Рассвет

— Как же мне понять, что я нашел именно того самого? — Ты почувствуешь. Полуночное ничто простиралось на километры вокруг остроконечного неприметного возвышения средь пустынного пейзажа: остатки от развалин давно ушедшей отсюда жизни. Когда-то здесь было человеческое поселение, многие циклы местной звезды тому назад. Она уже слышала, как кто-то из оставшихся величал желтый карлик «Солнцем». Но сейчас стояла глубокая ночь, чего некоторые из их маленькой компании опасались: жались друг к другу ближе, не решаясь выглянуть из убежища. Она же, напротив, никогда не боялась тьмы; она всегда прогоняла ее, осветив округу своим ярким мерцанием. Словно один из бесконечного множества огоньков среди простирающегося над их оболочками небосвода. Внутри их крошечных металлических сердец таилась неудержимая энергия – частица единого целого; того, кто дарует новую жизнь и созидает сущее; того, кто принес великую жертву в неравном противостоянии: именно тогда они – госты – обрели форму и сознание. Призванные, чтобы пролить Свет и даровать его тем, кто достоин возложить на свои плечи тяжкое бремя. Ее белоснежное покрытие уже порядком запылилось, однако скиталице не было до этого дела, как и остальным гостам вокруг нее. На протяжении долгих месяцев она путешествовала по миру в безрезультатных поисках, как и все прочие, похожие на нее. Однако, в отличии от большинства, гост не торопилась: она давала волю любознательности, исследуя окружающее пространство. Черпая обрывки знаний исчезнувшей великой цивилизации – ее механические сородичи с интересом ахали, когда она уже затемно вещала им сказ о неудержимых воинах в крепких доспехах и звериных шкурах, что бороздили бескрайние моря и не знали страха битвы и страха смерти. Воистину человечество, когда-то населявшее эту планету, имело крайне занимательную историю и воображение. Огоньку каждый раз хотелось узнать еще чуть больше, чем она могла прочитать или услышать. В какой-то миг она даже поймала себя на идее воскресить одни из сотен тысяч истлевших останков, что ей довелось повидать, но гост не позволяла себе подобный соблазн: еще не время. Она точно знает, кто ей нужен. — Флейр, ты вроде говорил, что здесь поблизости есть сооружение со старыми текстами? — Да, выше в горах, – металлические закрылки ее собеседника дрогнули и он повернулся в воздухе, указывая на чернеющие очертания хребта среди усеянных звездами небес, – я провел там весь день, но так никого и не нашел. Может быть, у тебя получится. — Угу, я проверю, – задумчиво хмыкнула путешественница, намереваясь ускользнуть под шумок разросшейся беседы, увлеченно вообразив, сколько же новых откровений ей удастся раскрыть в скором времени. О мертвецах она думала в последнюю очередь. — Будь там поосторожнее, некоторые старые механизмы то и дело приходят в движение. Мало ли, что может случиться. — Спасибо за заботу. — Постой, ты уже уходишь? – подал голос еще один огонек, стоило ей совершить маневр к выходу из развалин. Он тут же переполошил всех остальных и белоснежная путница едва удержалась от того, чтобы не издать усталый вздох. Затем решила соврать им: — Я отчаянно хочу найти своего избранного! Потому спешу обследовать каждый мельчайший уголок этой планеты. А вдруг он окажется библиотекарем? – убедительно пролепетала она, чтобы от нее наконец отстали. Госты лишь понимающе затрясли мелкими закрылками, делая вид, что не уловили странную шутку. Кроме одного: — Ты хотела сказать «варлоком»? Это бы объяснило твою тягу к сказкам. — Нет, не хотела, Флейр. Между ними вновь воцарилось молчание, которое иногда прерывал свист пустынного ветра, странствовавшего по дюнам от самого великого моря на севере. Странница мысленно поблагодарила своего прародителя за то, что госты не ощущают резкие изменения погоды. Пока остальная кучка съежилась только сильнее, прильнув друг к другу и ругаясь на шумные порывы, она отделилась от них, скрываясь в тенях редких кустарников и могучих каменных гряд. Медленно растворяясь голубоватым отблеском в безлунном мраке ночи, сгустившимся над южным полуостровом.

