Мачеха

      Гостиная, обставленная массивной мебелью. Простенькие картины на стенах. Тяжёлые бордовые шторы, плотно задёрнутые, будто в знак приближающегося траура.       Атмосфера неспроста была такой печальной. В дом О’Конноров стучалась беда. Стучалась исключительно из вежливости, было ясно, что если ей не откроют, она прекрасно войдёт сама. Умирал хозяин дома – почтенный Патрик О’Коннор. Умирал в окружении семейства – сына, дочери, сразу двух жён (нынешней и предыдущей) и тёщи. Сейчас компания находилась в гостиной, пришедший к Патрику лекарь выгнал всех из спальни. Едва гость спустится, родственники – во всяком случае, некоторые - вернутся в комнату умирающего.       Подпирающий собою стенку Лиам возвращаться не собирался. Ему хватило недавней отцовской отповеди – даже на смертном одре папаша остаётся верен себе и вразумляет (читай: гнобит) непутёвого, по его мнению, сына.       Кэти, сестрёнка Лиама, всхлипывала в объятьях матери. Джойс, тёща Патрика, шила подле окна – по своему обыкновению занималась чем-то полезным. Рядом с нею в большом кресле сидела Энн. Просто сидела, смотрела в одну точку и не двигалась. Шевельнулась она, лишь заслышав поступь лекаря, медленно спускающегося по лестнице. Это заставило встрепенуться не только Энн, но и остальных. Настигнутый всеобщим вниманием пожилой лекарь остановился на предпоследней ступеньке. Нерешительно облизнул губы.       - Мои соболезнования… - пробормотал он.