувшись в шкуры, она вдруг вспоминает свой сон. Но тот был горячим и дразнящим. А реальность же ледяной и дрожащей. Широко раскрыв глаза, Астрид старается не думать, что их разделяет только ее ночнушка. Иккинг уперся подбородком ей в плечо, а его ноги обвились вокруг ее. Из-за капель на его все еще мокрой груди сорочка девушки намокла и неприятно прилипла к ее коже. Астрид сглотнула. — Это не... — начала она, но остановилась, ведь поняла, что Иккинг впервые о чем-то ее попросил. Единственное, что он когда-либо просил до этого, не рассказывать о нем и Беззубике. Вся еда, рыба для дракона и даже те крупицы информации о его отце – это ее личная инициатива. Астрид медленно обнимает руками его за шею. Юноша пах свежестью и землей. Астрид заметила, что с тех пор как она проснулась, ее сердце так и не успокоилось. Однако билось оно уже не так дико и больно. Она пыталась вспомнить, когда в последний раз кто-то так... обнимал ее. Может, Сморкала? Тот раз, когда его теплые руки почти пробудили нечто сродни нежности, когда он погладил ее по спине? Или, может, это была мать, когда несколько месяцев назад Астрид едва удалось отскочить от сжигающего все на своем пути огня Ужасного Чудовища, и ее родители думали, что чуть не потеряли ее? Она не могла точно вспомнить. Но Астрид со всей уверенностью могла сказать, что никто не обнимал ее так, как Иккинг сейчас. Она позволила себя выпустить из рук влажное полотенце. Они тихо сидели, пока дыхание Иккинга немного щекотало ей волосы. И до того, как она поняла, ее голова уже оказалась на сгибе его шеи и лбом она чувствовала его приглушенный пульс. Когда он постучал ей в окно, Астрид сгорала от неприятного жара и мычала, словно внутри нее натянулась какая-то струна. Однако, прохлада его кожи была для девушки словно бальзам на ее несчастные нервы. Через мгновение она чувствует, как парень проводит большими пальцами вверх-вниз по ее позвоночнику, и девушка вздрагивает. — Прости, — бормочет он. — Не хотел, чтобы ты замерзла. — Все нормально, — отвечает она ему в небритую шею. Он все еще мерз, однако медленно, но верно, Иккинг согревался от ее тела. Астрид подвинулась, вытянула из-под себя ноги и положила их ему на колени. Она оказалась еще теснее прижата, и девушка обрадовалась, что на ней не было грудных повязок, благодаря чему она могла ближе прижиматься к парню. И вновь ей пришлось напомнить себе не думать о том, насколько мало одежды их разделяло. Голова Иккинга задвигалась, его нос сильнее зарылся ей в волосы. Он делает глубокий вдох... девушка чувствует, как его грудь поднимается. Его грубая борода царапает ей кожу у уха, и в этот момент комнату резко освещает молния. Свет пробивается не только сквозь окно, но и в самые дальние закоулки ее души. Астрид возрадовалась, что парень не видел, как она прикусила нижнюю губу, дабы сдержать резкий вздох, и сильнее погрузилась пальцами в его шевелюру. Она чувствовала, как холодные губы едва скользили по ее шее, и на секунду Астрид испугалась, что парень то ли поцелует ее, то ли съест. Но когда его теплый язык прошелся по изгибу ее шеи и плеча, она вновь почувствовала знакомый пульсирующий жар между бедер. Ее вздох превратился в стон. Глаза резко открываются. В ту же секунду она вскакивает на ноги, грубо отталкивая парня и руками прикрывая то место, где его язык коснулся ее. Иккинг падает на копчик, и девушка про себя благодарно молится богам, что шкуры прикрывают все, что ей не хотелось видеть. — Зачем ты это сделал? — прошипела она, отступая от голого парня. — Больше никогда так не делай! — она была в таком шоке, что позабыла о спящих родителях. Иккинг сел, как обычно, на корточки и ошарашенно заморгал. — Я сделал что-то плохое? — он начал подбираться к ней, наклонив голову вниз, из-за чего покрывающие его шкуры начали соскальзывать. Астрид развернулась и выставила перед ним руку. — Фригга! Стой! — от судорожных вздохов ее грудь панически вздымалась и опускалась, а сама девушка, пусть и отвернулась, все равно не могла понять куда деть взгляд. — Возьми тунику с кровати и надень ее. Сейчас же, — моргнув, она качает головой в попытке восстановить самоконтроль, пока за ее спиной переодевался парень. Внезапно Астрид чувствует себя голой, продолжая прижимать руку к тому месту, где он лизнул ее. Словно рана сочащаяся кровью, которую как бы сильно она не сжимала, все равно не могла остановить. Казалось, что ее кровь кипела, а кожа плавилась. Часть девушки хотела счесать там кожу. Другая же – любопытно провести по месту пальцами и понять, почему подобный жест зажег такую острую реакцию внизу ее живота. Расслабься, твердо сказала она себе. Он не понимает. Астрид чувствует, как он проводит костяшками пальцев