Мачеха

      Только теперь он осознал, насколько права была Энн, когда говорила, что он стал бы воистину кошмарным вампиром, одним из худших, если не самым худшим. Он и человеком-то не заботился ни о других людях, ни о животных, ни о ком и ни о чём. Господи, да ведь первое, что он сделал бы, «воскреснув» после обращения, это пришёл домой и убил семью! Отца, маму, Кэти… Лиам содрогнулся, подумав о беззащитной маленькой сестрёнке - единственном создании, которое в нём ещё не разочаровалось. Матери он наверняка припомнил бы соглашательство с отцом, а уж как досталось бы отцу, на которого у Лиама при жизни было полным-полно обид, представить жутко. Но Лиам невольно представлял.       Скольких он успел бы замучить и убить, прежде чем Энн остановила бы его? И вообще, смогла бы она его остановить? Может, они б и не пересеклись, наверняка он бы укатил в кругосветное путешествие, побывал во всех мыслимых странах, повсюду оставляя за собой изувеченные тела убитых, исковерканные судьбы их близких или тех, кому чудом удалось выжить после встречи с ним.       А ведь, оказывается, это так страшно – быть виноватым даже в одной смерти. Не говоря о двух. Он угробил Рози своей безответственностью, а у Хэйса из-за этого не выдержало сердце. И ничего уже не исправишь, ни одного из них не спасёшь, как ни раскаивайся.       Лиаму хотелось выть и кидаться на стены. Но вместо этого он стоял у себя в комнате перед зеркалом, держа бритву. Он не притворялся, будто собирается перерезать себе горло или вены, но что-нибудь с собой сделать ему было необходимо, иначе он, наверное, задохнётся.       Поэтому Лиам развязал волосы, схватил, вытянул и остервенелыми «пилящими» движениями срезал одну прядь. И ещё одну. И ещё, и ещё…