Времена года.

      Мелисса проснулась в семь утра тридцатого декабря 2012 года от назойливой трели телефонного звонка. - И тебе доброе утро, Локонте, - буркнула она в трубку, еще до конца не проснувшись. - Мелисса, наконец! - весело и бодро отозвался на другом конце провода Микеле. - Между прочим, вечер уже, пора бы проснуться. - Дорогой мой, понятия не имею, который час у вас там в Париже, а у меня еще утро, - Мелисса всегда злилась, когда она просыпалась от чьего-то звонка. - Стоп, а ты разве не в Париже? - совершенно искренне удивился Локонте. - В Лос-Анджелесе, придурок, - Марс все больше раздражалась. Утро добрым не бывает, хороший завтрак тут не поможет. - Так, давай быстро, дуй к нам, будем отмечать Новый год. Квартира новая, водки много, аптека рядом, - выдал Микеле очередной перл. - Что? - кажется, от последней фразы Мелисса наконец проснулась. - Знаешь, пожалуй, я это запишу. - Ну так что, едешь? - Лечу, - фыркнула Мел и бросила трубку. Надо было еще успеть собрать чемодан и забронировать билеты.       Мелисса переключила камеру своего айфона на фронтальную и начала вести репортаж с места событий. - Итак, сегодня 31 декабря 2012 года, - серьезным голосом начала она. - Время... Диии, что там со временем? - прокричала она уже куда-то в сторону. - Двадцать три семнадцать, - отозвался голос Дассини откуда-то из-за кадра. - Время - двадцать три семнадцать, - продолжила говорить Мел в камеру. - Еще даже не первое января, а нам уже весело. Мелисса перевела камеру со своего лица на диванчик, на котором (ровно как и перед, под и около) в лучших традициях таджикской семьи уютненько расположилась вся труппа "Моцарта". Увидев, что их снимают, все дружно замахали руками и начали петь небезызвестную Тату муа. - В общем, вы сами видите, - Мелисса вновь установила камеру айфона напротив своего лица. - Все очень хорошо. Смотрие, мы пьем шампанское из пластиковых стаканчиков.       На столе в углу комнаты действительно стояло семь белых стаканчиков, на каждом из которых было коряво написано ручкой имя владельца. Ну, как имя. Один стаканчик, судя по всему, принадлежал Локонте, на нем значилось: "Микеланджело Моцарт Мудак" ("Мудак" было написано уже другим почерком и немного левее и ниже надписи "Микеланджело Моцарт"). Второй стаканчик принадлежал "Грин Мелиссе Марс", третий "Риму Мураду Мервану". На четвертом было написано "Солюс-суперстар", а на пятом - "Лапушка Ди". Шестой принадлежал "Няшке-Рапунцель" (К слову, почерк был весьма похож на тот, которым на микелевом стакане было подписано "Мудак".) Седьмой стаканчик, методом исключения, был собственностью Флорана. Догадаться сразу было сложно, ибо на нем значилась надпись: "Я медуза".        - А знаете, почему все очень хорошо? - Диан отобрала у Мел айфон. - Зна-а-а-аете. - Ди, отдай мне Ромео назад, - послышался голос Марс откуда-то из-за кадра. - Твой телефон зовут "Ромео", как это мило! - влез в кадр Микеле. - Назвала бы его лучше "Мерван", ну чем не имя для любимого? - Ты издеваешься? - Мелисса опять появилась в поле зрения камеры, отобрав Ромео у Джуль... Диан. - Да, - кивнул Локонте. - То есть нет, не суть важно. Ты же любишь свой айфон? - Да. - А Мервана любишь? - Да. - Ну вот и идеально! - Особенно мне! Идеальней не бывает, никогда не называли телефоны моим именем, да еще и в мою честь! - крикнул радостно Рим с дивана. И, да, Мерван искренне думал, что Мелисса пошутила, когда сказал про свою любовь к нему. Откуда ему, идиоту, знать все те страдания, которые свалятся в скором времени на голову девушки.