по ее ладони, от чего девушка пугается. Отшатнувшись от нежного прикосновения, она вновь смотрит на поравнявшегося с ней Иккинга. — Не трогай меня, — шепчет она, но дает парню понять, что уже не злится. — Этого не должно было произойти. — Прости, — смутился дикарь, покачав головой. Астрид замечает, что сейчас его поза была больше неловкой, а не защитной, как обычно. Словно только на четырех конечностях Иккинг чувствовал себя уверенно. Он продолжал смотреть в пол. — Я сделал то, что делают пары, да? — Да, — теперь, когда он больше не пытался сократить дистанцию, Астрид обнимает себя. Нервно сглотнув ком в горле, она опускает взгляд к отброшенным шкурам. — Можешь разложить их в углу, чтобы поспать, — говорит она ему, пытаясь сильно не повышать голос. Она кивает в сторону окна. — К утру ты должен уйти. Если ты приблизишься ко мне, пока я сплю – я отрежу тебе руки. — Прости, — снова извиняется он, двигая шкуры в сторону. — Ты... У вас, людей, столько жестов для пар. — Все в порядке, — выдыхает она, не встречаясь с ним взглядом. Как только парень лег под окном, вновь укутавшись шкурами и одеялами, Астрид медленно садится на кровать, а затем также медленно ложится. — Я не должна была кричать. Ты же не знал, — она пыталась заставить себя поверить в это. Но все, о чем она могла думать – это то, что мужчина из ее снов сделал тоже самое. И ее тело отреагировало даже тем же образом. — Спасибо. За то, что впустила, — она не видела выражения его лица... ведь Иккинг был далеко, а в комнате темно. Но по тому, как он прижался к стене, девушка могла сказать, что он смотрел на нее. — И что согрела. Астрид прикрыла глаза, откинулась на спину и прижала ладонь ко лбу. Она поморщилась, думая о том, как на нее подействовали его слова... и о подтексте, который он, казалось, никогда не замечал. Она непроизвольно задумалась... может, она хотела его? Вроде того, как из-за горело ее тело? В таком ключе? Она вздохнула, сжала другую руку в кулак и опустила на подушку. — Не за что. Ложись спать, Иккинг. Он выдыхает так, будто... ему еще есть что сказать... но когда Астрид отворачивается и смотрит в стену, он ничего не говорит. У нее уходит много времени на то, чтобы уснуть. Она была напряжена из-за стресса и (Астрид сжала зубы от нежелания признавать это) возбуждения, которые так ее отвлекали, что она просто не могла успокоиться. Ведь каждый раз, когда ей удавалось относительно расслабиться, она слышала, как Иккинг ворочался или вздыхал, и нехотя вспоминала тепло его языка. Она сжимала вместе бедра. Сжимала и разжимала пальцы. Но ничто не могло усмирить болезненное желание. Когда сон все же пришел, за окном уже виднелся тусклый свет. Она ворочалась, и ей снились чьи-то руки, грубые щеки и зеленые глаза, которые были так схожи цветом на глаза Иккинга. От разочарования ей хотелось плакать, но она успокоилась и перестала следить за потоком своих мыслей. Пока она спала, Иккинг не тронул ее, не подошел к кровати. Но ее кошмарная, низменная часть желала, чтобы он сделал это. Астрид не была уверенна, когда рассвело, однако его возня разбудила ее. Всего несколько звуков: шорох от шкур, хлюпанье влажной одежды и скрип открывающегося окна. Она заснула сразу же, как звуки стихли. Но даже после своего ухода, он продолжал сниться Астрид.

***

Свирепый шторм, из-за которого Иккингу пришлось посреди ночи забраться к ней в окно, прошел и небо окрасилось в прекрасный голубой цвет вместе с белыми кучковатыми облаками. Замечательное зрелище, которое на Олухе не видели уже вот две недели. Когда слабые солнечные лучи осветили ее комнату и кровать, Астрид зажмурилась своими уставшими глазами от такого красивого вида. В горле пересохло, а руки едва двигались, но несмотря на это, ей удалось сесть. Глазами она осмотрела комнату... но ничего, кроме кучи шкур, на которых спал Иккинг, не нашла. На той части, где сушились вещи, было огромное мокрое пятно. Но каким-то образом, это все, что осталось от их странной ночи. И почему-то ей казалось, что остаться должно было гораздо больше. Несмотря на это, она одевается и приводит в порядок волосы. По странному желанию она плетет какую-то замысловатую косу и завязывает ее кожаной лентой. Слегка улыбаясь, она проводит пальцами по гладкой прическе и достает топор из-под подушки. Солнечный свет должен был разжечь ее жажду тренировки, но сейчас все ее мысли о другом. Спускаясь вниз по ступеням, Астрид уже думала о том, как бы извиниться перед Иккингом за свое странное поведение. Однако клочок бумаги на двери дома Хофферсонов, все же заставляет обратить на себя внимание. Неряшливая писанина явно принадлежала Рыбьеногу. Твой заказ в кузне. Увидимся после обеда. Хвостовой плавник готов.