Заткнись и позируй

Безумство началось задолго до игры. В том, написанном чернилами воспоминаний послании не было трогательных слов о прощании, но будто перед шагом в бездну, он трезво отдавал себе отчёт, что оно последнее. Перечитав последнее слово из того письма, у него не рвалось из-под ребра сердце, боль не застилала рассудок, а пальцы не сводило в судорогах, но его откинуло в вакуум пространственно-временного континуума. И хлестнуло пощечиной осознание. Зачем он вовсе писал "для неё" что-либо? Сам позвал на крышу после игры и сам же на неё не придёт. "Она" убивала его и даже не догадывалась об этом, а может и догадывалась, он этого уже никогда не узнает. И ему же лучше, он хочет продолжать жить с мыслью, что "она" оставалась в неведении до последнего. В комнату кто-то постучал, заставляя Чишию в спешке спрятать лист бумаги себе в карман. Очередное срочное собрание. Лишь на этот раз Шунтаро точно знал причину. Вчера ночью разъяренный Шляпник решил поучаствовать в игре на день раньше. Его провожали с восторгом при гуле парада, и лишь единицы понимали, что сюда он точно больше не вернется. Бездыханное тело лежало на столе переговоров с пулей прямо там, где должно находится сердце. Такой тишины он тут ещё ни разу не заставал. Если бы не эксцентричный Нираги, зал вовсе казался бы пустым. Рэн, склонив голову, смотрела только в пол. Та почему-то была слишком напугана, и позволь им этот мир больше проводить вместе времени, он бы изучил её до самых мелких деталей. Где-то неделю назад Шунтаро осознал, что у него появляется физическая необходимость в её присутствии на играх, а потом и после. Даже если их и разделял метр, ему так было спокойнее. Будь это без последствий, обменял бы каждую встречу с Куиной на встречу с ней. Но он сам выбрал свой путь, и поддайся он эмоциям, давно бы уже лежал мертвым где-то в пустоши надежд и других лживых фантазий. "Она" разбивала себя на куски, пытаясь найти ту часть, которая была бы в порядке. Стоя ровно напротив него, возле Кузурю, чувствовала напряжение от обоих. Король возле неё всё ещё волновался по поводу надежного укрытия, а парень напротив пилил её взглядом, будто прощался и пытался запомнить каждую мелочь этой встречи. Не знай она Шунтаро так хорошо, думала бы, что ему действительно плевать на всё происходящее вокруг. На его лице ни мышца не вздрогнула, когда Нираги поднёс к его лицу винтовку. — Чишия, ты смотришь на нас свысока? — Конечно. Человек, который изначально знает все сильные и слабые стороны людей вокруг, не может скрывать своё величие. — А как на тупиц смотреть? — Рэн потребовались силы, чтобы не ухмыльнуться ему в ответ. Вот он, истинный Шунтаро. Он будто и эти действия спланировал. Девушка потеряла смысл собраний ещё где-то в середине, две мысли были в гонках в её голове по важности, и лишь когда первый раз захлопнулась дверь, она пришла в себя. В комнате остались трое и труп. — Что ж, осталось пару часов до игры, постарайтесь успеть спрятаться. — Мира всегда казалась более травмированной, нежели остальные граждане. Не спорно, что каждый тут сам диктовал свои правила и был мастером своей масти, но черви всегда пугали девушку сильнее остальных. Единственная масть, которую она бы никогда не хотела проходить — её критическое мышление и логический склад ума к чёрту не сдался. Весь оставшийся вечер она провела в своём номере. Ожидание на вкус было как ложка ртути натощак. С коридора слышались какие-то крики. Было ощущение, что кто-то волок что-то тяжелое по земле. Кажется, она даже смогла различить голос Нираги и какой-то девчонки. Бездействие — тоже действие, и этим она себя оправдывала. Продолжала сидеть на краю кровати в полной готовности. У каждого за этими стенками сейчас совершенно другой сценарий, другое развитие событий, абсолютно никакой тревоги в голове, а на часах пол 8, пора спускаться на условную коронацию Агуни. Теперь основная верхушка идеалистов стоит не по центру, возле нового номера 1 стоит его шайка, и их сдвинули на право. Отсюда не видно хотя бы напуганные лица других, казалось, они спрятались, чтобы их никто не осудил за продажность. Рэн отсюда прекрасно видела Чишию с рацией на балконе повыше. Тот явно был тут с самого начала. Удивительно, что никто даже не придал значения его отсутствию, кроме "неё". Он точно видел, что она его засекла, и точно знал, что "она" не выдаст его, поэтому даже не сдвинулся со своего места. И вправду, Рэн лишь опустила свою голову обратно в пол, лишь бы никто не проследил за её взглядом. Чишия поражал. И будь она просто игроком, изначально бы предложила ему свою помощь с планом в обмен на побег вместе. И тут начался хаос. Вернувшись в свою комнату, Рэн всё так же ожидала сигнал. На экране телевизора появилась лишь одна надпись "пора". В фойе уже в панике все хватали телефоны, толпились у трупа, толкали друг друга в попытке стать в первые ряды. Мимо девушки мелькнул белый капюшон — ему стоит уйти до начала, и, кажется, именно этим он сейчас и занимается. Поймав взгляд Миры, Рэн осознала, что что-то всё же идёт не так. Им не дали достаточно времени, чтобы спрятаться, и теперь это игра на выживание и для них. Кузурю тащит её за руки куда-то наверх, в точку первого общего сбора. Сегодня всё иначе, не так, как предыдущие семьсот двадцать восемь