***

Библиотека и вправду оказалась удивительной. Еще нигде за время странствий гост не видела так много неплохо сохранившихся рукописей и книг, представленных массой разнообразных языков и текстов. Наверняка дело было в местном климате: жаркая и сухая пустыня бережно упокоила людское детище в своих песчаных объятиях. Остатки былого города неуверенно высились меж горных гряд, кое-где уже стертые разжившейся зеленью. То было красивое место, белая путешественница бывало выглядывала наружу из многочисленных оконных проемов обрушенного здания, прежде чем снова погрузиться в увлекшие ее легенды: те сильно отличались от того, что она узнала на севере. Люди в них справедливо задумывались о влиянии своих поступков на баланс и вечность; сквозь многоликих божеств они пытались объяснить природу жизни и неотвратимость смерти. И совершенно отдельное значение в этих сказах играла реинкарнация. Голубой огонек задумчиво вчитался в строчки: «И взошел он снова в пламени великого Ра, дарующего жизнь. Отринув плоть земную, возжелал он вершить справедливость жизненную и смертную.» Ниже страница оканчивалась почти разрушившейся фотографией старинной фрески – красочно расписанной стены какого-то древнего храма. На ней была изображена фигура в белоснежных одеяниях посреди невообразимых разукрашенных декораций. Судя по расположению, этот бог и вправду являлся кем-то очень важным. Интересным оказалось и имя на картине. Гост произнесла его несколько раз, опробовала на слух и издала механический смешок, чем спугнула любопытных птиц, то и дело присаживавшихся поодаль. Они резко вспорхнули, хлопая пестрыми крыльями и устремляясь в ясное небо сквозь зияющую дыру в крыше. Понаблюдав за пернатыми, пока те совсем не скрылись из виду, и посчитав это забавным стечением обстоятельств, любознательная звездочка ловко кувыркнулась в воздухе и с тем же упоением вернулась к поглощению информации; она петляла по обветшалым коридорам вплоть до того, как на засушливые земли вновь не спустились сумерки. Небеса, радовавшие изобилием солнечных лучей и приятной погодой днем, словно враз нахмурились – приближался шторм с северного моря. Рассматривая замысловатые иероглифы в обновленной адаптации мифа о Ра-Хорахти и пытаясь разобрать кириллические пометки на полях, огонек и не заметила, как снова оказалась в помещении с проломленной крышей. Не наблюдая больше поблизости крылатых воришек, она осветила длинную залу своим голубоватым мерцанием; единственный окуляр неожиданно зацепился за неприметный дверной проем, все это время удачно маскировавшийся посреди книжных стеллажей. Сбоку на створке виднелся рваный желоб, оплавивший несколько слоев металла: когда гост подлетела ближе, она поняла, что укрепленная дверь оказалась прошита насквозь. Позади же этой конструкции очутилась намного более скромная в своих размерах комната и, не сдерживая интерес, белый дрон устремился внутрь сквозь отодвинутый затвор. Там царил полнейший кавардак: стена, объединявшая помещение с библиотекой, наполовину обрушилась, как и свод, открывая вид на чернеющие тучи; чудом уцелевшие остатки мебели грозились вот-вот развалиться от любого лишнего движения. Часть встроенной электроники была также оплавлена, как и гермодверь снаружи, а пол устилала неясной консистенции субстанция: что-то сухое и бесформенное. Но стоило госту пролить на нее свет, как все враз стало очевидным: то оказались тела, огромное множество останков, от мала до велика. Странница тяжело вздохнула; Коллапс настиг их здесь, в отчаянной попытке спрятаться и спастись. Люди кучковались ближе к дальней стене, держась друг за друга в последних судорожных объятиях. Лиц их она не видела и, возможно, то было к лучшему – она бы даже поежилась, если бы у нее существовало тело. Чудилось, как повсюду все кричало в печальном плаче по погибшим временам. Задержавшись еще на мгновение, яркий огонек уже намеревался покинуть это скорбное место, как вдруг она увидела его: иссохшая конечность, что тянулась вверх, к распростертому небосводу. Подплыв чуть ближе, искательница осмотрела старые кости – этот человек неспроста привлек ее внимание. Распростершись навзничь, закрывая собой остальных, он не знал страха: чернеющие глазницы плохо уцелевшей головы смотрели прямо в лицо поглотившему их забвению. Взор тот был незрим, но она ощущала его так, будто смотрела в живые, отчаянные глаза; в них отражались искры охваченного пламенем мироздания. На краткую долю ускользающей секунды ей удалось разделить с ним единство образа. — А вот и ты, – молвила гост, в тот же миг охватывая пространство комнаты ослепительным сиянием, являя свой Свет; он ласково окутал человеческие останки, собирая их воедино, заполняя недостающие части. Воссоздавая еще неподвижную фигуру словно из ничего. Сверкающие нити оплели скелет, стягивая друг друга, врастая в сотворенное тело, постепенно являя миру очертания мужского силуэта в рваных лохмотьях. Ореол вокруг него сгустился, восходя в сумрачную тьму столпом переливающихся отблесков и рассеиваясь в воздухе; за секунды возвращая обстановку в полное безмолвие. А моментом позже воскресший человек с громким вздохом открыл глаза. Он практически сразу потерялся в набросившейся на него темноте. В нос ударил запах пыли и затхлости, сквозь который тут же прорвался свежий поток разгулявшегося снаружи вихря. Мужчина видел перед собой расплывающуюся кромку обрушенного потолка, уходящую в стального цвета небеса; окончательно прийти в чувства удалось только тогда, когда на смуглых щеках появились несколько крупных ледяных капель: наощупь определив себя в пространстве, носитель Света постарался подняться на ноги, игнорируя далекие глухие возгласы. На краю сознания ему все время мерещилось что-то, оживляя черные тени, карабкаясь вверх по позвоночнику, пока сам он стремился вперед. Вдоль шершавых обугленных стен, дальше металла тяжелых дверей, ощущая шуршание песка босыми ногами. Ураган в его голове только нарастал, являя собой хаотичные видения и непонятные мысли, сжимая ткань реальности до его ничтожной воли. Расщепляясь затем на осколки. Дезориентированный и запыхавшийся, воскресший какие-то минуты назад, человек обнаружил себя на краю скалистого обрыва, глядя на бесконечные горизонты, расстилающиеся перед янтарным взором. Вдыхая полной грудью колкий холодный воздух, будто бы и не замечая бури, разверзшейся с небес проливным дождем. — Нужно укрыться внутри. Звонкий голос из-за спины наконец застал его врасплох и мужчина обернулся: в нескольких шагах от него парила маленькая яркая звезда. Белеющие контуры ее оболочки показались ему похожи на рассекающие небо столпы неудержимой энергии, то и дело видневшиеся сквозь тяжелые закоптившиеся облака. Бурный ветер, настигший госта и ее подопечного в ту же секунду, заставил того поежиться, вновь отрезвляя. Посмотрев ниже, на свои руки, он узрел ладони глубокого старца. Следя за водяными струйками, что стекали с них вниз, к земле, восставший неуверенно спросил: — Кто я такой? Ответом ему стало первое в жизни откровение: — Тот, кому удалось победить смерть.