Поэма о Кейве

Я не люблю тебя. И глупый образ короля чернил. И каждую пропитанную болью строчку, что я боготворю, Особенно когда ты юн. Почти как я. Но не люблю И не хочу любить — так далеко и много такой надежды Такой убогой и живой Надеяться, что многое сошлось бы И узнавать себя в общении с тобой Через стихи, и строчки, и объятья, Что сняться сотый раз и больно мне Так часто притворяться Что мне ты (мой муж) мил, но ты так вдалеке И жизнь большая прожита с размахом, где и меня уже не может быть Я разделяюсь — время обнимая, тебя другой рукой пытаясь отловить. Но что представлю? Что скажу, увидя? Мой голос сип, когда пытаюсь я Цепочку слов — неправильных, увидишь Сложить умнее, чем кричат глаза. Я чувства глупые, прижатые ко рту Забила бы моим плохим английским Рыдая, просыпаюсь по утру Хотелось бы мне в Англии родиться Хотя? Мне шанса все же не ведать. Мне больно было бы тебя увидеть. Ты старше на полмира, ты — пчела Увязшая в чарующем эфире. В реализации, деньгах, мечтах, Уме и радости, в бедах и стонах. А я? Лишь начинающий. Не знающий себя. В широких жизненных просторах. И пожинающий твои труды. Глотая твои строки, опьяняясь И похоти придаваясь Лишь в голове, лишь в голове. Наверное то глупое решение Спасти меня от моего стыда. Ведь до безумства, белого коления Я бы хотела обнимать тебя. Но хуже все. Хочу ударить тебя в живот Со всей силой, со всей одури Чтобы злость моя ничтожная Обрушилась на тебя Чтобы я на тебя обрушилась Упала бы, уронилась бы И со всею злою силою Прислонила тебя к себе И невысказанной И заплаканной И ранимой совсем И юною Глупою ноющей раною Утощила бы я на дно. Удушила бы. Чтоб почувствовать, все то, что мне не дано было чувствовать, Все что вечностью было отобрано Раз разминулись векам на зло Я конечно тебя выдумываю Понимаю слишком искренне И моя увы нездоровая Убитая боль-любовь Это ведь про меня сказано Про меня, про меня сказано Выдуманных не зови. Ты не нравишься мне, Но душевно Искренне, с потрохами Я бы ела тебя вечно Рассмеявшись твоими стихами Любовь моя злая, поверь мне. И не хочется мне любить. И колечить твое детство На фотокарточках лжи. Глупый мальчик, красивый мужчина, не для всех- а увы для меня. Не должны умирать красивые- Ну конечно, ведь я должна. Глупый культ красоты фотоснимка. Лишь в движении виден толк. Видно мне в движении ритма лично твой ядовитый слог. Небрежность, размеренность, шалость Независимость ото всех. От своих же, своих тараканов, не пытаешься всех уберечь. Пусть рояться они на бумаги. Я убого губами прижмусь. И жестокость твоя показная Как всегда, почему-то к лицу. Это тонкое чувство мести — Не слушать тебя каждый день. И шептать отрываясь от звеньев Каждодневных унылых затей Ведь взрослее — тем интересней. И боль у тебя все честней. Мне кажешься ты интересным И в 40, и больше лет Скрасив все мои рвущие раны Поцелуями острых фраз Ну, пожалуйста, ну не надо Не спасай меня в этот раз! Меня слова твои душат И о боге прощаю все, Ведь меня рядом не было, люди! И тогда б ты бы был со Христом И моей лучезарной похотью Моей прихотью полюбить Недостатков тебе не выдано В голове моей лишь ты. Это бесит, меня колечит Я обижусь скорей на тебя Может это меня излечит? Хотя у тебя есть жена. Даже две. И дети ровесники. Мои, как смешно, увы. Разминулись с тобою в вечности. Умоляю, меня подожди. Что уж говорить о любви?