раз. Послезавтра ровно два года, как он тут, но лишь этот день начал отличаться от других, сегодня наконец-то нашлись те самые особые условия для второго этапа. Сейчас Рэн даже не вспомнит, как это всё началось, и как "они" с Чишией вообще начались. Как она нашла его — биологический механизм, который отличался от всех экземпляров, которые попадались ей до этого. Когда-то Рэн думала, что они справятся. Однажды даже хотела ему рассказать обо всём, ведь это не запрещено, нельзя всего лишь раскрывать свою причастность. А приукрасив историю тем, что это ей поведал какой-то старый жилец, никто не запрещал. Но каждый раз она останавливалась. Сейчас те мысли вызывают нервный смех, потому что не было никаких "они" и справлялась лишь "она". А ещё она хотела бы подружиться с Куиной, девушка казалась очень сильной и явно отличалась своим настроем и рвением к жизни. Интересно было всегда пообщаться с кем-то кто не запятнан, кто всё ещё видит смысл в этом всём вокруг. Теперь же всё, что ей хотелось, — это рыдать. Не проронив ни одной слезы за последний год, Рэн перестала уметь сочувствовать, сопереживать, ей было чуждо слово "семья" или же "жертвенность". И к чему этот весь спектакль, её фаворит точно выживет, но от этого легче не становится. Когда она осознает, что его спасение лежит только через её смерть. Они не части одного пазла, но почему-то Рэн срывается с места, чтобы найти кусочек, которого не хватает, даже если в конечном итоге придётся оставить эту идею. Она проворачивала в голове сотни раз, как предлагает ему присоединится, и каждый раз отгоняла себя от этой идеи - он никогда не сможет дать согласие. Ни рука Кузурю, ни его возгласы не остановят её. Они договорились там встретиться, и, возможно, она действительно сможет его там застать. И действительно, стоя на коленях, он собирает с поверхности крыши карты, которые, видимо, все таки смог украсть у Шляпника, абсолютно не следя за хаосом снаружи. — Мы же договорились после игры тут встретиться, игра ещё не закончилась. — Чишия, как всегда, невозмутим. — После игры тут ни тебя, ни меня тем более не будет, ты же знаешь это. — Ты пришла поговорить? Я готов слушать, пока пламя не охватит это здание. Не очень бы хотелось получить ожоги. — Я вот, кажется, уже обожглась. Иногда мне кажется, что я уже нажилась. Я больше не знаю, чего я хочу, хотя я вполне инициативна, жизнерадостна и мыслей о самоубийстве нет и никогда не было. Возможно, это один из видов выгорания, а возможно я подготавливаю себя к неизбежному. — Опять ты со своими загадками. Почему ты каждый раз приходишь с ними ко мне? Я, честно говоря, уже не знаю, что с тобой делать. — Теперь я не понимаю тебя. — Рэн боялась лишних слов, сказанных тут, на крыше. — Что ты пытаешься найти за моей улыбкой? Может проблески человечности, сострадания? Или может нежности, "свою" значимость? Может немые обещания, бережные поцелуи и вечность? Не смеши меня. Разве ты не видишь, что я не хочу большего. Я подпустил тебя ближе, чем планировал, и теперь у меня могут быть из-за этого дополнительные трудности. На которые я совершенно не рассчитываю. — Вот как. Я не глупая, Чишия, и не собираюсь следовать за тобой. И уж точно отдавать за тебя свою жизнь. Я сама не знаю зачем сюда пришла, если уже говорить откровенно. Возможно, просто хотела поблагодарить за опыт. Ты меня многому научил и показал мир с другого угла. Теперь я знаю в чём мои убеждения. Чишия снова поддался своим эмоциям, сохранять каменное лицо при ней было трудно. Он не хотел поворачивать свою голову в её сторону, не хотел знать, что испытывает она, и уж тем более отказываться от своих слов и, схватив её за руки, уйти от сюда чем подальше. — Тогда, раз всё на своих местах, спасибо и тебе, Рэн. Постарайся выжить. Пляж сгорел дотла вместе со всеми своими грехами. Исполнители лишь наблюдали за своим маленьким праздничным пламенем, который для них означал только одно — теперь их ход решит всё. Она пропустила, когда Мира толкала свою речь о новом этапе. Пропустила праздничные фейерверки, не хотела смотреть в глаза остальным гражданам, что сидели сейчас с ней в зале совета, и уж тем более не хотела наблюдать за сбором Короля Пик. А затем кто-то выключил свет, но темнота не наступала. — Пошли, теперь мы будем по ту сторону. — Кузурю, её вечный наставник, чуть ли не силой заставил встать со стульчика. Он весь такой из себя, в костюме, совершенно не схожий на того тихого номера 2, за которым она бегала хвостом на Пляже. — Если мы больше не встретимся, знай, я рад, что ты была под моим началом. Молчаливый поклон, на больше она и не способна. Ей уже совершенно не важно, чем закончится этот этап и чья сторона в итоге выйдет победителем. Люди, через которых она прошла, наблюдая за всеми немного выше остальных, изменили её мнение о смерти. И пусть всё будет по сценарию Создателей, она постарается этим насладиться. Городская библиотека уже была оснащена электричеством, тут, прямо над высотками кружила её карта — Бубновая Дама. И чёрт бы её побрал когда-то выбрать именно эту масть. По середине зала стоят всего лишь два стульчика, стол и доска с десятью шайбами — её любимая игра в Рэндзю. Отодвинув один из стульчиков, девушка садится за игровое поле. А над головой лишь экран: Рэн Кодокуши. Гражданин — 0 баллов.